Amhran na Farraige

Увидев море, Джонхён жалеет, что пытался спорить с семьёй. Бесконечное, спокойное и тёмное – оно гипнотизирует Джонхёна своим величием. Только выйдя из машины, он приковывает к нему взгляд, не в силах его отвести. - Сынок, в этом море нельзя купаться, - на всякий случай напоминает мама. Джонхён кивает, почти не услышав её. Ему не нужно в море купаться, ему достаточно просто смотреть на него и ощущать неподдельную и неописуемую мощь в его равнодушии. Джонхёну восемнадцать, и это лето одно из самых сложных в его жизни, потому что всего за три месяца он должен решить, чему посвятит всю свою жизнь. Джонхёна тянуло во всё и сразу, но больше всего – в музыку. Но будучи неуверенным в своих навыках, Джонхён боялся нестабильности такого выбора. А он не мог позволить себе выбрать рискованный путь – он единственный мужчина в семье, он должен помочь своей матери в будущем. - Надеюсь, тебе здесь понравится, - говорит Содам, заходя в маленький домик на склоне горы. Из-за листьев древних деревьев в доме темно, несмотря на самый разгар дня. – И тут почти нет солнца, всё как ты любишь! Джонхён улыбается сестре и благодарит её за этот домик. За всё. Именно она предложила летом съездить к морю, отдохнуть, развеяться. Мама будет с ними первые и последние дни лета из-за работы, а всё остальное время брат с сестрой будут предоставлены сами себе. После быстрой уборки и сытного ужина, Джонхён не идёт в комнату разбирать вещи, он спускается к морю. Каменистый песок прорезается сквозь тонкую подошву кед, словно намекая на другую обувь для прогулок у моря, а холодный ветер пробегает по телу, вызывая табун мурашек. Россыпь звёзд светит ярко, освещая дорогу не хуже городских фонарей. Волны, подгоняемые ветром, бьются о камни, и этот шум куда приятнее городской суеты. Джонхён садится недалеко от берега и, несмотря на дискомфорт, расслабляется. Голова приятно пустеет, лишь какая-то мелодия, едва знакомая, льётся на краешке сознания. Он закрывает глаза и позволяет этой мелодии и шуму волн унести его мысли подальше отсюда. Пожалуй, Джонхён остался бы здесь навсегда. В местности, где останавливается семья Джонхёна, почти нет жителей. Это парень отмечает, когда они едут за продуктами, ближайший магазин в тридцати минутах езды, и когда поднимаются в горы, «на разведку». Такие обстоятельства, безусловно, нравятся Джонхёну, ни тебе лишних вопросов, ни лишних глаз. Каждое утро он гуляет вдоль берега с мамой, иногда размышляя о будущем, иногда – о прошлом, но чаще – просто обсуждая родственников или фильмы, стараясь не сыпать постоянно соль на рану. Мама обнимает его за талию, он её – за плечи, и они вместе подолгу смотрят на спокойное море, разрезающее горизонт. А вечерами он приходит к морю один, садится на берегу и вновь слушает лишь ему слышимые песни. Но через две недели всё меняется. Сидя почти у самой водной чёрты, Джонхён слышит аккуратные шаги по каменному берегу, нарушающие его тишину. Он недовольно оборачивается и встречается с парой карих глаз, излучающих неловкость. - Прости, я…- нарушитель спокойствия неуверенно мнётся, выглядывая из-за валуна. – Помешал тебе? Парень выглядит настолько виновато, что Джонхён смягчает взгляд и манит рукой к себе. На вид этот парень чуть младше его, с выбеленными длинными волосами, собранными в неаккуратный хвост и пухлыми губами, растягивающимися в скромной улыбке. - Тоже на отдых приехал? – Джонхён задаёт вопрос чисто из вежливости, раз уж сам пригласил парня посидеть рядом с ним. - Вроде того, - расплывчато отвечают ему, но он не обращает внимания. – Я Тэмин, - парень садится рядом. - Джонхён, - с кивком. Он отмечает, что новый знакомый постоянно держит руки в карманах куртки, а вокруг шеи намотан шарф. Возможно, ему просто холодно около вечернего моря. - Красиво, - через час молчания говорит Тэмин, внимательно наблюдая за почти недвижной водной гладью. Джонхён молча кивает. Отчего-то молчание между ним и незнакомцем не ощущалось неловким и его присутствие не заглушает мелодии в голове. Ещё через час Джонхён поднимается и отряхивает штаны. Мама просила его не задерживаться у моря вечером так долго, и Джонхёну совсем не хочется заставлять нервничать её и сестру, которая осталась за старшую, как и всегда. Он поворачивается и уходит, не прощаясь, но его останавливает шум камней и неожиданный вопрос: - Ты завтра придёшь? Видимо, не только Джонхёну было уютно в их тишине. И хотя в какой-то момент Джонхён подумал о том, что можно было бы уходить чуть подальше, чтобы оставаться одному, эта мысль так и не развилась. Возможно, эта встреча может перерасти в неплохое знакомство. - Да, конечно. И он приходит. И не только на следующий день и во все последующие, он приходит с надеждой, что Тэмин действительно будет его ждать. Тэмин никогда не приходит в одно и то же время. Иногда он уже сидит на камнях, скучающе положив голову на подобранные колени, а иногда приходит на час или полтора позже Джонхёна. Они сидят молча, лишь изредка перебрасываясь парой фраз, оба любуются морем и думают о своём. Порой Джонхён отвлекается от моря и долго смотрит на Тэмина. Его новый знакомый немного странный – он постоянно носит одну и ту же одежду, не снимает шарфик и перчатки без пальцев ни при какой погоде. И вроде бы Джонхёну хочется узнать причину, но в то же время, есть в этой странности приятная тайна, которую не хочется рушить. «Знал бы ты, как ты на меня влияешь», иногда хочется сказать Джонхёну, но он осознает, что будет понят неправильно. - Мне так хорошо с тобой, - первым говорит Тэмин, положив голову на плечо Джонхёна. И это – их первое касание. Содам смотрим с удивлением, когда Джонхён, вернувшись после вечернего похода к морю, заявляет, что всё решил и звонит маме. - Я выбираю музыкальный, мам, - говорит Джонхён после стольких дней раздумий. А для решения ему нужна была всего лишь одна фраза Тэмина. - У тебя всё получится, что бы ты ни выбрал, - говорит он до жути банальные слова, которые Джонхён не раз слышал от мамы и Содам, но почему-то именно из его уст это прозвучало настолько убедительно, что Джонхён просто не мог не пойти за своей мечтой. - Всё, что ты хочешь сынок, - отвечает мама, но Джонхён почти не слышит её, вспоминая, как аккуратно Тэмин касался его плеча, когда тот рассказывал ему о своих проблемах. Почему Джонхён вдруг решил рассказать о своих мыслях? Он сам не уверен. Просто Тэмин, щекочущий волосами его шею показался Джонхёну таким родным. Неожиданно для себя, он почувствовал потребность в том, чтобы довериться ему. Слова обжигали горло, и Джонхён решил поддаться этому порыву. Рядом с Тэмином Джонхён не забывает о своих проблемах, но находит им решения, и это для него гораздо важнее. - Ты молодец, - говорит Тэмин на следующий вечер, словно уже знает о разговоре Джонхёна с семьей. Или, возможно, глаза Джонхёна сами его выдают. - Спасибо тебе за это. Тэмин улыбается в ответ и предлагает сесть рядом с ним, как и раньше. Джонхён только сейчас отмечает, какая у Тэмина нежная и красивая улыбка. Он понимает, что его сердце готово выпрыгнуть из груди. - О чём ты думаешь, когда мы сидим вот так? – спрашивает Джонхён. - О разном. О мире, о семье, обо всём. - Не хочешь поделиться? - Это глупые мысли и совсем не проблематичные, - отмахивается Тэмин, но Джонхён всё равно не обижается. Тэмин выглядит как ученик средней школы или только перешедший в старшие классы, возможно, поэтому у него голова ещё не забита судьбоносными вопросами. Иногда Тэмин водит пальцами по ладони Джонхёна, просто так, смотря на неё, вместо моря. В такие моменты Джонхён тоже отвлекается, словно в его руке есть действительно что-то интересное. У Тэмина совсем маленькие руки и пальцы, гораздо меньше, чем должны быть в его возрасте и с его телом. Но Джонхёну нравятся его аккуратные, в какой-то мере ласковые прикосновения, именно этими маленькими пальцами. Вопрос о перчатках крутится у Джонхёна на языке, но он молчит. - А пошли в горы, - предлагает Тэмин в июльскую ночь. Его распущенные сегодня волосы почти невесомые, поэтому морской ветер легко подхватывает их в воздух, спутывая пряди между собой. - Пошли, - Джонхён не отводит взгляда от моря, но прекрасно знает, что сейчас Тэмин изучает его лицо глазами. – Завтра? - Да, сразу с утра. Рядом с Тэмином Джонхёну удивительно спокойно. Он никогда не был одиночкой, у него много друзей и знакомых, но Джонхёну всегда было чуть комфортнее одному. Словно у него так появляется чуть больше места в мире, и в своём маленьком шаре можно грустить, не смущаясь. Но Тэмин словно часть этого шара, более того, делает его более… Джонхён долго подбирает слово, но стоит ему увидеть улыбку Тэмина, как оно само приходит на ум. Уютным. Они поднимаются наверх не по тропинке, а вдоль тоненького ручейка, по настоянию Тэмина. - Я так не заблужусь, - поясняет он. Джонхён не понимает, как они могли бы заблудиться, если бы шли ровно по тропинке, но не говорит этого вслух. Идти по непротоптанной траве даже интереснее. Они останавливаются через три часа, около груды валунов. Взобравшись на один из них, с которого открывает вид на море, Джонхён вытаскивает из рюкзака бутерброды и шоколадки, заботливо уложенные Содам. Тэмин качает головой, и говорит, что не голоден. Джонхён смотрит на его тоненькое тельце, с невозможно хрупкими запястьями и лодыжками, выпирающими косточками и белую, почти прозрачную кожу. Тэмин выглядит так, словно не ест уже несколько лет. - Или ты съедаешь хотя бы шоколад, или я съем тебя, - грозится Джонхён, тыкая плиткой Тэмину в щёку. Тэмин закрывает лицо руками, бесшумно содрогаясь. Джонхён мог бы предположить, что тот плачет (хотя почему?), но когда Тэмин успокаивается, на его губах улыбка, и он с наигранной обреченностью берёт в руки шоколад. Тэмин всегда холодный. Поначалу Джонхёну казалось, что у него лишь ледяные руки, поэтому тот носит перчатки. Это не было для Джонхёна странным – он знаком с людьми с плохим кровообращением. Но всё тело Тэмина было холодным, где бы и когда бы Джонхён к нему ни прикасался. - Как лягушка, - вслух комментирует Джонхён, отмораживая ухо, но продолжая лежать на плече у Тэмина. Тот в отместку забирается ладонями под майку и щекочет поясницу. - Ты из Сеула? – спрашивает с надеждой Джонхён в середине августа. Ему скоро уезжать, а расставаться с человеком, который так идеально входил в его личный мирок совсем не хотелось. Они, как и всегда, сидят на берегу и любуются морем. Тэмин лежит, положив голову Джонхёну на бедра, а тот медленно перебирает его волосы – совсем невесомые и мягкие пряди. - Нет, я отсюда, - после некоторой паузы отвечает Тэмин. - Ты живёшь здесь? – удивляется Джонхён. По его мнению, в этих местах жить постоянно просто невозможно, хотя бы от отсутствия какой-либо инфраструктуры. Тэмин кивает в ответ и протягивает руку вперёд, холодными пальцами, обхватив Джонхёна за лодыжку, не тонко намекая, что не хочет об этом говорить. Тэмин обнимает Джонхёна со спины в последний день его лета, положив подбородок на плечо. Несмотря на холодное тело, у Тэмина тёплые объятия, думает Джонхён. Помимо этого – никаких мыслей, никаких слов, только тупая боль где-то меж ребёр и дрожащие руки. Джонхён знает, что будет скучать. Ему уже физически плохо, и только тёплые объятия Тэмина как-то спасают его. - Я хочу подарить тебе кое-что, - шепчет Тэмин и раскрывает перед Джонхёном кулак. В нём чётки с ярко-красными бусинами и с одной белоснежно белой. Джонхён берет их в руки и долго вертит. Он не верующий и такие вещи для него чужды, но перебирая в руках бусины, ему становится легче и боль с тоской, пришедшие раньше положенного, отступают. - Ты примешь их? – спрашивает Тэмин, почти касаясь губами шеи. - Конечно, - улыбается Джонхён и чувствует благодарный лёгкий поцелуй на шее. Сидя в машине, Джонхён ругает себя за то, что даже не спросил у Тэмина номер телефона. Университетская жизнь поглощает Джонхёна с головой. Новые знания, новые люди, постоянное творчество. В окружении этой мишуры, Джонхён не успевает скучать. И лишь по вечерам, перебирая бусины в руке, вспоминает прикосновения Тэмина с приятной грустью. Джонхён пишет около сотни, тысячи, миллионы текстов о тоске, не ощущая её. Он выплёскивает на бумагу то, чего сам так и не чувствует. - У тебя действительно талант, - говорит ему Ли Джинки, старшекурсник, с которым Джонхён познакомился во время обеда. - Наверное, - пожимает плечами Джонхён, копаясь во всех своих бумажках, пытаясь выбрать песню на зачёт. Учитывая придирчивость преподавателя, нужно было выбрать нечто действительно удивляющее. - Я бы на твоём месте брал любую, - шутит Джинки и никак не помогает. За день до зачёта Джонхёну снится Тэмин, впервые с расставания. Его кожа светится голубым, а волосы летают вокруг, словно в невесомости. Тэмин с лёгкой улыбкой напевает мелодию и медленно подходит к Джонхёну. Его голос звучит всё так же мягко, едва слышно, даже когда между ними расстояние вытянутой руки. Джонхён касается его щеки, проводя большим пальцем по скуле. Он всё такой же обжигающе холодный. Тэмин обнимает его за шею, приближается губами к уху, продолжая напевать. Джонхён узнает в этом свою песню. - Я выбираю ‘Orgel’, - Джонхён звонит другу с самого утра. - Я сразу её тебе предлагал, - деловито отвечает Джинки, даже не удивляясь раннему звонку. Творческие люди – они такие. Под рождество падает первый снег и Джонхён, смотря на тёмные небо, с которого падают жидкие звёзды, думает о том, не холодно ли вечно замерзающему Тэмину на берегу его моря. Красные четки на запястье греют руку лучше любой перчатки. - Почему у девушки в твоих песнях белые волосы? – спрашивает Джинки в начале февраля. Джонхён иногда жалеет, что показывает ему свои тексты. - Мне так нравится. - Признайся, тебе нравится Джухён, - неожиданно серьёзно говорит Джинки, из-за чего Джонхён давится воздухом. – Так и знал. В середине февраля ему достаётся больше всего шоколада, который он потом отдаёт сестре. Рядом сидящий Джинки поддерживающе бьёт по плечу, не заметив в горе подарков коробочки от Джухён. В начале весны, когда расцветают первые цветы, Джонхён подолгу сидит в парке, несмотря на ещё холодный воздух. Он вспоминает, что почти не видел цветов в горах и в окрестностях моря. Надо будет следующим летом отправиться с букетом цветов к морю, решает для себя Джонхён. - Мне она не нравится, – препирается Джонхён в середине марта, когда Джинки несёт шоколад с его именем к парте Джухён. - Ты мне ещё спасибо скажешь. Когда его одногруппник – Минхо – с едва сдерживаемым смехом сообщаёт Джонхёну быть осторожнее, тот понимает, что у Джухён есть парень и ему самому теперь не поздоровиться. Но Кибом оказывается понимающим и всего лишь возвращает шоколад, говоря, что у его девушки на него аллергия. У Кибома светлая кожа и он постоянно ходит в чокере, поэтому Джонхён постоянно вылавливает его из толпы людей в университете и думает о том, что Тэмин с его любовью к шарфам тоже мог бы учиться в университете. Перед сессией Джонхён просит маму и сестру вновь съездить к морю. Те не соглашаются, но разрешают ему съездить одному. - Лучше бы на Чеджу съездил, - говорит Джинки, когда Джонхён рассказывает ему, где проведёт лето. - Лучше бы нас с собой взял, - наигранно обижаясь, говорит Минхо, взявший в привычку ходить рядом с ними. Джонхён успешно сдаёт сессию и собирается выезжать на следующий день. Мама удивлённо провожает взглядом носящегося по дому сына, пока Содам не рассказывает ей о друге, который появился у Джонхёна прошлым летом. - Этот паренёк хоть хороший? – спрашивает мама, но Содам пожимает плечами. Каждый раз, когда она хотела выйти из дома и познакомиться с этим парнем, тот уходил пораньше. Почти на рассвете Джонхён уезжает на море на курсирующем автобусе. Мама укладывает ему целую сумку замороженной готовой еды, целует в обе щёки и просит связываться с ней каждый день. Джонхён понимает её тревогу, поэтому успокаивающе обнимает её и обещает выполнить всё, что она говорит. Едва сев в автобус, Джонхён забывает обо всём, прокручивая в голове возможные варианты их с Тэмином встречи. Возможно, Джонхён с разбега накинется на него, как только увидит, а может, они просто встретятся вечером у берега моря, сядут рядом, словно никогда и не расставались. Джонхён будет перебирать его пряди, а Тэмин – водить пальцами по его ладони. Но всё случается немного иначе. Джонхён заезжает в тот же домик, что и в прошлый раз, быстро разбирает вещи и почти сразу спускается к морю. Спустя несколько минут он чувствует, как его талию обвивают холодные руки. - Ты вернулся, - в голосе Тэмина столько радости и страха одновременно, что Джонхён не может не повернуться и не обнять его в ответ. У Тэмина мокрые волосы и влажная одежда, словно до этого он плавал. Джонхён вспоминает, что это опасно и хочет сказать об этом Тэмину, но тот крепко сжимает одежду у него на спине, и Джонхён забывает обо всём на свете. Тэмин невесомый и хрупкий. Джонхён осознаёт, насколько скучал по его голове на своих бёдрах или плечах, только когда парень ложится на него. - Ты их носишь, - задохнувшись от восторга, шепчет Тэмин, смотря на запястье Джонхёна. И счастье в его глазах – красивее любого моря. Тэмин совсем не изменился за этот год – всё такой же бесконечно красивый, с тем же нежным голосом и маленьким ладонями; всё такой же холодный, с тёплыми объятиями и в той же одежде. О Джонхёне такого не скажешь. Может он и не перевоплотился в высокого спортсмена за этот год, но стал немного выше и мужественнее, лицо немного вытянулось. Тэмин долго водил по его лицу руками, словно привыкая. Они сидят на берегу целыми днями, расходясь только ближе к ночи. Чаще всего они молчат, как и раньше, но теперь Тэмин постоянно держит Джонхёна за руку, а тот почти не смотрит на море. Он наблюдает за профилем Тэмина, прислушиваясь к своим эмоциям. Удивительно, но все за три летних месяца прошлого года, Тэмин стал казаться Джонхёну самым дорогим человеком на свете. - Поехали со мной в Сеул, - говорит Джонхён в середине июня. Он уверен, что ему понадобится время, чтобы уговорить Тэмина, поэтому начинает заранее. - Нет, - ответ поступает почти сразу же и Джонхён не говорит больше ничего в тот день. - Поехали со мной, - предлагает Джонхён на следующий день. И через день. И все последующие дни, потому что он хочет, чтобы Тэмин был рядом с ним. Хочет ли этого сам Тэмин? Джонхён видит, что хочет. Видит лёгкую грусть в глазах, освещаемую каждой ночью, когда им нужно разойтись по домам. Видит трогательное трепетание во время каждой встречи. Видит мимолётные взгляды полные непередаваемой нежности. - Нет, - всегда отвечает Тэмин и Джонхён не хочет знать почему. Он добьётся своего. - Пожалуйста, - просит Джонхён, обнимая Тэмина со спины поздно вечером. Тот уже не отвечает, но и не вырывается, пока Джонхён не касается носом его шеи. Под шарфом у Тэмина что-то шевелится и немного колется. Джонхён удивляется и пытается аккуратно приспустить шарф, но Тэмин резко вырывает из его рук и отбегает. - Нет, - твёрдо говорит он, прикрывая шею руками. Глядя на абсолютно не злой, немного неуверенный взгляд, Джонхён теряется. Тэмин часто дышит и бегает глазами по пейзажу. - Нет, - зачем-то добавляет он, прежде чем развернуться и убежать. Джонхён смотрит вслед удаляющейся спине, пока та не скрывается за огромными валунами, собирает с берега осколки сердца и уходит домой. Джонхён – дурак, который мчался сюда из Сеула ради парня, о котором до сих пор не знает ничего, кроме имени. Дурак, который действительно решил, что между двумя парнями может что-то получиться. Дурак, который видел только то, что хотел. В течение нескольких дней море буйствует, из-за чего Джонхён не решается выходить из домика, и полностью предаётся мыслям. Иногда ему кажется, что он видит тонущих вдалеке людей и большие рыбьи хвосты, но списывается всё на воображение. В округе, кроме него, почти никто не живёт. Ночью ему снится убегающий в неспокойное море Тэмин, но Джонхён не решается его оттуда спасти. Почему-то бегущий сквозь воду парень кажется ему единственно верной картиной. Но чем дальше он в море, тем глубже тупая боль проникает в сердце. Джонхён просыпается о этой ноющей боли, крепко держась за запястье с алыми чётками. - Прости, что я всё придумал за обоих, - говорит Джонхён, едва заметив Тэмина на берегу. Ветер всё так же поднимает волны и гнёт деревья, но Тэмин стоял и ждал его, поэтому Джонхён не мог не выйти. - Дело не в тебе, - говорит Тэмин и его голос почти сливается с ветром. У него снова мокрые волосы, он снова всё в той же одежде, что и в солнечные дни, но совсем не дрожит от холода, в отличие от Джонхёна, который накинул на себя свою самую тёплую толстовку. - Пошли в дом, там поговорим, - предлагает Джонхён, с опаской смотря на тёмное небо. – Ты замёрзнешь, Тэмин. Тэмин хочет ему что-то сказать, но его ответ теряется на фоне прогремевшего грома, поэтому Джонхён просто хватает его за локоть и тянет домой. Даже в доме Тэмин не снимает свою одежду, но принимает толстовку и тёплые носки. Джонхён проверяет все окна в доме на прочность, а затем идёт на кухню, чтобы отогреться чаем. Тэмин садится за стол и наблюдает за Джонхёном, и тот впервые отмечает, насколько глубокий у Тэмина взгляд. Настоящий океан. Неизведанный, таинственный, непонятный и поистине прекрасный. Джонхён смущается, пытаясь понять, заслуживает ли он такого взгляда. Тэмин смотрит на него с восхищением, нежностью, тревогой и сомнением, а где-то глубоко на дне плещется нечто большее, но Джонхён не уверен, что имеет право дать этому название. - Помнишь, ты спрашивал, о чём я думаю, когда смотрю на море? – тихо спрашивает Тэмин, глядя на чайные листья, кружащиеся на дне чашки. Джонхён кивает, он помнит все их разговоры. – Я думаю о том, что наши отношения неправильные. - И всего-то? – удивляется Джонхён. На свете столько вещей, которые могут помешать отношениям, а он думает о такой мелочи, как гендерная принадлежность. Губы Тэмина изламываются в грустной улыбке, и он качает головой. - Не пойми меня неправильно, - говорит Тэмин, собираясь уходить на следующее утро, когда стих ветер. – Я бы и хотел уехать с тобой, но я не могу. - Почему? – Джонхён чувствует себя побитым щенком, смотря, как Тэмин открывает дверь и выходит из дома. - Потому что я несовершеннолетний, - с абсолютно детской улыбкой отвечает Тэмин и убегает домой. Джонхён в который раз вспоминает, что ничего о нём не знает. И забывает об этом сразу же, когда видит его вновь. Тэмин кутается в его толстовке, словно прячется. Капюшон налезает на глаза, а рукава полностью закрывают кисти, на которые всё равно надеты его любимые перчатки. Джонхён обнимает его со спины, кладёт голову на плечо и смотрит в горизонт. И это – самый прекрасный момент в его жизни. Возвращаясь домой, Джонхён ругает себя за то, что снова не поговорил с Тэмином о том, о чём должен был, обещает сам себе, что завтра – точно. Но завтра вновь наполнено только объятиями и морем. И последующий за ним день тоже. И все остальные дни тоже. Всё так же, как и прошлым летом. Только теперь Тэмин в его толстовке, ещё теплее и ещё ближе. И всё дальше. В конце июля Джонхён находит в себе силы прервать это. Его голова каждую ночь раскалывается от непонимания того, что с ним происходит, когда он видит Тэмина. Да, ему с ним хорошо, но неопределённость, которая окружает их – раздражает. Джонхён не выходит из дома в тот день. Ближе к вечеру, в дверь аккуратно стучат, и Джонхёну даже не нужно спрашивать кто это. - Джонхён? – тихо зовёт Тэмин. И ждёт. Потому что знает, что ему ответят. - Тэмин, ты мне доверяешь? – спрашивает Джонхён, прислонившись затылком к двери. Ему хочется сорвать её с петель, стоило ему только услышать голос Тэмина. Ему безумно хочется его увидеть, хотя с их последней встречи не прошло и суток. Джонхён скучает по нему даже стоя рядом с ним. - Джонхён, открой дверь, - говорит Тэмин после недолгого молчания и тяжёлого вздоха. Он звучит так, словно готов развернуться и уйти, так и не собравшись с силами высказать то, что у него на душе. - Тэмин, ты мне доверяешь? – спрашивает Джонхён ещё один раз, хотя в голове прокручивает уже в миллионный, словно мантру. - Джонхён… - Ты мне доверяешь? – Джонхён не выдерживает и открывает эту чёртову дверь, почти сбивая ею Тэмина с ног и прокрикивая слова ему в лицо. И сразу же жалеет. Он надеялся, что никто не увидит, как тухнут звёзды в морской глубине. Джонхён, а ты мне доверяешь? Тэмин уходит. И Джонхён больше всего боится, что навсегда. - Тэмин, - кажется, Джонхён впервые за сегодняшний день принимает верное решение, сразу же пойдя за ним. Тэмин поднимает на него вопросительный взгляд. - Я бы хотел доверять тебе, но… - Я слишком сложный, да? – с горькой усмешкой бросает Тэмин. Джонхён бы никогда так не назвал Тэмина. Ведь никто не пытается назвать море – «сложным»? Но с Тэмином тяжело, как бывает тяжёло учённым, спускающимся на самое дно в поисках правды. - Я ничего о тебе не знаю, кроме имени, - говорит Джонхён, аккуратно положив ладонь на щеку. Та оказалась чуть грубее, чем он себе представлял, шероховатой. - А что тебе ещё нужно? – искренне удивляется Тэмин и Джонхён теряется из-за этой искренности. - Плохо хотеть знать что-то о своём любимом человеке? Тэмин отшатывается от его слов как от огня, пряча глаза. У него трясутся руки, а взгляд мечется от скал к морю, лишь иногда скользя по ногам Джонхёна. - Я… Тэмин набирает в лёгкие побольше воздуха, у него почти хватает духу что-то сказать, но в последний момент он резко выдыхает и качает головой. - Прости, я не могу тебе ничего рассказать, - Тэмин смотрит на Джонхёна двумя морями, полными вины, и Джонхён просто не в силах бороться с этим. - Прости, - ещё раз говорит Тэмин, перед тем, как пройти мимо. Чего добился Джонхён? Еще сильнее расковырял себе душу ржавым гвоздём, лежа на песчаном дне. На следующий день, они вновь встречаются на берегу, словно не было вчерашнего разговора. Тэмин лежит на его бёдрах, иногда жалуясь на острые камешки под спиной, Джонхён гладит его по волосам и шероховатой щеке. Ради таких моментов, Джонхён готов молчать целую вечность. - Знаешь, что означает красный цвет? – спрашивает Тэмин, наблюдая, солнце скрывается за водной гладью. Джонхён улыбается, понимая, к чему он клонит. - Страсть, - всё-таки отвечает он, когда Тэмин уже и не ждёт ответа. - Брак, - в тот же момент выпаливает Тэмин и поджимает губы. - Ну, или так, - смеется Джонхён, наблюдая, как стремительно краснеют уши Тэмина. Он обнимает его со спины, поэтому ему открывается лучший обзор. А ещё он не даёт Тэмину осесть на землю от смущения. - Продолжим? – играючи шепчет Джонхён на ухо и Тэмин дёргается, но не может уйти. - Забудь, - просит он, но Джонхён качает головой с почти хищной улыбкой. - А что означает белый цвет? - Ну, всё, отпусти, - Тэмин пытается вывернуться, но в итоге просто роняет обоих на каменный берег, омываемый ещё тёплым морем. Джонхён только чудом не бьётся головой и сильнее прижимает к себе Тэмина. Их ноги в момент мокнут от прибивающих волн, но они совсем не обращают на это внимание. Джонхён чувствует, как Тэмин почти прожигает его своим взглядом и, кажется, готов дать названия всем эмоциям, которые пенятся у него в глазах. Он слышит, как сердце Тэмина ускоряет свой ход. - Так что означает белый цвет? – еле слышно спрашивает Джонхён, ощущая, как рука Тэмина ведёт от его запястья, случайно задев чётки, к груди, а затем к шее. - Искренность, - шепчет Тэмин прямо в губы, прежде чем неловко коснуться их своими. Тэмин целует совсем неумело, но нежно и эмоционально, трогательно, отчего Джонхёна затягивает в водоворот ощущений – искренности, тепла и - немного – страха. Тэмин отстраняется первый. Роняет голову слева от головы Джонхёна, пряча лицо в его шее. - Ты мне нравишься, - как-то по-детски признаётся Джонхён, уже сидя. Они так и не выходят из воды, лишь меняют положение – Джонхён садится за Тэмином, зарывшись носом во влажные волосы. Тэмин поворачивает к Джонхёну голову и коротко целует в уголок губ, не закрывая глаза. Ему не нужны слова, чтобы ответить. Он счастливо улыбается ему в губы и это – прекраснее любого заката. - Я могу тебе звонить. - У меня нет телефона. - Писать письма? - До нас они не доходят. Джонхён смотрит на виноватого Тэмина, и просто не может на него обижаться, хотя старые раны вновь раскрываются. Тэмин словно окутан тайнами без причины и это сильно задевает Джонхёна. - Ничего страшного, я просто приеду к тебе следующим летом, - говорит Джонхён, широко улыбнувшись, до того, как Тэмин начнёт извиняться. Ему не нужны извинения, ему нужны ответы. Но он чувствует тепло холодного тела и ему пока этого достаточно. В середине августа Тэмин помогает Джонхёну собирать вещи, с интересом разглядывая каждую его вещь, а затем и все карточки в кошельке. Если бы Джонхён привёз ноутбук, Тэмин бы и перед ним завис. Удивительно, что Тэмина удивляют такие простые вещи. - А это что? - Банковская карточка, чтобы оплачивать покупки без кипы купюр и гор монеток. - Ммм, - неопределённо мычит Тэмин в ответ и Джонхён не замечает ни капли понимания во взгляде. В последнюю ночь перед отъездом, они выносят на пляж все одеяла из домика Джонхёна и ночуют под открытым небом. Тэмин рисует звёзды на Джонхёне, потому что он для него важнее неба над головой. - Прости, что не могу рассказать тебе всего, - тихо шепчет Тэмин в шею Джонхёна, разрываясь противоречиями. Но здравый смысл берёт вверх и он молчит. Уже в который раз. Тэмин будит Джонхёна перед самым рассветом, чтобы вместе встретить его хотя бы раз. Когда солнце только окрашивает море яркими красками, Тэмин целует Джонхёна. - Я люблю тебя, - звучит почти отчаянно, с примесью страха и вины. У Тэмина солёные губы и зажмуренные глаза. Он целует так, что весь мир Джонхёна превращается в крохотный мирок, собирается в хрупком парне напротив. Джонхён притягивает свой мир к себе, обнимает сильнее и отвечает с нежностью, чтобы его тот знал, что стоит больше всей Вселенной. Джонхён возвращается домой к маме и сестре с пустым сердцем. Осень тянется медленнее и больнее. Красные чётки не греют, а воспоминания обливают ледяной водой. - Ужасно выглядишь, - комментирует Джинки, а Минхо ему поддакивает. Джонхён не нуждается в их словах, он и сам это видит. - Расскажешь? Джонхён набирает в лёгкие побольше воздуха, подбирает слова, но в ответ лишь качает головой. В последний момент Джонхён решает, что его маленький мир должен стать его маленькой тайной. Тэмин внутри него улыбается и благодарит за это. А Джонхён чувствует, как трескается дамба. - Может его девушка бросила? - Она у него была вообще? – перешёптываются между собой друзья, думая, что Джонхён их не слышит в наушниках. Но он не слушает музыку, воссоздавая в голове шум прибоя и тихих признаний. Весь октябрь льют дожди, из-за чего Джонхён возвращается домой мокрый до нитки, но никогда не берёт с собой зонт. Потому что, прогуливаясь под каплями дождя, можно представить, что лежишь на берегу и слышишь сбивчивое смущенное извинение от Тэмина. Джонхён на пробу отправляет письмо в тот домик, в котором жил, надеясь, что письмо таки найдет своего адресата. Но оно возвращается к нему спустя месяц. Джонхён готов целыми днями лежать на кровати, ощущая, как холодеет его тело, потому что так время течёт быстрее. Он с трудом удерживает себя на плаву и усердно учится, чтобы в будущем не подвести маму. Но в каком будущем он уже не знает. Если в прошлом году он мог себе представить, чтобы Тэмин переезжает к нему в Сеул и они живут здесь вместе, но теперь это всё меньше похоже на реальность. Тэмин не хочет совсем по другой причине и Джонхён, к сожалению, так и не знает, по какой. Порой Джонхён думает, что должен злиться на Тэмина, но у него не получается. Потому что Тэмин сияющей звездой сидит у него меж ребёр. И Джонхён держится за него, как земля за солнце. Джонхён пишет «я люблю тебя» всеми известными ему словами, но ему совсем не становится легче. И лишь в учёбе это как-то помогает. - Ты же хотел стать автором песен, почему тебя не волнует похвала преподавателя? – спрашивает Минхо, согревая руки о чашку с чаем. В здании перебои с отоплением, а зима слишком рано захватила город. Джонхён думает о том, покрывается ли льдом его море. Иногда Джонхёну хочется бросить всё и сорваться к морю, к миру, к Тэмину. Но он берёт себя в руки и продолжает учиться. А потом он видит его. Хрупкого и продрогшего от холода, на нём та же одежда, что и всегда, и сверху оставленная Джонхёном толстовка. Болезненно белое лицо и окоченевшие руки, которые он отчаянно пытается согреть, то дыханием, то карманами. Тэмин идёт вдоль реки Хан, высматривая кого-то в толпе. Тэмин, отказывающийся даже говорить о переезде в город, ходит сейчас по Сеулу. Джонхён срывается на бег, скинув сумку друзьям. Он налетает на Тэмина, почти сбивая того с ног. Крепко обнимает, сжимая толстовку в кулаках, потому что боится, что Тэмин исчезнет, что ему показалось. Но Тэмин здесь. Дрожащий от холода и усталости, с ледяной кожей, но всё такой же тёплый в объятиях, с трогательной искренностью, отвечающий Джонхёну. Джонхён чувствует, как солнце поднимается над горизонтом, согревая его изнутри. И меньше всего на свете Джонхёну сейчас хочется разговаривать. - Джонхён, кто это? – к ним подошли Джинки и Минхо. Тэмин отпускает Джонхёна и становится чуть позади него, но не прячется. - Это… мой давний друг, - выкручивается Джонхён, хватая Тэмина за запястье одной рукой, а другой забирая свои вещи у Минхо. – Мы пойдём домой. Дома Джонхён закутывает Тэмина в три одеяла и отпаивает чаем, но парень всё равно дрожит и лжёт, что ему совсем не холодно. Он хмурится и долго держит глаза закрытыми, когда Джонхён отворачивается, думая, что этого не замечают. - Зачем ты приехал? – спрашивает Джонхён, крепко прижав к себе кокон из одеял. - К тебе, - сиплым голосом отвечает Тэмин и поворачивает голову к Джонхёну. И смотрит. Нежно. Преданно. Любя. Джонхёна разрывает на части от этого взгляда. - Мне было очень больно, - виновато шепчет Тэмин. Он притягивает к себе руку Джонхёна и касается губами ладони. – Я знаю, что поступил глупо, но… - Тэмин, ты весь дрожишь, я вызову врачей, - Тэмин тяжело дышит, безостановочно дрожит, а губы обжигают своим холодом. - Не надо других людей, - почти подскакивает Тэмин, а Джонхён смотрит на него как на дурака. Нет, сейчас он просто не может себе позволить пойти на поводу у этого ребёнка. Ему нужна помощь и Джонхён сам никак не сможет ему сейчас помочь. Он встаёт с кровати, на которой они с Тэмином сидели, и идёт за телефоном, который, кажется, остался в куртке. - Я приехал, потому что доверяю тебе. Джонхён останавливается и поворачивается. - Только тебе. Тэмин поднимается с кровати и подходит к Джонхёну, потирая запястья. Он медленно стягивает с себя перчатки и шарф. Джонхён перестаёт дышать от ожидания. Да, он давно хотел узнать, но перестал об этом думать ради Тэмина. А потом он задыхается вдохом. Руки Тэмина покрыты чешуёй, чуть ободранной по краям из-за перчаток, и переливающихся на свету. На шее – жабры с двух сторон, беспомощно прилипшие друг к дружке. - Ты… - Джонхён не может вымолвить ни слова. Его распирает от противоречивых чувств, и он тонет в них, не зная, то ли бежать из комнаты, то ли попытаться поговорить. - Шелки, - коротко заканчивает Тэмин, пытаясь скрыть тревогу в глазах. Он старается не давить на Джонхёна, но страх быть непонятым разъедает его изнутри, подобно кислоте. - Шелки, - повторяет Джонхён, не понимая значения. Страх перед неизвестным существом петлёй затягивается на шее и Джонхён с трудом удерживает себя в адекватном состоянии, словно мантру повторяя «это же Тэмин». Всё ещё его Тэмин. Холодный, но тёплый, с глубокими, как море, глазами и яркими, как солнце, улыбками. Всё ещё его Тэмин. Парень, которым можно заменить мир. Даже с жабрами и чешуёй. Это его мир, и неважно, человек он или нечто другое. - Шелки, - снова повторяет Джонхён, смиряясь с этим фактом. - Полулюди, живущие под водой, - поясняет Тэмин, не зная, как читать реакцию Джонхёна. Страх накрывает его как цунами, но он отчаянно держится за свою вышку, уверенный, что его не снесёт. Это ведь его Джонхён. Он его поймет. - Живущие под водой? - переспрашивает Джонхён и у него неожиданно с громким звоном складывается дважды два. - Тебе не холодно, тебе нужна вода! Он хватает Тэмина на запястье, настолько тоненькое, что Джонхён достает своим большим пальцем до фаланги среднего. Он включает воду на полную мощь, стараясь набрать ванну как можно быстрее. На Тэмине совсем нет лица, поэтому Джонхён смачивает руки и прикладывает к щекам Тэмина, стараясь хоть как-то дать ему влаги. Кто знает, как долго Тэмин искал его в Сеуле и как давно был в воде. - Щипит, - болезненно отзывается Тэмин, но руки не отталкивает. Ему едва хватает сил держать себя в сознании. Джонхён на пробу ещё раз касается мокрыми ладонями щек Тэмина, замечая как тот обессиленно морщится. Джонхён буквально тащит Тэмина к реке, тот едва волочит ноги, чтобы поспевать за ним. На берегу много народу и Джонхён снова лишь смачивает свои руки и прикладывает к лицу Тэмина. - Она слишком грязная, - виновато шепчет Тэмин, ласково прильнув щекой к ладони Джонхёна. - Спасибо, но она мёртвая, - качает головой Тэмин, подставив руку под струю из бутылки. - Прости, что слишком поздно доверился тебе, - еле слышно говорит Тэмин, пока Джонхён сажает его на пассажирское сидение арендованного авто. - Только не закрывай глаза, - Джонхён легонько бьет Тэмина по щекам и тот слабо улыбается в ответ. Джонхёна разрывает на части. Ему плевать, что у него нет прав, что он тратит последние деньги, что не предупредил семью, он скинет им сообщение позже. Он обо всём этом подумает потом. На его глазах растворяется его собственная Вселенная и он, чёрт возьми, не позволит ей этого сделать. - Я увидел тебя в первый же день, когда ты только приехал, - говорит Тэмин, с трудом смотря на отголосок заката на проносящихся мимо полях. - Ты с таким восхищением смотрел на море, прямо туда, где я прятался. Тэмин улыбается горько и нежно, и Джонхён старается не смотреть туда, чтобы не размыть себе дорогу. - Возвращаясь ко дну, я всегда представлял как ты смотришь на меня так же. С таким же восхищением, как на море. - Я сотню раз жалел, что показался тебе в тот день. В глазах Тэмина собирается спасительная влага, но не скатывается по щекам, а застывает, вместе с солёной улыбкой. - И миллионы раз благодарил Бога за то, что встретился с тобой. Каждая секунда с тобой счастливее всех остальных дней. Спасибо, что был со мной. - Спасибо, - повторяет за ним Джонхён, едва следя за дорогой. Он хватает ледяную руку Тэмина, чувствуя уколы чешуи. Впопыхах собираясь из дома Джонхён накинул на Тэмина шарф, совсем забыв о перчатках. - Тэмин? - голос ломается на втором слоге, Джонхён боится даже повернуть голову. Но Тэмин тихо начинает петь, показывая Джонхёну, что он ещё здесь, что всё нормально. Джонхён возвращает руку на коробку передач, не отрываясь от дороги. Голос Тэмина до головокружения нежный и обволакивающий, как прибой тёплого моря, омывающих ступни. Он удивительно успокаивает бурю эмоций внутри Джонхёна, слишком разрушительную, чтобы сдерживать её. На передовую выходит поразительное хладнокровие, топящее под собой всё остальное. Джонхён сильнее давит на педаль газа, сжимая в руках руль. Они подъезжают к морю через два часа. Джонхён помогает Тэмину выбраться из машины и ведёт его к берегу. Но Тэмин заворачивает к огромным валунам, из-за которых впервые показался Джонхёну полтора года назад. Он раздевается по пути, а затем, абсолютно обнажённый проскальзывает между несколькими валунами. - Жди меня у берега, - эхом доносится из углубления, и Джонхён слушается. Он игнорирует морозный влажный ветер и встаёт у самой водной линии, чудом не намочив ботинки. В его голове крутиться тысяча мыслей, но всё, что может Джонхён - стоять и ждать, не решая за обоих. А затем он замечает отблеск луны в водной глади, который приближается к нему. Тэмин выныривает совсем близко, что Джонхён в состоянии рассмотреть каждую деталь даже в ночи. Лунный свет играет на лице Тэмина голубоватыми переливами из-за чешуек, покрывавших лоб и скулы, а также оголённые плечи, едва видневшихся под водой. У Тэмина ярко-голубой хвост, длинный, с россыпью мелких чешуек и такой же тоненький, как его ноги в человеческом обличье. А глаза горят двумя яркими солнцами. Джонхён понимает, что несмотря на все улыбки и касания, он никогда не видел Тэмина настолько... естественным? Тэмин сияет изнутри так, как никогда не сиял при нём раньше. Но Джонхён знает - для него. - Я всегда смотрел на тебя, как на своё море, - Джонхён входит в воду и садится ближе, игнорируя холод зимней воды. Тэмин молчит и благодарно улыбается, и Джонхён понимает без слов, что он заменял Тэмину весь мир. Весь мир. Но не море. Где-то вдалеке гаснут звёзды, но Тэмин продолжает гореть хотя бы сейчас, хотя бы ради Джонхёна. Его улыбка в солёном отражении становится безысходной. - Ты знаешь, что так будет лучше, - осмеливается сказать вслух Тэмин. И Джонхён действительно знает. Джонхёну надо строить карьеру, обеспечивать маму и помогать ей; достигать тех вершин, о которых он мечтал. Джонхёну нужно жениться и подарить внуков, потому что он единственный сын в семье. Джонхёну нужно жить как человеку, а не как отшельнику, ослепленному любовью. Джонхён мог бы приезжать сюда каждые выходные или каждый отпуск, но каков будет от этого толк? Он лишь будет теребить их чувства и воспоминания. Держаться за мифических образ идеального для него мира. А Тэмин просто не сможет без моря. И у него в этой ситуации нет выбора. - Ты должен быть счастлив, Джонхён, - говорит Тэмин. - Ты сможешь быть счастлив. У Джонхёна тяжелеет сердце. Он не готов. Тэмин опускает глаза. Они оба не готовы. Тэмин подплывает совсем близко, опирается руками о камни в двух сторон от Джонхёна, его хвост касается ног. Тэмин целует Джонхёна, со всем отчаянием, страхом, нежеланием расставаться. Тэмин вкладывает в поцелуй то, что не сложить в слова. У Тэмина дрожат плечи и губы солёные на вкус совсем не из-за морской воды. Джонхён касается руками его щёк, большими пальцами проходясь по чешуе. - Не сейчас, - коротко выдыхает Джонхён и Тэмин молча с ним соглашается, аккуратно положив его на каменный берег. Они разойдутся, они оба это знают. Каждый останется в своём мире и постарается больше не пересекать его, чтобы не наносить себе больше ран. Но пока они могут забыться в своей маленькой Вселенной, ненадолго, всего на маленькую вечность. Только вдвоём. И море. Поздно ночью, когда холодное море окончательно бьёт по телу, Джонхён поднимается. Телефон промок в кармане, да и ночевать здесь просто негде. Джонхён собирается домой. Тэмин собирается нырнуть, но Джонхён мягко его останавливает. - Я хочу запомнить тебя именно таким. Лунными морем с солнцем в глазах. Тэмин улыбается и Джонхён ловит эту улыбку своими губами. - Я всегда буду тебя ждать, что бы ни случилось, - говорит Тэмин, касаясь чёток. Только будь счастлив, - остаётся невысказанным. Обещаю,- молчаливый ответ.