Он должен быть счастлив.

Плохое настроение свойственно каждому из нас. Никто не может вечно ходить позитивным и жизнерадостным, любить все и всех подряд. У каждого есть что-то свое, что не на шутку может испортить настроение, может разозлить, да и вообще взбесить. Ну и, конечно же, бывают моменты, когда ты просто встаешь не с той ноги. Во времена, когда нами овладевает злость, когда она охватывает нас, мы не может полностью контролировать себя, а потому можем легко причинить вред тем, кого любим, можем просто нагрубить, но при этом не хило ранить их своими словами. Редкие исключения людей могут полностью контролировать себя в такие моменты, да и спокойно относиться к предмету, или человеку-раздражителю. К сожалению, Чхве Шивон не является одним из таких людей, а потому, просыпаясь в плохом настроении, он, не раздумывая, начинает высказывать всем обидчикам все то, что он о них думает. Нет, он скорее даже не грубит им, не спорит и не ссорится с ними, он просто пытается всех как-то отогнать от себя, выгнать «со своей территории». Конечно, его любимчиками всегда были Ынхек и Донхэ потому, что он считал, что именно эти люди заслуживают большей грубости и неуважения в свою сторону в такие дни. Странно звучит, но как не крути, то всегда были его размышления. И самое интересное то, что все эти ссоры всегда происходили слишком банальным образом: находилась какая-нибудь незначительная проблема, которую раздувают до самого не могу, и это только двое, а потом уже присоединяется и третий, после чего все это заходит за грани разумного, от чего иногда может дойти даже до драки. Но до этого у них доходит исключительно редко, потому что Итык всегда имел какую-то особенную силу: он чувствовал каждую надвигающуюся бойню между однокруппниками и всегда спешил на место их встречи, чтобы разъединить разъяренных зверей. Оказавшись с утра в не самом лучшем расположении духа, Шивон ходил по жилищу и гонял всех по очереди. Больше всего досталось, конечно, Сонмину, который встал на своем и пытался переспорить эту груду мышц. Но все оказалось бесполезным, и Кюхен вовремя утащил этого любителя поспорить обратно в комнату, чтобы не нахвататься бед. Чхве же в свою очередь спокойно направился дальше, разыскивая новую жертву, и в гостиной, наконец, нашел ее. На диване, как и обычно, сидел ничего не подозревающий Ынхек. Он молча перещелкивал каналы телевизора, без интереса оглядывая открывающиеся ему картины и в ту же секунду переключая далее. Как показалось христианину, Ли проводит на этом месте слишком много времени, так как даже остальные участники группы иногда жалуются не него, мол сидит он там целыми днями, просирает свое свободное от работы время, да и другим посмотреть ничего нормально не дает. Ну и как же честный гражданин пройдет мимо такого нарушителя? Быстро подобравшись к дивану сзади, Шивон с силой ударил согруппника по плечу, но чтобы хоть как-то привлечь его внимание, он добавил словами: — Сколько можно просиживать свою задницу за этим ящиком? – с каплей наезда в голосе произнес он. — Ао! – завопил Ли, хватаясь за плечо и быстро поднимаясь на ноги, оборачиваясь на друга. – Ты чего дерешься? Я же просто смотрю телевизор, мешаю тебе что ли? — Да, мешаешь! Лучше бы сходил куда-нибудь развеялся, а не тут сидел бы! Ты так всю свою жизнь тут проведешь, а потом в старости лет опомнишься, что видите ли, о господи, как же я мог провести свои лучшие годы перед этим зомбоящиком! Давай-давай, собирай свои манатки и дуй отсюда, лучше всего, если на улицу. На лице Хекджэ появилась легкая улыбка, так как он упорно верил в то, что все, только что произнесенное Шивоном, просто шутка. Он быстро выключил ТВ и отложил пульт на подлокотник дивана, после размахивая руками и как-то глупо смеясь. — Как прикажите, мистер злая лошадка! — Заткнись, я тебе тут не танцы танцую и не шутки шучу, я тебе абсолютно серьезно говорю! – выпалил недовольный поведением Хека Чхве. — Да я же уже бегу, мистер скакун! — Хватит, я тебе сказал! Это совершенно не смешно! Тебе было бы приятно, если бы я назвал тебя блохастой макакой? — Да, господи, Шивон, что с тобой сегодня? Я же просто шучу, расслабься! — У тебя че-то совершенно не смешные шутки, знаешь ли. -Так ладно, походу у тебя говно настрой, не так ли? — А если и так, то че? – на этих словах Чхве подошел чуть ближе. — Понятно. Ну и кто умудрился разозлить наше мускулистое пони? – опять же смеясь спросил Хек, растрепав парню еле уложенные волосы. Последние слова и действия Хекджэ оказались лишними, а потому именно за них он получил хорошенную пощечину, которая заставила его ступить в сторону и плюс к тому удариться о спинку дивана бедром. Слегка раскрывая рот и хватаясь за свою щеку одной рукой, а за бедро другой, он, прибывая в некотором шоке, пытается осознать, что только что произошло. Но не успел он прийти в себя, как в комнату влетел третий Ли, закрывая второго своей спиной и пихая младшего в грудь. — Ты че это такое творишь, придурок? – завопил он, пристально глядя в глаза Шивона. — А какого хрена он тут выделывается и оскорбляет меня? — В каком месте он оскорбил тебя? У тебя че ваще мозгов нету? Сила есть, так и ума не надо?? Катись-ка ты отсюда к чертовой бабушке, достал уже! То лезешь непонятно с какой целью, то бьешь! Ты уж определись, а! — Ах ты мелкий… — не успел закончить христианин, когда его перебили. — Перестань, Донхэ, я сам виноват, — влез, наконец, в разговор Хек. Наконец, остатки разума в голове обоих парней, что сейчас наблюдали за «жертвой» взбешенного Чхве, куда-то испарились, и в лицах обоих можно было увидеть некое недопонимание, а в лице Хэ, также, была видна капля обиды. Конечно, не каждому понравится то, что ты за кого-то заступаешься, и вдруг этот же человек, которого ты пытаешься защитить, говорит тебе, что все твои старания бессмысленны, и даже начинать не стоило. — Походу он тебя так хорошо треснул, что у тебя последние мозги отказали, — тихо и слегка неуверенно произнес Ли, глядя на улыбающегося любовника. Улыбка на лице второго Ли играла какого-то страдальца. За улыбкой скрывалось нечто большее, о чем хотелось бы сейчас поведать, но этот человек хорошо понимает то, что сейчас не самое подходящее время для дружеских бесед, тем более, что, кажется, только что он сболтнул лишнего. — Да успокойся, Донхэ, это правда я виноват. — Ты совсем идиот? – продолжит Ли третий. – Какого черта ты вообще заступаешься за него? Он же только что ударил тебя! А если бы он тебе челюсть сломал? – после он начал возмущаться, в то время как Чхве молча стоял в стороне и пытался осознать: происходит ли это наяву, или же он просто спит? — Ох, господи, не перегибай палку, рыбка. Ничего бы он мне не сломал, успокойся. — Ааа, вот оно даже как. Понятно. Ну-ну. Давай-давай, продолжай заступаться за него, ага. — Донхэ, — начал Шивон, когда его вновь перебил тот же голос. — Пошел на хрен, — выдал Фиши, разворачиваясь и быстро скрываясь за дверью. — Ох уж этот Донхэ, — начал, смеясь Хекджэ. — Я, кажется, уже говорил тебе, чтобы ты заткнулся? Почему ты никогда и никого не слушаешь? Походу, мозгов у тебя совсем нет. — ТААК! Что это здесь такое происходит? – завопил влетающий в гостиную лидер. – Ну-ка! Отошли друг от друга на два метра! Это еще что такое! Вздумали мне тут такое устраивать! – обратив внимание на щеку одногруппника, Итык быстро понял, что пришел он немного поздновато, что заставило его тяжело вздохнуть. – Парни, ну что вы как маленькие? Что вы на этот раз-то не поделили? Шивон, как тебе не стыдно бить других? – на сей словах он быстро подошел к младшему. – Ну давай, ударь меня. Давай-давай, бей, хоть на мне свою злость сорвешь, только других не трогай. Теперь же Чхве стоял в некой растерянности. Он мог злиться на любого участника их группы, он мог ударить любого из них, тех же Реука с Сонмином, которые считаются самыми хрупкими, хоть и сами они это упорно отрицают. Но есть, все же, один человек, на которого ни один не осмелится поднять руку – это Пак Чонсу. Этот человек всегда относился к ним как к собственным детям, или младшим братьям. Всегда следил за ними, никогда не повышал на них голос, даже если кто-то упорно его не слушал. К нему всегда питали большое, сильное и очень крепкое уважение, которое даже на грани не стояло. Да, и этот человек может беситься и творить всякие глупости, может баловаться вместе со всеми, но он все равно всегда будет другим. Он всегда будет очень заботливым и ответственным, что есть далеко не у каждого из оставшихся 10 человек, вдобавок с двумя китайцами, Генри и Чжоуми. — Не буду я тебя бить, — начал тихо бубнеть себе под нос христианин. — Что? Не будешь? А почему ты тогда ударил Ынхека? — Потому что он обзывался. — Господи! Ты даже разговариваешь, как маленький ребенок! – рассмеялся Тук. – Это выглядит очень мило, но тебе все-таки стоит извиниться перед Ынхеком и снова стать с ним друзьями. Ах да, я видел еще и Донхэ, его тоже втянули? Значит и перед ним вам стоит пойти и извиниться. Нам нельзя ссориться, понимаешь? — Понимаю. Но я не буду извиняться перед ним, — тут Чхве указал пальцем на Хекджэ, который в свою очередь за спиной Чонсу упорно кривил лицо, передразнивая коня. — Почему? – удивленно вскидывал брови Тукки. — Да потому что он придурок! – выпалил Шивон и ударил ладонью по спинке дивана, после чего быстро вышел с гостиной, не желая более терпеть всего этого. — Охх. Ну что за люди, — обреченно вздыхал Итык, оборачиваясь на Ынхека. – Ну и что вы не поделили на этот раз? — Да не знаю, пришел и стал беспричинно наезжать на меня, а потом еще и ударил. — Вот как. Конечно, после всего произошедшего все лишь молча разошлись, но это совершенно не означало то, что все вновь может встать в норму.