In the dark

Ночь... Такая тёмная, необъятная... даже можно сказать непредсказуемая, передающая спокойное настроение, свободу. Звезды ярко сияют, будто так и просят, чтобы им тихо шептали свои заветные мечты, а величественная луна, будто сама владыка ночи, ведёт маленькие звёздочки за собой, освещая небо необычными, волшебными огоньками. Но не в подземелье... Закрытый, скальный потолок высоко возвышается над Сноудином, хоть и жители пытались сделать солнце и луну. Но, к сожалению, это всего лишь воздушные шарики, светящиеся изнутри... но все же это выглядит так волшебно, что хочется верить, верить, что это та самая луна, которая освещает поверхность, а это те самые звёзды, которые так и бросаются в глаза. Девушка лежит на диване, измученно смотря на свою сломанную ногу. Санс все же сделал так, чтобы сохраниться у неё в памяти, так-как даже если нога снова станет прежней, ее раны и царапины останутся на теле навсегда, как и кровавые точки от шипов над губами и под... и никакая звезда сохранения не поможет, хотя она не помешала бы. Новая цель уже давно возникла у Фриск, ещё тогда, когда Санс сломал звезду и ушёл. Надо найти новую точку сохранения, чтобы излечить свою ногу и руку, даже может и утешить боль в проявившихся от игл ранках в виде точек. Немного потянувшись, обладательница алой души осмотрелась: из-за того, что она не могла уснуть, ее зрение постепенно привыкло к темноте и она, как кошка ночью, видела все вокруг со странной точностью. Папайрус ушёл спать со словами "Покойной ночи". "Видимо Санс ему это каждую ночь желает, тоже мне, образец..." - подумала Фриск и фыркнула. Сейчас ее волновало одно: спит ли главный садист этого дома или же... Ощущение, что за ней кто-то следит не спадает, поэтому та и не могла заснуть, а ещё раны сильно жглись и ее настроение было на нуле... только Папс помог ей его немного поднять, перебинтовав раны и вытащив острые шипы из ее губ. Тяжело вздохнув, она попыталась переварить все сегодняшние события. Попытка оказалась неудачной. За что Санс так ее возненавидел? Неужели здесь, в Сноудине, все такие, кроме Папса... Кроме Папса, который всегда верил и будет верить в чудо... видимо, все просто потеряли веру выйти наружу и вот, результат. Подняв голову верх, она увидела две красные точки в темноте. Они были совсем близко, прямо около спинки дивана. Это были будто глаза, которые и следили за ней всю ночь. Стоп. Глаза? Две красные точки? Девушка выпучила глаза, смотря в глазницы скелета и, так как убежать было невозможно, быстро спряталась под плед, услышав тихий смешок со стороны лазутчика. Тот всю ночь наблюдал за девушкой, иногда осматриваясь, чтобы посмотреть, не обнаружен ли он? Еще с самого начала пути он пытался разглядеть ее черты лица, смотря на бездыханный труп девчушки, но тот резко исчезал, оставляя скелета наедине со своими мыслями. И вот, вот она, возможность. Просто сидеть за спинкой дивана и смотреть на Фриск, которая мечтательно смотрела в потолок, думая о ее жизни. И никто не замечает твоего присутствия! Очень хороший способ. Но на данный момент, узнав о его слежке, девушка свернулась в маленький, беззащитный комочек, дрожа от страха. Даже плед не способен скрыть ее заметной, сильной дрожи, от чего скелет садистки улыбнулся. - Боишься меня, мелочь? - ехидно, но как можно беспричастнее, прошептал Санс. - Зачем ты следил за мной всю ночь?! - подобно змее прошипела на него девушка. - И продолжаю, и даже продолжу, сахарок, больно ты мне пригляделась, - сказал тот, и, сощурившись, злорадно, как Чара во время ехидных речей, покосился на неё, - когда же ты умрешь для меня... - Убьешь меня сейчас - потеряешь доверие брата, - сказала девушка и пожала плечами, победно посмотрев на него. Никто и не подумал, что его оскал мог быть настолько страшным, от которого Фриск больше бы вжалась в диван. Ну, впрочем, так и произошло. - Я найду способ до тебя добраться, милая~, а пока, я дождусь моего часа... - Как хищник настигает жертву... что, снова разорвёшь меня в клочья? - Может быть, - бросил скелет, - а теперь заткнись и спи. Девушка уже было хотела возразить, но глаз скелета предательски загорелся красным, поэтому, чтобы спасти свою жалкую жизнь, ей пришлось помолчать... Отвернувшись от Санса, обладательница алой души закрыла глаза и завернулась в плед. Жёсткая, костяная рука аккуратно дотронулась до ее головы, пальцами разбирая локоны шоколадных, мягких волос. Вскоре рука спустилась к щеке, оставляя на ней царапины, продолжила путь до шеи и остановилась, будто ее хозяин боролся с желанием задушить "спящую". Когда внутренняя борьба скелета закончилась, конечность непринужденно продолжила свой путь вниз по плечу до талии. Когда рука добралась до начала бедра, Фриск не выдержала. "Да что он себе позволяет?!". Девушка резко открыла глаза и схватила своей здоровой рукой за его запястье. "А ведь почти уснула...". Глаза девчушки уставились в глазницы самого скелета: тот с интересом и странной улыбкой рассматривал Фриск, а теперь посмотрел на неё с непониманием, мол, "что я сделал?". - Руку убери. Тот фыркнул, но все же убрал свою костлявую конечность. Ещё раз быстро пробежавшись взглядом по Фриск, он щёлкнул пальцами и растворился в воздухе. Дальше девушка не успела ничего разобрать, так-как ее разум отключился от реальности. - ЧЕЛОВЕК ФРИСК, ТЫ ЖИВА? - А, что...? - девушка вынырнула из-под одеяла и посмотрела на испуганные глаза Папса. - ЖИВА! - Ну конечно-же жива, я слишком молода, чтобы умирать... - сквозь сон прошептала Фриск, потянувшись, как котёнок. - КАК СПАЛОСЬ? - Честно сказать, не очень... Одна персона этот сон мне испортила. - И КТО ЖЕ? Девушка осмотрелась и увидела дикий, злобный взгляд Санса, от которого так и хотелось его выдать, но, воздержавшись, она обвинила в этом сильный ветер и свою проникновенность к звукам. - ВОТ КАК... - Все хорошо, я выспалась. - НУ ЛАДНО! ГОЛОДНА? - Нет, не очень... - СКАЖЕШЬ, КОГДА ЗАХОЧЕШЬ ЕСТЬ, А ТО ТЕБЕ НАДО СИЛЫ ПРИБАВЛЯТЬ ДО ВОССТАНОВЛЕНИЯ! - Знаю. Спасибо. Взглянув на Санса, она прочитала в его взгляде откровенное непонимание, от чего девушка ухмыльнулась. "Я не настолько дура, чтобы сдать за то, чего не было". Братья-скелеты куда-то ушли: Папс выбежал на улицу, а Санс растворился. Девушку оставили наедине со своими мыслями и, собравшись с новыми силами, она привстала, облокотившись на спинку дивана. Обыскав комнату в поисках той палки, с которой она еле доковыляла до Папайруса, Фриск ничего не нашла. "Значит придётся идти без нее...". Поднявшись с дивана, она допрыгала от чайного столика до двери. Одев свой один, порванный кед, она еле открыла дверь, так-как ее восстанавливающиеся части тела отнимают слишком много сил. Облокотившись на стену дома и закрыв за собой дверь, Фриск поэтапно отправилась прямиком к отелю, где пряталась маленькая, тёплая звёздочка, которая смогла бы ее полностью восстановить. Прыгая на одной ноге, как цапля, девушка медленно приближалась к отелю. Но звёздочки она так и не увидела. "Может Санс и до этой добрался..? Нет... Не может быть такого. Хотя... Он на все способен". Огромная кучка снега предательски попала под ногу и, не удержав равновесие, Фриск рухнула на жёсткий наст, тихо вскрикнув. Монстры, будто демоны, проходящие мимо, со злобно светящимися, хищными глазами следили за ней, ухмыляясь. От такой унизительной ситуации хотелось заплакать, провалиться сквозь землю, ведь над ней насмехались, над ее раной на ноге, над ранами от шипов над губами, над тем, что она всего лишь затерявшийся человек, которого можно с лёгкостью убить. Но девушка не упадёт духом: она будет следовать своей цели, даже если это будет грозить ей смерти. Смерти навсегда. Ничего не оставалось, кроме того, чтобы ползти, как солдат во время войны до укрытия. Раненая рука убивала ее скорость, но зато она идёт, и уже почти рядом со своей целью! Еле "дойдя" до лестницы у отеля, Фриск поползла к углу, где и нашла маленькую звёздочку, которая пряталась под снегом. "Спасение!". Нежно дотронувшись до света, несущего решимость, она прикрыла глаза, чувствуя, как силы возвращаются к ней, как ее сломанная нога снова становится крепкой, как ее рука и боль над и под губой быстро исчезает. После этого красивого волшебства, Фриск открыла глаза, резко встала на ноги, убедившись в том, что она зажила, и, подпрыгнув, как маленький ребенок, рванула в дом братьев, чтобы захватить свой второй порванный кед и найти какую-нибудь вещь, похожую на накидку, чтобы хоть как-то согреваться среди морозной зимы. Ворвавшись в дом, она одела свой рваный кед и отправилась к ящику, который она увидела ещё тогда, когда только проснулась на диване. Там она и нашла серую тряпку, похожую на шаль, и одела ее на себя, немного стыдясь такого вида. Но она была в лохмотьях не впервые. Мысленно поблагодарив Папайруса, девушка взяла бумажку на кухне, где был написан рецепт и, перевернув ее, написала тёплое, милое сообщение младшему скелету. После, она со спокойствием вышла из дома и направилась к пещере, где и начиналось Водопадье. Идя по рыхлому снегу, она весело подпрыгивала, снова чувствуя ту самую свободу действий, которой так не хватало за столько лет. Фриск, словно ветерок, развивающий пышные иголки высоких, великих сосен, бежала вперед, немного побаиваясь опасности. Но... силы начали постепенно исчезать, накидка не справлялась со своей задачей, развивая холод в теле девушки. Она устало рухнула в сугроб у сосны, понимая, что если замедлится, начнётся ночь и ее точно убьют. >Содрогаясь от колючего холода, охватывающего ее тело, миниатюрная девочка тихо всхлипывала в тени на ледяном полу. Ее тёплые, шоколадные глаза блестели от нахлынувших слез, руки дрожали, а порванная одежда клочьями разлеглась на полу. После очередного опыта сил не хватало ни на что, даже переместиться на порванную, грязную подстилку рядом со стеной. Демонический смех все также звучал в ее крошечных ушах, а печальная улыбка Гастера так и появлялась перед глазами. Каждый день... Каждую ночь... В глазах темнело... И так хочется забыть этот мир, что уже и не замечаешь, сколько опытов провели на тебе. Девочка безжизненно распласталась на полу, уже не тихо всхлипывая, а добровольно плача. Перекинув свой заплаканный взгляд на клетку, сквозь толстые прутья она увидела соседа, который понимающе смотрел на неё. И она его тоже понимала... Все заключенные понимали друг-друга. Насколько сложно жить. Насколько ужасна их жизнь на данный момент... Скрип тяжёлой, жестяной двери. Весёлый, звонкий, мальчишеский голосок разлетелся по всей части лаборатории, заставив заточенных, измученный детей содрогнуться от неожиданности. - Пап! А правда, что ты самый настоящий учёный? - прозвучал голос мальчика. - Да. - прошептал тихий голос. В нем можно было услышать частичку боли, но она была столь незаметной, что нужно быть внимательным, чтобы понять это. - Как здорово! Когда я вырасту, я буду таким-же, как ты! - ... Фриск в лохмотьях приподнялась из последних сил, слезы также текли по щекам, показывая все внутреннюю боль и обиду от всего произошедшего, но зато она с интересом уставилась на источник звука. Разговор так и не стихал, разлетаясь эхом по лаборатории, а заключенные дети спрятались в тени, чтобы не показываться в ужасном виде гостям, которых, честно говоря, можно мало увидеть в этом адском месте. Одна девочка с заплаканными, карими глазами и волосами, цвета шоколада, осталась на месте: не хватало сил поступить также, как и остальные. Однако, сильно ее помучили... К клетке девочки подошли два человека. Сначала она увидела лишь высокую и низкую тень, а потом и их самих... Гастер едким, печальным взглядом посмотрел на Фриск, сочувствуя ее состоянию... по крайней мере так казалось, а мальчик, шедший рядом с ним за руку, с интересом посмотрел на клетку, а потом, отпустив руку, подошёл и к самой Фриск, взяв своими снежными руками за прутья. Его белые, растрёпанные волосы немного развевались по крохотному ветерку, исходящего из крошечных окошек в каждой клетке, голубая курточка с пухом защищала его от смертельного, здешнего холода, а голубые, яркие, леденящие душу глаза с печальным интересом посмотрели на шоколадные, заплаканные глаза Фриск. - Девочка... Почему ты плачешь...?<