G.O.G.R.

1. Узнав о том, что на склад Харитонова пробрался «король воров» Николай Интермеццо, Недобежкин решил действовать. Начальник в срочном порядке призвал из отгулов Серёгина и Сидорова и устроил им срочное и секретное совещание. Приказав Петру Ивановичу и Сидорову поплотнее усесться на ближайшие к его столу стулья, Недобежкин проследовал к двери и с помощью замка превратил свой кабинет в замкнутый мирок. Затем он вдвинулся за стол и водворился к себе в кресло. - Ребята, - многозначительно начал он. – Только что, сегодня днём, старший лейтенант Муравьёв совершил в нашем с вами расследовании прорыв. Пётр Иванович немного удивился. Что же мог Муравьёв такого отыскать тут, в Донецке, что бы совершило прорыв в расследовании дела «верхнелягушинских чертей»? А вот Недобежкин в свою очередь, невозмутимо и обстоятельно знакомил их с потерпевшим от грабителя Харитоновым и с его «волшебным» складом, на котором хранился один страшный секрет. - Склад подчистил наш с вами Интермеццо, - говорил начальник, машинально терзая пальцами отрывной календарь на своём столе. – А мы уже поняли, что Интермеццо, или Николай Светленко связан с теми, кто строит из себя чертей. Документы в папке Харитонова касались проекта «Густые облака», и Светленко украл её, чтобы кому-то передать. У меня есть такая догадка, что тут каким-то образом подвизается «Росси – Ойл». Не даром они затеяли всю эту кашу с Кашалотом и «Казаком» Чеснока. И Кашалот, и Чеснок были держателями документов с «Наташеньки». Я думаю, что этот Мильтон именно за этими документами и охотился. По-хорошему нужно установить связь между Мильтоном и Тенью. Вот тут, кажется, придётся нам с вами передавать эстафету Интерполу. Америка, всё-таки. Ну, ничего, «Росси – Ойл» я по своим каналам проверю – подключу Ежонкова со Смирнянским. Они ребята толковые – нароют. А вот Интермеццо займетесь именно вы. Сидоров, - Недобежкин посмотрел на сержанта в упор, требуя от него выполнения невыполнимого. – Ты отлично знаешь повадки Светленко – как он маскируется, где может прятаться и т. д. и т. п. Так что, действуй. - Есть, - неуверенно протянул Сидоров, так как знал, что Интермеццо гусь хитрющий – даже его может обвести, как первоклассника. - Так что, ребята, действуйте, - постановил Недобежкин, выпростался из-за стола и открыл перед Серёгиным и Сидоровым путь во внешний мир в виде коридора. – Вперёд и не забывайте о секретности! - Есть! – Серёгин и Сидоров сказали это слово почти дуэтом и покинули кабинет начальника. У изолятора снова собирались те, кому интересен цирк: в который раз «закамлал» Гоха. Даже из коридора было слышно, как разрывается он в своём любимом слове «Гогр». - И чего ему этот «Гогр» дался? – проворчал Пётр Иванович, проходя мимо изолятора. – Никогда не поверю, что этот инакоспособный Гоха мог заниматься генной инженерией! - Чем чёрт не шутит? – буркнул Сидоров, косясь на любителей цирка, что осаждали «стража дверей» Белкина просьбами впустить их на «арену». - Гогр!!! Гогр!!! – «напевал заклятие» Гоха. Наверное, он сейчас прыгал с нар на пол и, наоборот, поджав руки как шимпанзе. – Гогррррр!!!! – Гоха прямо, зарычал, как рычат всякие «тяжёлые рокеры», а потом – издал абсолютно нехарактерное для своей странной персоны слово: - Шотландия! Услышав сие слово, Серёгин заклинился и осведомился у Сидорова: - Что там у нас с Ваверкиным? - Уволился, - вздохнул Сидоров. – Я раньше вас пришёл и видел, как он осаждал Недобежкина своим заявлением. И Недобежкин его подписал… - Шотландия! Шотландия! – Гоха, кажется, сменил репертуар. Интересно, почему он выбрал именно эту страну? Шотландию, а не Америку, где торчит его любимый «Гогр»? 2. Врач-психиатр Иван Давыдович совсем избегался между беспамятным Ярославом Семеновым и сумасшедшим Грибком – Кораблинским. Ни одного из них он вылечить не мог: Кораблинский по-прежнему оставался на уровне лемура, временами срываясь на Уголовный кодекс. А тот, кого Серёгин условно назвал Ярославом Семеновым, сам о себе мог сказать только: «Ээээ». К Семенову уже вызывали его жену, которая его узнала, а он – только бестолково таращился на неё и спрашивал: - Вы кто? Жена при этом распустила нюни прямо в палате, а условный Семенов всё пытался добиться от неё: - Вы кто? – и отказывался верить, когда она сквозь слёзы отвечала: - Жена я твоя, родно-ой!! «Секретных пациентов» по-прежнему охранял милиционер Никольцев, вот только помощников ему выделили других. Вместо «озверевших» Борисюка и Соколова милицейский начальник прислал новеньких – Журавлёва и Пятницына. Вот они и сидели теперь – один возле Кораблинского, другой – «над» Семёновым. Никольцев же как и раньше, занимал место в коридоре, у лестницы и проверял пропуска у всех, кто заходит на «секретный» этаж. Вся эта милицейская троица уже начинала откровенно подхихикивать над незадачливым психиатром Иваном Давыдовичем, который так и не смог никого вылечить, а только бегает по коридорам то за валерьянкой, то за корвалолом. Вот и сейчас – в ответ на новую терапию Кораблинский – Грибок хлобыстнулся на пол и начал монотонно подвывать статьи УК. Иван Давыдович с ним уже порядком взвинтился – похудел и начал плохо спать. Иногда во сне на него набрасывались виртуальные немцы, а в основном – он видел, как с грозовых небес срываются огненные метеориты, летят вниз, оставляя светящиеся хвосты. А, падая – взрывались и поджигали всё вокруг… Иван Давыдович выполз из палаты «закамлавшего» Кораблинского и направился в ординаторскую – запивать горе валерьянкой. Милиционер по фамилии Пятницын беззвучно хохотнул ему в след. А горе-врач прямо спиной почувствовал колючку сарказма… Никольцев не позволял подчинённым играть на службе в карты, а сам – зарёкся приносить кроссворды – он уже двоих похитителей прошляпил… И тут спокойную идиллию ординарного рабочего дня нарушила некая возня в палате Ярослава Семенова. Там, как будто бы что-то тяжело упало на пол а потом – послышался звон разбитого стекла. - Ребята! – перепугался Пятницын и распахнул дверь палаты. Семенова в палате не было, а окно оказалось разбитым. «Выбросился!» - это была первая мысль, что пришла в голову всем трём милиционерам – этаж-то шестой! Никольцев рванул к окну и выглянул на улицу. Он ожидал увидеть Семенова лежащим на асфальтированной дорожке под окнами, однако увидел совершенно другую картину. Живёхонький Ярослав Семенов огромными прыжками нёсся к больничному забору, распихивая на ходу санитаров, что вздумали преградить ему путь. - Тревога! – заорал Никольцев и помчался к двери. – Быстро! – лейтенант выскочил из палаты и на бегу столкнулся с врачом Иваном Давыдовичем, который не спеша прогуливался по этажу с пузырьком валерьянки. Врач отлетел в сторону и шлёпнулся на пол, выронив свой пузырёк. - А? – перепугано булькнул он. Но у Никольцева было дело поважнее, чем поднимать врача на ноги. - Пятницын, звони Серёгину! – захлёбываясь словами, приказал лейтенант. – Журавлев, за мной! – он со всех ног рванул по коридору к лестнице, вопя на ходу: - Тревога! Полненький и неповоротливый сержант Журавлев потопал следом, стараясь не оступиться на крутых ступеньках. Со своими коротенькими ножками и животиком он был не в силах догнать быстроногого лейтенанта. Никольцев отпихнул дверь, вылетел на улицу и рванул к забору, у которого сгрудились санитары, пара врачей и несколько тихих пациентов, которых выпускают на улицу. - Где он?? – громогласно осведомился Никольцев у всех сразу. - Там… - санитар указал богатырской рукой вверх, имея в виду то, что пациент Семенов безо всякой страховки и опоры перемахнул через забор высотой три метра. - Чего вы стоите?? – возопил Никольцев. – Открывайте ворота, догоняйте его! Санитары переполошились, подбежали к воротам, завозились около них. Кто-то сказал, что не может найти ключ. - Р-рр! – рыкнул Никольцев. – Журавлёв, подсади меня! - Есть! – ответил Журавлев и установился под забором. Никольцев вскарабкался ему на плечи и спрыгнул на ту сторону, где темнел в дали лесок и убегало к солнечному Крыму наполненное машинами шоссе. Санитары, наконец, открыли ворота и высыпали со двора. - Рассредоточься! - Ищи! – слышались выкрики. И тут Никольцев заметил беглеца. Ярослав Семенов бежал по шоссе, как хороший молодой гепард, а потом – сотворил то, что могло быть подвластно лишь Бэтмэну, или черепашке-ниндзя. Мимо проезжала синяя фура, а Семенов совершил гигантский прыжок, вспрыгнул на её крышу и, уцепившись там, уехал прочь! Но и тогда Никольцев не сдался. - Машину! – рявкнул он первому попавшемуся санитару. – Задержите грузовик! Покуда санитары выкатывали из гаража медицинскую карету, фура, ведомая русским дальнобойщиком, успела скрыться за поворотом. Водитель и не подозревал даже, что на крыше его немаленькой машины пристроился заяц. Медицинская карета под управлением Никольцева выскочила с больничного двора и, воя сиреной, мигая мигалками, понеслась по ровному шоссе, скрипя тормозами на поворотах. Сейчас, сейчас он догонит эту фуру!.. Доехав до развилки, Никольцев затормозил. Он не знал, по какой из двух дорог уехала от него фура. - Чёрт! – выплюнул Никольцев, стукнув кулаком по рулю. – Ну и акробат недорезанный! Пятницын остался в больнице. Сначала он минут десять разыскивал мобильный телефон, а потом вспомнил, что поставил его в ординаторской на подзарядку и там оставил. Пятницын потащился в ординаторскую совсем небыстро, зашёл, взял свой телефон и принялся звонить. Набрав номер, Пятницын опять же не спеша поднёс трубку к уху и услышал, как оператор елейным голоском экзекутора ехидно сообщила: - Суммы на вашем счету недостаточно для совершения звонков, пополните сначала ваш счёт! - Блин! – фыркнул Пятницын и нажал кнопку сброса. - Дозвонился?? – раздалось над ухом. Пятницын от неожиданности вздрогнул и рывком обернулся. Взмыленный растрёпанный Никольцев стоял у него за спиной и дышал ртом, высунув язык, как сенбернар. - Не, - буркнул Пятницын. – Деньги кончились… - Ты же на корпорации!! – взрычал Никольцев. – Как это – кончились?? - Я не успел подключиться, - оправдывался Пятницын, растирая ногой таракана на полу. - Бездельник! – рассвирепел Никольцев и выцарапал у себя из кармана мобильник. – Ничего нельзя доверить!