художник

Каждый день начинается как по отработанному сценарию. Каждый день он просыпается, а мозг уже рисует новые силуэты, новые образы и новые цвета. В голове рождаются тысячи обликов и ситуаций, которые он мог бы отобразить на холсте, но каждый день он рисует только своего особенного юношу. В комнате стоит непередаваемый запах растворителя, от которого поначалу кружится голова, но со временем привыкаешь. И только когда гувернантка приходит проверить, не умер ли он, и распахивает окна во всем доме, он понимает, что есть еще что-то в этом мире помимо запаха растворителя и масляных красок. Запах свободы. Он рисует, рисует Антона. Прорисовывает каждую морщинку на лбу, если тот улыбается. Рисует его профиль, нахмуренные брови и немного большеватый нос. И глаза. Его зеленые-зеленые глаза, цвет которых он, кажется, не видел даже в природе. Когда парень улыбается, вокруг глаз оседают ровно четыре морщинки (он впервые заметил их в своем сне), и он хочет провести по ним рукой, но так сотрется половина рисунка. Особенно сильно он любит рисовать его волосы, мечтая запустить пальцы в них, сидеть так всю вечность и перебирать, слушая его голос. Арсений может вечно говорить о курящем Антоне. Кажется, что курящий Антон отсканирован на сетчатке глаза у художника, потому что он может написать тысячу картин, где парень курит, и ему будет мало. Он рисует его у окна, ловит момент, когда тот затягивается сигаретой и слишком медленно, будто нарочно, выдыхает дым, который Арсений так не любит. А Антон, кажется, не любит запах красок и все это помешательство. Если бы Арсений показал ему, сколько портретов, эскизов и просто незаконченных работ посвящено Антону, то тот бы покрутил пальцем у виска. А кто бы нет? Он отвлекается только на кофе в середине дня, и запирается опять в своем кабинете, и гувернантка лишь хмурит брови, потому что говорить с ним уже бесполезно. Он делает небрежные мазки, иногда чертыхаясь, потому что, то верхняя губа слишком маленькая, то лоб слишком большой. Рука не поднимается комкать эти эскизы, поэтому благодаря Антону художник становится еще и более терпеливым. Дни сменяются ночами, в комнате уже столько законченных и незаконченных портретов Антона, что гувернантка предлагает их продать, на что Арсений фыркает и кричит на нее. Никто не будет смотреть и восхищаться его мальчиком. Это может делать только он. Осень сменяется зимой, и Арсению слишком грустно и холодно, и это заставляет его Антона с холстов тоже грустить. Его улыбка больше не такая яркая, а глаза потеряли тот самый зеленый оттенок, который Попов искал полтора месяца, смешивая разные элементы зеленого. Он исхудал, но Попову, кажется, без разницы, потому что зима – это прекрасное время: он может рисовать своего юношу с чашкой какао, в большом свитере, который оголяет острые ключицы, и вишневый цвет губ придает еще большей бледности лицу Антона. И он будет улыбаться сквозь холст той застенчивой улыбкой, от которой у Попова чертовы бабочки в животе. Когда наступает весна, к Попову приходит апатия и хандра. Он больше не чувствует той связи с Антоном, он забыл то чувство, когда нарисовал его в первый раз. Он устал. Устал думать о том, как ему хочется поцеловать эти губы, оставить отметины на шее, сделать все, чтобы Антон остался с ним. Он верит, что когда-нибудь встретит его в реальной жизни, потому что сознание не может просто так подкидывать такой четкий образ уже который год.