age, colors, rains

В первый раз когда ты видишь ее идет дождь, и тебе четырнадцать. Она смотрит на твоих одноклассников с глубочайшим презрением на дне серо-голубых глаз, не отрываясь от экрана дорогого смартфона. И тебе не понять, что забыла эта странная девушка в кедах и клетчатой рубашке, в, хоть и провинциальной, но элитной школе. Тебе потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что общаться она с этим “гребаным раздолбайским стадом” не намерена, а банальные стены вокруг себя она возводила мастерски. Когда ты, тонкими пальцами касаешься самого сердца, чтобы остаться там навсегда, она открывается тебе как странная девочка со странными книгами, а ты подсаживаешься на нее, как на самый сильный наркотик, думаешь, что все вокруг серое и только она солнечного оттенка желтого, мягкого, как подтаявшее мороженое. Тебе семнадцать, а сплошной завесой дождя не видно абсолютно ничего, когда ты понимаешь, что она больше не та, кого ты считала своей самой близкой подругой. Кривая ухмылка, болезненные слова, задевающие самые слабые места, сарказм и битые бутылки. Но мир все так же сер, а она чернильно-черная, как зрачки без радужки на пол лица. Это тот оттенок черного, который невозможно смешать или увидеть, ты можешь только почувствовать это, если залезешь в шкаф, закроешь глаза, задержишь дыхание и просто будешь слушать темноту. Когда она пьяно шепчет твое имя, смазанно целуя тебя в уголок губ, и смотрит туманно-сонно, ты теряешься и просто убегаешь, потому что “ну как так можно, у тебя парень, у меня парень, и вообще мы натуралки”. Это весна, а они говорят, что ты больше не учишься в этом классе. Светит солнце, а они говорят, что в нашей школе тебя тоже больше нет. За окном кричат дети, раздается пение птиц, они лгут, что ты уехала учиться в Питер и никогда сюда не вернешься. Почему-то небо безоблачно голубое, а твой номер заблокирован. Почему-то все покрыто фальшивой позолотой, но ты знаешь, что белый шум победил. Двадцать. Ты, наверное, выбрала плохой город, для того, чтобы стереть воспоминания о том самом нежном поцелуе по пьяни. Мелкий дождь тихонько крадется по карнизам. У Вселенной кошмарное чувство юмора, думаешь ты, гуляя по кусочкам разноцветного стекла на полу ее квартиры. Тут странно и красиво, как и она. В ванной растут галлюциногенные грибы, на полу гостиной полыхает костер, а на стенах разноцветные граффити. Кругом битое стекло и белый порошок. Она, худая, бледная и голая, лежит на полу, пошло ухмыляясь. Она токсично-зеленая, бутылочно-яркая, болотно-туманная, цвета яда, что струится по венам медленно убивая. Наверное, теперь мы навсегда