"Дорогой, ты не поверишь..."

Какая-то заброшенная фабрика, переоборудованная под лабораторию, служила чекистам своеобразной базой уже вторые сутки. Разработка спецоперации была долгой, но результаты оправдали все ожидания. И даже больше. Помимо контрабандной партии лекарственных препаратов, которые ещё стоило проверить, чекисты наткнулись на очень интересный агрегат, который, как потом стало известно, исчез из правительственной лаборатории около трех месяцев назад. Так бывало часто, экспериментальное оборудование продавали алчным миллиардерам не менее алчные ученые. Странная металлическая конструкция все ещё числилась в списках секретных разработок, соответственно, нахождение её в частных руках было, мягко говоря, не позволительно. Ребята из конторы были в отличном расположении духа, одни сменяли других на постах наружного наблюдения, перекидываясь на ходу едкими шуточками. Чекисты уже прикидывали, на что бы спустить премию, которую наверняка начислят за такие труды. Хотя Егор, глядя правде в глаза, называл все произошедшее ничем иным, как простым везением. Везение такая штука… иногда премия, иногда спасенные жизни. А иногда, как в этот раз, премия в купе со спасенными жизнями. Кто может знать, в каких целях собирался использовать это медицинское оборудование его временный хозяин. Нет, ФСБ-то рано или поздно докопается до истины, но это будет гораздо позже. А сейчас Егор шел с двумя стаканчиками кофе из соседней кафешки. Вокруг металлических трубок и вентилей, составляющих найденную конструкцию, сновали лучшие специалисты в белых халатах, ожесточенно споря между собой, потирая ладони, надежно упакованные в белые латексные перчатки. Коваленко не сразу сообразил, что истошный писк, от которого уже успело заложить уши, исходит именно от этой странной штуковины. Поэтому и на просьбу остановиться, исходящую от кого-то из группы золотых умов, Егор среагировал не сразу. Жуткий звук тем временем прекратился. Приземистый пожилой мужчина в круглых очках уже стоял рядом с Коваленко. - Юноша, не могли бы Вы подойти поближе к анализатору? – шевеля седыми усами, попросил ученый, железной хваткой вцепившись в предплечье Егора, отчего на полу образовалось несколько темных кофейных клякс. Коваленко не особенно понимал, что происходит, но положившись на интуицию и знания товарищей в белых халатах, последовал за пожилым мужчиной. Заливистый писк повторился. Егор на мгновенье зажмурился. Группа исследователей шумно зашепталась, однако разобрать слова не представлялось возможным. Коваленко начал прихлебывать остывающий напиток, подумывая уже о том, как бы незаметнее исчезнуть из общего поля зрения. - Ну, говорю же, он однозначно положительный, - о чем или о ком шла беседа, было решительно не понятно. - Извините, но, может быть, я уже пойду? – как можно более лояльно произнес Коваленко. - Конечно- конечно, сейчас пойдете, - защебетал низенький мужчина с седыми усами, - вот только сейчас проверим ещё кое-что, и обязательно пойдете. У Егора не было ни малейшего желания, ни сил сопротивляться ученой прыти. Подталкиваемый в спину, он нехотя поплелся ближе к большому вытянутому монитору, который в выключенном состоянии вполне походил на огромное зеркало, размером в человеческий рост. Один из людей в белых халатах быстро подскочил к панели управления, встроенной сбоку от монитора, и принялся колдовать. Через пару секунд конструкция ожила. На экране чередой начали появляться наборы цифр и знаков. А следом высветилось изображение человека, почти такое же, как в учебниках анатомии. Типичный представитель человеческой расы, только с одним недостающим элементом. Было видно мышцы, сетку кровеносных сосудов, скелет, но не было кожи. Рядом с панелью управления загорелась зеленая лампочка. Кто-то удивился, кто-то покачал головой, будто в знак одобрения, а стоящий возле оборудования мужчина довольно взмахнул руками. - Молодой человек, мы должны взять у Вас анализ крови, – сказал, как отрезал, усатый мужчина. Егор было открыл рот, чтобы возразить, но руку уже перетянули жгутом, а игла профессионально вошла под кожу. Коваленко думал о том, что совсем потерял бдительность и что такое рассредоточенное состояние для чекиста равно провалу. Виной всему были третьи сутки бодрствования. Сейчас Егор был согласен почти на все, тем более через час его сменит молодой лейтенант из его отдела. Донести стаканчик с кофе своему напарнику, видимо, было не суждено, и Коваленко лениво начал отпивать из второй емкости. Должно быть, вместо крови в организме куролесил сплошной кофеин. Зато удавалось хотя бы не засыпать стоя. Спустя несколько минут Коваленко полностью изучил странное оборудование. Не то чтобы ему было это интересно, просто надо было себя чем-то занять, иначе мозг грозил попросту отключиться. Учитывая наличие фотографической памяти, можно было предположить, что Егор сможет воспроизвести увиденное на листке, вот только глаза закроет. Последнее делать было категорически нельзя, да и рисовать он умел не очень хорошо. Вот составить фоторобот по памяти другое дело. Пока Егор рассуждал о своих достоинствах и недостатках, группа специалистов закончила понятные только им самим манипуляции, и теперь четыре пары глаз были уставлены аккурат на Коваленко. Егор был не из робкого десятка, поэтому, выдержав паузу, медленно поднял бровь в немом вопросе, попеременно вглядываясь в каждого из смотрящих. Если бы он вздремнул хотя бы полчасика, то явно унюхал бы что-то не чистое. И не ошибся бы. - Молодой человек, вы лучше присядьте, - миролюбиво защебетали уста, чуть прикрытые седыми усами. Егор прищурился, но принял предложение, где-то в грудине неприятно защемило. Чего уж там могли отрыть эти гребаные эскулапы? - Молодой человек, дело в том… - начал издалека второй из научного состава. - Так, давайте коротко и по делу, - не выдержал этой кисейности Коваленко. - Вы беременны! – Выпалил третий из сидящих за лабораторной стойкой. В помещении повисла леденящая тишина. Егор сглотнул, приоткрыл рот, бездумно пробегая глазами по пробиркам, плотно сжал губы и замер. - А я говорил, что такие новости надо преподносить аккуратнее, - запричитал усатый мужчина, открывая нашатырный спирт. - Да все в порядке с ним, просто эти силовики немного дольше соображают в житейских вещах, - буднично отозвался сообщивший радостную новость ученый. Первый возмущенно фыркнул, но пузырек с нашатырем отставил. - Я пойду, мне пора уже, - неожиданно отозвался Егор привычным тоном, но взгляд его все ещё был расфокусирован. Поднявшись со стула, он отставил полупустой стаканчик с кофе к разномастным колбам. Домой Коваленко приехал на автопилоте. Стас не было и не должно было быть ещё часов 6 точно. Егор спокойно принял душ, поел и лег в широкую кровать. В комнате сегодня было отчего-то слишком душно, мужчине пришлось вставать, чтобы открыть окно нараспашку. Жарко было даже под простыней, а на дворе всего лишь май, страшно подумать, что будет дальше. А вот теперь распластавшись на накрахмаленном прохладном белье, Егор глубоко вдохнул и выдохнул. - Охренеть… - четко произнес он, то ли в восхищении, то ли в удивлении поднимая брови. Спать хотелось жутко, под веки будто песок насыпали, но только Егор прикрывал глаза, как мозг начинал работать, переваривая, анализируя, систематизируя всю имеющуюся информацию, относящуюся к беременности. Сдавшись, Коваленко пошел на поводу у своего организма, наверное, ему, организму, сейчас было лучше знать, как себя вести. Расслабившись, принялся неспешно перебирать различные факты, периодически хмуря брови. В их расе забеременеть могли и мужчины, и женщины. Правда, никто не мог узнать заранее, наделен ли он репродуктивной функцией природой или нет. Несколько веков назад иметь детей могли почти все. Но когда планета заселилась достаточно плотно, количество людей способных на зачатие и вынашивание начало резко сокращаться. Зато уровень населенности на планете был всегда примерно одинаковым, людям не грозила смерть от голода, засухи и прочих природных катаклизм связанных с дефицитом чего-либо. Беременели все в разный период жизни, обычно, по статистике, это происходило в промежуток между двадцатью и сорока годами. Ребенок в семье считался не просто счастьем, а настоящим чудом. Прерывание беременности было настолько редким явлением, что многие не были в курсе о том, что именно означает слово аборт. Коваленко расплылся в улыбке, лежа на спине с закрытыми глазами. Кажется, у него открылось второе, а может уже и третье дыхание. Хотелось срочно что-то делать, только недремлющий разум подсказывал, что единственно верным решением будет поспать. Спорить сам с собой Егор никогда не любил, он так и уснул с расслабленной улыбкой на уставшем, но счастливом лице. Коваленко проснулся от щелкающих замков открывающейся входной двери. Лениво потянувшись, поплелся в коридор, встречать. Кто ещё кроме Стаса зачастую появляется в квартире тихо, но отчетливо произнося «твою мать». Питал ли он к матерям какую-то определенную, свою, личную любовь, или же ему тайно нравилось звучание этого словосочетания, Егор не знал. Но выходило у Стаса всегда так брутально и так по-мужски, что Коваленко редко вдавался в подробности того, чем было вызвано очередное восклицание. Под такие низкие горловые звуки Стасова голоса у Егора всегда начинало вибрировать где-то в животе. Сегодня это ощущение отчего-то оказалось сильнее, сегодня вообще все вокруг было ярче, четче и насыщенней. Когда Коваленко вышел в коридор в одних низкосидящих шортах, Карпов скидывал туфли, что-то возмущенно бурча. Увидев Егора, попытался сделать дружелюбное лицо. - Здорова, - получилось у него это не особенно, но за саму попытку, Егор был всегда ему благодарен. Сегодня мыл посуду Егор, пока Cтас блаженно затягивался послетрапезной сигаретой. Протирая тарелки, Коваленко задумался. Ведь нужно сказать Стасу. Вроде бы все предельно ясно, простое: «Стас, у нас будет ребенок», или же что-то вроде «я беременен», «мы ждем пополнение». Вариантов масса, только вот сообщить об этом известии оказалось сложнее, чем Егор планировал. Подумав, что времени ещё вагон, Коваленко решил отложить это важное повествование на потом. А сейчас ему стоило пройти массу обследований и анализов, так было положено. Взять на работе два выходных, да, за это время он определенно успеет сделать все необходимое. - Егор, ты чего? – окликнул его Стас, сидящий за столом. Коваленко убрал тарелку и обернулся. - В смысле? – умело имитируя непонимание, отозвался мужчина. - Задумчивый, - пояснил Карпов, затушив сигарету в пепельнице. - Я бы не сказал, что для меня это странно, - с нескрываемой иронией выдал Егор. - Нет, сегодня ты задумчив по-другому, - будто маленькому ребенку, объяснял Стас, - слушай, что ты мне тут ёрничаешь, ты прекрасно понимаешь, о чем я, - цокнув, произнес Карпов. - Да день сегодня был информативным, - отозвался Егор, Стас кивнул. Они никогда не доставали друг друга с расспросами. Интересовались, но со знанием меры. Этот раз не стал исключением, Карпову хватало допросов и на работе. Надо будет, сам расскажет. Егор же мужик, а не какая-то нерешительная девица. Спустя четыре дня не изменилось ровным счетом ничего. Разве что в ящике рабочего стола Коваленко появилась медкарта с результатами самых различных обследований. Он мог бы просто подсунуть Стасу все эти справки, но это было отнюдь не в его стиле. Просто Егор пока обдумывал, как лучше преподнести эту новость. Кстати говоря, он смутно мог представить себе реакцию Карпова. Пять недель. Через пару месяцев Коваленко выведут изо всех выездных операций, никаких командировок, только унылая кабинетная работа. Кто-то из начальства уже одарил его поздравительным, сдержанным рукопожатием, встретив в коридоре. Егор не любил передавать свои дела кому-то другому. Поэтому в планах у него было завершить хотя бы самые важные разработки до того, как его временно спишут с линии фронта, отправив в тыл. Вопреки предупреждениям врачей, Егор прекрасно спал ночью, а порой, был не против подремать и днем. Никаких недомоганий в связи с перестройкой организма он не испытывал. Ночь была душной, Стас долго крутился, прежде чем лениво сползти с нагретых простыней и отправиться на балкон, паркет приятно холодил босые ступни, а ветер уносил запах сигаретного дыма и блаженно обдувал лицо. Проветрившись, открыв балконные окна и дверь нараспашку, Карпов неспешным шагом поплелся к выстывшей под сквозняком кровати. В комнате было сумрачно, но освещения было достаточно для того, чтобы Стас заметил на пояснице Коваленко что-то небольшое и темное. Ближайшее рассмотрение не дало никаких результатов. Выяснить происхождение странной отметины Карпову не удалось. Толи внезапно появившаяся родинка, толи мелкая гематома или оставшееся пятно от ссадины. Стасу льстило то, что он знал Егор целиком и полностью, с головы до пят. Разве что душу его не мог вывернуть наизнанку для подробного изучения. Коваленко и сам прекрасно справлялся с этой задачей, добровольно раскрываясь перед Карповым, порой проявляя себя с самых неожиданных сторон. Утром за завтраком Стас не упустил возможности разглядеть поясницу одевающегося Коваленко под ярким солнечным светом. Если ему не изменяло зрение и память, то это было ничем иным, как начальным пигментом всем известной метки. Несколько плохо прослеживаемых штрихов, скорее даже точек, расположение, цвет которых говорил о репродуктивной метке. Она появлялась у всех в период вынашивания потомства, у кого-то чуть раньше, у кого-то позже, похожая на татуировку, как её обычно и называли. Проявлялась она постепенно на протяжении девяти месяцев. Наблюдая за такой меткой, можно было безошибочно определить день родов, которые начинались только после того, как многоугольник, состоящий из множества более мелких геометрических фигур, дозревал. Последними в этом процессе были контурные точки находящиеся внутри фигуры. Конечно, врачи ставили сроки, но это было что-то вроде бабушкиного метода. Так следили за беременностью их предки, когда ещё не было нужного медицинского оборудования. Завтракал Карпов молча. Он всегда был не особенно разговорчив по утрам, исключение составляли очень редкие случаи. Наконец добравшись до рабочего места, Карпов окунулся в изучение интересующего его вопроса. Появлялись такие ромбообразные фигуры в период от трех до 6 недель. К сожалению, никакой информации о поле будущего ребенка эти метки не хранили. Стас никогда не горел желанием иметь строго сына или только дочь. Просто он слишком плохо представлял себе, как будет общаться с подрастающей дамой. Другое дело мужик. Мужик он и в Африке мужик. Какая к черту разница, сколько ему, два года или двадцать два? Зимина, появившаяся на пороге, не позволила Стасу осознать всю серьезность происходящего. То ли лицо у него было слишком задумчивое, то ли ещё что-то, но по каким-то необъяснимым причинам Ирина Сергеевна подошла и с нескрываемым любопытством заглянула в экран ноутбука. - Ирин, тебя не учили, что совать свой нос в чужие дела не прилично? – выйдя из астрального забытья, отреагировал Карпов. - О, что я вижу, - довольно растягивая слова, произнесла начальница. - Ир, ты зачем пришла? Поболтать или по делу? – захлопнув ноутбук, спросил Стас. - Господи, что ты уставилась на меня, как баран на новые ворота? - Поверить не могу… - не особенно отчетливо проговорила Зимина. - Это не мои проблемы, разбирайся со своими внутренними конфликтами сама, - уже начал возмущаться Карпов. - И давно? – стояла на своем подполковник. Карпов устало потер лоб, прикрывая глаза. Спорить с женщинами бывало очень сложно. Иногда дешевле было согласиться. - Ага, - глядя на начальницу, исподлобья кивнул Стас, - пришла с чем? - До меня тут дошли слухи… - начала женщина издалека, все ещё поглядывая на опера с какой-то сумасшедшей искоркой в глазах. Переговоры с Зиминой обошлись малой кровью, всего каких-то двадцать процентов с новой точки. С одной. Про остальные три, как выражалась Ирина Сергеевна, слухи до неё ещё не дошли. И вряд ли дойдут, уж Карпов об этом позаботится. По его земле ходят только с его разрешения. Зато вот гениальный вывод сделанный женщиной, в чем Стас не сомневался ни секунды, наверняка уже штурмует кабинет за кабинетом. В этом были свои плюсы - пока сотрудники будут увлеченно обсуждать личную жизнь подполковника Карпова, он, в свою очередь, сможет проще проворачивать все запланированные комбинации. Пусть сочувствуют, переживают, или что там делают в таких случаях. А он, пожалуй, займется делом. Стас решил понаблюдать за Егором ещё пару дней, прежде чем судить однозначно. Уж очень он не любил осечки. Подумав, Карпов прихватил с собой ещё одну обойму, прежде чем покинуть кабинет и отправиться по вызову. Вечером под звуки стрельбы какого-то нового блокбастера на двд, Стас задумался. А что, если Егор и в правду… Эта мысль заставляла мозговой центр работать в авральном режиме. Коваленко, напротив, был абсолютно расслаблен, хрустя зеленым яблоком по правую руку от Карпова, периодически комментируя происходящее на экране. - Егор, посмотри там пульт где-то, - указывая в дальний угол дивана, проговорил Стас. Коваленко пробурчал что-то неодобрительное, но в надежде найти искомое потянулся к подлокотнику, запустив руку в самые труднодоступные места. Да, быть может, такая уловка была слишком примитивна, Карпов и не отрицал этого. Только вот очень остро ему приспичило проверить, что у Егора на пояснице, именно сейчас, ни секундой позже. - Он у меня, - сообщил Стас, как только получил всю интересующую его информацию из-под забравшейся футболки. Егор еле сдержался от того, чтобы не состроить какую-нибудь самую некультурную гримасу в ответ. «Я сижу рядом с беременным мужиком» - подумал Карпов, едва заметно приподнимая брови, кивая в ответ на какой-то вопрос Коваленко. А на следующий день весь «Пятницкий» щеголял в парадных белых рубашках. Первое мая как-никак. Исключений в этом году не было. Стас тоже решил не выделяться из общей массы, смиренно ожидая проверяющих у себя в кабинете. Егор заявлялся к Карпову в отдел редко. В основном по крайне срочным вопросам, которые не терпели отлагательств. - Егор, у меня тут что магазин? – нахмурившись, Стас откинулся на спинку кожаного кресла. - У тебя достаточное количество балбесничающих кадров, - настаивал на своем Коваленко, - мне нужен всего один человек, неужели ваше производство встанет от такой потери? - Пффф… ну, производство может и не встанет, - сдержав ухмылку, неопределенно ответил Карпов. - Стас, у меня мало времени, - нравоучительно продолжал мужчина, взглянув на наручные часы. - Успеем, - иронично кивнул Карпов, похабно прищуриваясь. Егор только закатил глаза. В дверь постучали, и на пороге кабинета материализовался Тарасов. - О, извините, я, наверное, позже зайду, - тактично отреагировал Николай. - Да заходи уже, он сейчас уходит, важное что? – облокотившись на столешницу, сцепив пальцы в замок, спросил Стас. - Я насчет дела Прокофьева, - будничным тоном начал молодой человек, подходя к столу, пожимая руку Коваленко. Егор всегда с интересом наблюдал за этим парнем и никуда уходить, конечно, не собирался. Подперев голову, приготовился слушать предстоящий монолог, а по совместительству полюбоваться подтянутым мальчишкой. Почему нет - то. Что он, просто так, что ли, приезжал. Карпов перевел взгляд с Тарасова на Егора, чуть прищурившись, выказывая тем самым своё недовольство. Коваленко с достоинством проигнорировал этот едва уловимый жест. Николай, тем временем, выложил все что хотел, подкрепив сказанное папкой с собранными материалами. - Ты уверен, что там мои были? – уточнил Карпов, откладывая дело на край стола в стопку. - Конечно, я бы так просто не пришел, - раздалось в ответ, - кстати, вас, наверное, можно поздравить? Повисла пауза. Егор, все также подпирая подбородок рукой, выразительно поднял бровь, в заинтересованности склоняя голову набок. Стас напрягся. - Уже который день все говорят, правда, толком не знают, кто, как, - отвечая на невысказанный вопрос, начал объясняться Николай. - Коль, будь добор, подробнее обо всем вышесказанном, - заговорил Егор. Тарасов замешкавшись на секунду-другую, бросил взгляд на Карпова, потом снова на Коваленко. - Он тебе не сказал ещё, - констатируя факт, чуть тише проговорил Николай. Карпов смотрел на молодого человека из-под бровей, поджав губы. Понимая, что отступать уже некуда Тарасов все же добавил: - Про пополнение. Стас не двигался, напрягшись каждой клеткой организма. Вот такого поворота он никак не мог предвидеть, все это напоминало какую-то мыльную оперу. Надо было сразу сказать Егору обо всем. Но теперь уже, что рассуждать. А Егор, кажется, прибывал в легком замешательстве. - И как давно ты узнал? – наконец, прервав опостылевшую тишину, произнес Коваленко. Уж чего-чего, а того, что у них будет двое детей, он никак не ожидал. Не в каждой паре детей может иметь хотя бы один из партнеров. Случаев, когда рожают оба не так уж и много. И вот им, двум мужикам, работающим в силовых структурах, как говорит Карпов: «Мы тут не фенечки плетем» повезло. Какая ирония судьбы. - Пару дней всего, - с ноткой оправдания ответил Стас. Егор коротко кивнул. - И какой срок? – тут же нашелся Коваленко. В принципе это идеальный вариант, отстреляться разом. Со всей присущей ему практичностью, рассудил Егор. У него на примете уже есть отличные специалисты, так что дело оставалось за малым, затащить Карпова к ним. - А мне-то откуда знать? Я врач что ли? – Стас не понимал смысл этого вопроса. Действительно, откуда ему знать какой у Коваленко срок? Вот обследуется, ему там все и скажут. Тарасов непонимающе переводил взгляд с одного мужчины на другого, стоя возле стола. - Так надо выяснить, разве можно так халатно относиться к здоровью ребенка, – строго прокомментировал Коваленко. - Так, подожди… - вот теперь Карпов начал понимать, вернее, почти уже понял, что за кашу тут заварили, - я сейчас говорю про тебя, Егор. - Так вы что оба? – встрял молчавший до этого Тарасов, распахнув глаза в восхищении. - Тихо! – одновременно, командным тоном прервали юношу мужчины. - Не я, ты. Эти кабинетные сороки сделали неверные выводы, впрочем, как всегда, – вздохнул Стас. - То есть ты знал? – уточнил Егор. - Конечно, знал. Ты себя со спины давно разглядывал? У тебя уже невооруженным глазом метку видно. Об этом Коваленко как-то не подумал, закрутившись между работой и обследованиями. По всем срокам уже давно пора было проявиться репродуктивке. - Я работаю с баранами, - буркнул Карпов, перекладывая что-то на столе. Коля нахмурился. - А я живу с бараном, - добавил Егор, глядя на поникшего Тарасова. - Остряк, помолчи сейчас, хорошо? – раздалось с другой стороны стола. - Надо было все сразу рассказать. - Я собирался, все никак не было подходящего случая, - ответил Коваленко в свою защиту. - Отправил бы заказным письмом, раз такой занятой, - парировал Стас. - Ладно, теперь я точно пойду, - проговорил Тарасов, прежде чем покинуть кабинет начальника СКМ. Теперь, когда все карты были раскрыты, Стас позволял себе разглядывать Егора в упор, не скрывая своего исследовательского любопытства. Сегодня у Коваленко был выходной, и он поднялся скорее по привычке, прошлепал босыми ногами на кухню, на ходу подтягивая серые спортивные штаны. Стас уже бодро попивал кофе под мерное бурчание ведущей утреннего канала. - Ты че встал? - немного обеспокоено спросил Карпов, слышал он про все эти токсикозы и прочее. -Да просто, может поем чего, тебе то что, все равно скоро выходишь, - зевая, проговорил Егор, заглядывая в холодильник. Пока тот разглядывал содержимое на полках, Стас прикидывал, как Коваленко будет выглядеть с животом. На какое-то мгновение Карпову даже стало жаль этот прокаченный подтянутый торс, для него Егор был чем-то вроде релаксации. Кто-то смотрит на воду, кто-то на огонь. А Стас любил глазеть на Коваленко, который к счастью имел привычку щеголять по квартире в одних штанах, за исключением особенно холодных дней. Говорят, что беременность украшает человека, а если Егор и так чертовски хорош, что же станет с ним дальше? Вернее нет, не так. Что станет с Карповым? Ему-то ещё работать. Концентрация - наше все. - Стас, прекрати разглядывать меня как экспонат в музее! – Как бы между делом проговорил Егор, стоя к Карпову спиной, методично что-то нарезая. В ответ Стас только нахмурился и, слегка повернувшись вбок, прикрывшись кружкой, продолжил свое увлекательнейшее занятие. Репродуктивка проявлялась все больше и больше с каждым днем. Именно по ней их предки определяли срок беременности. И Егору она несомненно шла, разместившись между ямочками на пояснице. Чуть не пролив кофе на стол и себе на штаны, Стас решил, что преображение Коваленко уже началось, а по совместительству началось и затуманивание его собственного разума. Поставив кружку в раковину, он поспешил на выход, бросив на ходу привычное «Ладно, я пошел». Егор только любовно ухмыльнулся, включая воду. Иногда Карпов сам был как ребенок. - Я веду эту операцию уже почти полгода! И никто кроме меня не будет их брать! – возмущенно цедил Коваленко на ковре у начальства. - Я мог бы разрешить тебе понаблюдать за ходом из фургона, но зная тебя… - задумчиво начал полковник. Не положено было подвергать опасности, любого сотрудника в положении. И если у подчиненного не хватало инстинкта самосохранения на то, чтобы быть осторожнее, то за этим должно было проследить начальство. - Я согласен, – Тут же кивнул Коваленко. В работе он был ещё более упертым, чем в жизни. Его непосредственный начальник это прекрасно знал, и поэтому, снова взглянув на слегка округлившийся живот, глубоко вдохнув, скомандовал кроткое «свободен». Как только за Егором закрылась дверь, полковник, устало потирая залысины, поднял трубку: «Кость, ты же с Коваленко выезжаешь… Проследи за ним, чтобы ничего лишнего…». Быть может, это было не совсем открыто и честно, зато действенно. К счастью все прошло более чем удачно. Разве что, узнав о том, как именно происходило задержание, и что юркий Егор вылетел вместе со всеми и принялся крутить одного из организаторов, Косте прилетело по шапке. Полковник и сам понимал, что удержать Коваленко в тылу это почти что укротить стихийное бедствие, но надежда-то, надежда должна умирать последней. А вот Егор был искренне доволен исходом операции, которую он кропотливо вел от самых истоков, пока ещё не догадываясь о том, что это его последний выезд. Дальше будут максимум наружки. Не больше. Стас пришел домой около десяти вечера, не особенно поздно, но и не рано. Егор уже должен был быть дома. Но последнего нигде не было видно. Карпов уже достал телефон из кармана, собираясь звонить, как услышал характерный звук откуда-то из ванной комнаты. Когда кого-то выворачивает наизнанку, такое не спутаешь ни с чем. И вот тут Стас впал в ступор, одно дело затаскивать пьяного Егора в ванную. Совсем другое, подходить к нему в таком состоянии. Что-то подсказывало Карпову, что послан он будет со своей помощью далеко и надолго. Но попробовать стоило, в конце концов, совесть его будет чиста. Неспешно подойдя к двери, Стас, помолчав немного, спросил: - Может помочь чем? – ну, а что он ещё мог спросить… «Егор, ты в порядке?» - совсем уж глупо. - Если только поблевать за меня, - злобно отозвался Коваленко. Карпов почесал в затылке, ну, теперь, когда его послали, можно уже и идти. Но какая разница переживать в гостиной на мягком диване или под дверью. - И давно ты там? – искренне сочувствуя, проговорил Стас. - В третий раз совсем не долго, всего пару минут. Чувство юмора покинет этого человека только вместе с пульсом. И то не факт. Рассказывают же о призраках и приведениях, неупокоенных душах… Неужели среди нет ни одного шутника? Тот вечер оба они провели в коридорчике между входной дверью и кухней, Егор по одну сторону двери в ванную, Стас по другую, облокотившись на стенку спиной со свежей газетой «Петровка 38». Быть рядом. Так просто спокойнее. К счастью, это был самый сложный вечер. Видимо организм перестроился и все устаканилось. Настроение у Коваленко не скакало, чему Карпов был несказанно рад. У них у обоих итак характеры были не сахарными. Хотя уживались же как-то. Неужели он не перетерпит каких-то 5-6 месяцев. Стас отсыпался после суток, когда ему приснился какой-то праздник из детства. Накрытый стол наряженные люди, позади елка, запах мандаринов. Новый год, все веселились и смеялись. А запах цитрусовых был настолько реалистичным, что долго ворочаясь, и все-таки проснувшись, Карпов, понял, что до дрожи хочет мандаринов. Бывает же такое. Каково было его удивление, когда, продрав глаза, под мерцание экрана телевизора, он смог разглядеть сидящего рядом на кровати Егора с аппетитом трескающего сочные дольки. А на кровати мерно покоились сладко пахнущие шкурки. - Тебе плохо не будет? – больше для проформы осведомился Стас, оглядев масштабы бедствия, перехватив один фрукт из пакета, лежащего у Егора на коленях. - Все под контролем, - ответил Коваленко, уминая неизвестно какой по счету мандарин. Теперь сбив оскомину, Стас мог спокойно досыпать свои положенные часы, чем и занялся, не откладывая, перевернувшись на другой бок и закрыв глаза. А в воздухе приятно пахло цитрусовыми… Спустя ещё пару недель Егору пришлось посетить магазин с одеждой. Суетливые особи, вьющиеся под ногами, нервировали. Коваленко всегда недолюбливал вечно копающихся и неуклюжих товарищей, которые только тормозят процесс. Отмахнувшись от нескольких консультантов, любезно вызвавшихся помочь Егору в выборе подходящей одежды, он уверенно двинулся к стеллажам. Домой он вернулся измотанный сильнее, чем после сверхурочных. Зато при удачном раскладе возвращаться к вопросу о необходимых тряпках не придется до самого рождения пацана. В том, что это будет именно мальчик, Егор не сомневался ни секунды. И плевать Коваленко хотел на народные приметы, предсказания сердобольных бабулек и наметанный глаз своего лечащего врача. Ему, как отцу, лучше знать. Нет, он ничего не имел против представительниц женской половины населения. Ребенок сам по себе счастье в независимости от гендерной принадлежности. Просто сам факт того, что все вокруг знают о происходящем заведомо лучше него самого, раздражал. УЗИ делать он не собирался принципиально. Контролировать беременность можно и без этого, причем вполне себе успешно. Признаться, порой он действительно становился более восприимчивым, что подкашивало его ещё сильнее. Порочный круг какой-то. Как следствие Егор стал больше замыкаться в себе. Хотя вряд ли это можно так назвать. Просто он стал глубже окунаться в свой собственный мир. И если раньше, задумавшись, он моментально реагировал на Стасовы вопросы или реплики, то сейчас ответа от Егора Карпову приходилось ждать чуть дольше. Коваленко не чувствовал ни малейших неудобств по этому поводу. Зато Стас чувствовал, но умело это скрывал. Когда на утренней планерке у Карпова зазвонил телефон, он тут же ответил. Егор редко звонил просто так. Благо, оперов в кабинете было полторы калеки, да и те, вроде как – свои. - Да, - получилось весьма сухо, но Коваленко компенсировал безликую реплику Стаса своими эмоциями. - Точно мужик! – безапелляционно заявил в трубку Егор. К Карпов даже слегка отшатнулся от трубки, громкость был близка к зашкаливающей. - УЗИ? – минимум информации для лишних ушей и изобретательных умов. - Да нет, СПС, - начал было Егор. (СПС - Самозарядный Пистолет Сердюкова) - Ты что - стрелял?? – тут же перебил его Стас, сдерживая нецензурные реплики. - Ага, мотался на вертушке в горячую точку, - как ни в чем не бывало, продолжил Егор, - да в тире я… Стас устало прикрыл глаза рукой. - Хорошо, так с чего такие выводы? – спроси сейчас у Карпова, о чем он говорил две минуты назад, ни в жизнь бы не вспомнил. - Так бултыхался сегодня все утро, а когда я стрелять начал успокоился, - довольно повествовал Коваленко. -Что? – кажется, гримаса неподдельного удивления, приправленного накатывающей злобой, грозила застыть на лице непоколебимого подполковника. - Почему я об этом узнаю только сейчас? - Так он как успокоился, я тебе почти сразу и позвонил, - в истинности недоумения Егора не было сомнений. - Про дергания, - сквозь зубы проговорил Стас. Пономаренко, до этого старательно делающий вид, что не прислушивается к разговору, скосил взгляд на начальника. - Так только сегодня начал… - уже с меньшей прытью протянул Коваленко, начиная понимать негодования Карпова. - Если бы не ряд обстоятельств к вечеру ты бы уже остывал в какой-нибудь пригородной яме, - забегав желваками, проговорил Стас. И Юра серьезно засомневался в том, что подполковник разговаривает с кем-то их родных. - Ладно тебе, остынь, - с заботой ответил Егор, судя по его голосу, наверняка, улыбаясь. - Ладно, отбой, - закончил Стас и отложил мобильник на столешницу, нахмурившись. О чем это они, собственно, тут говорили… Когда срок беременности Егора составлял тридцать пять недель, его с немалым трудом отправили в декрет, уходить в который тот, кажется, не планировал до самого дня операции. И вот теперь Коваленко с не менее важным видом руководил делами домашними, периодически все-таки наведываясь в контору, когда коллегам требовались его разъяснения по сданным делам. - Стас, давай начнем ремонт, - предложил Егор, как-то за ужином. - Не рано? – ловко орудуя столовыми приборами, отозвался Карпов. - Я не могу сидеть без дела, ты же знаешь, - укоризненно взглянул на Стаса Коваленко. - Ты дома всего неделю, - парировал Карпов, так сейчас мечтавший поспать сутки-другие, чтобы его никто не трогал. - Целую неделю! – естественно Егор не собирался отступать. - Хорошо. Ладно. Только не вздумай сам лазить под потолок! – будто в беседе с непоседливым школьником, настоятельно советовал Стас. - Да нет, конечно, людей найму, – оба были удовлетворены итогом диалога, потому сидели молча, каждый думал о своем. В последнее время Стас чувствовал себя так, будто работал за двоих. Не то чтобы он стал смертельно уставать, просто периодически на него накатывала небывалая апатия. Вроде бы и не нервничал особо, хотя зачем врать самому себе… Конечно нервничал, где-то глубоко внутри, на подсознательном уровне. Даже зная, что все протекает нормально – дергался. Только после личной беседы с лечащим врачом Егора успокоился немного. Одно дело, когда сам Коваленко рассказывает обо всех результатах анализов, другое, когда Стас слышит все из уст нахваленного светила науки. Мужик в белом халате оказался стойкий, судя по повадкам и выправке - из своих, говорил только по делу, ничего лишнего. Карпов остался доволен. Он и не сомневался в выборе Егора, просто подстраховка, она никогда не лишняя. В отделе Карпов частенько замечал эти вот выражения лиц подчиненных, когда и хочется и колется. Любознательность прямо-таки из ушей хлестала. Но, слава богу, никто из коллег не решался пристать к нему с расспросами. И правильно делали. Личное - это личное. Стас проснулся, лежа на боку, от настойчивого дыхания, блуждающего от уха к шее и наоборот, чужая горячая ладонь поглаживающая поясницу и живот не оставляла возможности заснуть снова. - Стааас, - требовательно, но тихо, - я же чувствую, что ты уже не спишь. - Благодаря тебе, - не обижено, просто констатируя факт. Егор передвинулся повыше к подушкам, так что округлый живот теперь упирался Карпову в поясницу, а рукой Коваленко принялся настойчиво оглаживать мерно вздымающуюся грудь Стаса. Тут уже не могло быть никаких двусмысленностей. - Я хочу тебя, – на выдохе проговорил Егор, покусывая мягкую мочку. - Снова, - отозвался Стас прежде, чем успел подумать. Такой аппетит у Коваленко был лишь в первый год их совместной жизни. Карпов, в общем-то, ничего не имел против такого эффекта беременности. Только бы отдохнуть немного давали. - Ты спал четыре часа, пора выполнять супружеский долг... – все также тихо и вкрадчиво продолжал Егор. Когда несколько часов назад Стас прилично измотал Коваленко и последний уснул крепким сном младенца, Карпов и подумать не мог, что эффекта хватит на столь короткий промежуток времени. - Лет пять назад ты бы взял меня, не раздумывая, - Егор начал давить на больное, это дело последнее, но что ему оставалось? - То есть, ты намекаешь на то, что я старею? – наконец обернувшись, возмутился Стас. - Это не я сказал, - расплываясь в довольной ухмылке, Егор, подцепив резинку боксеров Стаса, просунул ладонь под ткань. - Пошел в задницу! – возмущенно проговорил Карпов. - С радостью бы, но ты же знаешь, что мне такие позы уже не по зубам, – ответил Егор с огорчением, заглядывая Стасу прямо в глаза, прикусывая его нижнюю губу, прежде чем поцеловать. Карпов пошарил в ящике прикроватной тумбочки, открыв его наощупь, вытаскивая оттуда необходимое. Егор тут же поднялся на четвереньки, в тягучем ожидании, подставляясь, раскрываясь. - Помнится, кто-то раньше говорил, что я неугомонное животное, - дразня, напомнил Стас, под щелчок крышки от смазки. - Господи, Карпов, просто уже трахни меня, наконец! – дрожа от нетерпения, выпалил Егор. - Так точно, товарищ майор, - входя резко, крепко придерживая Коваленко за бедра, - ну, а честь я уже отдал как-то раз… - Мальчишку не разбуди, - сдержанно охая, постанывая, с трудом выговорил Егор. - Полевые условия какие-то, - начиная двигаться осторожнее, размереннее, - спать не дают, не кормят, да ещё и действуй, оставаясь незамеченным… - Боже, когда ты начал столько болтать, - утыкаясь лицом в подушки, прогибаясь в пояснице сильнее, простонал Коваленко. - Тогда же, когда и ты стал таким набожным, - наклоняясь, целуя между лопаток, одной ладонью аккуратно обхватывая круглый живот, нежно оглаживая, - детей вроде укачивают, чтобы они крепче спали... – не вопрос, просто размышление. Егор уже не отвечает, даже если и хотел бы - не смог. Плавные ритмичные толчки, щедро сдабриваемые укусами сильнее обычного куда-то в шею, в плечи. Стас трахает Егора почти нежно, что совсем им не свойственно. Коваленко вытягивает руки вперед, к изголовью кровати, Карпов обхватывает его запястья, сжимая до вполне ощутимой боли, продолжая вгрызаться в загривок. И только после этого Егор начинает заметно подрагивать. Несколько более резких и сильных движений бедрами и Коваленко теперь сам подается назад, прося больше. Стас редко отказывает близким, и, не затягивая, начинает двигаться жестче. Егор издает звук, похожий на задушенный крик, наклонив голову между своих рук, зарывшись в подушке. Карпов любит наблюдать за тем, как Егор кончает, он готов терпеть сколько угодно ради этого зрелища. Стас изливается в Коваленко сразу же после последнего громкого хрипа Егора. Нехотя отстраняется, заваливается на кровать. - Мы все-таки его разбудили, - зевая, проговаривает Егор, поглаживая живот, ощущая легкие хаотичные толчки. - Может, чему научится, – рассуждает Стас. - Это явно не то, что пригодиться ему в ближайшие годы, – поворачиваясь на бок, отвечает Коваленко. Идти куда-то предсказуемо не хочется, для начала надо поспать, совсем немного. Ремонт Егор начал делать только спустя пару недель. Естественно потратив много времени на поиски лучших материалов, приличных мастеров. Скоро одна из комнат станет детской, та, которая ближе к их спальне. Стас обсуждал с Зиминой нюансы банального на первый взгляд дела, попавшего в руки к сердобольному Тарасову, когда на телефон пришла смска. В последние дни Карпов постоянно следил за своим телефоном, хотя и знал, что до назначенного дня операции ещё две недели. - Прости, - прервал свой повествовательный рассказ Стас и быстро просмотрел пришедшее сообщение, которое гласило безобидное «Купи виноград, пожалуйста». Зимина понимающе кивнула, сдерживая улыбку. Будто понимает что-то. Хотя уж она-то понимает. Один из немногих людей, которых Карпов не то чтобы не мог, просто не любил посылать, женщина все-таки. Поэтому, на её участливое: «Как у вас там дела?», ответил вполне сдержанным: «Спасибо, все в порядке». В кабинет начальницы вошел Николай, обсуждение продолжилось, и, как оказалось, лишь начало набирать обороты. Объяснить этому борцу за правосудие, что не стоит совать свой нос, куда не надо, было практически невозможно, и Карпов уже начал откровенно закипать, когда телефон снова оповестил его о входящем сообщении. Теперь уже Стас лишь обменялся с Зиминой взглядами, прежде чем взглянуть на экран. «Эти идиоты собирались клеить обои вверх ногами!» - очевидно, возмущению Егора не было предела. Карпов стал подозревать, что находится на поле чудес в стране дураков. Пока он втолковывал молодому следователю простые истины работы на земле и общие характеристики возможностей тех, с кем тот усердно пытался разобраться, пришло ещё три смс: «И, наверное, воблы, хочу соленого»; «Скучаю. Поверить не могу, что пишу такое»; «Никогда не думал о том, что строители такие подтянутые». Николай с крайне расстроенным видом покинул кабинет начальницы. И Стас вместе с Ириной Сергеевной единогласно пришли к выводу, что за Тарасовым хорошо бы присмотреть, дабы тот не наломал лишних дров. - Скоро уже? – спрашивает Зимина, и Карпов не сразу понимает, о чем именно она сейчас говорит, только лишь проследив за её взглядом, упавшим на его телефон, собирается с мыслями. - Говорят, через две недели, – Стас думает, что периодически, наверняка, выдает себя с головой, нервно покручивая мобильник в руке, задумавшись, или мелко бегая глазами, открывая любое смс. Но в жизни все бывает. И доказательства тому нагоняли его на пути не раз. Всегда нужно оставаться на чеку. А срок между тем подходит через неделю и четыре дня. Проснувшись утром, Стас мельком оглядывает спящего рядом Коваленко. И внезапно для себя цепляется взглядом за репродуктивку на его пояснице, которая вопреки прогнозам медиков уже полностью сформировалась. Четко очерченные контуры каждой детали не оставляли сомнений в том, что пора брать ноги в руки и ехать в роддом. - Егор, - осторожно трогая за плечо. - Чего? – Коваленко оборачивается непонимающе. - Нам нужно ехать в роддом, – будто сообщение об атмосферном давлении. - Стас, ты нормально себя чувствуешь? У меня срок через несколько дней ещё только. - Не знаю, какой срок у твоих этих докторишек, а у тебя он уже подошел, – снова встретив непонимание на лице сонного Егора, поясняет, - репродуктивка по-прежнему универсальный, и что важно, безошибочный календарь беременности. - Твою мать, - кажется, начиная понимать, протягивает Коваленко, - а я-то думаю, чего он барахтается там, спать невозможно. Стас только прикрывает ладонью глаза, тихо возмущенно цокая, прикидывая, что было бы не обрати он внимания на Егора с утра. Вопрос о том, почему Коваленко не сообщил о неожиданной активности мальчугана не стоит вообще. Попросту бесполезно спорить с Егором, у которого вечно все под контролем. - Стас, может это ложная тревога? – Коваленко с сомнением наблюдает за тем, как Карпов собирает ему вещи. - Егор, - более строгим тоном, - поднимай свою задницу и упаковывай её в штаны! Коваленко медленно сползает с кровати, видимо, прислушиваясь к себе. Стас наблюдает за ним краем глаза, закидывая в спортивную сумку оставшиеся необходимые мелочи. Егор слегка нагибается, что на первый взгляд могло бы сойти за уверенное движение, будто решил поднять что-то с пола, но остановился. Когда Коваленко поворачивает голову к Стасу и едва заметно кивает, Карпов ощущает, как ком, стоявший в горле, падает в пустой желудок, от чего тот неприятно съеживается. До машины Коваленко идет обычной походкой, разве что немного медленнее обычного. Стас звонит врачу, наблюдающему Егора, заводя машину. До роддома ехать всего каких-то десять минут, но утренние пробки растягивают это время втрое. Стас попытался нарушить пару тройку правил дорожного движения, за что был отчитан до невозможности правильным Егором, и согласился томиться в пробке вместе со всеми. - Ты как? – пытаясь скрыть волнение, прикусывая губу изнутри, спросил Стас. - Пока жив, - иронично вскидывая брови, ответил Егор. Карпов недовольно хмыкнул. - Да что со мной будет, хватит пыхтеть как паровоз, - Коваленко говорит это так спокойно, будто у него внутри не выкручивает все органы в нервном приступе. Сам он безумно переживает, но показывать этого определенно не собирается. Они подъезжают к зданию роддома минут через десять, и Карпов, уже взяв с задних сидений спортивную сумку, сам открывает пассажирскую дверь, где сидит Егор. Смотрит на него вопросительно, не особенно понимая, что именно сейчас он должен делать. От главного входа уже спешат врачи с каталкой. Стас только ехидно ухмыляется, он прекрасно знает Коваленко. Когда несколько врачей пытаются под руки вытащить Егора из машины, то в ответ слышат достаточно грубое: - Уберите от меня свои руки, я вполне способен передвигаться сам, - и тут же Егор сгибается в новом спазме. Обычно он гораздо тактичнее в общении с посторонними, но сегодня, видимо, эмоции брали верх над умением держать лицо. Все-таки не каждый день он сталкивается со схватками и перспективой лечь на операционный стол. Стас уже готов сам начать объяснять упрямцу, что не время и не место показывать свой характер, но немного погодя Коваленко сам поднялся и неспешно вылез из машины с самым мужественным видом. Скептически обведя взглядом подогнанную каталку, Егор посмотрел на команду в белых халатах уже с какой-то брезгливостью. Он протянул руку, повернувшись к Карпову, жестом прося отдать ему вещи, в ответ Стас только отстранил спортивную сумку, мотнув головой в однозначном отрицании, нахмурившись, что можно было трактовать как «ну, уж нет», примерно так это выглядело со стороны. Ко входу в здание роддома Егор шел, машинально поддерживая себя под низ живота. Стас шел чуть позади и размышлял о том, что такие жесты, скорее инстинктивны, чем осознанны, ему просто необходимо было занять чем-нибудь мозги, чтобы не нервничать. Рядом с Егором семенил один из врачей, остальные вместе со своим сомнительным транспортом плелись поодаль, грохоча колесами каталки по асфальту. Двигалась эта коалиция не особенно быстро, зато весьма уверенно. Только зайдя в помещение Коваленко, наконец, согласился принять горизонтальное положение. Оставшись в коридоре, Стас набирал Зиминой сообщение. Меньше всего ему сейчас хотелось с кем-то разговаривать. Через минуту, опомнившись, набрал ещё одно, старшей сестре Егора. Теперь оставалось только ждать. Современные технологии позволяли свести время таких рядовых операции к минимуму, если, конечно, не выявлялось каких-либо осложнений. Разрез поперек живота, совершаемый лазером, делался за несколько секунд, и с точки зрения хирургии был идеальным по своей структуре. Вместо старомодных швов, все те же лазерные аппараты, благодаря которым процесс заживления ускорялся как минимум вдвое. После такой операции не оставалось ненавистных для большинства швов, набухшая красноватая борозда первые две недели, рассосавшись, не оставляла и следа. За день в роддомах принимали сотни родов и делали столько же операций. Стас успел раздобыть кофе в автомате на первом этаже и, сидя под дверями операционной, поговорить по телефону с сестрой Коваленко, когда матовые стеклянные створки распахнулись, являя миру, судя по всему, хирурга-акушера. Карпов выжидающе смотрел на седеющего мужчину в темно-зеленом костюме. - Все прошло отлично, как мы и ожидали, – отрапортовал медик. - Пацан? – почти сдержанно задал вопрос Стас. - Идите и все увидите сами, - добродушно улыбаясь, мужчина жестом пригласил Стаса пройти в соседнее отделение. Лабиринтам больничных зданий позавидовал бы Минотавр. Карпов зашел в просторную светлую больничную палату. Егор, вальяжно развалившийся на кровати, разве что не потягивался. Легкая шторка бойко колыхалась от теплого летнего ветра. Стас уже более уверенно поставил стул спинкой к Коваленко, и уселся на него, опираясь руками на изгибы металлических трубок. Разговаривать, честно говоря, не хотелось, какой – никакой, а стресс, даже несмотря на то, что все прошло быстро и успешно. Да и вряд ли Егору сейчас охота было услышать какую-то сентиментальную чепуху вроде «Дорогой, как ты?» или что-то в этом духе. Карпов слегка приподнял уголки губ, вышла едва заметная сдержанная, но абсолютно искренняя улыбка и просто взглянул на Егора. Тот совершенно по-детски потер глаза кулаком. А после гордо объявил: - Мужииик! Сейчас должны принести. А Стасу, в общем-то, уже было все равно на все эти пресловутые половые признаки, главное все здоровы и живы, тогда и он спокоен. - Через два дня домой поедите, и Катюха скоро подъедет, – оповестил Карпов вроде как между делом. - Что думаешь по поводу имени? – поинтересовался Егор. От жары легкое одеяло хотелось скинуть окончательно, но он только педантично отвернул его, открывая живот и бедра. - Так вроде обговаривали уже... – Стас в недоумении приподнял бровь. - Фамилия? Чью фамилию дадим?- Коваленко, видимо, посчитал нужным навести конкретику. - Отчество – мое, фамилия – твоя, – повторил ранее обговоренные факты Карпов, Егор согласно кивнул. Ему просто хотелось лишний раз все перепроверить, а не «приятно» удивиться, глядя на свидетельство о рождении. Когда наконец принесли кряхтящего сорванца, Стас предпочел любоваться сыном со стороны и наотрез отказался брать того на руки. Парень был настолько крохотным, что Карпов искренне переживал за его сохранность в своих ручищах. Егор только ухмыльнулся, рассматривая сонную мордашку в белых пеленках. Карпов с удовольствием бы наблюдал за этой семейной идиллией ровно столько, насколько бы хватило сил, но и он и Егор прекрасно понимали нереальность таких мечтаний. Служба, она ведь не ждет. Стас нахмурился, с сожалением взглянув на часы. - Егор, мне ехать надо, - проговорил тихо. Коваленко кивнул, понимая. Выйдя из палаты, Стас осторожно прикрыл дверь. Выписку и первые дни отцовства Стас помнил смутно, почему-то раскрываемость в отделе подскочила именно в этот промежуток времени, и, добравшись домой, ему даже есть уже не хотелось. Прошло четыре дня с того момента как Егор с их сыном приехали из роддома. Открыв глаза, Стас даже не сразу сообразил который час. Шесть часов. Вечера или утра? Нащупав телефон на прикроватной тумбочке, проморгавшись, Карпов посмотрел на часы на дисплее. Шесть вечера. Он проспал почти пятнадцать часов. Теперь оставалось перекусить, принять душ, и можно было снова ложиться, а с утра на работу. Потягиваясь, Стас вышел в коридор, дверь в детскую была приоткрыта, кажется, мальчишка крепко спал. Стараясь идти как можно тише, Карпов подошел к кроватке. Он уперся руками в деревянные бортики и склонился над малышом, с неподдельным восхищением принялся рассматривать крохотные пальчики на сжавшихся кулачках, бегающие глаза под плотно закрытыми веками. От разглядывания его оторвал вошедший Егор. - Иди поешь, - тихо, чтобы не разбудить парнишку, вытирая руки полотенцем стоя в дверном проеме. - У него твой нос, - обернувшись, сообщил Карпов. - Сейчас ещё ничего не понятно, - приподняв уголки губ, ответил Коваленко, - хотя характер, похоже, твой, иногда он такой же редкостный засранец. Стас гордо выпрямился, какой мужик-то вырастет, с его характером. А есть хотелось зверски, поэтому, пробежавшись взглядом по лицу спящего сына, вышел из комнаты. Первые пару недель прошли в хорошо завуалированной суматохе, Коваленко приноравливался, Стас старался меньше задерживаться на работе, пока это позволял поток дел, в законные выходные прогуливался с коляской в ближайшем парке, иногда вместе с Егором. Коваленко Павел Станиславович вел себя примерно для двухмесячного парня, охотно ел и крепко спал, а ещё любопытно хлопал большими карими глазищами, разглядывая окружающий мир, и цепко хватал маленькими пальчиками все, что попадало в зону досягаемости его рук. Когда Пашке исполнилось полгода, Егор начал снова вливаться в работу. Сначала это были поездки по делам на пару часов несколько раз в неделю, затем ежедневно. Спустя два месяца Коваленко поставил Стаса перед фактом, что должен уехать на три дня. Казалось бы, срок для командировки в сфере федералов просто шуточный, но Карпов в ужасе округлил глаза. До этого он и не подозревал, что способен на такие яркие эмоции. До этого с Пашей успешно сидели либо Катерина, либо мать Егора. Няням оба не доверяли априори, даже самым лучшим, даже самым профессиональным. - Только дело в том, что Катюха завалена в эти дни под завязку, а у матери из этих трех дней свободный всего один, – продолжал Коваленко. - Что ты пытаешься мне этим сказать? – изогнув бровь, спросил Карпов, в принципе догадавшись, к чему все идет. - Я категорически против всяких там Мери Попинс, ты в курсе. А если ты правильно поговоришь с Зиминой, вполне сможешь отсидеться двое суток дома. Переставь дежурства, придумай что-нибудь, Стас, не мне тебя учить! – быстро проговорил Коваленко, выходя из комнаты в коридор. - Егор, ты в своем уме? Что я с ним делать буду? – выходя следом, возмущенно выпалил Карпов. - Что значит «что я с ним буду делать»? – прищуриваясь, разозлено поджимая губы, переспросил Егор, оборачиваясь. Стас в момент осознал, какую глупость ляпнул, и раздосадовано вздохнул. - Я имел в виду, что я пока не особенно хорошо управляюсь с ребенком, – под ледяным взглядом Егора начал разъяснять Карпов. - Вот и научишься, ему уже восемь месяцев, - успокаиваясь, снова возвращаясь к сборам спортивной сумки, рассудил Коваленко. Стас шумно выдохнул, нервно теребя волосы на затылке. Постояв, переминаясь с ноги на ногу, Карпов пошел в сторону кухни, что-то раздосадовано бубня себе под нос. Конечно же, все происходящее не было поводом для того, чтобы проверять нервы друг друга на прочность. Так что Стас и думать не мог о том, чтобы спорить, перетягивая канат на себя. Коваленко редко отказывал Карпову в чем-либо, даже если это было противозаконно или опасно. А тут дело семейное, что он не справится с собственным сыном? Справится. И не с такими справлялся. Последняя мысль, кажется, была уже не совсем уместна. Стас недовольно поморщился. - Ты всегда можешь позвонить Катюхе, - раздалось поучительное из коридора. - Вот мне сейчас прямо легче стало, ага... – буркнул себе под нос Стас. Егор уехал следующим утром, у Карпова был ровно один день, чтобы решить все срочные вопросы на работе, пока Катерина сидела с Пашкой. Взглянув на крайне старательно скрывающего свою озадаченность Стаса, женщина решила остаться на ночь, пусть мужик хоть выспится спокойно. Утром Стас прослушал повтор лекции на тему «как обращаться с маленьким ребенком», на секунду он даже начал подозревать, что брат и сестра зубрили текст из одного и того же учебника. Но в конце их монологи немного начали различаться. Карпов, конечно, был возмущен таким развитием событий. Скажем так, не особенно уютно ощущать себя в роли обучаемого, причем, судя по количеству повторений ключевых фраз, плохо обучаемым. Хотя если бы Егор думал так, то ни за что не оставил бы Карпова с их сыном наедине. Воодушевившись этой мыслью, Стас даже радушно улыбнулся Катерине напоследок, закрывая за ней дверь, она просто переживает, хочет сделать как лучше. Так часто делают близкие люди. Заглянув в детскую и убедившись, что Пашка спит сном младенца, Карпов с чистой совестью уединился с сероватыми папками в гостиной. Он давно хотел разобрать эти бумаги, так что сейчас выдался идеальный случай. Час пролетел, словно пять минут, и Стас уже подумал о том, что отцовство не такое уж и неизведанное им дело. Все шло отлично до того момента, когда мальчуган разбил убаюкивающую тишину требовательным криком. Карпов резко вскочил с дивана и ринулся в детскую. Только нависнув над кроваткой, оглядывая паренька, он понял, что вот он и настал момент истины… Исходя изо всего, что Стас успел узнать на сокращенных импровизированных курсах «молодого отца» ребенок либо хотел есть, либо пить, либо следовало сменить подгузник. Быстро пораскинув мозгами, припоминая, что кормили сорванца не так уж и давно, Карпов уверенно вытащил из упаковки памперс. А вот с вытаскиванием Пашки из кроватки было немного сложнее. Он держал его на руках не часто, но делал это. А сейчас, когда никого не было рядом, Стас ощущал двойную, хотя чего уж там, тройную ответственность за это маленькое родное существо. Собрав всю свою чувственность и нежность в кулак, Карпов переложил сына на пеленальный стол. Пашка на несколько секунд перестал кричать, видимо, сменив гнев на милость, заинтересованно разглядывая Карпова. Стас взлохматил короткий ежик волос и глубоко вздохнул. - Ладно, если я вдруг сделаю что-то не так, ты все равно этого не запомнишь, - успокаивая сам себе начал рассуждать вслух Карпов. Мальчишка хитро улыбнулся, прищурив свои карие глаза, начал ворочаться, пытаясь подняться. - Кажется, Егор был прав по поводу характера, - иронично хмыкнув, Стас перехватил непоседу за ноги. - Слушай, ну в твоих же интересах полежать минуту спокойно, - начал Карпов расстегивая липучки на боках. Пашка с интересом вглядывался в лицо отца. Стас вполне успешно справился с подгузником, даже сам от себя не ожидал такой прыти. Его не пугало содержимое детских пеленок или памперсов, как многих папаш, он такого насмотрелся за свою жизнь, что это было просто конфеткой. А вот маленький человек, неустанно дрыгающий конечностями спешащий уползти, был для него совершенно неизведанным. Скоро паренек успокоился, и Стас, уже расслабившись, переместил Пашу обратно в кровать, даже успел усесться на диване перед документами, когда мелкий снова начал истошно орать. - Да что же это такое! - откидывая папку, буркнул Карпов, поднимаясь. Едва он вошел в детскую, голосистая песня прекратилась. Стас склонился над мальчишкой, вопросительно изогнув брови. - И что теперь? – не ожидая услышать вразумительного ответа, Карпов оглядел сына. А тот озорно улыбнулся в ответ. - Вот чего ты орешь теперь, может пить? - продолжал рассуждать вслух Стас, когда Пашка громко засмеялся. Карпов нахмурился. - Это тебе что, скучно, что ли и ты так развлекаешься? – видимо выражение лица у Карпова стало слишком уж суровым, потому что мальчуган вдруг захныкал, распахнув влажные от слез темные глазища. - Эй, эй, ты чего! – тут же занервничал Карпов. – Ты же мужик, нечего слюни распускать, ну, хочешь, пойдем со мной посидим… Парню явно понравилась эта идея, он перестал хныкать, все ещё расстроено поджимая губы, но вслушивался в слова. - Ну, давай, пойдем, сводки почитаем, - подняв сына на руки, Стас вернулся за свое рабочее место. Устроившись за бумагами, посадив Пашку на колено, придерживая того одной рукой, благо тот уже достаточно уверенно сидел, Стас начал разбирать бланки. Сначала мальчуган просто наблюдал, но вскоре этого ему показалось мало. Он выхватил один из листков, который был к нему ближе остальных. Это оказался рапорт. - Что это у тебя, - тут же отреагировал Карпов, расцепляя крепкие пальчики, - рапорт Антошина? Нет, тебе не стоит это читать. Никакой нужной для тебя информации, – решительно отрезал Стас, откладывая лист подальше. В общем-то, найти общий язык с сыном оказалось проще, чем Стас предполагал. Кормления, сон, прогулка в парке неподалеку. Надвинуть козырек кепки цвета хаки на глаза, поправить воротник поло и вперед. Егор позвонил как раз в тот момент, когда Пашка пытался, видимо, познакомиться с милой девчушкой в джинсовом сарафане, мимо которой они неспешно проезжали. Та увлеченно что-то чирикала желтым мелом на асфальтированной дорожке, Паша окликнул её на каком-то своем детском языке. Девчушка обернулась и заулыбалась. А Стасу в этот момент пришла в голову мысль, что Пашкина неуёмная любвеобильность еще принесет им проблем в будущем. Но об этом они подумают позже, лет через двенадцать, как минимум. Прислонив трубку к уху, второй ловко подталкивая прогулочную коляску вперед, Карпов ответил на звонок. - О, слышу, ты всё ещё жив, это хороший знак, - усмехнулся Коваленко. - Я смотрю, работа улучшает твое чувство юмора, – также иронично ответил Стас. - Ты даже не представляешь на сколько, - уклончиво проговорил Егор, - что там у вас? - Все по плану, соседей уже залили, сейчас играем с твоим арсеналом боеприпасов, вот Пашка как раз гранату достал… - Карпов, я серьезно у тебя спрашиваю – строже высказался Егор. - Слушай, не будь как щепетильная мамашка, нормально всё! – фыркнув, ответил Стас. Помолчали пару секунд. Егор прекрасно знал Стасову любовь к независимости, чтобы тот признался, что у него что-то не выходит? Только в крайнем случае. Оттого, собственно, и переживал. Не расскажет же, даже если что-то не так. - Ты как? – прервал тишину Стас. - Нормально, послезавтра буду, – ровным тоном, чеканя, будто по уставу. Карпов кивнул. - Ждем. Осторожнее там, – вот так, почти сухо, но ведь Егор за долгое время прекрасно научился читать между строк, между слов, даже между букв. Он довольно улыбнулся трубке. - И вы аккуратнее, ладно, пора мне, – нехотя проговорил Коваленко. - Давай, до связи, – вышло как-то по-рабочему, но для Егора это просто хваленая выдержка подполковника Карпова. Тот не любил эмоциональные речи, особенно по телефону, особенно когда они находились далеко друг от друга. По приходу домой, Стас обнаружил, что боец дрыхнет без задних ног. Он сомневался в том, что у него получится раздеть парнишку и переложить того в кровать так, чтобы не разбудить. Но видимо свежий воздух и впечатление от прекрасных дам, увиденных в парке, были сильнее снотворных. Паша разбудил Стаса посреди ночи, судя по всему, выходило, что парнишка хочет внимания и отказывается спать в одиночестве. Поскольку все остальное на его настрой никаким образом не подействовало. Карпов не помнил, чтобы Егор когда-то укладывал сына в их кровать. Они были против таких сентиментальностей, да и опасно это, когда в кровати с двумя взрослыми мужиками спит малыш. Но попробовать это сейчас было не лишним, спать хотелось жутко, а сидеть всю оставшуюся ночь рядом с детской кроваткой Стасу, мягко говоря, не хотелось. Уложив сорванца рядом с собой, Карпов, наконец, услышал долгожданную тишину, теперь паренек просто с интересом рассматривал его, а вскоре уснул. К счастью, обошлось без форс-мажорных обстоятельств до самого утра, пока мобильник на тумбочке не задребезжал. - Да, - коротко ответил Карпов, даже не глядя на дисплей. - Стас, здравствуй, я знаю, что у тебя дела, и ты не хотел сегодня появляться в отделе… - начала начальница издалека. - Ир, ты давай ближе к телу, - осек её Карпов. Выслушивать её душевные метания абсолютно не хотелось. - Да дело одно, боюсь, твои орлы дров без тебя наломают, – более конкретизировано ответила Ирина Сергеевна, - это займет не больше пары часов, а дальше сможешь заниматься своими делами. В конце концов, это твои обязанности, да и отгулы, сам понимаешь, я официально не оформляла… - начала тактично поддавливать женщина. Стас надавил пальцами на переносицу, обдумывая, глубоко выдохнул. - Ир, я с сыном сижу, - после долгой паузы, наконец, ответил Карпов. Он всячески избегал любых упоминаний о личной жизни в рабочей среде. Не в его это правилах, меньше знают - крепче спят. - Стас, слушай, ну… - кажется, начальница была порядком удивлена таким поворотом и судорожно обдумывала варианты, - оставить его не с кем? - Зимина, какая же ты догадливая, - саркастично выговорил Карпов. Женщина на том конце провода растерянно вздохнула. - Давай так, привози ребенка сюда, я с ним посижу, пока ты все уладишь, – решительно выдала Ирина Сергеевна. - В отдел? Ир, ты в своем уме? – от возмущения Стас даже голос повысил, забыв о спящем Пашке. - А что, кабинет у меня не проходной двор, у меня у самой сын, если ты не помнишь. У нас нет других вариантов, – пояснила начальница. Стас прекрасно понимал, что выдергивать его Зимина станет только в крайнем случае. Знает она его нрав. Поразмыслив секунду, Стас нахмурился. - Ладно, через час буду, – положил трубку. Главное ничего не забыть. Сам он в долгих сборах не нуждается, а вот Павел, всё ещё сладко посапывающий на широкой кровати, это совсем другое дело. Карпов решил, что будить ребенка не будет ни при каких обстоятельствах. Пусть хоть госдума взлетит на воздух, и объявят троекратное усиление. Парень проснулся спустя полчаса после звонка Зиминой. Проведя все необходимые процедуры, Стас подхватил сына на руки, закинув сумку со всем необходимым на плечо, и пошел вниз к машине. Минут за десять они доберутся до отдела, итого ровно час. Припарковавшись на территории ОВД Карпов, огляделся, на крыльце никого не было. Проскочить в кабинет Зиминой, оставшись незамеченным, все равно бы не вышло, один Олег в дежурке чего стоит, внештатное радио практически. Но вот встретить поменьше удивленных лиц хотелось очень. Усадив сына на бок под одну руку, крепко удерживая вертлявого парня, даже не забыв сумку с детскими вещами, Стас направился ко входу. Наверное, со стороны это выглядело достаточно комично. Привычная серьезная маска на лице Стаса и лупоглазый малыш на руках резко контрастировали между собой. Проходя мимо обезьянника, Карпов встретил лишь двоих ППСников, которые скорее из опаски постарались совсем уж явно не разглядывать Стаса с ребенком. Не дожидаясь лишних глаз, Карпов быстрым шагом направился к кабинету начальницы. - Привет, - здороваясь с порога, Стас прикрыл за собой дверь. Зимина разве что ладони не вскинула в умилении, быстро выскакивая из-за стола. - Господи, как его зовут? – уже протягивая руки к ребенку, поинтересовалась женщина. - Паша. Ну, Павел Станиславович вообще-то, но для своих - просто Пашка, – передавая сына на руки Ирине Сергеевне, объяснил Карпов. – Тут все вроде, – протянул детскую сумку. - Разберемся, товарищ подполковник, не переживайте, - уже обратив всё своё внимание на ребенка ответила Зимина. А Пашка тем временем совершенно невинным образом моргал своими большими карими глазищами. Стас-то знал, каким хитрецом мог быть этот парень. - Ты смотри аккуратнее, он у нас ловеласом растет, - усмехнулся Карпов прежде, чем покинуть кабинет. Зимина подняла трубку внутренней связи, приказала Олегу никого не впускать к ней. И закрыла дверь кабинета на ключ. Стас с операми обернулись за час, хоть он и оставил ребенка с проверенным человеком, сердце то и дело пропускало удар. Поэтому действовал он практически сверх своих возможностей. Все разрешилось достаточно просто, и вот он уже стучал в дверь начальницы отдела. - Зимина, открывай уже, - возмущенно проговорил Карпов, стукнув костяшками по деревянной поверхности ещё пару раз. Дверная створка распахнулась через несколько секунд. Зимина была без кителя и без галстука, а Паша с самым умным видом для восьмимесячного мальчишки восседал на её месте, крутя в руках какие-то блестящие статуэтки, толи слонов, толи носорогов. - Не замучил он тебя? – ради приличия поинтересовался Стас, подходя к креслу и теребя сына за нос, тот в ответ широко улыбнулся, хихикнув. - Либо я тебя совсем не знаю, либо в нем нет ни капли от тебя, - иронично прищуриваясь, проговорила Зимина. Карпов прекрасно понимал, что это сказано было не в обиду. Скорее наоборот. - Ага, каплей там не обошлось, - бесстыдно усмехнувшись, ответил Стас, поднимая парнишку на руки. Зимина, кажется, даже попыталась покраснеть. Хотя давно уже было пора отучиться от этой дурацкой привычки, работая в мужском коллективе. - Ладно, спасибо, пошли мы, - уже стоя в дверях, проговорил Карпов, - давай, Паш, скажи подполковнику до свидания. - Карпов! – осекла его Зимина, но улыбнувшись, помахала ребенку рукой. Мальчишка продолжал улыбаться. Приехав домой, Стас уже совсем уверенно проделал все необходимые манипуляции, даже ел у него Пашка, не сопротивляясь. Кажется, чувствовал, что спорить с отцом себе дороже. Дети, они же все чувствуют. Егор приехал домой в пять утра. Пробираясь словно вор на садовый участок, первым делом заглянул в детскую, и, честно признаться, успел занервничать, увидев пустую кроватку. Тут же заглянул в их со Стасом спальню. Карпов будто почувствовал на себе взгляд и распахнул глаза, а, увидев Коваленко в дверном проеме, улыбнулся, осторожно отодвинувшись от Пашки. - Здорова, - поднимаясь с кровати, - сколько сейчас? - Пять. Почему вы спите вместе? Ты здоровенный кабан, можешь и придавить его во сне! – шепотом высказался Егор. - Да ладно тебе, он не хотел спать один, а я сплю, как пожарный. В смысле – чутко. Как добрался? – уже проходя на кухню. - Отвык от перелетов. А так все нормально, – усаживаясь за стол, проговорил Коваленко. Рассказывать о том, что их сын уже был привлечен к внутренней жизни отдела, Стас не решился. Вряд ли бы Егор оценил эту идею. Тем более все прошло хорошо, нечего ворошить. Меньше знает - крепче спит. Поскольку Егор вышел на работу, Пашу было решено отдать в ясли, а потом и в сад. Когда Коваленко-младшему было полтора года, он уже уверенно носился, Стас впервые после рождения ребенка задержался на работе, не предупредив, а телефон и вовсе был отключен. Егор уже места себе не находил, но стараясь не показывать этого, просто стоял у окна и теребил бесполезный в данном случае мобильник. Какая-то часть его уже вовсю паниковала и готова была поднимать на уши все возможные структуры, мало ли что. А вторая здравомысляще уговаривала подождать ещё немного. Стас объявился за полночь. Егор сорвался с места, только услышав звук открывающейся двери. Тихо выйдя в коридор, встретил спину Карпова, который неспешно крутил замки, закрывая. Коваленко на какой-то момент решил, что Стас просто пьян, слишком странная была его стойка. Но как только Карпов неспешно повернулся, все встало на свои места. - Твою мать, - прошипел Егор, включая свет в коридоре, подходя ближе и бегло оглядывая Стаса. Рассеченная, уже зашитая бровь, скованные телодвижения, похоже, повреждены ребра, намечающийся синяк на скуле, сбитые костяшки и это только из видимых повреждений. Карпов осторожно начал скидывать куртку, темно зеленая ткань, соскользнув с плеч, упала на пол позади него. Стас уже начал наклоняться, чтобы поднять её, стиснув зубы, когда Егор злобно шикнул на него и поднял ветровку сам. Карпов был слишком уставшим, чтобы спорить или отстаивать свои права. Говоря откровенно, ему хотелось только доползти до кровати и рухнуть в неё. - В травме был? – снимая со Стаса обувь, тихо спросил Егор. Карпов даже и не заметил, когда этот наглец успел схватить его за щиколотку, стягивая ботинки. Он кивнул. - Тебе нужно умыться, - включая свет в ванной, сообщил Егор. Был бы Стас сейчас в состоянии, то непременно сострил бы что-нибудь на тему того какой Коваленко сообразительный. Но сейчас он просто молча поплелся в ванную. Коваленко обернулся, услышав несмелое «пап». Пашин словарный запас ещё не был достаточно ёмким, все чаще простые: «пап», «дай», и различные чисто детские наименования предметов. Пашка стоял на выходе из своей комнаты, держась за косяк, и в недоумении глядел в их сторону. - Ты чего встал? – быстро переключившись, Егор подошел к сыну. - Давай-ка, спать. Паша не пытался объясниться, но Коваленко точно понимал, что малец переживает, поэтому поспешил успокоить его, объясняя, что все в порядке. Слава богу, что в их обществе дети считаются неприкосновенными, думал Егор, пока укладывал сына. За всю историю существования их расы, скажем так, за всю известную историю, было лишь несколько случаев посягательства на святое - на детей. Заканчивались все они одинаково, участников находили, ловили, доставали из-под земли, и устраивали публичную казнь. Такой метод отлично отбивал желание использовать детей в своих интересах. Когда Пашка все-таки задремал, Егор пошел в спальню, пока он сидел с сыном, то слышал, как Стас проходит в их комнату. Карпов улегся на спину, сложив руки на груди, ну, чисто покойничек. Коваленко осторожно накрыл его после того, как оглядел с ног до головы самым внимательнейшим образом. Последующие две недели Стас был вынужден не пересекаться с сыном. Так они решили с Егором, чтобы не травмировать мальчишку. Не особенно дружелюбно выглядел Стас со щедро раскрашенной физиономией. Да и настрой у него в эти дни был под стать внешнему виду, зверюга зверюгой. Появлялся дома ночью, как тень, спал, перекусывал, переодевался и снова уходил под утро. Егор прекрасно понимал, что пока Карпов не разберется со всеми, кто, так или иначе, перешел ему дорогу, не отступится. Нужно было выждать, позже Стас все расскажет сам. Заживало на Карпове все как на собаке, поэтому Паша не успел особенно раздосадоваться тем, что совсем не видится с отцом. Для мальчишки оба родителя были в авторитете, он, не скрывая, гордился ими обоими, и простого объяснения: «у папы много работы», было вполне достаточно, чтобы Паша терпеливо ждал, когда второй отец освободится. Паше был почти четыре, когда Егор застал их с Карповым за столом усеянным запчастями пистолета Макарова. В этот момент Стас как раз бойко вещал о кобуре, о том, с чем её едят и какая она, собственно бывает. Тогда они со Стасом ещё долго перекидывались колкими репликами. А Павел растерянно переводил взгляд с одного отца на другого. Карпов уверял, что ничего опасного в этом занятии нет, боёк спилен, и, вообще, мужик должен расти мужиком. На что Егор объяснял ему, что для детей существуют игрушечные пистолеты. Все сводилось к банальному: «Он спросил, я рассказал». Иногда Стас потакал сыну, сам того не понимая. Он с энтузиазмом объяснял ребенку все самые простые и не очень вещи, стараясь донести до того все с максимальной ясностью. А Пашка, будучи товарищем не глупым, весьма успешно манипулировал отцом. Карпов, конечно, сей факт отрицал. Однажды за ужином, когда все трое собрались вместе, что бывало не всегда в силу профессий обоих родителей, Паша гордо объявил о том, что собирается жениться. Карпов поперхнулся кофе, а Егор чуть не промахнулся вилкой мимо рта. Мужчины озадачено переглянулись прежде, чем начать расспрашивать парня. Но этого делать не пришлось, поскольку мальчишка уверенно продолжил сам. - Её зовут Ника. И мы с ней поженимся, когда вырастем, – вот так четко и без лишних соплей. Стас усмехнулся. Пашина любовь к женщинам дала о себе знать раньше, чем он мог предположить. Потом была Лена, за ней - Таня, и, кажется, ещё Настя. А потом Пашу перевели в другую группу, когда ему исполнилось пять. Однажды, когда сын крепко спал, Стас, рухнув на свою половину кровати, и отдышавшись, лениво проговорил: - Егор, позволь поинтересоваться, в кого это наш сын такой бабник? – потягиваясь, закладывая руки под голову. - Тебе зеркало, что ли принести? – подавив зевок, ответил Егор вопросом на вопрос. - Да, ну... Я совсем не такой… – с нескрываемой иронией проговорил Стас. Егор промолчал, усмехнувшись. А через неделю в детском саду случилась эпидемия но, по иронии судьбы, и Егор, и Стас были на работе, а все остальные, кто мог бы забрать Пашу, тоже были чем-то заняты. Карпов вызвал к себе в кабинет Антошина, некогда думать было, нужно было действовать. - Так, Денис, у тебя сейчас спецзадание. И это гораздо важнее, чем все твои внедрения вместе взятые, – серьезно отчеканил Стас. Антошин немного даже осунулся, нахлебался он уже со всякими этими заданиями, но и перечить начальству на трезвую голову язык не поворачивался. - Вот адрес, поедешь сейчас по нему, - продолжил Карпов, передавая Денису листок, тот слушал самым внимательнейшим образом. – Заберешь Пашку и привезешь сюда, в отдел. Денис выдохнул, отличный же повод откосить от работы. - Слышишь, ты тут мне не расслабляйся, я с тебя три шкуры спущу, если вдруг что, – вкрадчиво проговорил Стас. Антошин порой раздолбай раздолбаем, но вряд ли кто ещё из оперов менее губителен по своему влиянию на маленького ребенка, у остальных не то, что повадки, рожи бандитские. Денис понимающе кивнул и исчез из поля зрения подполковника. Научен уже был, меньше слов больше дела и все такое. Конечно, в сад Карпов предварительно позвонил, поговорил со всеми включая сына, более того, воспитательница отзвонилась, после того как Антошин забрал Павла. А Егор, периодически проверял камеры наблюдения на дороге, ведущей от сада до Стасова отдела, так, на всякий случай. Дениса распирало любопытство от того какой у Карпова сын. То, что он есть, знали, конечно, все, но никто не имел возможности увидеть его лично. А тут сам Стас попросил его забрать Пашку. На этой радостной ноте опер зашел на территорию детского учреждения, дети были на прогулке, а найти нужную группу и их воспитательницу дело техники. Подойдя к женщине средних лет, Денис для начала представился, хорошо хоть звание не назвал, вовремя осекся, привычка, да и взгляд у женщины был не хуже, чем у их Зиминой. Оглянувшись, Антошин решил, что, верно, управлять такой оравой полоумной детворы совсем не легкое дело. Воспитательница позвала Пашу, тот кивнул, взял с веранды рюкзачок, шустро надел его и, попрощавшись со всеми, подошел к Денису. - Ну что, пойдем? – дружелюбно улыбаясь, заговорил Антошин. Парень снова серьезно кивнул и пошел к воротам. Денис удивленно хмыкнул, но пошел следом. Подойдя к автомобилю, Денис открыл переднюю пассажирскую дверь. Тут парень, наконец, заговорил. - Мне только пять с половиной, нельзя ещё ездить на переднем сиденье, - сказал мальчишка, открыл заднюю дверь и юркнул в салон. Антоши мало общался с детьми, а этот парень, судя по всему, был не так прост. Впрочем, какие родители, такой и он, что уж тут говорить. На все расспросы, невинные, надо сказать, ничего личного, Паша отвечал сухо и односложно, будто на допросе, ей-богу. На парковке возле ОВД вышел из машины и молча дождался, когда выйдет Антошин и скажет, куда идти дальше. Денис оценил такую дисциплину, но на мгновение ему стало жаль пацана, детство ведь самая беззаботная пора, когда нужно ни о чем ни заботиться, а просто радоваться жизни. Под такие философские рассуждения, Антошин открыл перед парнем дверь в отдел. Ребята у дежурки сразу же оглянулись. - О, Антошин, никак ребенка завел? – заржал кто-то из оперов. Денис уже собирался ответить что-нибудь в таком же духе, но в коридоре появился Карпов. - Что работы нет? Так это я вам сейчас обеспечу. Разошлись, – скомандовал Стас развеселившимся сотрудникам. - Паш, придется пару часов у меня здесь посидеть, - приобнимая сына за плечи, пояснил Карпов, уводя парня к себе в кабинет. Когда дверь за ними закрылась, естественно, работать никто не начал, теперь -то уж точно было что обсудить. - Кидай рюкзак на диван, ты ел? – поставив чайник, поинтересовался Стас. - Да, все нормально, - усаживаясь на черной коже, ответил мальчишка, оглядываясь, он ведь никогда ещё не был в папином кабинете. - Ладно, - раздумья Карпова прервал звук входящего сообщения. Егор, кто же ещё. Быстро набрав ответ, Стас полез в свои закрома. Сладкое он любил, поэтому вряд ли бы у него не оказалось ни одной шоколадки. - Меня Денис расспрашивал о всяком, но я ничего ему не сказал, - с самым довольным видом доложил Пашка. - Боец, - потрепав сына по голове, - давай, хочешь сюда в кресло усаживайся, вот тебе сладкое, сейчас чай сделаю, – сгреб папки и бумаги на соседний стол. Зиминой в отделе не было, поэтому со всеми важными и не очень вопросами сотрудники гуськом потянулись к Карпову. Когда начальник дознания постучавшись, приоткрыл дверь и увидел в кресле замначальника отдела ребенка, сказать, что мужчина был удивлен - ничего не сказать. А вот невозмутимый Павел, оторвавшись от кружки с горячим чаем, внимательно оглядел удивленного майора. - Вы к Карпову? – четко произнося слова, поинтересовался мальчишка, мужчина кивнул. Не нашелся, наверное, со словами. – Он скоро придет, зайдите позже. Дверь со скрипом прикрылась, а Пашка, довольный собой, продолжил свою трапезу. Ему, конечно, нравилось делать что-то по-взрослому. Когда Стас вернулся, Паша тут же доложил ему что приходил майор. Погоны они с отцом разобрали как раз пару месяцев назад, Егор тогда опять не понимал, для чего парню в пятилетнем возрасте нужна такая информация, но вот пригодилась же. Правда одно лишь звание не давало возможности определить, кому именно понадобился Стас на этот раз, да и ладно, зайдут позже. Карпов просто был доволен сыном, гордился им. Мальчишке определенно нравилось наблюдать за жизнью отдела, Стас пару раз водил его в разные кабинеты, Пашка с удовольствием знакомился с людьми, правда, прежде чем отвечать на какие – либо вопросы косился на отца, ища разрешения, а то мало ли. Папа Егор часто рассказывал про подставных, внедренных агентов, вдруг и тут кто-то чужой. Когда Стасу позарез нужно было собрать у себя в кабинете оперов, пришлось отправить сына к следакам, не мог же он устроить разбор полетов при ребенке. Отдав Паше папку, объяснив куда идти, Карпов вышел в коридор вместе с сыном, проследив, как тот открывает дверь в нужный кабинет. За столом оказались только Агапов и Тарасов. Мальчишка смело шагнул в помещение, закрывая за собой дверь. - Здравствуйте, - поздоровался Паша, следователи переглянулись, первым отозвался Тарасов. - Здравствуй, - мягче, чем в диалоге с обычными посетителями произнес Коля. - Это вам подполковник Карпов передал, - протягивая папку Тарасову, сообщил мальчишка. - Очень хорошо, спасибо, - забирая документы, тут же среагировал Коля, - а ты как у нас тут в отделе оказался? Меня Николай зовут, а тебя? – у него уже почти все сложилось в уме, что это за пацан и каким ветром его сюда занесло, но проверки ради стоило все уточнить. -Павел, можно просто Паша, - любезно отозвался мальчуган. Коля пока что нравился ему больше, чем остальные. – Мне папа сказал у вас немного посидеть, у них там совещание. Тут все и встало на свои места, Агапов окончательно забросил попытки сделать вид, что работает, и, выйдя из-за стола, протянул мальцу ладонь для рукопожатия. - А меня Андрей зовут, - улыбаясь во все тридцать два зуба. Пашка кивнул, пожал руку, и сдержанно улыбнулся. Коля удивился тому насколько могут быть похожими даже манеры. - Ты давай, присаживайся, в ногах правды нет, - указывая на стул возле себя, опомнился Коля. А через пятнадцать минут между этими троими завязалась приятная непринужденная беседа, Пашка, как настоящий сын чекиста, рассказывал только несущественную информацию, о садике, об их группе. Правда, увлекшись, проболтался-таки о том, что папа Егор манную кашу делает вкуснее, чем папа Стас, но тут же осекся. Николая мягко улыбнувшись, пообещал, что никому об этом не расскажет. Как раз, когда Агапов рассказывал о своем детстве, проведенном в саду, в дверь постучались и на пороге появился Коваленко. Колю он уже знал давно, поэтому просто кивнул и пожал тому руку, а, обернувшись к Агапову, представился. - Ну, что боец, поехали домой, - проговорил Егор, подавая мальчишке его портфель, и когда успел только. - Поехали, - ответил Паша немного расстроено, потому что Андрей Агапов ему тоже понравился, - пап, а ты дома останешься? - с надеждой в глазах тут же поинтересовался мальчишка. - Конечно, останусь, - кивнул Егор. Попрощавшись со следователями, Коваленко с сыном ушли. И уже поздним вечером, Агапов рассказывал Черенкову, какой потрясающий малец растет у Карпова, и что может Карпов не такая уж и зверюга, раз смог воспитать такого сына. Вторую ночь подряд Стас не могу уснуть, это называется «что такое не везет и как с этим бороться», а впереди суточное дежурство, отлично, в общем. Да и, вообще, как-то нездоровилось что ли. У Пашки в саду опять половина группы болеет, хорошо остался один год и в школу, хотя вряд ли там заразы будет меньше. Рассуждая, Стас поплелся в душ. Заходя в ванную комнату, Карпов ещё даже не подозревал о том, что его жизнь буквально через пять минут уже никогда не будет прежней. И черт бы побрал эту зеркальную плитку, кому она была нужна. Сначала Стас, конечно, решил что это толи проходящая ссадина, толи синяк на пояснице, потом упорно тер спину мочалкой. Короче говоря, мозг отказывался воспринимать увиденное как достоверную информацию. Дальше, как в тумане, несколько часов на работе, потом, не выдержав, сорвался все-таки к врачу сдавать анализы. Шансы второй беременности в одной семье в их расе минимальны, но все же. Эскулап позвонил уже ближе к полуночи, Стас все равно сегодня был на сутках. У врачей рабочий день был уже окончен часа четыре назад, но Карпов прилично доплатил, чтобы все перепроверили несколько раз и оповестили его о результате, как только что-то станет известно. Стоит ли говорить, что на заявление доктора наук о беременности, Стас смог только процедить нечто отдаленно похожее на нецензурное ругательство. Врач не стал переспрашивать, только лишний раз повторил, что ошибки быть не может. Теперь у Карпова было четкое ощущение дежа вю, только вот был он теперь в другой роли. А он-то уж точно не собирался таскаться с пузом на работу. Не откладывая новость в долгий ящик, Стас, придя домой около десяти утра уставший, взмыленный, вломился к Егору в душ, благо ребенок был в саду и с порога выпалил Коваленко сначала все, что о том думает, а потом, контрольный в голову, сообщил о беременности. Егор захлебнулся всеми репликами сразу. Теперь Коваленко уже минут пять ходил за Карповым по пятам по всей квартире. А Стас тем временем, разговаривал с ним иногда сквозь зубы, иногда выпаливая что-то слишком экспрессивно, периодически разговаривая по телефону, переставляя какие-то вещи на ходу. Включая чайник, кстати, уже во второй раз или в третий, не суть. - Стас, не стоит это воспринимать, как … - начал было Егор, подходя к Стасу, который перерывал бумаги в ящике стола в поисках нужного номера. - Воспринимать как что Егор?! Через месяц я сваливаю, как штык. Я не собираюсь в таком состоянии расхаживать по району. - Стас, это не болезнь, а беременность, - поучительно настаивал Коваленко. - Оформлю командировку в другой город, отсижусь там, - продолжал настаивать на своем мужчина. - Господи, Карпов ты говоришь об это так, будто ты собираешься скрываться от ФСБ по меньшей мере. -Ну, на деле, и это тоже, – кивнул, соглашаясь. Уж что-что, но давать возможность всем из своего окружения видеть себя в уязвимом состоянии Стас был не намерен. Да и вообще, он сам не знал, чего стоило ожидать от себя в такой период. - Знаешь, со стороны это походит на обыкновенную истерику, - наконец, сообщил Егор, подпирая плечом стену возле двери в комнату. Стас замер, медленно разогнулся, прищурившись, бросил едкий взгляд на Коваленко. - Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал, - цедя слова, проговорил Карпов. -Стас, тебе не стоит нервничать в твоём положении, - иронично растягивая гласные, заботливо сообщил Коваленко. - Егор, если бы не сын… - начал Стас. - То я, вероятно, давно бы уже был трупом, - договорил за него мужчина. Стас только интенсивнее задышал носом, раздувая ноздри. К счастью, Карпов был плотного телосложения, и даже со сроком в пять месяцев он выглядел разве что немного пополневшим, и то на пару килограмм, не больше. С идеей Стасовой командировки Егор не был согласен категорически, единственное, на чем они сошлись, так это на декретном отпуске, причем, конечно, жить в их квартире Карпов отказывался наотрез. Квартира Катерины тоже не подходила, видите ли, соседний округ, слишком близко. Ехать к Катюхе и племянником на дачу Стас тоже согласился не сразу. Но это могло быть единственным компромиссом, туда можно было забрать и Пашку, у Егора будет возможность пусть и нечасто, но навещать их там, ну, и какой-никакой, а присмотр от сестры. Ранним пятничным утром на стол к Зиминой легли несколько бумаг. Начальница быстро пробежала глазами по строчкам и уже раскрыла рот, приподняв в удивлении брови, но Карпов тут же осек её. - Молчи, ничего не говори, вот не надо сейчас, ладно? И да, постарайся обставить все это так, будто я уехал в командировку. Придумай, короче, что-нибудь Зимина, но чтобы ни одна живая душа не знала о том, как обстоят дела. Пойми Ир, это не только моя прихоть, – как можно более убедительно разъяснил Карпов. - Стас, я понимаю все, но в управлении все равно узнают… - начала женщина. - Там я сам все улажу, ты тут не распространяйся главное, – Ирина Сергеевна согласно кивнула, все ещё немного ошарашено, а Карпов пользуясь её замешательством, быстро ретировался, захлопнув за собой дверь. Вечером этого же дня мужчины на пару собирали вещи Стаса и Паши, а Егор уже предвкушал, каким невыносимым Карпов станет на ближайшие четыре месяца за городом, вдали от привычного ритма. Но Коваленко пока что плохо себе представлял, как суровый подполковник сможет существовать вне стен отдела. На деле все оказалось куда проще, Карпов напоминал хамелеона, он обживался где угодно, причем в кратчайшие сроки. Будто и не жил он никогда в городе. Спустя месяц Стас сообщил, что теперь уже точно известно – будет девочка. Оставалось всего два месяца до операции, за работой Егор вообще не успевал отслеживать, как бежит время. Почти в каждые выходные он срывался за город с целым багажником сумок. - Егор, у нас тут не рота солдат живет, - однажды сказал ему Карпов, забирая более легкие пакеты под осуждающий взгляд мужчины. - Я рад, что ты ценишь мою заботу, - ухмыльнувшись, ответил Коваленко. Он уже с ног валился от усталости, а ужиная и вовсе клевал носом прямо за столом. Катерина предложила ему пожить здесь оставшиеся дни, глядя на выбившегося из сил брата, но Егор отказался. Слишком далеко ехать, а если вызовут на срочное совещание, нет никаких шансов добраться вовремя. Зато здесь на свежем воздухе Коваленко, несомненно, гораздо лучше высыпался, утыкаясь носом в родной загривок. Да, и по сыну он скучал неимоверно. Благо пытке оставалось длиться всего месяц. Гостиную уже переделывали под детскую, в этом Стас доверял Егору беспрекословно, что само по себе было удивительным фактом. Ещё Коваленко грело душу то, что за Стасом тут присматривает Катюха. Следить за Карповым было бесполезно, он же танк по натуре, прет напролом. Но женская хитрость она всегда была непостижима мужскому уму, и сестра прекрасно уживалась с Карповым под одной крышей и периодически даже умудрялась руководить им. Егор проснулся от того что кто-то активно скачет по кровати невзирая на то, что он там спит. Коваленко только раздосадовано вздохнул, резко перевернулся и схватил негодницу в охапку. Девчонка радостно заверещала, Пашка прискакал на вопли сестры, запрыгивая на кровать, и принимаясь щекотать всех, кто только под руку попадется. - Хорош орать, восемь утра, воскресенье, - нахмурившись, сообщил Карпов, появившийся в дверях их спальни, вытирая руки полотенцем, - завтракать идите. Егор, тебя это тоже касается. - Так точно, товарищ полковник, - вытягиваясь по струнке, все ещё лежа в кровати, отрапортовал Коваленко. Девчушка снова заливисто засмеялась, а Пашка соскочил с мягких одеял, попутно хватая сестру за её маленькую ручонку, утаскивая ту на кухню. Мужчины взглядом проводили выбегающих в коридор детей и отчего-то сдержано улыбнулись.