Хроники Смертельной Битвы. Часть 1. Начало

Переходи на сторону зла и посмотри, во что превратилось добро. Дарт Вейдер Все то время, пока Шэнг разговаривал с Избранными, Кэно провел в каюте, сидя на топчане и погрузившись в свои мысли. Надо ж было так лажануться, да еще в первый день на службе, может, хозяин все-таки не особо разозлится и его с этой самой службы поганой метлой не попрет, все-таки стоило расспросить его поподробнее о том, как надо и не надо себя вести. Рядом с бандитом периодически мотались еще два каких-то типа с закрытыми лицами, один в черно-синем, кажется, его звали Би-Хань, второй в черно-желтом, с такими же светящимися глазами, как у Шэнга — вроде бы Ханзо, но Кэно пока еще не успел с ними познакомиться, вернее, хозяин его им не представил, а сам глава «Черного Дракона» подходить к ним после инцидента с Соней как-то не решился. Фиг его знает, как там у этих жителей другого мира принято, еще сочтут за грубость. В этот момент дверь скрипнула, и в каюту вошел Шэнг в сопровождении своего приятеля в темно-коричневом; Кэно уже успел узнать, что его зовут Эсмене. Этот тип с самого начала не внушил доверия даже бывалому преступнику; странный какой-то. Уж насколько спокойно и уверенно ведет себя черный маг, настолько же напряженным, угнетенным и каким-то дерганым выглядит его спутник. — Ну что же, здравствуй еще раз, — произнес Шэнг совершенно спокойным тоном без тени раздражения или злости; неужели уже простил неуместную выходку незадачливого подручного? — Слушаю вас, милорд, — Кэно поклонился, не вставая с топчана. — Думаю, мне стоит все-таки окончательно ввести тебя в курс дела, — улыбнулся черный маг. — Деньги он тебе предложил немалые, но и проблемы у нас тоже немалые, — добавил Эсмене с явной нервозностью. — Точно уверен, что не хочешь сесть в шлюпку и вернуться домой? Когда доберемся до острова, обратной дороги не будет! — А у меня ее и так нет, — ответил бандит с напускным равнодушием, хотя слова этого типа его совсем не обрадовали. — Ну вернусь я домой, хотя дома у меня нет, да и арестуют меня там сразу и приговорят к высшей мере. На хуй оно мне. — Ну ладно, — сказал Шэнг, сделав вид, что не услышал бранного слова. — Все то, о чем я тебе расскажу, началось очень давно — задолго до твоего рождения, более того, тогда не появились на свет еще даже твои прадедушки и прапрадедушки… даже вашей земной цивилизации как таковой еще не существовало, она еще очень молода по сравнению с нашей. Я тогда тоже еще не родился, и нашим Внешним Миром правил Шиннок — один из Старших Богов. Он был женат на богине земли Шаранн, и у них было четверо детей — три сына и дочь. — Его средний сын Шао Кан сейчас правит вместо него, — вставил Эсмене. — Да, Шао Кан — наш Император, — продолжил Шэнг. — Итак, у него было еще двое братьев — Тьен, старший, который стал главой Младших Богов, и Нэннэт, больше известный как Рейден, их сестру звали Айя. Все было хорошо, наш мир процветал, дети Шиннока были очень дружны между собой, и он счастливо жил со своей семьей, но между Старшими Богами возникла ссора. — И как всегда — зависть и подлость, помноженные на жестокость, обернулись трагедией, — процедил сквозь зубы Эсмене. — Шиннок был очень хорошим челове… тьфу, то есть божеством-защитником своего мира. Он любил свою семью и подвластных ему людей. Он хотел, чтобы им жилось хорошо, ведь подвластное ему место и без того пережило очень трудные времена — в свое время недалеко от планеты Куэтан, на которую можно открыть портал во Внешний Мир и где жил Шиннок, взорвалась сверхновая. Многие люди погибли, а те, кто остался, приобрели всякие малоприятные мутации… в лучшем случае глаза у них светятся и клыки, как вон у Шэнга. Потом все постепенно вернулось на круги своя. Во Внешнем Мире всем жилось прекрасно — так положено, чтобы у каждого мира был свой бог-протектор, и Шиннок делал для своих людей все! Однако его, с позволения сказать, коллегам это сильно мозолило глаза, ведь они-то в лучшем случае не обращали на жалких человечков в подвластных им мирах внимания, в худшем — вели себя примерно как Пол Пот в Камбодже. Глава Старших Богов Джиал, который давно, на заре мироздания, называл Шиннока чуть ли не братом, стал ему завидовать. Другие тоже… даже его собственная жена Шаранн! — Та еще тварь была, — поморщился Шэнг Цунг. — Шиннок жаждал знания и свободы. Он хотел научить тому, что мог и умел сам, не только внешнемирцев, но и жителей других вселенных, и Шаранн обвинила его в том, что он готовит заговор против своих собратьев и собирается лишить их власти в тех мирах, где они были протекторами. Он этого не хотел и все отрицал, но постепенно жена переманила на свою сторону Тьена, Рейдена и многих других богов — всех Старших и большую часть Младших. — Она довела мужа до того, что он в итоге в припадке ярости зарубил ее нагинатой, — фыркнул его приятель. — После этого началась война, на долгое время погрузившая все вселенные в хаос и тьму. Шэнг не упомянул о том, что эта сволочь Рейден была назначена протектором вашего мира! Земного! — А ты сам откуда? На внешнемирца не похож, — спросил Кэно. Эсмене опустил голову и сел рядом с ним на топчан. — Я тоже из твоего мира. С Земли. И этот подонок Нэннэт поломал мне жизнь. Тогда я был моложе тебя, мне было всего восемнадцать, и многое в ту пору воспринималось по-другому. Впрочем, давай обо всем по порядку — сначала закончим с историей Шиннока. Его обвинили во всех смертных грехах и сотне пороков поменьше, что он якобы и заговор готовил, и Землю собирался у своего сына отнять, и чего только он не натворил, но он был невиновен! Слышишь? Невиновен!!! Последние слова Эсмене едва не выкрикнул, и Кэно стало не по себе от такого выплеска эмоций. — Конечно, — как можно вежливее ответил бандит. Действительно странный тип, лучше быть с ним поосторожнее. — Во время этой войны, названной впоследствии Битвой Богов, сторонники Шиннока сражались с его врагами во главе с Джиалом, но последних было больше. Протектор Внешнего Мира потерпел страшное поражение, после чего был отправлен в страшное место под названием Не-Мир, где медленно сходил с ума, а постоянная резиденция Рейдена и Тьена была перенесена на Землю. — Это было сделано не просто так, потому что Земной Мир — своего рода перекресток, отсюда можно открывать порталы и телепортационные каналы куда угодно, — пояснил Шэнг. — Несмотря на поражение, верность Шинноку сохранили все жители Внешнего Мира, в том числе его средний сын Шао Кан и дочь Айя, к счастью, они не погибли во время той войны. Наследник нашего протектора провозгласил себя императором. Он решил отомстить за отца и освободить его из Не-Мира, а потому стал готовиться к новой войне… вернее, к новым войнам. Как уже сказал мой друг, сторонников Джиала было куда больше, и многие союзники Шиннока погибли. Император был окружен врагами. В какой-то момент он решился на отчаянный шаг и бросил вызов соседнему миру — Вэйналии. Протектором этой вселенной была Дэлайджа — она не участвовала в Битве Богов, но сочувствовала Джиалу, потому что после смерти Шаранн пару лет встречалась с Шинноком, и он бросил ее, когда узнал о том, что ее дочь Айфра и отец этой девушки, бывший возлюбленный Дэлайджи, хотели заманить его в ловушку. Новость о том, что Император объявил войну Вэйналии, быстро дошла до главы Старших Богов. Он был помешан на формальностях и в силу этого не мог запретить Шао Кану напасть на этот мир напрямую, но, посовещавшись с товарищами, изобрел турнир под названием Смертельная Битва. Он проводился раз в пятьдесят лет, и для того, чтобы завоевать другую вселенную, Императору и его воинам нужно было одержать десять побед подряд. — Вы чё, живете вечно, что ли? — недоверчиво посмотрел на него глава «Черного Дракона». — Наконец-то догадался, — хмыкнул Эсмене. — Так вот, внешнемирцы, понятное дело, победили. — А то, у нас воины намного лучше, чем эти вэйнальские задохлики, — с гордостью произнес черный маг. — Вэйналия стала принадлежать нам. Императора сильно воодушевила эта победа, и он вызвал на Смертельную Битву новый мир — Хилфар, которым правил заклятый враг Шиннока Лоул. Мы снова победили, протектор Хилфара бежал в неизвестном направлении, а Шао Кан продолжил завоёвывать новые вселенные, которыми правили недруги его отца, и присоединять их к своим владениям — эти территории в итоге стали называться Темной Империей. Вскоре он почувствовал себя достаточно сильным для того, чтобы противостоять своим братьям Тьену и Рейдену. На очереди был Земной Мир, но тут возникла одна сложность. Проникнуть к вам можно было только через еще одну вселенную, которая называлась Эденией. Ее протектором был крайне мерзкий тип, сторонник Тьена по имени Аргус, но его по большей части никто не видел, и Шао Кан, изменив своим принципам, хотел было попробовать мирно договориться с эденийцами, чтобы они позволили его воинам беспрепятственно пройти на Землю. Однако правитель Эдении встал в позу и начал выпендриваться, и нам пришлось вызвать на Смертельную Битву и его тоже. — До сих пор не пойму, зачем Император вообще перед этими упырями унижался, — прошипел Эсмене. — Король Эдении Джеррод был гадом и подонком, он третировал собственный народ, принимал идиотские законы, по ночам молился идолу с козлиной головой, а его главный подручный и обожаемый генерал Району составлял ему компанию во всех его мерзостях! — Ну, как я понимаю, вы снова победили? — улыбнулся Кэно. — Да, но достаточно дорогой ценой. На последнем турнире Району убил в поединке Айю, сестру Шао Кана. Это была чудовищная потеря, — нахмурился Шэнг. — Император после этого долго был не в себе. Можно сказать, что он до сих пор не оправился от этого удара. — Ну конечно, если учесть его приступы ярости, — ответил его приятель. — На очереди был Тьен с подручными, но тут все было не так-то просто. Гадину Джеррода Шао Кан убил и закопал, и надпись написал, уж какую — не знаю, а до гадины Тьена добраться было сложнее. Довольно долгое время турнир проходил тихо и вяло: одну Смертельную Битву выигрывали земляне, другую — внешнемирцы, и так далее… Вскоре Шао Кану надоела эта волынка, и он послал на турнир своего придворного мага Шэнг Цунга, который стал новым чемпионом турнира и быстро одержал девять побед подряд. — Ого! — глава «Черного Дракона» с изумлением уставился на своего хозяина. — Надо же! — И тут пришел Рейден и все испортил, — Эсмене перекосило от злости. — Тут-то и закончилась бы вся весёлая история, но стоит сказать, что младший братец Императора был не так уж прост. Этот божок был редкостнейшим интриганом и быстро исправил положение — естественно, не собственноручно. Он использовал для этого меня. Шел 1455 год нашей эры, тогда меня еще звали Кунг Лао, и, как я тебе уже говорил, мне было восемнадцать лет. Почти в два раза меньше, чем тебе сейчас, и я ничего еще в жизни-то повидать не успел! Я жил в Китае, в воинском монастыре под названием Храм Света недалеко от города Жу Зинь. Родителей своих я помнил плохо, они отдали меня и мою сестру в это заведение по семейным обстоятельствам, а если говорить грубо, потому что кушать дома было нечего — у них была куча детей и ни гроша за душой. В те далекие времена Храм Света, который подчинялся напрямую Рейдену, еще не представлял собой современное сборище извращенцев и алкоголиков, и люди относительно приличные там тоже попадались. Сам понимаешь, вчерашнему подростку жизнь кажется прекрасной, я встречался с девушкой — дочкой местного торгаша, барона Рэйланда, который бежал из Европы из-за разгула инквизиции, но весь Жу Зинь неплохо в кулаке держал, его и наши местные чиновники уважали и побаивались. Не собирался я никогда воинскую карьеру делать, хотя бойцом был не то что неплохим — не чета многим и многим. Я был благодарен монахам Храма за то, что они меня воспитали-обучили, но не чувствовал я в себе никакого призвания быть воином. Я собирался покинуть Храм. Жениться на своей Дженивьер думал, на работу устроиться, детишек завести, денежек заработать и тихо состариться, как все нормальные люди. И чем все мои мечты закончились? Я уже сказал — пришел Рейден и все испортил. Он быстро нашел в Храме меня, не менее быстро задурил глупому юнцу голову своими россказнями про злого колдуна с Куэтана, после чего отправил меня на десятый турнир. — Я думал, этот будет десятым, — несколько растерялся Кэно. — Этот будет десятым, только десятым по второму заходу… в общем, слушай дальше. — Рейден всегда был оборотистым типом, — продолжил теперь уже Шэнг. — Промыванием мозгов моему другу этот подонок не ограничился. Ему это свойственно: как правило, жертвами его тоталитарной секты становятся подростки и молодежь, то есть те, кто еще не научился логически мыслить и просчитывать ситуацию. Хозяевами и распорядителями турнира наравне со мной были два эденийца, один из которых — Эрканет — ненавидел братца Императора, не пускал его на остров Шимуру, где обычно проходила Смертельная Битва, и все время раскрывал его интриги. Добрый Рейден, недолго думая, подсыпал моему верному соратнику что-то интересненькое в чай, отчего несчастный Эрканет на следующий день умер в жесточайших мучениях. — Вот тупой придурок, надо было вам сыпать, вы ж главный, — рассмеялся бандит. — Ну нет, — ответил Эсмене. — Самому Шэнгу сыпать яд было бесполезно — куэтанцы все-таки мутанты, и поэтому они обладали высочайшей устойчивостью по отношению к любым ядам; отравить людей их расы было невозможно. Избавившись от помехи, Рейден без труда попал на турнир вместе со мной, думая в случае необходимости сплести очередную интригу, но в этом не было нужды. Я победил и без посторонней помощи — надо отдать нашему протектору должное, но он недаром был столь сильно во мне уверен. Как в песенке поется, «я и прежде бойцом не из худших был, но в тот день я сам себя удивил». Удивило меня и еще кое-что. В Храме Света нам всегда читали проповеди о нравственности и морали, о том, что надо быть добрым, благородным и милосердным, но когда я нанес последний удар, мой противник лежал без сознания на полу и распорядители объявили о моей победе, Рейден начал во всеуслышанье кричать, чтобы я его прикончил. Тогда я не придал этому значения, решив, что он просто поддался эмоциям — сам понимаешь, финальный бой, решается судьба подвластного ему мира… Конечно, в те годы я был молодым дураком, но хотя бы в день поединка с Шэнгом у меня хватило ума принять правильное решение. Я сказал — нет. Я воин, но не убийца, и добивать побежденного врага — гадко, бесчестно и подло. Я так и сказал. Надо было видеть рожу Рейдена — она в тот момент приобрела такое выражение, словно ее обладатель сел на ежа. Ты уже сам видишь, что мозги у меня в то время были отнюдь не там, где положено, и я тогда не понимал — и не хотел понимать, что наш протектор вовсе не такой милый и добрый, как я думал. Он хотел не просто победы, а смерти Шэнга. Он его ненавидел. Он считал его одним из своих самых злейших врагов. — А что его брат… Император? — поинтересовался Кэно. Сейчас он смотрел на Эсмене с удивлением и уважением: надо же, еще один чемпион Смертельной Битвы, а так по нему и не скажешь, парень как парень. — Ой, даже вспоминать все это не хочу, но надо же тебе все объяснить, — скривился тот. — С одной стороны, мне очень жаль Шао Кана, ведь я понимаю, что ему пришлось пережить и как он любил сестру и отца, с другой… сам я с ним никогда не общался, так, видел пару раз, но его нельзя назвать приятным, добрым и уравновешенным человеком. Жутко нервный и злобный тип, склонен к таким вспышкам ярости, что в кошмарном сне не привидится, очень злопамятен, страшен что в гневе, что в спокойствии. Говорят, раньше он таким не был, но так уж сложилось. Он, естественно, был сильно расстроен, узнав о том, что его горячо любимый братец запорол ему все дело, и это еще мягко сказано. Зло сорвал он на Шэнг Цунге, которому, недолго думая, добавил уже от себя и отправил его в ссылку в кобальтовые копи, в королевство шоканов — расы четырехруких мутантов, живущих на юге Куэтана. Тем не менее его придворный маг, вопреки всем стараниям Тьена и Рейдена, руки не сложил и в отчаяние не впал, решив во что бы то ни стало выбраться с рудников и отомстить этим подонкам. У меня же с того дня все пошло наперекосяк… вся жизнь, лучше бы Шэнг тогда меня убил, это было бы так прекрасно — быть трупом и ничего не чувствовать. Небытие. Покой и мир, — произнес Эсмене таким обреченным тоном, что у Кэно по спине побежали мурашки. — Сначала барон отказал мне в руке своей дочери. Потом погиб он сам. За ним и Дженивьер. Я утратил смысл жизни. Обозленные внешнемирцы без устали преследовали меня и всех, кто со мной. Я не мог ни на секунду утратить бдительность. Я был чудовищно зол на них, но тогда я не понимал всей глубины их отчаяния и того, что ими двигало. Не знал я и того, что стал пешкой в руках Рейдена и очередной жертвой его грязной игры! Однако тут-то Тьена и Рейдена и настиг большой облом. Шэнг с Императором пораскинули мозгами и обратились за помощью к шоканам, ведь один из них, принц Атр, в свое время помог внешнемирцам одержать блестящую победу над Эденией. Один из сыновей короля четырехруких, принц Горо, был молод и жаждал славы. Он весьма охотно согласился поучаствовать в турнире. Шэнг, недолго думая, привел своего нового знакомого на Шимуру и представил его всем как участника следующей Смертельной Битвы. Обнадеженный Император объявил своему придворному магу амнистию, но предупредил его, что в случае еще одного провала пощады ждать не придется. Рейден, узнав о столь нестандартном решении проблемы с подбором для меня достойного противника, заверещал, как свинья, которую трактором раздавили, да поздно было: Горо уже был утвержден Старшими Богами в качестве участника турнира. Принц шоканов обладал нечеловеческой силой, а потому с обычным соперником мог справиться довольно легко, но Джиал сам написал в правилах, что сражаться в Смертельной Битве могут представители любых рас и народов, населяющих какой-либо из соперничающих миров. Понятное дело, наш дорогой протектор пошел к нему жаловаться, но не тут-то было: глава Старших Богов велел ему идти лесом и сказал, что уже утвержденные списки участников обжалованию и обсуждению не подлежат ни под каким предлогом. Ну, дальше все было как обычно: за воинами Земли приплыл корабль, мы отправились на Шимуру, а со мной Тьен и Рейден поперлись — в качестве группы поддержки, это не запрещено, пуганул их, видать, тогда принц Горо. — И как же вы все-таки помирились с хозяином? — озадаченно спросил глава «Черного Дракона». — Умеет этот Рейден мозги всем ебать, и нелегко тебе понять было, что это за хер болотный. Ты ж небось всерьез этого Императора злом мировым считал. Даже межмировым. — Я тот день на всю жизнь запомнил, — печально ответил Эсмене. — Была уже ночь, но мне не спалось. Я решил побродить по кораблю, думал о всяких насущных проблемах, меня как-то даже не волновал предстоящий турнир. Случайно я услышал, как Рейден разговаривает с Тьеном — я раньше не знал о том, что он его старший брат, даже и не догадывался, ведь наш дорогой протектор вел себя с ним как покорный слуга, а не как родственник. Любому ж нормальному человеку и в голову бы никогда не пришло обращаться к собственному брату со словами «о мой господин» и прочими вывертами, достойными только лизоблюдов при дворе какого-нибудь царя. Из их беседы я понял, что они на самом деле дети одного отца. Меня это заинтересовало — поначалу это было простое любопытство, ведь Рейден никогда ничего о себе не рассказывал ни мне, ни моим товарищам, и я думал, что у него нет и никогда не было ни родителей, ни братьев. Я встал за дверью каюты, где сидели эти двое, и продолжил подслушивать — теперь уже целенаправленно. К счастью, они меня не заметили, и я узнал все, что мне, согласно их замыслу, вовсе не нужно было знать. Меня, как я сейчас помню, тогда потрясло даже не то, что я все эти годы был игрушкой в руках этих гадов, а то, как они относились к брату и отцу. Я понимаю, что Император действительно не самый хороший и добрый человек, однако… у меня никогда не было нормальной семьи, хоть я безумно мечтал ее иметь, и поэтому я считал, что родители, братья, сестры — это святое. Мне казалось, что все основы мироздания рухнули — по крайней мере, для меня. К тому же я жил в стране с довольно сильными семейными устоями, сам знаешь, и такое отношение к самым близким людям в моем понимании было просто немыслимым. Можешь себе представить мое состояние, когда я все это узнал и понял, что к чему. — Я б на твоем месте дождался, пока оба уебка заснут, да и зарубил бы этих сволочей топором прямо в постели, — сочувственно посмотрел на него Кэно. — Вот суки. Мне вон хозяин хоть денег обещал, а они тебе, поди, все это время за работу платить и не думали. — Естественно, единственное, что я получил — это медаль за победу в Смертельной Битве. Надо было их тогда, конечно, топориком по маковке, да только опять же я тогда молодой был и не утратил еще прежнего благородства. Говоря по-хорошему, я не то что не убийца, а даже не воин. Не хотел я никогда ни с кем сражаться. Во мне умер обычный городской торгаш и отец семейства. Когда я с Джен познакомился, то сидел и мечтал: вот идем мы с ней под руку по улице, оба старые, седые, морщинистые, а рядом с нами наши дети и внуки. Я же планы какие строил: вот женюсь, буду барону в торговых делах помогать, Дженивьер мне малышей родит, потом я потихоньку состарюсь, облысею, растолстею и наконец умру в своей постели, прожив долгую и счастливую жизнь. Оказалось, что стать примерным семьянином мне не суждено, да и стариком тоже. — Неужели тебя это огорчает? — глава «Черного Дракона» вытаращил свой единственный глаз. — Люди вон мечтают прожить подольше, к пластическим хирургам бегают, ботокс колют… — Мозгов нет, потому и колют. Они не понимают своего счастья быть простыми смертными людьми. Я временами с ненавистью смотрел в зеркало на свое вечно юное лицо и думал: вот что мне теперь делать со своим бесполезным бессмертием и куда с ним идти? Ведь мне, согласно правилам турнира, оно было даровано для того, чтобы я смог дожить до следующей Смертельной Битвы и подготовить новых бойцов. Так вот, когда я узнал о том, почему на самом деле возник наш великий турнир, мне было очень плохо. Представь себе человека, у которого все идеалы рухнули в одночасье. Бежать мне было уже некуда — мы на корабле, на полпути к острову, что делать? Тут я вспомнил о том, что на «Крыле Дракона» есть один человек, который точно сможет мне помочь и что-то посоветовать, если, конечно, он вообще станет со мной разговаривать. Я пошел искать Шэнга. Он был у себя, я понял, что он точно не спит, потому что в окошке на двери его каюты горел свет, и после нескольких минут раздумий все-таки решился постучать. — Я поначалу не хотел открывать, потому что мне самому в тот момент было не лучше, чем нашему действующему чемпиону, — прокомментировал черный маг. — Я сказал ему, чтобы он убирался прочь — нам не о чем говорить. На меня все навалилось так сразу, мало мне было угроз Императора, так у меня еще возникли некоторые проблемы лично-семейного характера, о которых я кому-то постороннему никогда не рассказывал, но дело даже не в этом. Мне в подобных ситуациях обычно не хочется никого видеть, даже разговаривать с кем-то не о делах — довольно мучительное занятие. Я отправил Тарсониса, своего помощника, заниматься приготовлениями, а сам сидел и злился на весь белый свет — понимаешь ли, я знаю, что Император слов на ветер не бросает, и если все и в этот раз кончится провалом, он меня не пощадит. Когда Эсмене все-таки смог мне объяснить, хоть я и не желал его слушать, что произошло, я наконец соблаговолил его впустить, мы все обсудили и придумали план. Кэно, слушая рассказ Шэнга, больше всего удивился тому, что тот упомянул о своих семейных трудностях. Неужели у этого грозного черного мага есть жена, дети, как у большинства обычных людей? Однако задавать на эту тему какие-либо вопросы бандит все же не решился. — Попробовал бы Шао Кан тебя тогда тронуть, я б его по стенке размазал, — неожиданно вставил бывший чемпион Земли. — Я знал, что он… — Эсмене! — гневно перебил его Шэнг. — Слушай меня внимательно еще раз. Как там у вас в Земном Мире говорят — в чужой храм со своим уставом не ходят, так? К тебе, Кэно, это тоже относится, ты, как я уже успел убедиться, человек понятливый и твердить по сто раз одно и то же тебе не придется. Так вот, у нас во Внешнем Мире не принято не только приставать к женщинам с домогательствами, но и вмешиваться в ссоры и разборки между начальником и подчиненным. Даже если вдруг Император будет убивать меня у вас на глазах, вы ничего не должны делать. Вас это не касается. Отнеситесь к этому так же равнодушно, как к дождю на улице. Вы не имеете права меня защищать. Вернее, оно просто отсутствует, это право. — Прости, я понимаю, что у всех свои порядки, — принялся возмущаться его приятель, — но это уже переходит все границы. Ссора — не повод для убийства или избиения. Себя надо держать в руках. — Скажи это Шао Кану, — горько усмехнулся черный маг. — Думаю, он охотно к тебе прислушается. Впрочем, шутки в сторону. Буду говорить прямо: то поражение в двух шагах от абсолютной победы он мне так и не простил. — Давай не перескакивать с одного на другое, речь не о наших отношениях с Шао Каном и не о нашем мнении о нем, — Эсмене, казалось, несколько разозлился. — Кэно с Императором еще ни разу не сталкивался и наверняка его даже никогда живьем не увидит. Мы вообще-то говорили о Смертельной Битве как таковой. Итак, мы придумали один хитроумный план — кто из нас в детстве не начинал с бесконтактных тренировок? Мне стоило большого труда еще почти месяц, пока дело наконец не дошло до финального боя, вести себя как обычно и делать вид, что ничего не происходит — с умильной рожей я слушал разглагольствования Рейдена, жалко, что тогда еще не изобрели современное компактное огнестрельное оружие, а то я б в эту сволочь всю обойму разрядил, да заодно и его чокнутого братца Тьена превратил в решето. Кстати, старшенький отпрыск Шиннока — тот еще кадр, если Рейден регулярно завтракает самогоном, обедает вином, а ужинает водкой, то Тьен очень любит всяких животных и птичек. Не в том смысле, что он их кушает или в качестве домашних питомцев держит. Он их любит, только иногда они, наверное, от этого лопаются. Глава «Черного Дракона» с трудом сдержался, чтобы не заржать в полный голос. — То-то я в свое время изумлялся, что паломники в Храм Света в качестве подношений кур, уток и гусей тащат, а Рейден приказал своим прихлебателям переловить на горе Ифукубе, где находится дворец его братца-зоолюба, всех ворон, — продолжил бывший Избранный. — Я-то по наивности решил, что ему их карканье на нервы действует, а оно вон как оказалось. В общем, я долго ломал комедию перед Нэном, изображая послушного протеже, а тем временем тайком еще и своим друзьям, Сиро и Тадже, глаза на художества этого идиота открыл. Зато как мы повеселились, когда я наконец вышел на бой с Горо! Принц шоканов, надо сказать, несколько глуповат, но быстро понимает, что от него требуется. Ну мы и разыграли перед досточтимым протектором Земного Мира шикарный спектакль — Шекспир бы от зависти сдох, а Рейден искренне поверил в то, что сдох я. Потом же у этого сучоныша Нэна был очень нехилый нервный шок, когда он увидел меня на лавочке под деревом с книжкой в руках — живого, здорового и даже не поцарапанного. Земному Миру к тому времени, понятное дело, уже засчитали поражение, а я с наслаждением высказал нашему протектору все, что о нем думаю, после чего пообещал вредить ему и Тьену всеми возможными способами. На пару мгновений он потерял дар речи, а затем заявил, что пойдет к Джиалу и все ему про нас выложит, добавив, что ему доставит особое удовольствие возможность сплясать на наших трупах. Однако в отсутствии в те времена высоких технологий, в том числе фотографии и видео, все же была своя польза. Я тут же сделал невинное лицо и, мило улыбаясь, сказал Рейдену, что он вообще-то обознался — никакой я не Кунг Лао, а над ним просто пошутил, мало ли встречается очень похожих друг на друга людей, на самом деле я Эсмене, черный эдениец, имя в Эдении, кстати, не самое часто встречающееся, но все же довольно распространенное. Нашего протектора перекосило от ярости, а я ему сказал: попробуй-ка теперь, докажи что-нибудь. Так вот я сменил имя и гражданство; Нэн злился-злился, Тьен ему, естественно, по роже надавал, но сделать они действительно ничего не смогли. Шэнг Цунг улыбнулся. — Уличить Кунг Лао в обмане и преднамеренном искажении результатов турнира и в самом деле было невозможно: никаких методов анализа в то время еще не изобрели, не говоря уже о фото- и видеосъемке, это сейчас для тебя сложно скрыться от спецслужб. Тут настало время для Тьена отрабатывать приемы на провинившемся братце. Он долго пинал Рейдена ногами и спускал его с лестницы, вопя разнообразную нецензурщину, но что толку? Следующие восемь турниров наши враги, конечно же, проиграли, так как Рейден не смог найти моему другу достойную замену. — Таким образом, сейчас у нас за плечами девять побед подряд, — Эсмене после своего рассказа выглядел уже окончательно подавленным и сильно расстроенным. — Десятый турнир начался — как тут не заплакать при таком веселье, — произнес он, глядя в стену. Кэно хотел было что-то спросить, но в этот момент в каюту снова вошли те двое с закрытыми лицами, и бандит так ничего и не сказал. Наверняка хозяин не оценит, если он начнет обсуждать всякие конфиденциальные темы при посторонних людях, однако Шэнг, к его удивлению, отреагировал совершенно иначе. — Можешь их не бояться, — обратился он к своему новому подручному. — Это Ханзо Хасаши, он же Скорпион, из клана Ширай Рю, и Би-Хань, или Саб-Зиро, из клана Лин Куэй. Люди они надежные и в курсе не только всех наших дел, но даже и личной жизни, поэтому при них говори о чем угодно и не стесняйся. Кстати, я забыл тебя самого им представить. Знакомьтесь, это Кэно, предводитель синдиката «Черный Дракон» и мой новый kiʼart. — По-куэтански это слово означает первого заместителя, доверенное лицо, правую руку — короче, второй после непосредственного начальника, — пояснил Эсмене. Би-Хань и Ханзо учтиво поклонились. — Приятно с вами познакомиться. — Мне тоже, — бандит несколько замялся, будучи не особенно уверенным в том, что все делает правильно. — Думаю, вы прекрасно поладите, — Шэнг попытался было разрядить обстановку, но его приятель явно не был расположен говорить о чем-либо, кроме предстоящего турнира и своих обидчиков. — У меня раньше было желание попросту на себя руки наложить, но такого удовольствия Рейдену я не доставлю, — злым голосом произнес он. — Скорее я убью это божество-убожество своими руками. Я и так уже поклялся ему отомстить. — Перестань, все не так плохо, — сказал Саб-Зиро. — Все могло быть куда хуже, Эсмене. Твой враг мог быть твоим другом. К тому же мы все живы и здоровы, а это уже много. И еще… Что у меня есть, у тебя есть, у хозяина есть, а у Рейдена этого нету? — Мозгов, — мрачно бросил Эсмене. — Именно. Мозгов. В этом и отличие нас всех от Тьена, его братца и их подвывал. У нас есть мозги, а ими можно думать и что-то придумать. У меня такое ощущение, что ты постоянно нагнетаешь обстановку… — Блажен, кто верует! Тепло ему на свете!!! Мне бы твой оптимизм! — возмутился бывший чемпион турнира. Кэно подумалось, что Би-Хань сейчас наверняка улыбается под своей маской. — Я тут, короче, действительно кое-что сказать… то есть спросить хотел… — нерешительно начал глава «Черного Дракона». — И? — вопросительно посмотрел на него Шэнг Цунг. — У меня… ну… такое чувство… в общем… турнир еще не начался, вы одержали девять побед подряд, а Эсмене ведет себя так, словно уже заранее в благополучный исход дела не верит! — Кэно наконец собрался с духом и сформулировал свою мысль, в душе побаиваясь, что его новые знакомые отреагируют на эти слова отнюдь не положительно. Саб-Зиро небрежно махнул рукой. — Не обращай внимания. Он всегда себя так ведет. У него теория такая — нужно заранее думать о плохом, потому что потом будет больше радости от хорошего и не так обидно, если все пойдет наперекосяк, — с этими словами он снял маску и капюшон, и глазам бандита предстал молодой черноволосый мужчина скорее европейской, чем азиатской наружности, разве что глаза у него сильно косили. — Ну да, это у карточных шулеров тоже такая поговорка есть, типа, плачь больше — карта слезу любит, — согласился бандит. — Только подрывать боевой дух товарищей — оно как-то не совсем хорошо. — Ты так ничего и не понял, — грубо бросил Эсмене. — Кэно — понятно, он не в курсе. Но ты-то куда? Можно подумать, ты Императора не знаешь и первый раз о нем услышал. — К вам можно? — дверь в каюту снова открылась, и глазам Кэно предстал высокий круглолицый юноша лет восемнадцати на вид, хотя глава «Черного Дракона» сразу подумал, что ему наверняка не восемнадцать, а восемьсот, если не восемнадцать тысяч. У него тоже были светящиеся глаза, как у Шэнга, только не светлые, а ярко-зеленые, как изумруды. — Привет, Рутай, — поздоровался черный маг; судя по всему, он был явно рад видеть этого парня. — Дядюшке кости перемываете? — рассмеялся зеленоглазый юноша. — Как обычно. Позволь представить тебе Кэно, нынешнего главу клана «Черный Дракон». А это Рутай, он сын Айи и… — Да скажи уж прямо, что я племянник Императора, — улыбнулся тот. — В турнире не участвую, но занимаюсь всякой подсобной работой, в частности, слежу за Рейденом. Я просил дядю отправить на Смертельную Битву и меня тоже, но он велел мне забыть об этом думать — не хочет пускать в бой ни меня, ни Суэ, а без его согласия Джиал наши заявки не утвердит. Это все из-за мамы. — Так вот, я обещал объяснить Кэно, почему я так ко всему этому отношусь, — Эсмене явно не собирался менять тему, несмотря на неодобрительные взгляды, которые то и дело бросал на него Би-Хань. — По поводу десятого турнира и победы. В прошлый раз все сорвалось в последний момент. Саб-Зиро правильно подметил, что я все время пытаюсь просчитывать ситуацию на сто шагов вперед и ориентироваться в случае сомнений на худший вариант, но давайте говорить прямо: поражение будет означать не просто проигранный турнир и пятисотлетние старания коту под хвост, а совершенную катастрофу для всех нас. Дело в том, что Шэнг правду сказал — в этом случае Император его не помилует. А еще… если кто не в курсе, я должен вам кое в чем признаться, и эта новость не из приятных. Дело в том, что один из Избранных — мой сын, и вы все, я думаю, догадываетесь, кто именно. — Лю? — недоверчиво покосился на него Рутай. — Именно. — Ну и хрень, — сказал Кэно. — Прямо сериал какой-то напоминает. Помнится, был у нас в синдикате один случайный паренек из хорошей семьи, Дэн, неплохой был чувак, жалко, погиб от пули кого-то из Сониных дружков. У меня один товарищ в тюрьме сидел, потом бежал, а парня этого с собой за компанию прихватил — Дэн и сел-то по чистой случайности, с каким-то хреном по дурости подрался в баре, куда пошел с классом выпускной отмечать. Мужик спьяну этих ботаников обхамил, а Дэн ему в рожу дал, тот упал, затылком об стойку ударился и копыта отбросил. Ну, привел Тремор этого юного дурня к нам в «Черный Дракон», так тот любил нам всякие книжки по школьной программе пересказывать, нравилось мне его слушать, прямо как сказки на ночь. Одна книжка мне запомнилась — там было про гражданскую войну в Штатах, про то, как люди из одной семьи оказались во враждующих лагерях, и в итоге сынок замочил братца и папашу. Вот как раз теперь я то же самое воочию наблюдаю. Видать, тот хер, что повесть про войну накатал, всю эту фигню не из головы выдумал. — К сожалению, — Эсмене надменно поджал губы. — И вот теперь я буду сидеть и любоваться на то, как кто-то из внешнемирцев убьет моего сына или на то, как сам Лю отправит на тот свет кого-то из моих друзей и знакомых. — У меня идея. Ты ж сам говоришь, что смог перетащить своих приятелей… ну, Сиро, это он же глава «Черной Орхидеи», да? — на нашу сторону. Так? А если попробовать тот же самый фокус с этим твоим Лю провернуть? Во Рейден обломится! Шэнг неуверенно пожал плечами. — Не пойдет. В этом случае — точно ничего не выйдет. Эсмене поймал вопросительно-недоуменный взгляд Кэно. — Лю характером полностью пошел в свою мать, мою покойную жену. Лин была чудовищно упряма и не желала ничего слушать, когда вдруг что-то вбивала себе в голову — легче было сдвинуть гору, чем ее переубедить. Ведь поначалу она этим меня и покорила — я считал ее непреклонным и несгибаемым человеком, не понимая, что на деле она просто не в меру упертая. Если бы она решила, что солнце встает на западе, то продолжала бы настаивать на этом, несмотря на очевидные факты и доводы науки. Она и погибла-то из-за своего упрямства — сколько раз я ей говорил, чтоб она не превышала скорость на дороге, а что толку, в итоге и разбилась насмерть. — Вы были в разводе? — спросил бандит. — Почему ты не воспитывал Лю? — Да нет, не в разводе, хоть я и регистрировал наш брак по поддельному паспорту через некоторых наших засланцев на китайской территории. Все в итоге оказалось куда хуже. В тот момент, когда Лин попала в аварию, я был на Шимуре. Когда мне сказали об этом, я сразу же помчался домой — хотел забрать детей, но меня опередили. Долгое время я думал, что моя жена — круглая сирота, но все оказалось не совсем так. На мою беду, у нее был отец, с которым она не общалась и ничего не хотела о нем ни знать, ни слышать; всем она врала, что родителей у нее нет и что их не стало, когда ей не было и восемнадцати. Дело обстояло так: мать Лин действительно заболела раком и умерла — моей будущей жене тогда было восемь лет, и она ходила в школу; с тех пор она жила у тети с дядей. Ее отец, Сяо Канг, — Эсмене глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, — был монахом Храма Света. Он задурил мозги ее матери и сделал ей ребенка. К счастью, мама Лин быстро разобралась, что это за человек, и уехала подальше от него вместе с малышкой, опасаясь, что он и ребенка затащит в свою тоталитарную секту, и не оставила никаких координат. Долгие годы они ничего не слышали о Сяо, и он не пытался встретиться с дочерью, зато потом нашел ее детей. — Он увез их в Храм? — пристально посмотрел на него Кэно. — Да. Я опоздал всего на день и уже ничего не смог сделать; поначалу я хотел было отправиться в гнездилище рейденопоклонников и посворачивать шеи Сяо и его дружкам, но меня все-таки удержали от этого шага — и правильно сделали, а то дело бы кончилось полной катастрофой. Потом я узнал, что Лю уехал в Штаты. Я надеялся, что он возьмется за ум, начнет работать, учиться и забудет дедушкину мерзкую секту, как страшный сон. Однако я ошибся, и все снова обернулось против нас. Прямо злой рок какой-то. С Ченом, моим младшим сыном, что-то случилось, и он умер, не дожив нескольких месяцев до своего пятнадцатилетия; я уверен, что его забили до смерти или уморили непосильной работой эти ублюдки-монахи, уж мне-то самому довелось пожить в Храме Света и узнать, что там за порядки! Ты себе даже представить не можешь, какие, потому что все это мерзкое заведение во главе с Рейденом, Тьеном и наставником является местом еще более худшим, чем ад. Послушников там кормят мерзкой баландой, какую и в концлагере не дают, это дурно пахнущая жижа с обрезками нечищеных гнилых овощей, и ее кипятят по пять раз, чтоб никто заразу не схватил. В результате получалась малосъедобная кашица, да еще с песочком, и он на зубах хрустит, когда ее ешь. Про то, что монахи бьют младших по званию почем зря как кулаками, так и тяжелыми предметами, я уже молчу. Если кто-то болен или ранен, проще дождаться от козла молока, чем медицинской помощи в Храме Света! Это они погубили Чена, а потом сказали, что это сделал Шэнг! Лю поверил в это и решил все же отправиться на турнир, чтобы отомстить тому, кто невиновен. Он не станет никого слушать, даже если я приведу сколь угодно неопровержимые доказательства нашей правоты. Он жаждет мести, прямо-таки одержим ею, и я теперь нахожусь между молотом и наковальней. Я уже тебе об этом сказал — либо кто-то из воинов Внешнего Мира убьет Лю, либо, если дело все же дойдет до финала, я буду обречен наблюдать, как они с Шэнгом убивают друг друга. — Да, подстава, — передернул плечами глава «Черного Дракона», косясь на своего хозяина. Надо же, уж сколько времени они тут болтают, а внешнемирец стоит совершенно неподвижно, как статуя. Обычный человек на его месте давно б устал и сел, или к стене прислонился, да хотя б позу сменил! Неплохо, однако… Тут черный маг все же пошевелился — неожиданно для Кэно сделал шаг вперед и встал прямо перед ним и Эсмене. — Послушай теперь, что я тебе скажу, — обратился он к своему другу. — Я возьму тебя с собой во Внешний Мир после открытия турнира только в том случае, если ты дашь мне одно обещание и твердо поклянешься его не нарушать. Эсмене поднял голову. — Ну и? — Ни во что не вмешиваться. Я говорю про меня и Императора. Можешь побродить по дворцу в капюшоне или с закрытым лицом, но уж точно не показываться Шао Кану на глаза, потому что он прекрасно тебя помнит, можешь погулять по окрестностям или где там тебе угодно, пока я буду с ним разговаривать — это уж на твой выбор, но я тебя еще раз прошу не влезать, даже если он в самом деле будет меня убивать у тебя на глазах. — Ну уж это… — Не обсуждается. Я все сказал. Либо так, либо ты остаешься на острове от греха подальше. Кэно снова несколько растерялся. — Мой господин, мне кажется, что он… — Я уже сказал — не обсуждается, — перебил его Шэнг. — Теперь, как я понимаю, мне придется провести разъяснительную работу и с тобой. Ты в Земном Мире во многих странах побывал, не так ли? Ну и прекрасно знаешь, что везде свои порядки. В Японии положено обувь снимать, если в дом входишь. В Америке не принято спрашивать собеседника о размере его зарплаты. Стороннему человеку все эти обычаи и правила могут показаться ненужными и глупыми, но они есть — и точка. Так вот, у нас тоже есть свои порядки, и я настоятельно рекомендую вам с Эсмене не ходить в чужой храм со своим уставом, даже если вам это кажется в корне неправильным. У нас принято так, что отношения между двумя людьми, один из которых рангом ниже другого и непосредственно ему подчиняется, касаются только их и больше никого. Император не пустил Рутая на турнир? Он в своем праве и в своей власти, но я не могу ему ничего по этому поводу сказать, потому что это не моего ума дело. Все. Точно так же подчиненный обязан беспрекословно выполнять все указания начальника, и это тоже не подлежит обсуждению. Дядя сказал Рутаю — нет? Сказал. Он может сколько угодно считать его решение несправедливым и жаловаться мне, тебе, кому захочет, но участвовать в Смертельной Битве без его согласия он не станет. И не то чтобы он не имел права. Повторю для ясности еще раз: оно, это самое право, просто не существует. — Это вы что, получается, и убить меня можете без суда и следствия, по собственной прихоти? — занервничал бандит. — Могу, — ледяным тоном ответил Шэнг, — однако я очень надеюсь на то, что мне все же не придется этого делать. Знаешь ли, я не кровожаден и делаю из кого-то отбивную только в самом крайнем случае — если человек не понимает никаких разумных доводов и втолковать ему, что он делает откровенно недопустимые вещи, попросту нереально. Точно так же я не стану никого убивать за проваленную работу. Я просто постараюсь по возможности не доверять этому человеку подобные задания вновь. — Его можешь не бояться, — хихикнул Рутай, — он не такой неуравновешенный, как мой любимый дядюшка. — Я бы на месте твоего дядюшки взял бы к себе на службу профессионального психиатра, — съязвил Кэно, — чтобы он лечил меня от приступов немотивированной агрессии и прочего нестандартного поведения. — Боюсь, ему это точно нужно, — совершенно безо всякой обиды, к удивлению бандита, ответил тот, — да только делать этого он не станет. Вот бы Рейден свалился за борт и утонул, какое бы счастье было. А уж Тьен… — Не надейся, ничего с ними не случится, — оборвал его Шэнг. — Что до Тьена, так того даже не убьешь. С этой тварью и сам Император не справится. — Ну нет, — неожиданно вставил Саб-Зиро. — Все не может быть так уж плохо. На любую большую рыбу всегда найдется рыбка покрупнее. Должен же кто-то хоть когда-нибудь убить Тьена, не могут же все его выходки вечно оставаться безнаказанными! Истина над всеми нами, она должна восторжествовать, и Тьен тоже уязвим! Я не уверен в том, что его нельзя убить. Эсмене скривился так, словно съел что-то чудовищно кислое. — Надо же, как ты веришь в удачу! Вспомни, как тебе самому вон недавно не повезло. Ты потерял женщину, которая тебе очень понравилась… — Не так уж мне не повезло, — с улыбкой ответил Саб-Зиро. — То, что я вообще ее встретил, когда пошел за амулетом — это уже огромное везение. К тому же верю в то, что Сарина жива и я найду ее. Я себя несчастным не считаю — мне вообще по жизни всегда везет, а вот ты сам себя накручиваешь. Ничего еще не случилось, а ты… — Давайте мы все-таки вернемся к теме, — спокойно остановил его черный маг. — Ну так что, Эсмене, ты что-нибудь решил? Идешь со мной или остаешься на острове? Только предупреждаю — ты должен дать мне обещание и, если что, его сдержать. — А мне с вами можно? — неожиданно брякнул Кэно. — Хочу посмотреть на Внешний Мир. — Условия те же, — прошипел Шэнг Цунг сквозь стиснутые зубы. Глава «Черного Дракона» по своей природе не был упрямым человеком, к тому же он уже успел понять, что хозяина лучше слушаться беспрекословно: во-первых, проблем меньше, во-вторых, он наверняка знает, что делает. К тому же на чужой территории и впрямь лучше соблюдать местные порядки. — Согласен, — кивнул бандит. — Чем клясться? — Думаю, с тебя будет достаточно одного честного слова, — Шэнг смерил его снисходительным взглядом. — Правила очень просты: ходить и смотреть не запрещается, а вот нарываться на неприятности не следует. — Ну и баб ваших не клеить, — покорно произнес Кэно. — Если только сами не будут клеиться, — рассмеялся придворный маг Императора, выражение лица его в эту секунду сделалось несколько более мягким. — Мне вот с женщинами хронически не везет. С одной стороны — у меня никогда не было трудностей в том, чтоб с кем-то познакомиться, мне всегда все сами на шею вешались, почему-то мне даже никаких усилий в этом плане прилагать не надо было. С другой — всех, кто со мной встречался или тем более жил вместе, преследует какой-то злой рок. Изо всех моих женщин в живых осталась одна Ворпакс, да и та сейчас неизвестно где. Все остальные умерли не своей смертью. — А вы сломайте шаблон, — неожиданно предложил глава «Черного Дракона». — Это в смысле? — спросил Эсмене, в душе удивляясь поведению kiʼartʼa своего приятеля: парень явно не робкого десятка и не боится говорить то, что думает. — А в прямом. Вот мой господин как говорит? Ему все сами на шею вешались. Значит, настало время сделать по-другому, и тогда уж точно повезет. Найти женщину, которой он как раз не нравится или безразличен, и попытаться самому понравиться ей! — А у тебя хорошо голова работает, — Шэнг посмотрел на подручного с явным удовлетворением. — Умеешь найти нестандартное решение проблемы. — Соня Блейд часом не сойдет? — пошутил Кэно и тут же сам испугался своих слов. — Может быть, — ответил черный маг довольно-таки серьезным тоном; неужели все же не разозлился? — Она в общем-то неплохая, хоть тоже упертая, как покойная жена Эсмене. — А дети у вас есть? — поинтересовался бандит. — Есть. В ближайшем будущем надеюсь тебя с ними познакомить, — сказал Шэнг. Кэно подумалось, что его хозяин чем-то напоминает готового к борьбе хищника, с ледяным хладнокровием наблюдающего за происходящим. Интересно, его вообще реально вывести из себя или он всегда такой сдержанный? — Час уже поздний, я, пожалуй, пойду спать, — как-то неуверенно вставил Рутай. Черный маг, казалось, проигнорировал его слова. — Мне все же хотелось бы добиться от тебя внятного ответа на мой вопрос, не делай вид, что ничего не происходит, — он снова пристально посмотрел на Эсмене. — Ты даешь мне обещание не нарываться на неприятности и идешь со мной или остаешься на острове? Я серьезно спрашиваю. — Так уж и быть, — нехотя ответил тот, чувствовалось, что его злит настойчивость Шэнга. — Я его даю и иду с тобой. Пока ты будешь говорить с Императором, я присмотрю за Кэно и заодно полюбуюсь на Внешний Мир. — Хорошо. Теперь все-таки давайте разойдемся по кроватям, у нас завтра тяжелый день. Кэно, я думаю, ты вполне можешь переночевать здесь; это, конечно, не отель класса «люкс», но в целом жить можно, тем более что это только на один раз, завтра я тебе предоставлю куда более благоустроенную комнату. — Ну… спасибо, по-моему, вполне прилично, мне и в худших местах ночевать приходилось, — ответил глава «Черного Дракона», оглядывая каюту; вроде бы ничего, поспать можно на этом топчане, где он сейчас сидит. На столе тускло мерцает масляная лампа, стоят кувшин с водой и блюдо с какими-то булочками, так что рожу в темноте не расшибешь, от голода и жажды он по любому не помрет, стул еще стоит, другой мебели тут нет, ну и хрен с ней, ему она сейчас и не нужна. — А туалет, если что, где? — Выходишь за эту дверь, вниз по лестнице и направо, — Шэнг указал на дальний правый угол. — Смотри в темноте двери не перепутай, та, у которой сейчас Би-Хань с Ханзо стоят, ведет на палубу, а там сейчас сидят наши заклятые враги, кстати, я попросил бы вас закрыть замок изнутри, чтобы Избранные не смогли наведаться сюда без приглашения, от этих товарищей всего можно ожидать… Вот чего-чего, а телепортироваться я не умею и в случае необходимости могу не успеть защитить тебя от Сони и ее новых приятелей. Все, спокойной ночи.