G.O.G.R.

В верхнелягушинский ОПОП пришёл тракторист Гойденко. Постучал в кабинет участкового Зайцева. — Войдите! — послышалось изнутри. Тракторист зашёл. Самого Зайцева в кабинете не было. Там сидел только его помощник, белобрысый Вовка. — Здравствуйте! — поздоровался Вовка. — Привет, — буркнул в ответ Гойденко. — Скажи, а Сергей Петрович скоро будет? — Не знаю, — пожал плечами Вовка. — Садитесь, подождите пока. — Ладно, — тракторист сел на малиновый пыльный диванчик, подняв облако пыли. — А-а-апчхи! — чихнул Гойденко и мрачно сказал: — Чего пылищу развели? — Извините, не в ресторане, — ответил Вовка. Тракторист насупился: мелюзга всякая, а уже дерзит! Только он хотел обратить на это внимание Вовки, как дверь открылась, и вошёл Зайцев. — Здрасьте, Сергей Петрович! Вот, к вам посетитель пришёл, как будто давно не виделись! — хихикнул Объегоркин. Тракторист злобно зыркнул на нахального мальчишку, но промолчал. Не успел участковый и рта открыть, как Гойденко птичкой спорхнул с диванчика, опять подняв пыль, и подбежал к нему. — Сергей Петрович, с вами хочет поговорить один замечательный человек! — тихо затараторил тракторист на ухо Зайцеву. — Какой ещё человек? — фыркнул участковый, недоверчиво косясь на Гойденко. — На месте увидите! — пропел тракторист. — Приходите завтра в дом Гопникова в 7 утра! — В дом Гопникова? — поддельно удивился Зайцев. — Так он же заброшен. А сам подумал: «Ага! Павел Кузьмич сам решил сдать своих дружков! Ну и прищучу же я их!» — Ну и что? — Гойденко старался говорить сахарным, зазывающим голоском. — Приходите, Сергей Петрович! Если вы не придёте, то очень обидите этого замечательного человека! — Это что — свидетели Иеговы? — насмешливо спросил Объегоркин. — Вступили в секту, Павел Кузьмич? Тракторист смерил Вовку презрительным взглядом и хотел сказать: «Не твоего ума дело, сопля зелёная!». Но раздумал, не желая снова бросить на себя подозрение в том, что он связан с «чёртом» и ворует чужие вещи. А ограничился только такими словами: — Там у них — выставка какая-то. «Ах, выставка! — подумал Зайцев, делая вид, что крайне заинтересован. — Уж я предоставлю им павильончик! «Кутузка» под названием!» Сказав ещё что-то, Гойденко удалился. Участковый специально его отпустил, что бы завтра накрыть всю шайку. Пускай этот вахлак думает, что его уже ни в чём не подозревают! — А Гойденко не такой уж и дурак, — сказал Вовка. — Но, хитрый. Прикидывается, а сам — ух! — Вот я и хочу разузнать, какой там «ух», — сказал Зайцев. — Не думай, что я просто так клюнул. Меня, вон, Соболев опять в Красное вызывает. Хочет снова нагоняй устроить. А я узнаю всё про Гойденковскую банду и вместо оправданий попрошу Соболева дать мне подкрепление. — Сергей Петрович, а вы чёрта не боитесь? — спросил вдруг Вовка. — Какого тебе ещё чёрта? — удивился Зайцев. — Ты что, до сих пор в чёрта веришь? — Все верят, — потупился Объегоркин. — Вон, попа вызывали. — Да, все… бабки с дедками! — съехидничал Зайцев. — А мы — милиция. Нам такого не позволено. Мы разбираться должны и уличать виновных, а не верить в какого-то средневекового чёрта! — Вы пойдёте, а мне что делать? — спросил Вовка. — Ты держи связь, — сказал Зайцев. — А можно, я с вами? А вдруг их там много будет? Вдруг они решили вас просто — того? — Объегоркин провёл большим пальцем по шее, будто отрезал себе голову. — Да нет, не думаю, что бы они были прямо такие урки. — возразил Зайцев, вертя в руках коротенький тупой карандашик. — Просто мелкие жулики. И не из лягушинцев. У нас преступников нет. Только Гойденко иногда куролесит. Так, или иначе, но на следующий день ровно в семь часов утра Зайцев пошёл к дому Гопникова. Немножко покрутился по заросшему чертополохом и сурепкой двору. Погодка стояла — чудо. На одичавших яблонях весело пели птички. Бабочки порхали над васильками. Веяло утренней свежестью. Где-то высоко-высоко в голубом небе, пронизанном солнечными лучами, выводил заливистые рулады жаворонок. Послушав немного этого птичьего виртуоза, участковый зашёл в дом. В прихожей было сыро и зябко. Зайцев аж съёжился и недовольно пробормотал: — Фу, ну и сырость! Его уже ждали. Гойденко и ещё один какой-то совершенно незнакомый участковому человек. — Здравствуйте, Сергей Петрович! — как можно вежливее поздоровался тракторист. — Спасибо за то, что вы не отказались прийти. Незнакомый же ничего не сказал. Только кивнул головой. — Здравствуйте, коль не шутите, — бестолково сказал Зайцев обоим, а потом обратился к незнакомому: — А вы кто такой? Я уж точно знаю, что в Верхних Лягушах вы не прописаны. В ответ на такое не очень вежливое обращение незнакомый улыбнулся по-голливудски и мягко сказал: — Сергей Петрович, я — ваш хороший друг. Если вы согласитесь выполнить одну мою малюсенькую просьбу, то получите всё, что захотите. Всё: деньги, жильё в городе — всё самое лучшее. Только для этого вам нужно стать моим другом. «Жульё. Взятку предлагает за то, что бы я его не трогал! Ну, берегись, мазурик!» — Знаете, что? Тамбовский волк вам друг! — сухо и без обиняков отрезал участковый. — И вообще, надоело мне с вами цацкаться! Зайцев вытащил пистолет. — Гражданин, пройдёмте в отделение. Вы задержаны. И ты, Гойденко, тоже. Незнакомый и глазом не моргнул. Только сделал какое-то неуловимо быстрое движение, и пистолет участкового оказался у него. — Теперь я могу в вас выстрелить, — спокойно сказал незнакомый — Надеюсь, больше не будет сюрпризов? Обескураженный участковый невесело уставился в пол. — Не-а, — промычал он в ответ. — Если хотите меня убить — пожалуйста. — Убить — не хочу. Хотя мог бы, — покачал головой незнакомый. — Но не для этого я вас сюда позвал. — А для чего же ещё? — хмуро пошутил Зайцев. — Дело есть, — просто ответил незнакомый. — У меня к вам очень важное дело, — он поднял руку и показал на Зайцева пальцем. — Жу… — начал, было, участковый, но собеседник перебил его. — Вы не подумайте — всё честно и законно, никакого криминала, бандитизма и тому подобного. — Ладно, — понуро буркнул Зайцев. — Мне ещё жизнь дорога. Так что там у вас за дело? Из неустрашимого охотника за правонарушителями участковый уже начал превращаться в робкую пассивную жертву. На лице незнакомого появилась самодовольная улыбка победителя. — Сразу бы так, — сказал он. — А вы ещё этот пистолет притарабанили! Незнакомый повертел в руках табельный «ТТ» Зайцева. Вытащил обойму и посмотрел, сколько в ней патронов. — Запасливый, однако, — усмехнулся он, убедившись, что обойма полна. — Вы ожидали перестрелки? И незнакомый глянул на участкового так по-отечески снисходительно, словно говоря: «Дурак ты!» — Я всегда ношу с собой заряженный пистолет, — холодно ответил Зайцев, делая вид, что не заметил дерзкой насмешки в тоне и взгляде собеседника. — Похвально, — кивнул незнакомый. С треском засунув обойму обратно, он положил «ТТ» на заплесневелый от постоянной сырости комод. Участковый попытался улыбнуться. Ох, до чего же жалкая получилась улыбочка! Словно титаническим усилием выдавленная! Превращение из удава в кролика завершилось. Зайцев поддался собеседнику и теперь думал, как бы выпутаться из этой истории с наименьшими потерями для себя самого. Об аресте жуликов он уже и не мечтал. — Ну, какое там у вас ко мне дело-то? — нетерпеливо спросил участковый. — Не нукай, не запрягал, — хихикнул визави, но не по-злодейски, а даже весело. — Да! — подхалимски поддакнул бесцельно топтавшийся в сторонке тракторист. Незнакомый нахмурил брови. — Ты ещё здесь? — бросил он через плечо. — А ну, Гойденко, попрошу вас покинуть аудиенц-зал. Этот жулик ещё и острит! Зайцев аж рычал от злости, слыша очередную подобную шуточку. Но, увы, поделать ничего не мог. — Угу, — невесело согласился Гойденко и поплёлся прочь. Вовка Объегоркин, как приказал ему начальник, сидел в ОПОПе и с нетерпением ждал, когда же, наконец, Зайцев выйдет на связь. Сначала поклацал немножко в свой тетрис, но, от волнения настроил циклопические козюзи. Засыпавшись ими под завязку и проиграв, Вовка забросил игрушку и стал составлять пробный план проверок пивной «Кафе «Мороженое» и проработок деревенских лодырей и пьяниц. Но и это дело не клеилось. План выходил корявым и Объегоркин отправил его в корзину для бумаг. Посидел немножко, глазея на настенный календарь с изображением весёлой доярки с упитанной коровой и надписью: «Наш колхоз — миллионер!». Календарь-то был на тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, а висел до сих пор только для того, что бы заслонять дыру на обоях. Но мысли всё равно возвращались к тому, что бы самому выйти на связь с Зайцевым, что было категорически запрещено. Что бы хоть что-нибудь делать, Вовка принялся проверять крысоловки. Крысы постоянно забегали, изгрызали документы, но в крысоловку не попадалось ни штуки — слишком умные были. Крысоловки, как всегда, оказались пусты. Вовка вздохнул и снова уселся за стол. Но тут в дверь постучали. «Кто бы это мог быть?» — удивился Объегоркин и крикнул: — Войдите! Расшатанная жёлтенькая дверь из спрессованных опилок, тоскливо застонав о своём каком-то горе, распахнулась, и в кабинет вошли несколько человек. — Э-э, здравствуйте, — неуверенно сказал один из вошедших, такой молодцеватый и поджарый, но уже седой и лысоватый дяденька в поношенных синих джинсах и клетчатой ковбойке. «Только шляпы не хватает. Да и коня тоже, — заметил про себя Вовка. — А так — сразу на Дикий Запад». — Здравствуйте, — поздоровался Объегоркин. И тут же, обеспокоено: — Что-то случилось? — Меня зовут Сомовский Илья Владимирович! — сразу, сходу представился дяденька в ковбойке и протянул Объегоркину руку. Вовка пожал эту руку и назвал свою фамилию, добавив, что он — помощник участкового, а сам участковый придёт чуть позже. — Да нам, в принципе, и вас достаточно, — сказал Сомовский. — Вы слыхали когда-нибудь про детектирование эктоплазмы? Конечно же, Вовка отродясь не слыхивал таких заумных вещей. Поэтому вперил в гостя изумлённые глаза и тихо признался: — Н-нет, милиция этим не занимается. А что это, если не секрет? — Юноша интересуется наукой? — одобрительно заметил Сомовский. — Ага, — кивнул Объегоркин. Вовка не сразу увидел, что все гости стоят, а один из них, паренёк лет шестнадцати, мнётся где-то в углу и изредка поглядывает на доярку на календаре и на её корову. Раз даже чуть в крысоловку не наступил. — Да вы садитесь, — предложил Объегоркин и показал на малиновый диванчик. — А не хотите на диван — тут стульев много. — Спасибо, — сказал за всех Сомовский. Гости разместились, где хотели. Двое развалились на диванчике, высокая и худенькая девушка с короткой косичкой села в зелёное кресло, а паренёк примостился на табурете. Сомовский же взял стул, придвинул его к столу Объегоркина и, усевшись на стул верхом, продолжил рассказ про эктоплазму. Из этого рассказа Вовка узнал, что привидение с точки зрения науки под названием «метафизика» это и есть сгусток той самой эктоплазмы, обладающий интеллектом и способный проходить сквозь стенки, двигать мебель, внезапно появляться и исчезать. Ещё привидение может играть на пианино, оставлять следы на лестнице и даже кого-то убить. Также Вовка узнал, как можно распознать дом с привидениями и как следует на привидений охотиться. — Привидение можно сфотографировать, — говорил Сомовский, — снять на видео, и даже запечатлеть на инфракрасную камеру. Привидение холоднее воздуха и будет выглядеть светлым пятном. Вовка внимательно слушал и кивал, хотя и плохо знал, что это такое — инфракрасная камера. Когда Сомовский закончил знакомить его с метафизикой, Объегоркин сказал: — Это всё очень интересно, но боюсь, что у нас тут и это, как его, «дитюхтировать» нечего. — Не «дитюхтировать», «детектировать», — поправил Сомовский. — А вот насчёт «нечего» вы, молодой человек, ошибаетесь. У вас тут есть домик номер тринадцать. И я бы хотел, что бы вы нам его показали. — Хорошо, — согласился Вовка. — Только там нет привидений. Там — чёрт. А Сергей Петрович считает, что — жулики. Объегоркин рассказал Сомовскому, как добраться до особняка Гопникова. Сам не поехал. Остался ждать Зайцева. Участковый вскоре вернулся. Не дав ему даже присесть, Вовка Объегоркин подскочил и начал задавать вопросы. — Ну что, Сергей Петрович, что там было? — выпалил он, глядя на начальника горящими любопытством глазами. — Опять этот Гойденко с жульём связался! — буркнул Зайцев. — Где он только их находит? Вообще уже! Взятку мне дать хотели, что бы я водку здесь продавать разрешил! Кукиш им! Участковый скрутил две увесистые дули. — Выгнал всех из деревни, а Гойденко сказал, если выкинет ещё что-нибудь — на пятнадцать суток посажу! — Правильно! — обрадовался Вовка. — Так им и надо! Ишь чего захотели — водку продавать! А Гойденко: «Замечательный человек, замечательный человек»! — Да-а, — устало протянул Зайцев. — «В греческом зале, в греческом зале — мышь белая»! Гойденко у нас вообще, птица синяя. Во всей деревне только он один дисциплину портит! Мало ли с кем он ещё свяжется! — С чёртом! — Опять ты — за чёрта! — рассердился участковый. — Сколько раз повторять — нету чёрта! — Ну, нету, нету! — обиделся Объегоркин. — Что мне уже и пошутить нельзя? Там, вон, приехали, какие-то из города! Чёрта искать. Так мне и сказали: какую-то «эктоплазьму» дидиктировать будут! — «Эктоплазьму»? А это ещё что такое? — удивился Зайцев. — А я сам не знаю, — пожал плечами Вовка. — Только городские сказали, что из этой самой «эктоплазьмы» все черти и привидения сделаны!