Солнечный отпуск

      Солнечный день. Сложно дышать из-за большой влажности воздуха. Чуя шел прогулочным шагом к морю с большой сумкой и ненавидел этот день больше, чем Дазай.       Несколькими днями ранее.       Детектив взял на слабо маленького мафиози, что последний не сможет заплыть за буйки, Чую это конечно очень выбесило и он согласился.       И вот они уже на пляже, море было весьма спокойным и прозрачным, виднелось каменное дно. Дазай уже успел расстелить полотенце и лег загорать. Да, он загарал в бинтах. Рыжий уже давно перестал удивляться его странностям. Чуя тоже сел на полотенце, только свое, снял с себя футболку и достал вещи из сумки. «Вспомнил, я же забыл помазаться кремом от загара, вот черт». У Чуи была светлая и чувствительная к солнечным лучам да и не только, кожа, он быстро обгарал поэтому без крема никак. «А будить этого суицидника, не очень то удобно, первый и последний раз, я сделаю такую ошибку,» — сказал себе рыжий. — Дазай… — начал мафиози. — Что такое? — поинтересовался тот. Чуя смущенно потупился. — Помажь, пожалуйста, мне спину кремом, — он все-таки смог это произнести. — Хах, ты че девчонка? Кремами мажешься, — Дазай театрально засмеялся. — Заткнись, придурок и мажь! Это для того чтобы я завтра мумией как ты не стал — рыжий уже начинал злиться, но потом успокоился:«Ну ладно пусть шутит как хочет по этому поводу, мне моя кожа дороже». — Хм… Ну да, такой размазне как ты, прекраснейшие бинты не к лицу, — сказал брюнет, выдавливая крем на спину «другу», и начиная размазывать мягкими движениями по маленькой спинке бывшего напарника. Прикосновения холодных пальцев Дазая заставили его дернуться. — Тц, холодно, Дазай можно аккуратнее? — Чуя отодвинул руку брюнета от своего тела. — Ой, нашей принцессе, что-то не нравится, — ухмыльнулся детектив, — но если её величиству нравиться когда с ней нежны, то так и быть, исполню ваш приказ. — Ты можешь вести себя нормально, придурок! — рявкнул Чуя, уже собираясь оставить свою спину в таком виде и пойти в воду, но тут Дазай вырвал свою руку из руки рыжего, что не потребовало много усилий, и стал куда нежнее растирать крем двигаясь холодными ладонями все ниже, ниже… Чуя подскочил. — Что… Что ты творишь? Там не надо! — крикнул мафиози, заметно краснея и покрываясь мурашками, от столь непристойных прикосновений, он был зол. — Что? Я не расслышал, — тихо прошептал Дазай в ухо мафиози с улыбкой во все лицо, по которому так, и хотелось заехать кулаком. — Ничего! — рявкнул Чуя уже на исходе терпения. — Ну что ж, я хорошо помазал твою нежную спинку. Теперь давай к делу, — начал детектив, — видишь вон те буйки? — он показал на какой-то выступ далеко в море. — Да, — все еще, нехотя продолжил рыжий. — Ты должен доплыть до них и обратно, — радостно произнес Дазай.  — Да в легкую, — сказал мафиози. — Ну что ж, меньше слов, больше дела, — договорил брюнет и пошел в море, чтобы лучше видеть, доплывет ли его «друг» или нет.       Чуя тоже стал медленно заходит в воду, и когда вода стала ему по пояс, он вспомнил, что не умеет плавать.       Мафиози был настолько зол на Дазая, что совсем забыл столь важную деталь, он стал в голове проматывать все возможные варианты, как уговорить брюнета не плыть туда, но вдруг из-под ног пропало дно.       В водоемах часто бывают ямы такого рода, ты можешь спокойно идти, ни о чем не думая, там где тебе по колено, как вдруг песок, камни или же земля (смотря на каком пляже вы находитесь) под ногами исчезнут, такие ямы могут быть глубокими и не очень, предугадать это невозможно (конечно если до этого вы здесь не были, и не мерили глубину этой ямы), в море такие встречаются реже (если вообще встречаются).       Чуя стал жадно хватать воздух, (ведь даже уходя с головой под воду он не мог нащупать дно) пытался сказать Дазаю, что не умеет плавать, но у него ничего не выходило.       Брюнет медленно двигался к рыжему. Он уже понял, в чем дело, но не очень-то и спешил. — Я смотрю ты поспорил бездумно, сам ведь даже на воде держаться не можешь, — даже в такой момент брюнет иводил мафиози. Сил у Чуи оставалось мало. Он схватил детектива за руку и стал погружаться под воду.       Дазаю ничего не оставалось кроме того, чтобы подать руку бедолаге и вытащить его. Он приподнял рыжего над водой, а тот из всех, своих последних сил вцепился в шею детектива, и повис на ней, кашляя. — Я бы нырнул, чтобы ты отлип от меня, но ты так мило меня обнял, что я не хочу прерывать эти обнимашки, — рассмеялся Дазай. — Замолчи, — тихо сказал Чуя, и еще крепче обнял брюнета, чтобы тот не увидел его щеки покрывшиеся румянцем.       Детектив донес «рыжика» до берега, и посадил на полотенце, но Чуя все еще не отпускал брюнета. -Эй, Чуя, ты чего? — спросил Дазай, но тот еще не отдышался чтобы говорить, он нервно дышал, и все так же крепко прижимал к себе детектива.       На глазах Чуи выступили слезы, и он заплакал. — Дурак! Дурак! Дурак! , — без конца повторял мафиози, и не больно стучал кулаками брюнету по спине. Он не был зол на него, он злился на себя за свою беспомощность. — Тише, Чуя, все хорошо, не плачь, мы на береге, — Дазай принялся его успокаивать, но все было бестолку, он также продолжал рыдать не обращая внимания на брюнета.       Тогда Дазай подвинулся близко, на столько к лицу Чуи, на сколько это было возможно, их разделяли всего пару миллиметров, и сказал: «Почему ты плачешь?». Рыжий мафиози тут же перестал плакать, и сказал всего-лишь: «д… дурак…» — после чего стал красне помидора, и перевел взгляд на магазинчик с коктейлями, чтобы не смотреть Дазаю в глаза на таком маленьком расстоянии. Ему почему-то всегда становилось не по себе, когда детектив приближался на столько близко, смущение одолевало его разом. Мафиози всегда злился скорее не на Дазая, а на то, что не мог спокойно переносить его близкое присутствие, всегда терялся в слегка хриплом, но всегда веселым, пусть и не по-настоящему голосе, который звал его по имени, в карих с красным отблеском, проницательных, но недоступных глазах, в сухих и потрескавшихся губах, которые так и манили к себе, в мягких, шелковых и даже немного завивающихся темных волосах, в которые так хотелось уткнуться носом снова, и снова вдыхая прекрасный аромат его волос. За это Чуя терпеть не мог этого детектива, ведь такие чувства к нему не правильны, он не должен чувствовать такое тепло и доверие к своему врагу. Сейчас мафиози думал, что лучше бы Дазай оставил его тонуть, не давая понять, что он не безразличен брюнету. Рыжего вывело из размышлений следующие действие детектива. Сухие бледные губы нежно коснулись мягких губ мафиози, сцепляясь в поцелуе. Язык брюнета прошелся сначала по верхней губе рыжика, а затем и по нижней медленно проникая в рот. Чуя лишь сильнее сжал волосы Дазая в кулак. Детектив нежно прошелся своим языком по верхнему ряду зубов рыжика…       Поцелуй вышел влажным. Брюнет нехотя отстранился от губ Чуи, только тогда, когда понял, что у партнера больше не осталось воздуха. Рыжик отдышался, инстинктивно вытер губы ладонью, и покраснел, его щеки покрыл злосчастный румянец, который выдавал его с головой. Дазай понял, что это он только, что отнял у Чуи его первый поцелуй. Маленькому мафиози было мало, и он снова прильнул к столь желанным губам, неумело, как маленький котенок он старался поцеловать Дазая, но у него не получалось, он совсем не понимал как это делается, тогда брюнет снова перехватил инициативу на себя и повторил все точно так же. — Ты совсем не умеешь целоваться, — отрываясь от поцелуя сказал детектив. — Замолчи! — крикнул Чуя, — Я же раньше ничего подобного не делал, — смущенно проговорил рыжик, сидя перед детективом и краснея от смущения. — Ты очень милый когда смущаешься, — улыбнулся Дазай, он не ухмыльнулся, а именно улыбнулся искренне, впервые за столь долгое время он, так красиво улыбался, Чуя даже не захотел огрызаться. — Д…Дазай, я люблю тебя, — он все-таки смог произнести то, от чего румянец прибавился, и в чем он хотел признаться все это время. — Я тоже люблю тебя, Чуя, сильно люблю, — Дазай сказал правду «другу», — и наконец-то научу тебя целоваться, — прибавил он в конце. — С… спасибо, — промямлил рыжик и крепко обнял детектива. Теперь он не думал, что это не правильно ведь он был рад тому, что его чувства взаимны.