***
Десять часов спустя, эхо трёх пар обуви разнеслось по коридору на третьем этаже, иногда его перекрывали осуждающие высказывания Гермионы, на которые никто не обращал внимания. Холодный воздух просачивался сквозь окна, пока Гарри шагал к кабинету по Защите от Тёмных Искусств, двое его друзей неизменно плелись следом за ним. В оранжевом свете, который отбрасывали дрожащие на сквозняке свечи, на их лица падали тени. — Это просто смешно, Гарри! — прошипела Гермиона, но мальчик был уверен, что ей всё-таки любопытно, — К слову, ещё и совершенно неуважительно. Ты не можешь просто так заявиться к профессору после учебных часов, это так… так неразумно! Тебе действительно настолько скучно, что ты выдумываешь сплетни об учителях? Гарри засмеялся. — Как будто он будет недоволен этим, — невозмутимо ответил он, — Мы просто заглянем к нему перед ужином, — заявил Гарри со знающей и немного ехидной улыбкой, — Ты, кстати, совершенно не обязана идти с нами. Гермиона расправила плечи. — Я иду лишь для того, чтобы проследить за тем, что ты не натворишь чего-нибудь, о чём будешь впоследствии очень сильно сожалеть, — сквозь плотно сжатые зубы проговорила она. — Я — Гарри Поттер, Гермиона, — сказал он с самой своей обаятельной улыбкой, — Я не жалею ни о чём, — он встретился с её взглядом, полным сомнений, в то время, когда ожидал смеха. Гарри закатил глаза и продолжил идти вперёд. Несмотря на то, как заходили желваки на её лице, он знал, что ей нравилось то, что они делали. Рон захныкал. — Зато я сожалею, что мы пропускаем из-за этого ужин, — простонал он, — Сегодня будет стейк и печёночный пирог, Гарри. Нам ничего не останется. Ухмылка Гарри стала только шире, когда он постучал в дверь класса 3С, а затем вошёл внутрь. Кабинет выглядел схоже с кабинетом времён Люпина, благодаря чучелам, скелетам и другим странным предметам, которыми были завалены столы и заставлены стены. Гарри вдохнул знакомый запах старой древесины и дыма, приправленный слегка пряным ароматом магии, вечно витавшем вокруг. Многочисленные бра и люстры не давали темноте, просачивающейся в окна, захватить всё помещение. Поодаль, скрестив ноги, на своём столе сидел Эмрис, сложив ладони лодочкой и нахмурившись. Рядом с ним лежал узкий, смертельно прекрасный меч, в то время как мужчина находился в середине разговора со светловолосым волшебником лет тридцати. — Профессор? Эмрис поднял свои голубые глаза, и они засияли при виде них. — О, привет! — воскликнул он. Они неловко столпились в дверном проёме. — Простите, сэр, мы не хотели ничему мешать, — проговорила Гермиона и уже развернулась, чтобы уйти. Но Эмрис лишь отмахнулся. — Всё в порядке, мисс Грейнджер. Прошу! Входите, — сказал он, махнув рукой, — Я могу чем-то вам помочь? Гарри бросил короткий взгляд на гостя профессора, а затем шагнул вперёд. — Дело в том, сэр, — начал он, — Что я интересовался, эм… историей… — И это сигнал к тому, что мне следует удалиться, — пробормотал светловолосый мужчина, натянуто улыбнувшись Гарри, — Простите, что перебил. И мне очень жаль, что я не могу остаться… Мерлин, не так ли? — он кивнул самому себе и указал в сторону двери, — Да. Тогда я пойду? — он в спешке стал обходить Рона. Меч на столе сверкнул в пламени свечи, оставив после себя яркий и холодный отблеск. — Подожди, — возможно, нотка волнения в голосе Эмриса заставила мужчину замереть на том месте, где он стоял. Но скорее всего причиной было беззвучно посланное заклинание, выстроившее невидимый барьер перед ним. Эмрис побледнел, наблюдая за тем, как колени мужчины подогнулись и заставили его опуститься на магически появившийся рядом с ним стул. — Черт, прости! — то, как надорвался голос профессора было настолько же очевидно, как и золотое сияние промелькнувшее в его глазах, после того как он разжал пальцы, — Гарри, Рон, Гермиона. На самом деле, я думаю, что в данный момент вам лучше уйти, — добавил он. Гарри захлопнул рот, брови Рона скрылись за его чёлкой, а Гермиона напряглась рядом с ним. Поняв, что он привязан к стулу какой-то невидимой силой, гость Эмриса резко побледнел. — Что за чертовщина? — вскрикнул он, его глаза молили о помощи, а волосы торчали в разные стороны. И тут Гарри заметил, что на нём был надет костюм. Дорогой и определённо очень маггловский костюм. О! Так значит, он не волшебник. Эмрис соскользнул со своего стола. — Я просто… ты должен остаться, — с запинкой ответил он, — И, дети, если вы не возражаете… — Профессор, он привязан к стулу? — воскликнул Рон, распахнув в удивлении рот. Он хлопнул себя рукой по лбу, — Мерлиновы панталоны, он маггл? Гермиона сжала между пальцами переносицу. На лице Эмриса появилась кривая улыбка, которая тут же превратилась в гримасу. — Ну, не то чтобы привязан. Эм. Это просто… просто Инкарцероус… Мужчина на стуле зло усмехнулся, его манеры были отброшены в сторону, пока он пытался высвободить руки. — Этот ублюдок, — прорычал он, кивнув в сторону Эмриса, — Чокнутый! Не стойте на месте. Позовите на помощь. Гарри проигнорировал его, его взгляд метался между мужчиной, их профессором и мечом, и в глазах мальчика плескалось какое-то ненормальное удовлетворение. — Артур, следи за языком. Серьёзно, имей хоть каплю такта — они мои студенты, — Эмрис потёр глаза, так словно этот спор длился уже вечность, — Я знаю, что это выглядит странно, но я уверяю вас, я был вежлив. Ничего не сумев с собой поделать, Гарри улыбнулся, услышав имя. — Артур? — но на него никто не обратил внимания. Артур замер на секунду для того, чтобы уставиться на профессора. — Вежлив. Да, конечно. Ты… ты смеёшься? — процедил он, — Меня зовут не Артур! Я… я бухгалтер. Черт возьми. Развяжите меня! — он вновь продолжил борьбу со стулом. Эмрис вздохнул и взялся за подбородок. — Прекрати, — сказал он, — Ты перевернёшься, — мужчина выпустил воздух сквозь зубы, но всё-таки послушался. — Знаете, — проговорил Рон, хриплым голосом, — Теперь я вижу все эти слизеринские «штучки». Эмрис поднял глаза к потолку, а затем встретился взглядом с Гарри, Роном и Гермионой, с каждым по очереди. — Мне действительно очень жаль за то, что вы увидели, — выражение его лица было полно сожаления. — О, ну конечно. Извиняйся перед ними, — вставил своё слово не-Артур, в то время как Гермиона шагнула вперёд настороженно, но уверено. — Профессор, — начала она, с любопытством в голосе, которое она пыталась скрыть, — Если он маггл… то почему он здесь? — она остановилась, и Гарри услышал не озвученное «Как?» в её вопросе. Эмрис перевёл взгляд на окно. Его улыбка была печальна, а голос мрачным, но уверенным, когда он встретился с ними глазами в отражении на стекле. — Он здесь потому, что грядущая война будет намного, намного ужасней. Его ответ заставил всех замереть в тишине. — О, это определённо обнадёживает, — с усмешкой сказал Гарри, но в конце его голос всё же сорвался. По какой-то причине, Возможный-Не-Артур выглядел так же неуверено, как чувствовал себя Гарри. Эмрис встретился с ним взглядами. — Если тебя это утешит, то с ним, в качестве бонуса, идёт ещё и Меч. Гермиона повернулась к Артуру, с любопытством, плескавшимся в глазах. В её голосе отчётливо слышалось недоверие. — «И вернётся он тогда, когда Альбион будет нуждаться в нём больше всего», — процитировала она, её глаза пробежали по мечу, усыпанному рунами, на столе Эмриса, а затем она посмотрела на Гарри, — Боже мой, не может быть так, что ты был прав! — Ой, да перестань ты уже так удивляться! — воскликнул Гарри в притворном оскорблении, — Так значит, Король Артур — маггл, который отрицает законы природы и магии. Кажется, я победитель в этом споре. Гермиона буквально упала на стул и вновь посмотрела на Артура. Эмрис улыбнулся Гарри и Гермионе, облокотившись на свой стол. — Это проклятие Пендрагонов. У них есть эта… особенность возвращаться из могилы, — произнёс он, выглядя действительно старым, но это не продлилось и пары секунд, — Но это и есть вся проблема реинкарнаций, да? Никто в них не верит, — Эмрис соединил пальцы и уставился на Артура, приподняв брови, словно ожидая чего-то, — Особенно те, с кем она случается. Артур не выглядел впечатлённым. — Если ты надеешься, что ты ранишь мою тонкую душевную натуру этим откровенным бредом, то ты глубоко ошибаешься. — И это говорит мне человек, привязанный к стулу с помощью магии. Попрошу… Очень интересно будет послушать твои объяснения этому, — с издёвкой в голосе проговорил Эмрис. Артур открыл рот, чтобы возразить, но Рон издал хриплый, глухой звук, который моментально прекратил толком не начавшийся спор. — Наш профессор привязал какого-то чувака к стулу, — выдавил он, широко распахнув глаза, — И всё, о чём вы можете говорить — это реинкарнация и безысходность, которая надвигается на нас? Для этого у нас есть Прорицания, — Рон махнул подбородком в сторону Эмриса, — Мне кажется, я пропустил тот момент, когда мы стали ему доверять. — Наконец-то! — произнёс Артур, растягивая слова, даже в ситуации, в которой он оказался, он как-то умудрялся выглядеть как хозяин положения, — Хоть один человек с каплей здравого смысла. — О, замолчи, — проговорил Эмрис в ответ, а затем повернулся к Рону и Гарри, — Мистер Уизли. Рон. На самом деле, все вы, — начал он. И Гарри внезапно осознал всю профессиональность Эмриса, — Я действительно не предоставил вам ни единой причины для того, чтобы вы доверяли мне. И просить вас просто довериться моим словам, было бы крайне несправедливо, учитывая всё то, что вам пришлось увидеть, — губы профессора превратились в тонкую линию, — Всё, что я могу сказать это то, что я был откровенен с вами настолько, насколько это было возможно, и делал то, что считал правильным, — он остановился, нахмурившись, — И мне действительно любопытно — чему вас учит Сибилла? То, как закатил глаза Артур, было практически слышно. — Утешение — явно не твой конёк, да? — Вообще-то, я тут пытаюсь объясниться, — выдавил Эмрис сквозь сжатые зубы. — Звучишь как серийный убийца. — Эй! Рон пропустил волосы сквозь пальцы, наблюдая за нарастающим препирательством. — Это вам не какая-то сказка! — воскликнул он, — Мёртвые короли и известные старые волшебники не возвращаются ни с того ни с сего к жизни, одетые в шейные платки и кроссовки! После этого высказывания, глаза Эмриса сфокусировались на какой-то невидимой точке вдалеке. — Сказки? — повторил он, яростно моргая. Затем он соскочил со стола и вскрикнул: — Мистер Уизли, вы гений! Рон лишь покачал головой, не находя слов. — Я попробовал всё, что только могло прийти мне в голову! — воскликнул Эмрис, — А мне в голову приходило много чего! — он подпрыгнул на месте, — Всё ведь не может быть настолько просто, да? В глазах Эмриса появился какой-то маниакальный огонёк, который заставил Гарри напрячься. — Сэр?.. — окликнула учителя Гермиона, сощурившись, в то время как их профессор уставился на мужчину, который возможно был Артуром. — Подожди, не говори мне, — сказал Артур, — Коварная ведьма заколдовала меня. — Что-то вроде того, — тихо ответил Эмрис. А затем склонился к Артуру и прижался своими губами к его. То, что один из них был связан, не давало ему возможности уклониться от поцелуя, и Гарри ожидал, что Артур начнёт кусаться. Но, к удивлению всех, он ответил. Гарри широко распахнул глаза и выдавил со смехом: — Ну, вот этого я точно не ожидал. И локоть Гермионы довольно близко познакомился с его селезёнкой. И момент, который наступил так стремительно, так же стремительно и закончился, Эмрис оторвался от губ мужчины с невероятным количеством надежды, плескавшейся во взгляде. Глаза Артура оставались закрыты, но изгиб бровей мужчины давал понять, что он находится в полном недоумении. — Мерлин, — в интонации, с которой он произнёс имя, было что-то особенное. Что-то новое: спокойствие с эхом осознания. Эмрис же надел маску полного безразличия и был слишком тих. Артур открыл глаза и уставился на их профессора с выражением недоверия на лице. — Мерлин. Ты серьёзно просто привязал меня к стулу с помощью магии, а затем приставал ко мне в присутствии детей? — Мне шестнадцать! Я практически совершеннолетний, — возмутился Гарри, в то время как Рон пробормотал: — Этого не может быть. Но оба были проигнорированы, Гарри решил, что они могут с этим смириться, учитывая обстоятельства. А Артур продолжил свою возмущённую речь, когда от Мерлина не последовало никакого ответа. — Ну что ж, — в его голосе звучало пренебрежение, — Я думаю, что после всего времени, что ты провёл в колодках, это очевидно, что у тебя появилось какое-то психическое расстройство. О, и давай, пожалуй, вспомним то, что произошло с Ши? И чёртов грифон… я знал, что ты как-то был к этому причастен. И все пиры. И то, что ты, крысёныш, мухлевал, когда мы играли в кости. И Дракон. Знаешь что? Все эти происшествия с Драконом… Эмрис, кажется, перестал дышать. — Рональд Уизли, — с трудом проговорил он, — Пятьсот миллионов очков Гриффиндору. Рон ошалело уставился вперёд. — Минуточку… Вы можете дать столько очков? — просипел он, — Гермиона, он может? — Я знал, что это была отличная идея, — сказал Гарри, искрясь самодовольством. Гермиона задумчиво покусывала нижнюю губу. — Это ведь был «поцелуй истиной любви»? Это что-то новое, но… вполне ожидаемое, если подумать. Определённо следующее утро встретит её, буквально на рассвете, в Библиотеке в секции преданий и легенд, погружённую в книги. — Я надеялся, что ты хоть немного повзрослеешь и образумишься за это тысячелетие. Тогда у тебя отлично получалось выставлять меня полным ослом, как видно, ничего не изменилось, — Артур издал усталый вздох, — Ладно, отдаю должное, возможно, я заслужил это, — он осмотрел свои невидимо связанные запястья с некой увлечённостью и восхищением, — Хэй, Мерлин? В этот момент профессор, кажется, вынырнул из океана мыслительного процесса. — Артур. Да. Что? — Ты слушаешь? — Чт..? Ах, да, естественно слушаю. — Отлично. Тогда отпусти меня, идиот. Мерлин мягко улыбнулся. — Боюсь, что я не стану этого делать, болван. Не в этот раз.ᅠ
6 сентября 2016 г. в 12:04
— Не буду говорить, что это невозможно, это просто маловероятно.
Гарри лишь вздохнул в ответ, наколов картофелину на вилку. Полное отсутствие поддержки со стороны Рона и Гермионы крайне настораживало.
— Серьёзно, друг, — согласился Рон, набивая рот яйцом, — Мерлин — не такое уж и редкое имя. Ну, знаешь, самый известный волшебник и всё такое, — как будто это всё объясняло.
— Рон прав, Гарри, — продолжила Гермиона, и на лице Рона появилось выражение полного недоверия. Её брови изогнулись и, повернувшись к Рону, она добавила, — Не испытывай свою удачу, — Рон поморщился.
— Это предположение возможно, но… — голос Гермионы приобрёл тот самый тон, который она обычно использовала, ставя под вопрос то, каким образом он смог так продвинуться в своём образовании, — В Магическом Мире имя «Мерлин» настолько же популярно, как имя «Артур» у магглов. Так что предположение о том, что Профессор Эмрис — тот самый Мерлин лишь потому, что является его тёзкой, это слишком, даже для тебя.
Гарри подавил желание закатить глаза. Почти.
— Вот именно, Гермиона! Ты сама сказала: друиды называли Мерлина «Эмрисом» в… эм… десятом веке? К тому же! К тому же никому неизвестно где, если это случилось, он умер и был похоронен, — он посмотрел ей прямо в глаза, — Как по мне, то я бы сказал, что доказательства довольно очевидны.
Гермиона вновь нахмурилась, на её лице появилось страдальческое выражение.
— Помимо этого я сказала, что «Эмрис» — фамилия состоятельной чистокровной семьи. К тому же стоит учитывать, что Мерлин родился в 982 году, что делает его довольно-таки древним. Твои «доказательства» не больше, чем выстрел наугад.
— Мы сталкивались с куда более странными вещами.
Рон попытался скрыть смешок, но у него вышло плохо, за что он заработал осуждающий взгляд от Гермионы.
— Если честно, это было бы забавно, — сказал он, — Держу пари, Мерлин и Дамблдор были бы собутыльниками.
После этой фразы все трое посмотрели в сторону стола для преподавателей, где обсуждаемый профессор смеялся, прикрывшись своей чашкой. Правда была в том, что Профессор Мерлин Эмрис выглядел слишком молодо и слишком часто вставлял в свою речь отсылки к поп-культуре, чтобы быть старым и могущественным волшебником, но и внешность может быть обманчива. В этот момент Снейп уронил свою вилку, потому что Эмрис, довольно сильно, хлопнул его по спине. Гарри вздохнул с сочувствием и усмехнулся.
— Не тянет на типичного слизеринца, да? — задумчиво проговорил Рон.
Изогнув губы в ухмылке, Гарри хлопнул в ладоши.
— Смотри-ка, Гермиона. Слизеринец. Что и требовалось доказать.
Гермиона закрыла лицо руками, издав мучительный стон.