Today, today, today

      Кейт не задаёт лишних вопросов, когда Гейтс вызывает её в кабинет с новым сообщением о том, что ещё одна важная персона потребовала себе неё в качестве личного охранника. Отель на этот раз поскромнее, и номер наверняка с окнами незаметнее - хватило им прошлой стрельбы в мультимиллионера Эрика Вона. Чего же в таком случае опасаться человеку, запросившему помощи в полицейском департаменте Нью-Йорка? Кейт остаётся только гадать, зачем же Бреккен, сам чёртов Бреккен призвал к себе одну из страшнейших угроз своему благополучию.       Касл едва успевает подмигнуть ей на прощание, ничего не подозревая об её новом деле, а Эспозито и Райан слишком заняты предыдущим убийством, чтобы отвлечься.       – Сенатор?       Это слово неприятно повисает в воздухе. Кейт, игнорируя охрану на входе, пробирается глубже в номер. Бреккен сосредоточенно щёлкает истерзанной зажигалкой, пытаясь поджечь уже не первую сигарету. Зрелище до того редкое, что детектив не удерживается и вскидывает брови.       – Вы же не курите? А как же пропаганда здорового образа жизни и всё прочее, что упоминается в листовках с вашей предвыборной кампании?       – Беккет, – осаждает её сенатор, наконец справившись с идиотской зажигалкой, – вы даже не представляете себе, с каким удовольствием я бы сейчас послал вас к чёрту, будь у меня такая возможность. В здоровом образе жизни нет совершенно ничего привлекательного, когда собственно жить остаётся меньше суток.       – О, – Кейт многозначительно скрещивает руки на груди. – Так вы уже осознанно пригласили меня насладиться картиной вашей скорой неминуемой смерти? Что ж, любезно с вашей стороны.       – Нет, – Бреккен хмурится, привычно пристально разглядывая её. – Никто из сотрудников отеля не попытался вам что-нибудь передать? Я был уверен, что вас сразу же введут в курс дела, и надеялся хотя бы подставить вас на прощание, детектив.       – К сожалению, я вас разочарую, – она мирно садится на стул рядом с его диваном. – Придётся нам обоим немного подождать.       Отель гудит традиционными звуками хлопающих дверей и болтовни снующих туда-сюда горничных, возможно, помогающих убийце подобраться поближе. Кейт почти смешно – Бреккен так стремится выставить напоказ шрам на память об их договоре, что ей хочется раздеться и продемонстрировать ему куда более уродливый след от пули его снайпера, чтобы он и думать забыл о своём чёртовом увечье. Однако что-то не вяжется, и Кейт не была бы детективом, если бы и в этот раз умыла руки, не попытавшись хотя бы выяснить правду.       – Вы так недовольны одним-единственным шрамом, – как можно более корректно формулирует мысль она. – Что же заставляет вас мириться с неизбежностью смерти? Неужели вам не помогут никакие связи, деньги, сделки?       – Чёрта с два, Беккет, не притворяйтесь, что вам небезразлична моя участь, – Бреккен окружает себя новым облаком дыма, едва не заставляя её закашляться. – Вы жаждете лишь возмездия, и оно уже близко, да не вашими руками... Это ведь то, чего вы всегда хотели, верно?       – Нет, сенатор, – Кейт с интересом, сравнимым с наблюдением за ядовитой змеёй, подаётся вперёд, как тогда, во время их прошлого сговора в участке. - Мне куда больше хотелось бы предать огласке те аспекты вашей биографии, благодаря которым вы навлекли на себя преследование чьих-то профессиональных киллеров.       – Значит, и я вас разочарую, детектив, – оскаливается в ответ Бреккен. – Вы могли бы хоть прихватить проверенную бутылку чёртова виски, чтобы у меня не возникало желания скорее застрелиться самому.       – Так охрана у дверей уже куплена? – осведомляется Кейт, почти жалея, что и ей не доплатили сверху за такое обещанное удовольствие.       – Ваша проницательность не знает границ, – Бреккен сопровождает своё наблюдение новой неприлично объёмной порцией дыма, – как и ваше милосердие. О чём вы вообще, чёрт вас возьми, думаете, пока так смотрите на мой шрам?       Кейт отмечает попытку её смутить натянутой улыбкой.       – В прошлый раз мне приказали охранять Эрика Вона, – понимающе делится она, – и когда он попытался меня поцеловать, в него выстрелили.       – Я вас поцелую, только если вы раздобудете мне неотравленного виски и вернётесь, когда я ещё буду жив, это невозможно! – Бреккен заливается абсолютно неуместным смехом, выдавая в себе законченного беспринципного психопата.       – Вы знаете, я не расстроюсь, найдя ваш труп, – Кейт кивает и оглядывается на него на пороге. – Всё лучше, чем сходить с ума здесь, с вами. Мне бы не хотелось случайно пострадать.       Дело явно серьёзное и гораздо хуже, чем кто-либо в участке мог бы предположить. За Бреккеном объявил охоту кто-то с воистину неограниченными возможностями, таких людей обычным полицейским не остановить, и сенатор знает это.       Но тогда какого чёрта он пригласил в свидетели запланированного убийства именно её?..       Кейт едва не усмехается перспективе поцелуя с Бреккеном. Она должна бы испытывать облегчение от его скорой гибели, но почему-то ей кажется, что это будет только начало, да и убийство, в конце концов, опять придётся раскрывать им, если только Гейтс ввиду личной заинтересованности не отстранит её от дела. Кейт понимает – Нью-Йорк слишком большой город, чтобы снабдить отравленным алкоголем все магазины, даже будь у клиента связи с Вашингтоном, нет, Бреккена стерегут только поблизости. Она направляется в одно из излюбленных мест Касла и с чувством выполненного долга приобретает отменный, наглухо закупоренный виски. Ей ни к чему жизнь Бреккена; его смерть послужит новым витком его запутанного дела, не больше.       Именно поэтому Кейт поражается, услышав его дежурный крик в ответ на стук в дверь.       – Ну что, детектив, – Бреккен улыбается, лихорадочно открывая злосчастную бутылку, буквально вырвав ту у неё из рук, – один раз вы уже спасли мне жизнь, наверное, моя смерть искупит долг.       Кейт наблюдает, как он залпом опрокидывает рюмку. Ему уже не страшно, да и ей абсолютно всё равно – она почти верит в это, вот только Бреккен почему-то не умирает, не падает как подкошенный, дёргаясь в конвульсиях и подвергаясь невыносимым страданиям, а ей так жаль. Минует, наверное, четверть часа, а он по-прежнему курит и издевательски разглядывает её.       – Кто и когда должен вас убить? – наконец напрямую спрашивает она.       – Не вы, не здесь и не сейчас, – Бреккен встаёт и приближается к ней, к скромному (по меркам Эрика Вона) окну, совершая ту же ошибку. – Кажется, я вам снова должен.       – Да что вы делаете? – от неожиданности взвивается Кейт, но он рывком притягивает её к себе и целует. Это самый отвратительный момент в её жизни, однако, так и не закрыв глаз, она уже видит шанс всё исправить.       Тот же жест, та же ошибка.       Снайперу достаточно любой застеклённой мелочи, и она – свободно, как никогда прежде, – толкает Бреккена прямо под пулю.       – Эспо, – едва дождавшись ответа, выдыхает Беккет, равнодушно перешагивает через тело сенатора и предсказуемо находит в столе подслушивающее устройство. – У нас убийство, нужны патрульная машина и очередная безумная теория Касла.