Я хочу, чтобы ты была рядом

— Здравствуйте, я к Каре, — Дженнер мило улыбнулась. Её встретила милая женщина, на вид около пятидесяти лет. Недлинные уже седые волосы были аккуратно уложены. На плече висело кухонное полотенце. — Здравствуй, здравствуй…? — Кендалл. Я подруга Кары. — Хорошо, проходи. Кара в подвале, дверь туда под лестницей. Не смотри так на меня, она любит там сидеть, — Медисон отмахнулась. — Хорошо, — Кендалл неуверенно прошла. В доме пахло свежей выпечкой. — Только разуйся, — кричала откуда-то из кухни женщина.       Дженнер закрыла дверь, сняла кеды и тихо направилась к лестнице. Дом ей показался очень милым и уютным. Тут не было длинного коридора или прихожей. Как только входишь в дом, попадаешь в зал. Справа стоял светло-коричневый диван, а по бокам такие же кресла. Журнальный столик. Напротив них средних размеров телевизор. В правом углу стоял шкаф, заполненный от и до DVD-дисками и кассетами. Слева стоял большой стол, полностью заставленный растениями.        Лестница располагалась прямо напротив двери. Справа был арочный проход на кухню. А чуть левее лестницы был небольшой коридорчик, в конце которого виднелась темная дверь. «Видимо, выход на задний двор» — подумала Кендалл. «Так, дверь под лестницей». Дженнер открыла небольшую дверь.       Темная лестница, ведущая вниз. Где-то в глубине виднелся тусклый, но теплый свет. «Боже, нихрена не видно. Что она тут делает? Опыты? Или призывает кого-нибудь?». На середине пути она услышала гул стиральной машины.       Девушка миновала последнюю ступень.       Подвал был размером со среднюю комнату. В глаза сразу бросился разноцветный, но уже потрепанный годами диванчик. Стены недавно, но небрежно, покрашены в светло-зеленый цвет. Какие-то плакаты, картины, барабанная установка, столик, на котором стоял довольно старый музыкальный центр. Брюнетка прошла в середину помещения, рассматривая всё, будто в галерее или магазине. — Что ты тут делаешь? — брюнетка вздрогнула от неожиданности. Она и забыла, зачем спустилась сюда. — Господи, напугала, — Кара всё еще удивленно смотрела на Дженнер в ожидании ответа.       Блондинка сидела на включенной стиральной машине в позе лотоса и слушала музыку на плеере. — Я звонила тебе, но ты не брала трубку. И что ты делаешь? — Кендалл сложила руки на груди, выставив одну ногу вперед. — Почему ты сидишь на стиральной машине? — Я часто тут сижу. Это успокаивает. И в такие моменты я не беру с собой телефон. Но раз ты приехала ко мне, значит, это что-то очень важное, что не могло подождать, верно? — Кара говорила спокойно и размеренно, а последнюю фразу произнесла тоном Шерлока Холмса. — Даааа, и как же ты догадалась? — Кендалл приложила руку к груди и наигранно удивилась. — Это элементарно. Присядешь? — Кара подвинулась, приглашая подругу присесть рядом на аппарат. Дженнер грациозно проследовала к блондинке и разместила свою пятую точку рядом. — Ну теперь по порядку. Что случилось? — уже своим голосом продолжила Кара. — В общем, мне позвонил Гарри и пригласил в ресторан сегодня вечером. — Да ладно? И зачем? Ты согласилась? — Дженнер тяжело выдохнула. — Нет, то есть, я сказала, что подумаю. Он сказал, что хочет извиниться за тот инцидент в столовой. И я не знаю, что мне делать. Потому и приехала к тебе, — Кен устало положила голову на плечо Кары. — Извиниться? Стайлс? Он уже две недели в школе не появлялся. Видимо, брови отрасли, раз он тебя в ресторан зовет, — девушки засмеялись. — И что мне делать? После того разговора с тобой я действительно забила на него. Ну, перестала бегать за ним. А тут… Он зовет меня в ресторан, Кара! В ресторан! Он никогда этого не делал. И я боюсь, что он навешает мне лапши на уши, и все будет по новой. — Ну, а ты хочешь пойти? — Не знаю. Но, наверное, отказаться будет не лучшим решением, то есть. он же всё-таки извиниться хочет. Но с другой стороны, вдруг он хочет мне отомстить? — Ой, да брось, Кенни. Если бы он хотел отомстить, то позвал бы меня. Я же его бровей лишила. Он не знает, что ты к этому причастна. Никто кроме нас этого не знает. — Аааа, голова кругом! Впервые в жизни я не знаю, как поступить, — брюнетка раздраженно спрыгнула с машины и начала нарезать круги по подвалу. Кара тоже последовала за ней и раскинулась на диване. — Ты играешь на барабанах? — как-то резко Кендалл сменила тему. — Ну так, иногда. Когда есть вдохновение, — Кара махнула рукой. — Сыграешь для меня? — Для тебя всё что угодно, — блондинка подмигнула, резко вскочила и в один миг уже сидела за установкой, держа в руках палочки. Делевинь три раза стукнула их друг о друга, в такт качая головой, и ударила по барабанам.       Дженнер никогда не видела вблизи игру на барабанах, поэтому игра подруги ей казалась совершенной. Кара виртуозно отбивала ритмы, иногда поглядывая на брюнетку и улыбаясь. Было видно, что игра на ударных доставляла блондинке удовольствие, которое чуть уступало тому удовольствию, что она получала от перебирания волос на её голове. — Как-то так. — Это круто! Мне понравилось. — Ой, да брось, я еще тот дилетант. Хочешь? — блондинка встала с табуретки, приглашая сесть. Кендалл неуверенно, но всё еще одновременно смущенно и счастливо улыбаясь, села за барабаны. Кара поставила позади брюнетки раскладной стульчик, тот, что берут с собой рыбаки, и села. — Держи палочки. Расслабься, Кенни, иначе плохо получится, — Дженнер почувствовала теплое, чуть влажное дыхание блондинки на своей шее. Кара подвинулась ближе и уже касалась грудью спины Кендалл, и когда она осторожно взяла руки брюнетки, Дженнер словно током ударило. Тысяча мурашек пробежали по её телу, что заставило её вздрогнуть. — Ты чего? — Тут немного сыро, и я замерзла, — голос Кен немного сел. Она чувствовала спиной, как равномерно вздымается грудь блондинки, как она спокойно дышит, что Дженнер не могла сказать о себе. От прикосновений Кары Кендалл словно забывала как дышать, и внизу живота приятно тянуло. Она понимала, что это значит, и мысленно проклинала себя за эти совсем не дружеские чувства к Делевинь.       Кара обхватила руками запястья Кендалл, слегка замахнулась и ударила по первому барабану. Пару раз Кара вместе с брюнеткой повторила один ритм, а потом отпустила руки, и Кендалл уже сама вовсю играла. — Ну что, понравилось? — Кара сказала это почти на ухо Кен, что заставило брюнетку повернуть голову к Делевинь.       Их лица оказались на одном уровне. Взгляды встретились. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза в полной тишине. Даже стиральная машина в этот момент заглохла, словно в ожидании, что будет дальше. Губы у обеих были немного приоткрыты, и Кендалл подалась на встречу Каре. Между их губами оставалась пара миллиметров, и в последний момент Кара дернулась назад, отворачивая голову. — Кендалл… — Дженнер думала только о тонких губах блондинки. И когда она произнесла её имя еле слышно, Кен буквально вышла из транса. В секунду осознала, что только что произошло, и что могло бы произойти, резко отвернулась. Сердце бешено заколотилось. — П-прости, я не знаю, что на ме… — Тшшш, Кенни, посмотри на меня, — Кара, как можно нежнее, дотронулась правой рукой до подбородка брюнетки и осторожно повернула ее голову к себе, провела подушечками пальцев по щеке, заправила выпавший локон за ухо, и, смотря ей в глаза, продолжила, — всё нормально. Тебе не за что извиняться… Ты мне нравишься, Кендалл, только давай пока не будем торопиться? Хорошо? — Дженнер чуть заметно кивнула. — Вот и хорошо, — Кара чмокнула брюнетку в щечку и улыбнулась, — пошли на кухню. Медисон сегодня испекла вишневый пирог. Это самый вкусный пирог на планете, я уверена, ты вкуснее не пробовала.       Кара быстро и легко перевела тему, будто той неловкости, что была секундой назад, вовсе и не было.

***

— Господи, Кара, это действительно самый вкусный пирог, что я когда-либо ела! Мне кажется, что я еще неделю есть не смогу, живот полный.       Девушки уже отведали хваленый пирог Медисон, и теперь сытые и довольные лежали на кровати на втором этаже в комнате Кары.       За столом девушки сидели напротив друг друга. Иногда их взгляды встречались, и они не могли сдержать улыбки. Кара рассказывала смешные истории, что все втроем — Кара, Кендалл и Медисон — заливисто смеялись и не могли остановиться еще минут так пять. Кендалл наблюдала за блондинкой. За тем, как она ест, как она хмурится, когда кусочек пирога падет мимо рта, как смеется. Кендалл заметила еле видные ямочки на щечках Кары, когда та искренне улыбается. Ей все казалось таким милым. Она не видела в ней никаких изъянов, по крайней мере, внешних. Всё чаепитие Дженнер не только наблюдала за блондинкой, но и думала о ней. Точнее, о её словах. «Я ей нравлюсь. То есть, вполне возможно, что у нас с ней что-то может быть. Черт, а я ведь даже не знаю, какой она ориентации! А если она натуралка, а я к ней с поцелуями! Блять, да я же сама натуралка, ну, была. Теперь я не уверена. Меня никогда не привлекали девушки. Да, я могла оценить их, в плане привлекательности, красоты, сексуальности, но никогда не думала о них как о партнере. Никогда не думала о том, чтобы встречаться с ними. А тут! Боже, да у меня можно сказать встал на Кару, ну, если бы было чему вставать… Я ей нравлюсь.» — Кендалл ухмыльнулась собственным мыслям. — Так, ладно, Кендалл Николь Дженнер, что мы будем делать со Стайлсом? — девушки все так же лежали поперек кровати, а Кара подбрасывала в потолок бейсбольный мяч. — Не называй меня так. Слишком официально… Я не знаю. Сколько сейчас времени? — Кара привстала на локте, дотянулась кончиками пальцев до телефона, лежащего на прикроватной тумбочке. В этот момент, казалось, все суставы блондинки захрустели. — Почти половина седьмого. А он во сколько тебя пригласил? — В одиннадцать. — Кендалл, — Кара приняла сидячее положение, повернулась всем корпусом к слева лежащей девушке и загадочно улыбнулась. Глаза блондинки загорелись, — у меня есть идея. — Кен села. — И какая же? — Итак, ты не хочешь идти туда, так как боишься, что он навешает тебе лапши на уши и ты опять будешь надеяться, что у вас может что-то получится, так? — Дженнер кивнула, — Но не пойти туда ты тоже не можешь, так как он все-таки хочет извиниться, и он должен извиниться. Поэтому предлагаю сделать так: в какой ресторан он тебя позвал? — Ммм… кажется Providence. — Это же самый лучший ресторан Лос-Анджелеса! Гарри меня все больше удивляет. Но это даже к лучшему. А теперь мой план.

***

      В этом ресторане нужно быть при параде, именно поэтому ты наденешь, например, Vans old school, черные джинсы с высокой талией, топ и сверху синюю джинсовку. Волосы распущенные. Ты влетаешь в ресторан, останавливаешься у входа. Рассматриваешь зал в поисках Стайлса.       Он сидит где-нибудь в середине зала, нервно почесывая всё ещё отрастающие зудящие брови, как вдруг замечает тебя. Он начинает нервничать еще больше, потому что он явно ожидал увидеть тебя в каком-нибудь шикарном сексуальном черном платье в пол. Сам он одет в дорогой черный смокинг. В лакированных туфлях. Он неуверенно поднимает руку, чтобы ты его заметила. Ты взмахиваешь волосами, перебрасывая их на одну сторону, и направляешься к столику. Стайлс встает, хочет подвинуть тебе стул, чтобы ты присела за стол, на котором уже стоит бутылочка хорошего вина и два бокала. Ты отказываешься и сразу выдаешь: — Гарри, у меня нет времени, поэтому давай ты сейчас мне быстро скажешь зачем ты меня сюда позвал, и я уйду, окей?       Он нервно сглатывает, чешет брови, неуверенно переступает с ноги на ногу и, наконец, говорит: — Ты даже не присядешь? — Я же сказала, у меня нет времени. — Сейчас одиннадцать, какие дела? — Это уже не твое дело. Если мне не изменяет память, ты, кажется, хотел извиниться? Давай быстрее. — Кендалл, да, я хотел извиниться за то, что случилось в столовой, но я думал, это будет за столом и в менее напряженной обстановке, чем сейчас. — Я не знаю, что тебя сейчас напрягает. Меня всё устраивает. Я приехала сюда за извинениями, я их сегодня получу?       Стайлс начинает закипать. — Ладно, если ты хочешь извинений, ты их получишь. Кендалл, извини меня. Я был очень зол, знаешь, не каждый день я остаюсь без бровей. И я очень сожалею, что тогда сделал тебе больно, и в качестве извинений, я пригласил тебя в этот дорогой ресторан, но раз тебе достаточно всего лишь слов, то это всё. — Всё, Гарри. Большего и не надо. Надеюсь, это был наш последний разговор.       Ты разворачиваешься, эпично взмахнув волосами, и удаляешься из ресторана, оставляя Стайлса одного.

***

      Дженнер быстро шла к своей машине, нет, она почти бежала. Адреналин в её крови зашкаливал. — Ну, как всё прошло? — из кабриолета высунулась блондинистая голова. — Что ты делаешь за рулем? У тебя есть права? — Кендалл немного запыхалась, поэтому говорила с небольшими паузами. Она встала около машины со стороны пассажирского сиденья. — Нет, но просто в фильмах на таких моментах за рулем сидит друг или подруга, а потом главная героиня быстро запрыгивает в машину, и они укатывают на встречу приключениям. — Так, давай быстро перелазь на свое место, — Дженнер уже смеялась. Кара кряхтя перебралась на соседнее кресло. — Ну, как все прошло? Рассказывай! — Делевинь не терпелось услышать эту историю. — Всё было в точности, как ты и описывала. Аааа, меня просто распирает адреналин! Мне нужно успокоиться. — Заводись, поехали. Я знаю одно место, оно тебе понравится.

***

— Кара, а ты уверена, что сюда можно? — Кендалл еле поспевала за тащащей её вверх по лестнице блондинкой. Девушки приехали на еще недостроенную высотку. — Нет, но тут никого нет. Стройку заморозили из-за недостатка бюджета. Не волнуйся.       Дженнер уже сбилась со счета, какой это был этаж. Седьмой? десятый? пятнадцатый? А, может, двадцатый? Сил уже не было, а Кара все поднималась и поднималась, иногда пиная Кендалл, чтобы та не останавливалась. И вот, наконец, последний лестничный пролет пройден, и перед девушками открылся завораживающий вид на ночной Лос-Анджелес.       Они подошли на безопасное расстояние к краю крыши и любовались панорамой ночного города. Кару уже не так впечатляла эта картина. Она довольно часто приходила сюда с компанией друзей, которые, кстати, ей и показали это место; с Сьюки; одна. Кендалл, в свою очередь, приоткрыв рот, любовалась на ночной любимый и родной Лос-Анджелес. Её переполняли эмоции. Столько всего произошло за этот день. — Кенни, пошли, тут есть лавочка, — Кара осторожно взяла руку Кендалл и вновь потянула за собой.       Лавка представляла из себя довольно сложную конструкцию. Два бетонных блока по бокам и одна доска, расположенные подле небольшой вентиляционной будки, чтобы можно было облокотиться. Девушки сели. — Ты когда-нибудь любила? — прервала затянувшуюся тишину Дженнер. — Да, — блондинка все так же безотрывно смотрела на город. — Сильно? — Кара хмыкнула. — А как можно измерить любовь? Я любила всего два раза в своей жизни, и каждая любовь была разной. В плане чувств, эмоций. С девятого по десятый класс я встречалась с Дереком. Я любила его. С ним было весело и спокойно. Я знаю, звучит глупо, потому что нам было по пятнадцать-шестнадцать лет, но с ним я действительно чувствовала себя защищенной, я была уверена в нем. Он всегда был рядом, всегда помогал. Наши отношения начались с дружбы с класса шестого, как раз в тот год, когда я только приехала сюда. Мы как-то быстро нашли общий язык. Подружились. А потом начался тот возраст, когда ты задумываешься об отношениях, когда начинаешь присматриваться к противоположному полу. Время первой любви и симпатии. Появлению настоящих чувств. И в этот момент мы были рядом, и начали думать друг о друге не как о друге, с которым можно залезть в соседний сад за яблоками, а как девушке и парне. И тогда началась уже симпатия, которая переросла в любовь. Я думаю, тогда все же было больше дружеских чувств, привязанности, нежели любви, но это не так важно. Он был моим первым мужчиной. Ну, ты понимаешь. Потом, когда мы закончили девятый класс, он уехал в другой город, и мы еще встречались. Общались по интернету, а потом где-то в ноябре нового учебного года, он написал мне, что встретил девушку. И нам пришлось расстаться. Мы остались друзьями. Иногда связываемся, чтобы узнать как дела. Я не виню его. — Кара замолчала, обдумывая, стоит ли рассказывать про свои следующие отношения, которые были не совсем традиционными. Но, приняв во внимание тот факт, что Кендалл хотела её сегодня поцеловать — продолжила. — В конце десятого класса — это был май, когда был благотворительный праздник по сбору средств для собачьего приюта неподалеку, я вызвалась туда волонтером. Меня поставил в пару с девушкой, которая как раз выпускалась в том году. У неё были черные кудрявые волосы, ярко-зеленые глаза, веснушки по всему лицу, острый нос и подбородок. Её звали Энни. Мы познакомились, а в дальнейшем подружились. Мы общались все лето, и тогда я начала понимать, замечать за собой, что не просто смотрю на неё, я любуюсь ей. Она полная противоположность меня. Она спокойная, тихая. Она больше слушает, а я больше говорю. Она нежная, её движения плавные, и всё это завораживало. Мы могли с ней часами разговаривать на различные темы. Она понимала меня, поддерживала, — Делевинь снова сделала паузу, громко и протяжно выдыхая. Кендалл внимательно слушала блондинку. И когда Кара начала рассказывать про Энни, сначала обрадовалась, потому что если она влюбилась в девушку, то у Дженнер определенно есть шанс. Но вскоре, услышав, как Кара отзывается о ней, с каким трепетом рассказывает, её радость медленно улетучивалась, а огонек надежды, что Делевинь может быть с ней, постепенно угасал. Она совсем забыла про те слова, что сказал ей днем блондинка. — И тогда я поняла, что влюбилась. Было страшно по началу, потому что я никогда не думала о девушках, но потом приняла это. То есть, я сделала для себя вывод, что я скорее бисексуальна. И в последний день, когда она уезжала в Нью-Йорк, я призналась ей, что люблю её. И это было взаимно. Это была не дружба, как в случае с Дереком, а настоящая любовь. Я чувствовала, что люблю. Тогда мы первый раз поцеловались. Но встречаться мы не стали. Потому что это не имеет смысла. Между нами сотни километров, а встречаться на расстоянии и видеться только в скайпе, не очень романтические отношения. Но мы по-прежнему общаемся, только… — Только? — В последний раз, когда она приезжала в Лос-Анджелес, в апреле. мы с ней встретились, провели весь день вместе, мы обнимались, пару раз поцеловались и… я ничего не почувствовала, понимаешь? Не было тех бабочек в животе, по телу не пробегали мурашки, тысячи разрядов не били в мозг. Ничего. Пусто. И… — слезы начали подступать, а ком в горле лишал возможности спокойно говорить, Кара прочистила несколько раз горло, — и мне стыдно, понимаешь, что я ничего не чувствую. Я понимаю, что должна ей об этом сказать, но я не могу. Я не знаю, почему. Я не могу найти объяснение или причину.       Последние слова Кара уже произносила в объятиях брюнетки. Слезы текли ручьем. Стекали по шее и подбородку, обжигая кожу. — Кара, это нормально, тебе не надо себя винить в этом. Мы все люди, и в том, что ты разлюбила нет ничего ужасного. Вы были далеко друг от друга, у каждого своя жизнь, чувства угасают и забываются. Ты не виновата в этом. И если ты признаешься ей, то тебе самой станет легче.       Кендалл обнимала Кару правой рукой и поглаживала её по плечу. Делевинь давно не было так легко и спокойно на душе. Она понимала, что чувствовала себя так только рядом с брюнеткой.       Блондинка подняла голову с плеча Кендалл. Их глаза снова встретились. Взгляд Кары упал на пухлые губы Дженнер. Кара нежно провела большим пальцем правой руки по контуру скулы брюнетки и накрыла её губы своими.       На пару секунд они замерли в этом положении, свыкаясь с новыми ощущениями. Кара слегка приоткрыла рот, захватила своими губами нижнюю губу брюнетки и немного оттянула. Она делала это медленно, нежно, почти невесомо. Опустила и вновь обхватила, только уже чуть сильнее прижимая. Кончиком языка провела по всей длине нижней губы Дженнер. Кара начала уверенней целовать брюнетку, покусывая её губы, лаская их язычком. Скользнула по зубкам Кен, и как только она чуть разомкнула их, Делевинь сразу проскользнула глубже. И их языки встретились. Их языки изведывали рты друг друга, иногда сталкиваясь. Потом Кара вновь переходила на губы, более жадно их целуя, покусывая, посасывая.       Кендалл правой рукой держала за шею блондинки, а левой прижимала за талию. А Кара, в свою очередь, левой рукой придерживала правую руку брюнетки, что покоилась на шее блондинки, а правую все также держала на щеке Кен. Дженнер левой рукой осторожно проникла под свитер Делевинь и дотронулась до разгорячённой и нежной кожи, поднимаясь выше, одновременно оголяя спину блондинки. — Кенни… стой, — Кара остановила блуждающую по её спине руку и нехотя оторвалась от губ Дженнер, — надо немного притормозить. — Да…       Девушки сидели, упершись друг в друга лбами. И по-дурацки счастливо улыбались.