G.O.G.R.

«Дом Кофе» представлял собой небольшой ресторанчик в полуподвале жилого дома. В зале было темновато и разрешалось курить. Ещё здесь по четвергам устраивались конкурсы караоке. Все желающие могли спеть песню. Пётр Иванович и Сидоров замаскировались: Пётр Иванович натянул на голову фальшивую лысину и наклеил небольшую бородку, а Сидоров прицепил усы Додика и подложил подушку под рубашку, чтобы изобразить пузо. Милиционеры сидели за столиком и пили кофе. Они хорошо видели широченную спину и жирный затылок Кашалота. Кашалот беспокоился. Он ёрзал на стуле, вытирал платком пот с лица, допивал шестую чашку кофе и, одну за другой, поглощал шоколадные конфеты. Тот, кого Щелкунчик и грузин Вахо называли «Тенью» пока не пришёл. Время шло, и Кашалот всё больше нервничал. Он уже раз пять сходил в уборную – но это больше кофе, чем нервы. И постоянно что-то кушал: к конфетам прибавился мясной салат, жареная картошка и отбивная. Ровно в полночь дверь открылась, и вошёл человек. О нём можно было сказать только то, что он выше среднего роста, и одет во всё чёрное. Сняв чёрное полупальто, он остался в чёрном костюме с чёрной рубашкой. На его руке сверкнули золотые часы. Человек сел напротив Кашалота, лицом к Петру Ивановичу и Сидорову. Лицо у него было обычное, безо всяких особых примет. Глаза – серые, волосы – тёмные, или это так свет падает, что волосы кажутся тёмными? И – всё. Такой пройдёт мимо – и не заметишь, и не запомнишь. «Тень, и есть – тень» - подумал Сидоров. Единственное, что милиционеры поняли, это был совсем не Сумчатый. Говорили тихо, вернее, Тень говорил тихо. Кашалот же что-то булькал и мямлил. А так же, отдувался, будто бы пробежал кросс на два километра. - Вы подумали над моим предложением? – начал Тень, не здороваясь. – И что же вы решили? – и посмотрел на визави в упор, словно пытался прочитать его мысли. Кашалот икнул, сглотнул. С отбивной на вилке в левой руке, он молчал и потряхивал рыхлой массой жировых отложений. - Так, что же вы решили? - Я-а... попытаюсь сам... – булькнул Кашалот. - Плохо, - покачал головой Тень. – Я советую вам передумать. И учтите, я не просто советую, а настоятельно рекомендую. Кашалот вздрогнул, и отбивная свалилась с его вилки. Упав на тарелку, разбрызгала соус. - Я не согласен... Я с вами не согласен. Я раньше обходился, и сейчас обойдусь. Кашалот, хоть неуверенно, но верно отказывался от чего-то, что предлагал оппонент. Пётр Иванович перебирал в памяти известных ему воров в законе. Но перед ним было совершенно новое лицо, каким-то образом вдруг выплывшее из неизвестности. А главное, он говорил по-русски безо всякого акцента, как русский. Значит, этот Тень не мог быть американцем. Додик ошибся, или наврал... - Я обойдусь, - повторил Кашалот, снова подцепив на вилку свою отбивную. Тень посмотрел на собеседника с лёгкой коммуникабельной улыбкой, какая бывает у иностранных дипломатов. - Для вас лучше будет, если вы всё-таки согласитесь, - спокойно произнёс он. – Я уже сказал, что настоятельно рекомендую вам это сделать. Вопросы есть? - Я... согласен! – ответил вдруг Кашалот, как робот, снова уронив отбивную. - Вопросов нет, – Тень протянул ему какие-то бумаги. – Распишитесь. Кашалот принялся разыскивать в карманах ручку. Тень галантно протянул ему свою, продолжая так же улыбаться. Кашалот расписался там, где ему показали. Тень забрал все бумаги, поблагодарил Кашалота «за оказанную любезность» и встал. Подошёл к вешалке для одежды, снял своё полупальто, оделся и ушёл. А Кашалот продолжал сидеть и ковырять вилкой остывшую отбивную. Когда он подцепил её в третий раз и собрался откусить, уже в одиночестве, отбивная опять свалилась. На этот раз – на пол... - Тихо встаём и выходим за ним, - прошептал Пётр Иванович на ухо Сидорову. Милиционеры поднялись и пошли вслед за Тенью вверх по лестнице. Сначала они видели перед собой его высокую и подтянутую фигуру, но когда вышли на улицу, то... больше не увидели. «Король ночного Донецка» исчез. - Хм, куда же он пошёл? – пожал плечами Пётр Иванович, видя перед собой ярко освещённую фонарями, широкую улицу Университетскую. И ни двора, ни подворотни! Ни единого местечка, где можно спрятаться...