Начало пути.

Ночью, когда мама пришла с работы, я поехал к Тане. Как и вчера, оставил мотоцикл в лесочке, взял конфеты и отправился в село. Таня ждала меня во дворе. Она очень обрадовалась, а я еле сдержался, чтобы не раздавить её в объятиях. Мы ушли в сад, подальше от дома. У Тани в голове роилось столько мыслей, радостных, восторженных, нежных, даже испуганных, что она никак не могла выбрать главную из них, чтобы высказать. Со мной творилось то же самое и поэтому мы молча смотрела друг на друга и никак не могли насмотреться. Как выразилась мать: «В гляделки играли». Потом я молча обнял её и еле сдержал страсть, чтобы не наброситься на неё диким зверем. Таня ответила мне и слова стали уже не нужны. Когда уже почти рассвело, запели петухи, залаяли собаки, кое-где начали хлопать дверьми люди, мне пришлось уйти, пока никто нас с Таней не увидел. Я сказал ей, что скоро уезжаю, но перед отъездом обещал прийти ещё. Как же она не хотела отпускать меня. Может быть, за два года многое изменится? Может быть, даже появится причина порвать с ней так, чтобы она никогда не вспоминала обо мне по-хорошему? Поживём - увидим. Когда я вернулся домой, мама готовила завтрак и мыла банки для консервов. Я отвёз Светку в школу и мы вдвоём до обеда закрывали эти консервы. После обеда решили немного отдохнуть. Встали в четыре, мать пошла на работу, а я – за Светкой. Часов в семь вечера пришёл Афанасьев. - Не могу один дома сидеть, - объяснил он – вчера чуть с ума не сошёл. И это было правдой. Он говорил то, что думал потому, что знал: от меня бессмысленно что-либо скрывать. Думать при мне – всё равно, что говорить вслух. Желание у него было только одно – сжать в объятиях маму и не выпускать никогда. Вот только возможности пока не было даже просто встретиться. И ещё его напрягало то, что когда это, наконец, произойдёт, я всё услышу и даже увижу. Не выгонять же меня из дома. Для него это был не вариант. Большое спасибо! И всё же это – проблема, однако. Раньше об этом как-то не думал. Я в очередной раз пожалел о том, что моя телепатия не отключается. Конечно, вслух он об этом не говорил: Светке этого знать пока не положено. Через некоторое время Влад всё же успокоился. Мы неплохо провели время вместе. Посмотрели телевизор, поговорили, Светка почитала книжку вслух. Влад, наконец , признался в том, что знает всю мою подноготную. До сих пор он как-то даже не вспоминал об этом, не до того было, а теперь решил признаться, хотя и понимал, что я уже всё знаю. И сделал бы это, даже если бы я не был телепатом. Но всю мою подноготную не знал даже я, пока телепатом не стал и не подслушал мысли матери. И от этого мне стало, мягко скажем, нехорошо. Ну что делать? Придётся принимать себя таким, какой я есть. Родители и Вася с шаманом очень постарались, чтобы я не стал чудовищем и им это удалось. Теперь мне надо самому стараться не испортиться. Но о том, кто я такой на самом деле, ни Владу, ни Тане, ни даже Светке знать ни к чему. Часов в десять вечера Афанасьев решил, что пора домой. Ему очень не хотелось уходить, но оставаться у нас он посчитал неприличным. Влад не знал расписание ночного автобуса, знал только, что он ходит через час. И ему предстояло либо ждать на остановке, либо топать домой пешком. Влад пока ещё не решил, как поступит. Он просто ушёл, мечтая о встрече с матерью. Удивительно, но без него как-то сразу стало пусто. Даже у Светки настроение упало. Чтобы его поднять, я подарил ей браслетик, тот самый, который купил для Тани, а потом заменил конфетами. Светке браслетик очень понравился. Теперь Влад стал приходить к нам каждый вечер после работы. И вовсе не для того, чтобы приучить нас к своему присутствию, вовсе нет. Просто ему самому это было нужно. Он уже считал нас своей семьёй и скучал без нас. Он с удовольствием занимался со Светкой письмом и математикой, слушал, как она читает. И очень хотел вернуть ей детство, хотя бы частично. Он смотрел на меня и понимал, что за эти несколько месяцев, что мы знакомы, я очень сильно изменился. Когда он увидел меня в первый раз на просмотре «Кошмара…», я ничем не отличался от остальных подростков, а теперь: они остались почти прежними, а я стал совершенно взрослым. И внешне, и по характеру. За три месяца я даже подрос на несколько сантиметров. Он это заметил. Да и подростковая вспыльчивость, вроде как, осталась позади. Он на это надеялся. ***