Тогда и теперь

В любовь с первого взгляда Кейта не верил, как и не верил в любовь в принципе. Он искренне считал, что миф о сумасшедшей привязанности, когда бредишь другим человеком и ставишь его выше всех, даже выше себя самого, придумали безнадежные романтики, застрявшие в пубертатном возрасте. Зато Кейта по себе знал, что такое одержимость. Пускай до недавнего времени думал, что подобное его не коснется. До того, как познакомиться с Ледой, Кейта о нем, конечно, знал и даже видел как-то мельком на очередном фестивале. Да и кто о нем не слышал, спрашивается? Несмотря на молодость, тот успел поднять шум в музыкальных кругах, отыграть в паре известных групп и прославиться как юное дарование и начинающий гитарист-гений. Все это Кейту мало интересовало – таких звезд, как он считал, зажигается каждый день по пять штук, и исчезают они так же быстро, как появляются. Правда, время шло, а Леда все не спешил кануть в безвестность, но, опять же, Кейту это мало заботило. А потом как-то раз Леда сам пришел к нему знакомиться. - Я хочу начать проект, собрать новую группу, - едва ли не с порога сообщил он. – И мне очень нравится твой голос. Вообще твоя манера исполнения. Не хочешь попробовать? Знакомство и сам Леда Кейту огорошили, он стоял и не знал, что ему сделать: рассмеяться или рассмеяться два раза. - Это неожиданно, - наконец подобрал правильные и, главное, вежливые слова он. "Такие предложения в лоб не делают", - мысленно добавил он. Кейта считал, что группа – это не только когда "нравится голос". Группа – это нечто куда более сложное, слаженный организм, каждая составляющая которого должна подходить другой. Каким бы талантливым ни был музыкант, черта с два с ним сработаешься, если он раздражает как человек. Звать же в группу по сути незнакомца Кейте казалось вовсе глупостью. - Поэтому я и предлагаю попробовать, - совершенно спокойно отозвался Леда. – Пока никаких заявлений, никаких четких планов, только послушать друг друга. И Кейта неожиданно даже для себя согласился. Лишь позже он понял, что отказывать этому человеку в принципе было сложно. Умышленно ли или не специально, но, как правило, Леде удавалось подавлять собеседников. А в тот день Кейта подумал: "Почему бы и нет?" – и они обменялись телефонами, чтобы уже через два дня встретиться снова. В общем и целом Леда ему понравился. Он всегда был спокойным и уверенным – Кейте это импонировало, ведь больше всего ему претили люди настроения, истерики, у которых семь пятниц на неделе. Леда к таким не относился, он точно знал, чего хотел. Почему у Леды постоянно менялся состав музыкантов, Кейта тоже вскоре понял: тот был требовательным, порой даже слишком. Кейта наблюдал, как долго он искал басиста и как отказал некоторым весьма сильным музыкантам, посчитав, что те чуть-чуть не дотягивают. Но здесь Кейта рассудил, что, опять же, для лидера группы это скорее достоинство. Мысль о том, что и к его кандидатуре подход был таким же серьезным, льстила. В конце концов группа была собрана, и на несколько месяцев жизнь Кейты словно по рельсам катилась – ровно и без изменений. Репетиции, сон, репетиции, фотосесссии, снова репетиции, совсем недолгий сон, подготовка к первому концерту, репетиции. Физически было тяжело, но Кейту все устраивало. Он сам выбрал себе такое занятие, так на что теперь жаловаться? Смотреть на Леду было приятно, это приносило Кейте почти эстетическое удовольствие. Леда был безусловно талантлив и виртуозен. Со своей музыкой он немного мудрил, как казалось Кейте, но, с другой стороны, он признавал, что мало кто способен сыграть нечто подобное. Работать с Ледой было интересно, и это Кейте казалось самым важным. А потом случилось неожиданное. Дело было на следующий день после их первого концерта. Тогда они решили собраться на час позже, но Кейта все равно не выспался и заливался уже третьим по счету кофе. Каким-то чудом ему удалось прийти первым на репетиционную точку, и он мысленно отругал своих согруппников, посетовав, что не проспал на полчаса дольше. Привалившись плечом к стене, Кейта тянул свой кофе и смотрел, как улицу за окном поливает серым дождем. - Ого, а ты рано, - услышал он голос за спиной и обернулся. За своими мыслями он не заметил, как вошел Леда и как он приблизился почти вплотную. Он смотрел не на Кейту, а за окно, и выглядел неважно – невыспавшимся и немного помятым. Кейта вяло улыбнулся, когда подумал о том, что если даже всегда идеальный Леда не смог как следует собраться, сам он после эмоциональной встряски первого лайва и бурного празднования представляет собой картину вовсе печальную. - Погода дрянь, - заметил Кейта, чтобы сказать хоть что-то, и залпом допил остатки своего кофе. - А мне нравится, - отозвался Леда, и Кейта неожиданно понял, что голос звучит над самым его ухом. Он обернулся и хотел было уже в шутку сказать, чтобы Леда не подкрадывался как призрак. Но не успел. Леда стоял так близко, что за мгновение до поцелуя Кейта ощутил его дыхание на своих губах. Наверное, из-за того, что все произошло так внезапно, он даже не подумал остановить Леду. А еще через несколько секунд подумал то же, что и в день их знакомства: "Почему бы и нет?" Леда сделал шаг навстречу, Кейта не оттолкнул, и в тот день после непродолжительной репетиции они ушли вдвоем. Вместе. Первое время они встречались в отелях. Леда не звал Кейту к себе, и Кейта отвечал ему тем же. "Секс – не повод для знакомства", - периодически приходила ему на ум старенькая поговорка. Ну или не повод для близких отношений, как в их случае. Даже если секс очень нравится. Леда был хорош в постели, Кейта понял это еще в самый первый раз и даже гадать не брался, сколько тот сменил партнеров, чтобы приобрести такой опыт. Скорей всего, никто не замечал, что происходило между ними: они работали, как раньше, в их поведении ничего не изменилось. Новое положение вещей Кейту радовало. Ситуация получалась удобной для них обоих: днем – работа, по вечерам – регулярный секс. Она ни к чему не обязывала и вообще упрощала жизнь. Однажды Леда забыл в студии какие-то свои наброски, и Кейта, который уходил позже, забрал их с собой. Следующий день был выходным – выходным для всех, кроме Леды, который попросил Кейту завезти его бумаги. Кейта не отказался, но пока разобрался с накопившимися делами, пока проехал через полгорода, время перевалило за десять вечера. - Заходи, - Леда открыл дверь через секунду после звонка и отступил в прихожую. Кейта не собирался задерживаться, думал отдать записи и уйти, даже не разуваясь, но Леда гостеприимно предложил ему не торопиться. - Я на поезд опоздаю, - честно ответил Кейта. - Если хочешь, оставайся до утра, - пожал плечами Леда. Он не был уверен, что хочет этого, но отказываться не стал – в очередной раз сработало пресловутое "почему бы и нет?". Квартира Леды представляла собой именно то, что Кейта и ожидал увидеть: не дом, а продолжение репетиционной. Стойка с гитарами, гитары на других стойках, гитары, не поместившиеся на стойку, куча каких-то проводов, колонок... К своему стыду Кейта отметил, что о назначении некоторых предметов он даже не догадывается. - Зачем тебе все это здесь? – недоуменно спросил он, разглядывая богатства Леды. – В квартире ведь все равно нельзя играть. Или ты перебил соседей? - А где мне это хранить? – пожал плечами тот. Провода на полу, несколько хаотично разбросанных медиаторов на столе, диски, синтезатор, компьютер, какой-то старый усилитель, еще один усилитель поновей, засохший цветок в горшке на кухонном столе. - А его ты так за что? – спросил Кейта, потрогав хрустящий коричневый лист. До того, как умереть, растение, вероятно, было геранью. - Это не мое, - отозвался Леда, доставая из шкафчика кофе. – От предыдущих жильцов осталось. - Поливать не пробовал? – насмешливо поинтересовался Кейта. Леда пожал плечами – очевидно, эта мысль в его голову не приходила. Кейта сам не знал, зачем сделал это, но цветок он полил. Мало ли, вдруг оживет? Наутро, когда Леда закрылся в душе, Кейта вышел на кухню, приоткрыл окно и закурил. Он думал о том, что почему-то здесь чувствовал себя удивительно комфортно, почти как дома. И, безусловно, было приятно никуда не бежать, как из отеля, когда оплаченное время истекло. Из душа Леда вышел уже одетым, в старых полинявших джинсах, прежде бывших не то серыми, не то синими, и в черной майке без рукавов. Такая педантичность даже у себя дома Кейту позабавила – сам он из душа выходил с одним полотенцем на бедрах. - Надеюсь, у тебя на кухне можно курить? – запоздало поинтересовался он. - Нет, нельзя. Но ты ведь уже куришь, - ответил Леда, наливая кофе в чашку, и вместе с этой чашкой ушел в комнату. Кейта слабо улыбнулся такому завуалированному разрешению. А когда пришел к Леде в следующий раз, обнаружил на узком кухонном подоконнике пепельницу. Жизнь шла своим чередом, и несколько последовавших месяцев для Кейты слились в сплошной рабочий процесс с редкими перерывами на отдых. Почти каждый из них он провел вместе с Ледой. Позже Кейта понял, что допустил серьезную ошибку. Ему не следовало привязываться к этому человеку, не следовало систематически ездить к нему ночевать. Не стоило вообще соглашаться на эту связь. Поначалу все было просто: сотрудничество и секс без обязательств, когда обоим удобно и хочется. Кейта считал себя свободным и никому необязанным человеком, он в любой момент был волен уйти, как и Леда, имел полное право встречаться, с кем хочет, и спать, с кем пожелает. Правда, Кейта не пользовался этим правом, потому что не оставалось свободного времени, да и отношения с Ледой его полностью удовлетворяли. До определенного момента. В то утро Кейта приехал на репетицию сразу с вокзала – выходные он провел у друзей и за два дня с Ледой перекинулся лишь парой сообщений. Он шел к зданию репетиционной, думая о своем и особо не глядя по сторонам, и потому, когда повернул за угол, даже не сразу сообразил, что видит Леду. А когда понял, пару раз моргнул, пытаясь понять, не мерещится ли ему. Леда стоял у входа, у стеклянных дверей, и общался с каким-то невысоким темноволосым парнем, который, эмоционально жестикулируя, о чем-то рассказывал. И Леда смеялся. Кейта никогда не слышал, чтобы тот смеялся вот так: искренне, от души, чтобы хохотал едва ли не до слез. В первое мгновение у Кейты мелькнула абсурдная мысль, что это не Леда, а какой-то другой, просто похожий на него человек. Собеседника Леды Кейта ни разу не видел в реальной жизни, но узнал моментально. Его звали Джури, когда-то он пел в группе Леды, и Кейта почему-то наивно полагал, что они уже сто лет не общаются. По крайней мере, Леда о Джури никогда не упоминал. Стоять в стороне и пялиться было глупо, потому Кейта подошел и поздоровался: - Привет. Леда и Джури дружно повернули головы в его сторону, и Кейта отчего-то с досадой отметил, что смеялся до слез Леда далеко не в фигуральном смысле. - О, привет. Знакомьтесь... – не прекращая улыбаться во весь рот, кивнул ему Леда. У Джури была необычная внешность, как понял Кейта, стоя на расстоянии полушага. Джури точно нельзя было назвать красавцем, но такие лица, как у него, не забывались. "Как и такой голос", - подумалось Кейте. Вокальные данные Джури он отметил еще давно – тот пел немного необычно, нетипично, что ли, но однозначно очень хорошо. Джури казался широкоплечим для своего невысокого роста, у него немного косили глаза и был сколот кусочек на переднем резце, отчего зубы казались острыми – улыбка Джури напомнила Кейте крокодилью. Ничего привлекательного в Джури не было. Абсолютно ничего. - Вчера Леда пригласил меня на ваш концерт, - приветливо улыбаясь, говорил Джури Кейте. – Я обязательно приду, ведь когда еще меня позовет такая знаменитость... "Вчера, - сделал ударение на нужном слове Кейта. – Если они встретились вчера, а сейчас уже утро..." Додумывать мысль он не стал. Джури дурачился и говорил что-то еще, он явно был в отличном настроении, но Кейта его почти не слышал. На секунду он бросил короткий взгляд в сторону Леды, и после этого будто кто-то, нажав кнопку на пульте, сбросил звук до минимума. Леда смотрел на Джури так, как не смотрел ни на кого. Сквозь полуопущенные ресницы, слабо улыбаясь – Кейта готов был поклясться, что заметил в глазах Леды обожание. Прежде Кейта видел такие взгляды. Так смотрят на старых, самых любимых друзей. На любимых замечательных детей. На знакомых до последней черточки, но по-прежнему любимых супругов. На любимых пожилых родителей. На любимых. Кейта даже что-то автоматически отвечал Джури, но очнулся и вернулся в реальность, когда Леда начал прощаться. - Рад был повидаться, - он несильно сжал предплечье Джури, что тоже не укрылось от внимания Кейты. Когда Джури ушел, а они вместе с Ледой зашли в здание, Кейта, чуть поколебавшись, все же произнес: - Не знал, что вы общаетесь. - Общаемся, - отозвался Леда. – Но нечасто. На его лице снова застыло знакомое Кейте выражение: полное спокойствие и вежливая доброжелательность. Если бы Кейта своими глазами не видел его сияющим и непривычно счастливым, он бы не поверил, что такое бывает. - То есть вы расстались добрыми друзьями? – будто невзначай спросил Кейта. - Не то чтобы, - передернул плечами Леда, глядя куда-то в сторону. – Но когда то было. Кейта ничего на это не ответил. Он был занят: пытался игнорировать незнакомое неприятное, шевелившееся внутри него чувство, названия которому Кейта не знал. И вроде бы ничего не изменилось, все было, как раньше, но Кейта больше не чувствовал себя спокойно. Как и прежде, они много работали, часто Кейта отправлялся к Леде домой, где они занимались сексом, и Кейта поливал дурацкий, похоже, безвозвратно мертвый цветок. Леда оставался внимательным партнером, всегда уравновешенным и спокойным. Вот только Кейта все чаще смотрел на него и думал, что его это больше не устраивает. Не устраивает холодность и равнодушие. Того, что раньше Кейта считал более чем достаточным, теперь ему не хватало. На все аккуратные расспросы о старой группе и ее участниках Леда отвечал односложно и без энтузиазма. Можно было предположить, что ему просто не интересна эта тема, но Кейте настойчиво чудилось, что за молчанием кроется нечто большее. Потому как-то раз он решил поговорить с Сойком. - С Джури и Агги? – удивился вопросу тот. – Ну да, иногда видимся. А что? - Да просто Джури недавно приходил к нам сюда, Леда нас познакомил. Вот я и удивился. Говорили, вы вроде не слишком мирно расстались. Сойк поморщился, как от секундной зубной боли. - Кто-то что-то постоянно говорит, - нейтрально отозвался он, и Кейта понял, что делиться подробностями с ним никто не собирается. Они вышли на перекур вдвоем, времени было немного, и Кейта, задавая следующий вопрос, мысленно уже ругал себя и при этом надеялся, что его слова не прозвучат двузначно и что Сойк ни о чем не догадается. - Мне просто показалось, что Леда с Джури в теплых отношениях, - как можно равнодушней произнес Кейта. Предложение было утвердительным само по себе, но он умышленно придал ему полувопросительную интонацию. В первый момент Кейта подумал, что Сойк проигнорирует и не ответит, но тот неожиданно улыбнулся: - Куда уж теплее. Леда всегда восхищался им, ну или, скорее, его голосом. И сейчас восхищается. Планируя разговор, Кейта собирался ненавязчиво расспросить о многом, но после слов Сойка все дельные мысли будто отрезало. "Восхищается, значит", - мысленно повторил он. - Пойдем, что ли? – Сойк отправил окурок в урну. – Ты эту сигарету уже десять минут мучаешь. - Пойдем, - согласился Кейта. На душе было муторно, и голова гудела, как от тяжелого недосыпа. Неожиданно Кейта почувствовал себя обделенным и никому не нужным, хотя для такого настроения не было причин. "Восхищается, - продолжало стучать одно и то же слово в мыслях. – Восхищается..." Восхищается. Лучше бы трахал. Одержимость – вот как назвал свое чувство Кейта. Он действительно стал одержим, без единой веской причины желая единолично обладать другим человеком, желая нравиться ему, чтобы тот не смел, даже не думал восхищаться кем-то другим. Все здравые логичные рассуждения о том, что ему надо как-то сдержать себя, успокоиться, не помогали. Умом Кейта понимал, как бессмысленны и глупы его чувства. Вот только одного осознания проблемы было мало, чтобы ее решить. Леда – его Леда – восхищался другим человеком, чужим голосом, когда для него должен был существовать только Кейта. Если бы речь шла о ком-то другом, скорей всего, Кейта не увидел бы в таком положении вещей ничего ужасного. Но Леда был особенным: он жил музыкой, работа была для него самым главным, и чтобы быть на первом месте для него, надо быть первым именно в музыке. Осознавать, что его, Кейты, место занял другой человек, было почти физически больно. Пускай Кейте казалось, что он достойно сохраняет свое лицо, а мысли держит в тайне, чем-то он все же выдал себя. - У тебя что-то случилось? – как-то раз спросил его Леда. Было утро – очередное утро, которое Кейта встретил в его доме. Они сидели за столом на кухне, и Кейта цедил кофе мелкими глотками, пытаясь проснуться, а Леда отправлял сообщения в телефоне. Вопрос был неожиданным, и в первое мгновение Кейта смешался. - С чего ты взял? – спросил он, но глаза невольно отвел. И это не могло укрыться от внимания Леда. - Все последнее время ты какой-то не такой, - прямо ответил он. - Не такой, а особенный, - вяло отшутился Кейта, но Леда даже не улыбнулся. - Сам не свой, я бы сказал. Что-то происходит, да? Кейта натужно рассмеялся, заявив, что Леда этим утром подозрительно мнительный. И быстро сменил тему. Больше они к этому разговору не возвращались, а еще через несколько дней выдержка Кейты дала трещину и сразу разлетелась прахом. Виноват в этом снова был Джури, который по приглашению заявился на их концерт. Перед началом он решил проведать старых друзей и пришел прямо в гримерку, чем вызвал дружный восторг у Леды с Сойком. Они засыпали Джури вопросами, тот в ответ смеялся и шутил, и потом они уже смеялись вместе. Кейта в разговоре участия не принимал, старательно делая вид, что до гостя ему нет никакого дела, но украдкой все равно наблюдал. Бывший вокалист Леды ему заочно не нравился, однако Кейта не мог не признать, что тот был потрясающе обаятельным. Он поймал себя на том, что невольно улыбается, когда прислушивается к словесному потоку Джури, который умудрялся одновременно что-то вспоминать, комментировать, шутить и слушать. Наверное, если бы не обстоятельства, Джури был бы ему симпатичен. Наверное, Кейта захотел бы с ним подружиться. Это было невыносимо, нетерпимо тяжело – видеть его рядом, пускай Кейта и знал, что через пять минут тот уйдет, и Леда еще долго не будет с ним видеться. В голову Кейты пришла гаденькая мысль, что даже если бы Джури внезапно умер, ему самому это все равно не помогло бы. Джури уже был в жизни Леды, и Леда явно любил воспоминания о нем. После концерта, который Кейта пережил с трудом и который прошел для него как в тумане, он несколько раз заказал себе саке, прежде чем попросил Леду выйти с ним на улицу. Они отмечали в соседнем баре, народу набралась толпа, и Джури, конечно, тоже пошел с ними. Он сидел чуть в стороне, достаточно далеко от Леды, но Кейта все равно чувствовал, как нарастает его внутреннее напряжение, как он накручивает сам себя. - Что случилось? – спросил Леда, когда они вышли на улицу. В его глазах читались недоумение и тревога. - Ничего особенного, - Кейта заставил себя смотреть прямо ему в лицо. – Мне просто надо раньше уйти. - Ладно, - неуверенно кивнул Леда. - И я хотел сказать, что нам пора прекратить наши отношения. Слова прозвучали отвратительно: глупо и пафосно, как в дешевом сериале. Но Кейта не смог подобрать других, пускай слово "отношения" меньше всего подходило тому, что их связывало с Ледой. Леда не изменился в лице, разве что плотно сжал губы на какое-то мгновение. Кейта жадно вглядывался в его глаза, в знакомые до боли черты, но не видел ничего, кроме пресловутого спокойствия. - Я надеюсь, это касается только нас, но не касается группы? – спустя долгую секунду уточнил Леда. Кейте захотелось рассмеяться, громко и горько. Ну конечно, что еще его может волновать? - Разумеется, - кажется, ему даже удалось изобразить жалкое подобие улыбки. – Работаем, как раньше. Леда кивнул ему в знак того, что услышал и понял. Кейта зачем-то, как дурак, кивнул в ответ, прежде чем развернуться и уйти. Шагая по улице, он чувствовал, что взгляд Леды жжет его между лопаток, но не обернулся, потому как боялся обнаружить, что тот уже давно ушел. Леда даже не спросил его, почему Кейта решил все прекратить. Леде было все равно, как Кейта и думал, но только тут он осознал, что очень надеялся на другую реакцию. Когда-то Кейта слышал то ли поговорку, то ли просто высказывание, что счастье – это особая мудрость. Не обстоятельства, не события и не люди вокруг, а способность человека принимать происходящее и радоваться тому, что имеет. Кейта мудрым не был, потому что при видимо счастливой жизни ему было очень плохо. Отказываясь от близости с Ледой, он думал, что ему станет легче, что его наконец отпустит. А вышло наоборот, и теперь ко всем его переживаниям добавилось еще одно – он безумно скучал. Видеть Леду каждый день, старательно не смотреть на него без нужды, а потом вдруг ловить себя на том, что жадно глядит во все глаза, стараясь ухватить каждую мелочь, каждую деталь, было чем-то за пределами его болевого порога. Кейта ходил на репетиции, как на каторгу. Он сам себе поставил диагноз – умного слова, как его болезнь называется, он не помнил, но о подобных симптомах слышал. Иногда после расставания с партнером люди начинают любить еще сильней, вот и все. Когда слово "любовь" впервые проскочило в его мыслях, Кейте больше всего захотелось треснуть головой о ближайшую стену. Теперь уже не имело смысла врать себе: никакой одержимости, никаких фантастических запредельных чувств. Кейта просто любил его – любил и безумно ревновал, тогда как Леда с ним просто спал. Несколько раз Кейта ловил на себе внимательные взгляды Леды, и в отличие от него самого, тот не спешил отворачиваться и никак не скрывал свое беспокойство. Именно его Кейта читал в глазах лидера и предчувствовал, что молчать вечно тот не будет. Так оно в итоге и вышло, однако для разговора Леда выбрал самый неудачный день из всех возможных, когда Кейта мучился тяжелым похмельем. Накануне он встретился со старым другом и неожиданно даже для себя набрался в хлам. На следующий день в студию он явился минуту в минуту и работал на совесть, но тянущая боль в затылке и стреляющая в висках не проходила. Кейта даже не курил, потому что от первой сигареты его чуть не стошнило. - Задержись, пожалуйста, - попросил Леда, когда согруппники начали расходиться. "Вот оно, - тоскливо подумал Кейта. – Зачем именно сегодня?.." Когда дверь закрылась за попрощавшимся Рю, повисшая тишина показалась Кейте осязаемой. Он стоял посредине комнаты, опираясь пятой точкой на стол и скрестив руки на груди, рассматривая собственные ботинки. А Леда сидел на диване напротив него в каких-то трех шагах и почему-то ничего не говорил. - У меня все в порядке, - не дождавшись вопроса, заявил Кейта и взглянул на Леду исподлобья. – Ты же это хотел спросить? Леда упорно молчал, и Кейта почувствовал, что начинает злиться. - Я вчера просто приятеля встретил, ясно? Мы выпили, потому еле ползаю сегодня. Прошу прощения, это больше не повторится. Еще вопросы? Леда снова не ответил ему, только отвернулся. "Надо было молчать", - запоздало понял Кейта. Не надо было вообще рта раскрывать. Леда умел вести беседы, не зря он выигрывал во всех спорах. Психологический деспот. Тиран. Наверняка специально его гипнотизировал, чтобы Кейта начал защищаться и оправдываться еще до нападения. - Что я сделал не так? – неожиданно резко поднявшись на ноги, вдруг спросил Леда, отчего Кейта сбился со своих мыслей и уставился на него во все глаза. – Или что я продолжаю делать не так? - С чего ты взял?.. – во рту вмиг пересохло, Кейта с трудом выдавил из себя ответ. Тираны и деспоты не разговаривают так, как говорил Леда сейчас. Кейте послышались в его голосе усталость и какая-то обреченность. - Я что, не заслуживаю даже, чтобы ты со мной по-человечески объяснился? "Не послышались", - понял Кейта. Леда шагнул к нему – одно движение, и он оказался так близко, что Кейта почувствовал знакомый запах его волос. Непроизвольно Кейта закрыл глаза. В горле был ком, а на душе твердая уверенность, что Леда его сейчас или поцелует, или ударит. Лучше – второе. Но Леда не сделал ни того, ни другого; он заговорил, зачастил так быстро, что половина слов не достигала сознания Кейты, у которого кровь стучала в ушах. - Все было хорошо. То есть я думал, что все было хорошо. А потом с тобой начало не пойми что твориться. И знаешь, что? Я, кажется, догадываюсь, что случилось, но это такая глупость, она просто не может быть правдой! Так какого хрена ты... Эмоции, такие яркие, пускай и негативные, чуть хриплый голос – Кейта не знал, почему Леда говорил так, словно сорвал его, знакомый запах и – если только руку протянуть – знакомое тепло... Две недели без Леды – это очень много. Кейта даже осознать не успел, что делает, когда его руки сами обняли за шею, пальцы зарылись в жесткие крашеные волосы, притягивая, сжимая, стискивая... Кажется, Леда еще что-то говорил, когда его губы смяли губы Кейты. Больно клацнули зубы, на памяти Кейты еще ни один их поцелуй не был похож на удар. Дрожали руки, подгибались ноги, и голову кружило как в дурмане, когда Кейта почувствовал, с какой горячностью Леда отвечает ему, задирая футболку, дергая ремень. Кейта сам извернулся в его руках, сам расстегнул свои джинсы, опускаясь грудью все на тот же стол, подставляясь. В голове бились две никак не совместимые мысли: лишь бы это быстрее закончилось, лишь бы не кончалось. Леда с силой дернул его за плечо, так грубо, как никогда себе не позволял, а потом развернул лицом и потянул вверх футболку. Все это заняло секунду, Кейта покорно поднял руки, позволяя себя раздеть. Он снова рухнул на стол, теперь уже спиной, и больно стукнулся затылком. На пол посыпалась какая-то мелочь, но он обратил на это внимание лишь вскользь, пока Леда, нервно дергая, избавлял его от одежды и от обуви заодно. Кейта обреченно закрыл глаза, которые слепил свет дневной лампы. Он надеялся, что боль отрезвит его, выдернет из нездорового истеричного состояния – Кейта чувствовал, что его всего трясет, а собственное возбуждение вызывало стыд и злость одновременно... Боли не было. Леда был редкостной сволочью, лишившей его даже этого. Он двигался так медленно и осторожно, крепко удерживая бедра Кейты, не позволяя даже дернуться навстречу, что тот едва ли почувствовал дискомфорт от вторжения. В эту минуту, срываясь на стоны, выгибаясь, Кейта ненавидел его. И себя тоже, потому что никак не мог отпустить, не мог отказаться от никому не нужного чувства. Он даже кончил первый и, если бы из последних сил не сжимал зубы, застонал бы так, что услышали б на первом этаже. Леда сорвался вслед за ним, несколько раз судорожно дернулся – Кейта слышал его тяжелое дыхание. "Вот и все", - мелькнула вялая мысль, и Кейта не смог определить, чего в ней было больше – горечи или облегчения. Но он ошибся, Леда не желал отпускать его так просто. Через секунду Кейта почувствовал, как тот, все еще не покидая его тела, склонился ниже, и его холодные губы прижались к пылающей коже Кейты между шеей и плечом. Ладонями Леда легко провел по его запястьям, по чувствительной коже с обратной стороны локтей, и выше. Его губы прикасались так легко, едва ощутимо, что Кейта плавился. Леда часто так делал и раньше: прелюдия у них нередко получалась быстрой и скомканной, а вот после секса Леде нравилось подолгу целоваться и касаться. Его губы, его руки, его член, который Кейта все еще чувствовал в себе – все это было слишком. - Хватит. Не надо. Он словно со стороны услышал свой голос, а руки сами оттолкнули горячее тело, которое, казалось, он чувствовал каждой клеточкой. Одевался Кейта быстро и неловко – совершенно голый рядом с полностью одетым человеком, он, должно быть, смотрелся глупо и беззащитно. Леда только штаны расстегнул и теперь быстро привел себя в порядок, пока Кейта, не думая о том, что надо хотя бы вытереть следы спермы со своего тела, натягивал футболку. На рубашке Леды осталось влажное пятно, и на него уставился Кейта, чтобы не смотреть в глаза. Он не знал, что говорить, потому, подхватив свою куртку, просто пошел к двери. "Только молчи", - мысленно взмолился он, обращаясь к Леде. - Кей. Кейта замер и на миг прикрыл глаза. Он не собирался оборачиваться. - Если захочешь вернуться, приходи, - голос Леды звучал очень тихо. – Я ничего не скажу и спрашивать тоже ничего не буду. Кейта выдохнул, повернул ручку и вышел в коридор, бесшумно притворив дверь за собой. Только тут до него дошло, что она была не заперта. Какие же они идиоты. Когда Кейта немного успокоился и обдумал случившееся, он пришел к выводу, что ошибся. Леда не был к нему равнодушен, его поведение однозначно свидетельствовало об обратном. Теперь Кейта чувствовал себя глупо. Сам того не желая, он поступил как истерик, которых так недолюбливал. Уравновешенность Леды была именно тем качеством, которое ему понравилось еще в первую их встречу. И если бы Леда совершал романтические поступки и сходил с ума от страсти, вряд ли бы у них вообще что-то получилось: Кейта сам не захотел бы с ним связываться. Можно было все вернуть, можно было начать жить, как раньше. Леда предложил ему это, когда прямо сказал, что ждет. И если бы перед глазами Кейты не всплывал ненавистный образ Джури, бессовестно занявшего его место и не собиравшегося уходить, он выдохнул бы с облегчением. Понимание того, что в скором времени он опять начнет изводиться от ревности, горчило, как дешевые сигареты. - Давайте еще раз. Леда остановился на середине песни, и остальным потребовалось еще несколько секунд, чтобы последовать его примеру. Кейта поморщился. Леда не делал замечаний, но он и сам понимал, что проблема в нем одном. У Кейты не получалось собраться, он сбивался и фальшивил, а еще у него невыносимо болела голова. Если раньше Кейта хотя бы радовался своей выдержке, теперь не хватало и ее – бардак в чувствах и мыслях начал сказываться на работе. Следующую песню они не доиграли и до припева, когда Кейта, махнув рукой, отступил от микрофона. - Что с тобой сегодня? – обеспокоенно спросил Сойк. – Ты совсем не вытягиваешь. Почему-то его слова задели Кейту. Он все ждал упрека от Леды, но тот как воды в рот набрал, и замечание драммера на мгновение вывело его из себя. - Куда уж мне... - зло процедил он. "...до вашего Джури", - чуть было не закончил Кейта и тут же осекся, но было уже поздно. Кейта всей душой понадеялся на то, что никто не понял слабо завуалированного подтекста. Взгляды трех пар направленных на него глаз он ощущал кожей, но на Леду умышленно не смотрел. - Мне нужен перерыв, - выдал он в ответ на повисшее молчание и, больше по привычке, чем осознанно, схватив с вешалки куртку, вышел. На улице было холодно, к тому же моросил дождь, а осенние сумерки давно сменила густая темень. Кейта вдохнул полной грудью и сделал несколько шагов вперед, чтобы сесть на узкую скамейку, лицом к проезжей части. Прежде Кейта задавался вопросом, кто додумался поставить ее на тротуаре возле самой дороги, и за все время ни разу не видел, чтобы на ней кто-то сидел. А теперь эта скамейка пришлась как нельзя кстати. Сунув руку в карман, Кейта беззвучно выругался. Сигареты остались наверху на столе, он их сам туда бросил после предыдущего перекура. Сложив ладони на коленях, Кейта бездумно уставился прямо перед собой. Когда дверь за спиной хлопнула, он не обратил на это внимания, кто-то постоянно выходил из здания и заходил обратно. Но когда на его плечи опустились руки, Кейта едва ли не вздрогнул и напрягся всем телом. Леда отпустил его плечи почти сразу и несильно надавил пальцами на виски, медленно массируя, как будто знал, что Кейту с самого утра мучает головная боль. - Дурак, - произнес он так тихо, что за уличным шумом Кейта с трудом расслышал. - Ты просто ничего не понимаешь, - ответил он, закрывая глаза. - Еще как понимаю. Ласково поглаживающие его руки исчезли, и Кейта невольно качнул головой, пытаясь продлить это приятное касание. Леда опустился на скамейку рядом с ним, только спиной к дороге, и со стороны они наверняка выглядели странно: словно незнакомцы, зачем-то севшие слишком близко друг к другу. Кейта заметил, что Леда не надел верхнюю одежду, что он в одном тонком свитере, и ему, должно быть, было сыро и холодно. - Я долго поверить не мог, - все так же негромко произнес Леда. – Думал, мне кажется. Эти твои вопросы о старой группе, и то, как ты смотрел на Джури... Он махнул рукой, будто призывал сам себя замолчать, а Кейта сидел рядом, ссутулив плечи, и ощущал, как внутри него что-то сжимается. - Кей, ну это же смешно, - не дождавшись ответа, продолжил Леда, и теперь его голос звучал устало, даже измученно. – Когда то было? Уже столько лет прошло. Кейта покачал головой. Он мог бы возразить, что абсолютно неважно, когда и что было, если для кого-то до сих пор имеет значение. Но меньше всего ему хотелось обсуждать Джури и чувства, которые Леда все еще к нему, наверное, испытывал. - Ответь мне только на один вопрос, - начал было Кейта, но Леда перебил его: - Нет. - Что нет? – растерялся Кейта. - Ответ на твой вопрос – нет, - пояснил Леда и повернул голову в его сторону. – Что ты хотел спросить? Хочу ли я видеть Джури на твоем месте? Нет, не хочу. Хотел бы я снова играть с ним в одной группе? Тоже нет. Если он придет и попросится назад, соглашусь ли я? Однозначно нет. Спим ли мы с ним? Нет, и не было никогда. Что-то еще? Кейта сглотнул и отвернулся. Чтобы мысли не скакали галопом, он заставил себя сосредоточиться на светящемся фонаре на другой стороне улицы. Он хотел спросить о другом, но теперь вопрос вылетел из его головы. А все то, о чем сказал Леда, так долго мучило Кейту, что он никогда не рискнул бы заговорить об этом вслух. Потому что с ответом, который дал бы ему Леда, пришлось бы как-то жить. - У меня есть для тебя кое-что, - по голосу Кейта понял, что Леда слабо улыбнулся. – Я бы хотел сейчас эффектно достать их из кармана и отдать тебе, но они остались в сумке. - Их? - Их. Ключи. Второй комплект ключей от моей квартиры. Я их полтора месяца таскал с собой, все собирался вручить тебе, но мне казалось, что ты не сильно обрадуешься такому подарку. А потом ты ушел. Кейта вдохнул и шумно выдохнул через сжатые зубы. В голове творился такой сумбур, что он уже даже не мог понять, какие чувства испытывает. Лишь отметил, какой Леда проницательный, даже слишком. До того момента, как в поле зрения появился Джури и заставил Кейту осознать, насколько далеко зашли их с Ледой отношения, он и правда не пожелал бы такого подарка. - Твой дурацкий цветок выпустил зеленую стрелку, - невпопад сообщил Леда, и Кейта удивленно взглянул на него. – Я понятия не имею, что с ним делать. Если ты не поможешь, он снова засохнет. Кейта не сразу сообразил, что тоже улыбнулся, глядя на профиль Леды, который теперь с самым серьезным видом рассматривал дверь студии. - Ты меня приглашаешь поливать цветок? – продолжая глупо улыбаться, спросил Кейта. - Именно. Ничего личного, - Леда кивнул и встал. – Возможно, тебе еще придется носить мне аспирин и капли в нос, потому что сегодня я точно простудился. На этих словах он направился обратно, в тепло, и Кейта не пошел следом, решив переждать еще немного. Хотелось побыть несколько минут в тишине с самим собой. Невидимая тяжесть, которая внутренне тянула его несколько месяцев, сковывала и мешала даже дышать, постепенно отпускала. Кейта думал о том, что цветок был весомым аргументом. С Ледой он точно засохнет.