Пельмешку?

Романтика — это, когда жрешь пельмешки, а твой парень слизывает сметану с твоих губ. Да, мой парень настолько ебанутый, он даже приучил меня к такому образу жизни. Я его безумно люблю…, но давайте сейчас перенесемся в тот вечер и посмотрим, как все было… *** -Джи, любовь моя, сваргань покушать? Я голодный. — я минут пятнадцать назад пришел с работы, и правда очень хочу есть, а сам даже кофе сварить не могу. Но ведь мой парень тот еще кулинар. Он умеет варить сосиски, макароны, делать два вида салатиков, разогревать лазанью и заказывать пиццу! Поэтому мы тощие. -Я могу пельмешки сварить. Там сметана есть, только на стол себе накрой, я не голоден. О, пельмени, моя любимая еда. Мы едим ее по меньшей мере раз девять на недели, но они правда мне нравятся. Я быстренько поставил на стол тарелку, достал из ящика вилку, достал сметану, масло, или как там это все называется… Вот она, еда моей мечты, лежит на тарелочке под слоем снега (я так сметану назвал, ага). Я подношу первую пельмешку ко рту и наслаждаюсь ее вкусом… — Вкусно, милый? — спрашивает меня лохматое существо, которое я зову Джи. — Ага, только не смотри на меня так, будто ешь мои пельмени. — Я ем не твои пельмени, а тебя. — он встал со стула и направился ко мне, в его глазах заиграли недобрые огоньки. Джерард сел ко мне на колени и нежно провел большим пальцем по моей скуле, спускаясь к подбородку. — Джи, я ем, — я попытался отвоевать хоть малейший шанс доесть пельмешки, но мой член мне не дал этого сделать, ибо это существо твердеет в считанные секунды. — Фрэнки, а ты помнишь наш прошлый раз на кухне? — чертов развратник, конечно помню, такое не забудешь…мы тогда стол сломали. — Может повторим, малыш? — Уэй хищно облизнулся и медленно наклонился к моим губам. Проведя языком по нижней, он рвано выдохнул, не в силах сдерживаться, нет не впился в мои губы поцелуем, а по своему обыкновению раздвинул мне ноги и устроился между них. — Джи, а-ах, черт, — он сжал мою промежность так приятно, только он так умеет. — Я же ем… — Я не буду мешать, доедай пельмешки. — то есть, он будет сосать мне под столом, а я пельмешки буду есть? Шикарно, блядь, меня после этого еще извращенцем называют. — Фрэнки, кушай, а то я не начну. Хотел пожрать — жри. Я, дрожащими руками, беру вилку. Джерард расстегивает мне ширинку. Я натыкаю пельмень на вилку. Джерард берет мой член в руку. Я подношу пельмешку ко рту. Джерард слизывает капельку смазки с головки. Я закидываю пельмень в рот. Джерард берет в рот наполовину и втягивает щеки. Да, мой мальчик охуенно сосет, собственно, так мы и познакомились. Его друг поспорил с ним на минет, но отсосать Джи должен был мне. Вот так. А сейчас он сосет еще лучше, просто божественно. Я доедаю последнюю пельмешечку и понимаю, что скоро кончу. Джерард, гад, опять сел на мои колени, призывно расставив ноги. — Молодец, теперь ты можешь засадить мне по самые пельмешки? — это он прошептал мне в губы, слизывая остатки сметаны, просясь языком внутрь. От такой картины я невольно хихикнул. Я ничего не ответил, лишь резко поднял Джера и прижал к столу. Он негромко по-бабьи простонал, когда я сжал его ягодицы. Штаны Джерарда валялись где-то в углу кухни вместе со всей нашей одеждой. Джи был такой открытый и разгоряченный, каким был только для меня. Прижавшись грудью к столу, он сосал мои пальцы, смачивая их слюной, ибо идти в спальню за смазкой со стояком влом. Я вынул пальцы и приставил один к пульсирующему входу. Растяжка всегда возбуждала Джера, да и меня тоже, так что отказаться от нее мы были не в силах. Я добавил второй палец, Джерард зашипел и зажмурился. Я нашел простату, а ее у моего малыша найти легко. Теперь я просто водил по ней пальцами, слушая, как кричит Уэй, но у меня уже нет сил терпеть. Я вынимаю пальцы под недовольное кряхтение Джи, приставляю головку уже под приглушенный стон. Я тупо вдалбливаю Джерарда в чертов стол, который так и норовит разломаться пополам, как в прошлый раз. Если вы увидите следы ногтей на нашем столе, то это следы Джи, он не любит стричь ногти и просто грызет их, когда они надоедают, такие же следы есть и у меня на спине. Эти стоны всегда ласкают мне уши. Перед тем, как кончить, Уэй всегда издает такие стоны, будто баба, тонкий голос, слегка с хрипотой, срывается на крик, и Джи кончает. Так и сейчас, сжимаясь в несколько раз сильнее, он изливается куда-то на стол, а я следом в него. Отдышавшись Джи шепотом спрашивает меня: — Знаешь, чего я сейчас больше всего хочу? — мне долго думать не пришлось, ибо мне нечем. — Пельмешку? — с улыбкой посмотрел я на него. Он такой довольный и усталый, весь мокрый, волосы прилипли ко лбу, и такой любящий взгляд он дарит мне… — Нет, я хочу продолжения в душе. Я люблю тебя, моя пельмешка. — И я люблю тебя, мой кулинар. — я прошептал это ему в губы и подарил нежный поцелуй, представляя, что же будет потом в ванне.