В погоне за белым кроликом

Эля

      Я получила сообщение на телефон: «У тебя четыре минуты, подруга, советую торопиться».       В такой толкучке, которая образовалась в коридоре, было легко проникнуть в архив. Время пошло. Я поспешила в нужное место. Здесь находились миллионы папок, и как только быстро найти подходящую? Я судорожно начала искать ее. Наконец-то наткнулась на интересную коробку с названием «Эксперимент 1961-1990». Не тащить же ее всю?       Открыв ее, я обнаружила несколько папок, среди которых и был файл «Death». Помимо нужной вещи, в коробке было еще несколько документов с разными названиями.       — Да уж, не думаю, что я смогу все унести, — сказала сама себе.       Взяв файл «Death», осмотрела его. Это была совсем не тонкая папка, но мне удалось спрятать ее под майку.       Я вышла из архива и направилась вниз, удалось слиться с толпой остальных пациентов. Пока все толкались и пыталась понять, по какой причине произошел пожар, ко мне подошла Катя.       — Ну что, Ватсон, все получилось? — спросила она.       — Естественно, держи.       Я передала ей какую-то папку, Катя всунула ее по майку и осталась незамеченной.       — Узнала что-нибудь еще?       — Да, этот файл лежал в коробке с другими папками, там было еще пять.       — Наименование помнишь?       — Оно было очень странное. Там было написано «Эксперимент 1961-1990».       — Принято.       Выходит, что какой-то эксперимент, предположительно, над детьми проходит около тридцати лет. Что же за больница такая? Помню, мы приходили сюда совершенно с другой целью. С каждой подсказкой загадка делается все запутанней и сложнее, но мы должны разгадать ее, как ни крути.       Вскоре все закончилось. Шумиха унялась, пожар, которого не было, потушили, и мы вернулись в свои палаты. Благо нас не заперли. Как прежде, разрешили немного провести время в хождении по коридорам. Я ринулась к Кате в палату и, прикрыв дверь, мы заглянули в папку. Там были фотографии и снимки детей разных возрастов от пяти вплоть до шестнадцати. Видимо, фотографии, которые Катя нашла в шкатулке, были взяты отсюда. У каждого фото был номер на оборотной стороне. Причем самое интересное в том, что нумерация была разного цвета: красного, синего или зеленого. Что значат эти цвета? Видимо, было три какие-то группы, в которые позже распределили детей, но какие?       В конце документа был прикреплен листик с примечанием: «Видеозапись № 137 была перенесена в городской архив, см. СЭУ. Никому, кроме недостоверных лиц, дело не показывать, только главе сотрудников. Рабочий коллектив так же не может заходить в городской архив без особого пропуска. С уважением, доктор Мартинсон».       Ага, это понятно. Выходит, что мне нужно проникнуть в архив, а для этого — во-первых, достать пропуск; во-вторых, пробраться в город, а затем в архив.       — Эль, у меня к тебе еще одно ответственное задание. — Катя посмотрела на меня.       — И какое же?       — Нужно добыть пропуск, — сказала я. — Вероятно, он будет у главврача в кабинете.       — Мне уже не нравится.       — Пойдем, нужно сходить еще в одно место, пока есть время.       Мы вышли из палаты. Допустим, я смогу взять пропуск, но как выбраться из больницы? За советом мы отправилась к Джеку, надеюсь, он сможет чем-нибудь помочь. После утреннего происшествия все сидели в комнате отдыха и смотрели рябивший телевизор, а персонал был занят поиском причины сигнализации. Нам не составило труда отправиться в подвал.       — Привет, — сказали мы с Катей в унисон.       — С чем пожаловали? — отозвался Джек, не отрываясь от книги.       — Есть вопрос. Ты знаешь, можно как-нибудь выбраться в город? Это очень важно, — Катя с надеждой посмотрела на доктора.       Джек повернулся к нам и улыбнулся. Что-то меня эта улыбка не греет.       — Есть один вариант…       — Что?! Нет! — завидев взгляд подруги, я возмутилась.       — Тебя что-то смущает?       — Я ни за что не лягу в гроб вместе с трупом!       — Почему нет?       — А ты как думаешь?       — Да брось, — усмехнулся Джек. — Это всего на минуту. Как только мы будем в машине, я тебя выпущу.       — А есть другие варианты?       — Нет.       — Эль, решайся, — Катя взяла меня за руку, — вы с девочкой одного роста, я просто не помещусь.       — Выбора все равно нет, да? — глубоко выдохнула я, стараясь поддерживать спокойствие.       — Приходи сюда через час.       Мы вернулись в Катину комнату, Эмили еще нет: скорее всего, со всеми пошла в комнату отдыха. Я сидела и, не двигаясь, смотрела на часы. Ожидание смерти хуже самой смерти, верно? Вот это сейчас больше всего подходит нашей ситуации. Осталось пять минут.       — Ну что? — спросила Катя, не отрывая взгляд от часов.       — Знаешь, что странно?       — Что же?       — Пропуск действительно был у главврача в кабинете, но в куртке другого доктора, некого Виктора Константиновича.       Катя задумалась. Именно с ним разговаривал Андрей Викторович, когда мы прятались в шкафу. Значит, главврач действительно не причастен, нужно присмотреться к его отцу. Часы пробили нужное время. Мы снова последовали в подвал.       — А вы довольно пунктуальны, — услышала я голос патологоанатома, его взгляд устремился на меня. — Ну что, готова?       — Д-да, — ответила я, руки жутко тряслись.       — Чего ты так волнуешься?       — А сам-то как думаешь?       — Знаешь, я тоже лежал в гробу не раз, — «успокоил» меня Джек.       — С покойником?! — воскликнула я, резко развернувшись.       — Нет, потом расскажешь, как это. Договорились?       Джек засмеялся, а мне оставалось только завыть от горя. Я увидела гроб, в который мне предстояло лечь.       — Спокойно, Эль, — приобняла меня подруга, — это всего на пару минут, Ева же мертвая, что она может сделать?       — Тебе помочь? — Джек подал мне руку.       — Если я умру, виноват будешь ты! — предупредила я патологоанатома.       — Тебе не стоит ничего бояться.       Как же это напряженно и очень страшно. Я легла и зажмурилась, чтобы не видеть этого кошмара. Уж никогда бы не подумала, что буду лежать в гробу в моем-то возрасте! Джек закрыл крышку. Вот теперь стало реально страшно. У меня в жилах кровь застыла. Нужно успокоиться и подумать о чем-нибудь хорошем.       Через некоторое время я почувствовала движение: похоже, гроб уже несут в машину. Ну же, осталось совсем немного подождать. Минуты тянулись очень медленно. Я считала секунды до своего освобождения. Нет, ну ладно просто в гробу одной полежать, это я как-нибудь еще пережила, но вот так…       Случилось нечто максимально странное. Ева, она схватила меня за руку! Возможно, у меня тактильные галлюцинации из-за недостатка воздуха?       — ТЫ ДОЛЖНА ПОКОНЧИТЬ С ЭТИМ! — прохрипела мне Ева прямо в ухо.       И тут мои нервы не выдержали. Я начала истошно кричать и долбить по крышке гроба. На мое спасение, она открылась, и я, вылетев из гроба, упала на землю.       — Все в порядке? — спросил Джек, поднимая меня.       — Н-нет, н-не все в п-п-порядке, — я начала заикаться. — Она говорила со мной!       — Кто? — патологоанатом непонимающе взглянул на меня.       — Ева, она…       — Она мертва.       — Я знаю. Пойму, если ты не поверишь мне, но…       — Я верю, — вновь перебил меня Джек.       — Что?       — Я. Тебе. Верю.       — Честно?       — Да. Я расскажу тебе обо всем позже, ладно? Поехали, отвезу тебя в архив, — Джек сел в машину, а за ним последовала и я.       Вокруг был лес, недалеко виднелось здание психбольницы. Проехав еще минут десять, мы увидели первые здания какого-то городка. На табличке на въезде было написано «Браунстоун», я даже такого города не знаю, где это? Вероятно, далеко от моего дома. Надеюсь, у Кати сейчас все хорошо и она проскользнула незаметно в палату. Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Патологоанатом остановил машину возле большого старого здания:       — Вот, это городской архив. Как закончишь свои поиски, придешь по этому адресу.       Джек дал мне листик с адресом. Я вышла из машины и направилась в здание. Большая дверь со скрипом отворилась, я вошла внутрь. Помещение чем-то напоминало огромную библиотеку. Много разных книг, полочек, коробок и остального макулатурного хлама. Во главе всего этого сидело несколько пожилых женщин, видимо, библиотекарши.       — Эм, здравствуйте! — громко сказала я.       — Здравствуйте-здравствуйте, — ответила мне одна из женщин. — Вам помочь?       — Да, я, в общем, по поводу СЭУ.       Библиотекарши засуетились и начали переговариваться, потом одна из них громко крикнула:       — Таиска!       Из-за книжных полок вышла еще одна тетя.       — Таисия Николаевна, что хотели?       — Да вот, к тебе про СЭУ спросить хотели.       Как я понимаю, некая Таисия повела меня за собой дальше по архиву.       — Барышня, а у вас пропуск имеется?       — Естественно.       Я протянула проводнику пропуск, который одолжила у главврача. Благо он был не именной. Таисия надела очки и начала внимательно разглядывать документ.       — Что ж, пройдемте, что конкретно вас интересует? — кряхтя спросила библиотекарша.       — Мне нужна видеозапись № 137 и все прилагающиеся к ней.       — Минуточку.       Старушка ушла и вернулась через пять минут. В руках держала небольшую коробку.       — Спасибо, — тихо сказала я.       — Все данные строго запрещается выносить из архива.       Поставив коробку передо мной, Таисия вернулась к своим делам, оставив меня наедине с находкой. Внутри коробки лежали папки, по всей видимости, досье определенных детей, там же была видеозапись № 137. Найдя старый видеомагнитофон под грудой бардака, начала смотреть кассету.       Появилась надпись «Группа первая». В кругу сидели дети, их было пятеро. Все они смотрели какую-то программу, в которой показывали, как женщина ругала, била молотком и пинала надувного клоуна. На протяжении десяти минут дети внимательно наблюдали за происходящим. Позже запись закончилась, и другая тетя отвела пятерых в другую комнату. Там был какой-то человек в костюме клоуна, у него были связаны руки. Рядом стол с различными предметами: от пастельных карандашей до колющих предметов, в том числе и ножей. Дети похватали предметы со стола и начали издеваться над человеком. — Это из-за той программы, которую показывали детям? Неужто они решили запрограммировать детей на насилие? — подумала я.       Следующая надпись — «Группа вторая». Опять дети, но уже другие, хотя количество не поменялось. В их фильме показывали, как женщина жалела, говорила хорошие вещи и лечила, опять же, клоуна. После просмотра видео дети попали в комнату с живым клоуном, уже избитым. На этот раз дети, подражая поведению женщины с видео, начали кормить клоуна сладостями, сочувственно что-то говорить и все в этом духе.       «Группа третья». Этой группе детей не показали совершенно ничего, они просто молча сидели и разговаривали между собой. Придя в комнату с клоуном, дети непонятливо стали оглядываться и безразлично смотреть на него.       За кадром голос произнес:       — Эксперимент проведен успешно.       Запись закончилась. Выходит, что когда-то давно в этой больнице проводились эксперименты по программированию детей. В коробке была еще одна запись, подписанная как «опрос». Я вставила ее в проигрыватель:       На экране появилась милая девочка, она сидела за столом и рисовала. Дата: «25 августа 1967 года». То есть это было около пятнадцати лет назад. Девочка была с той самой куклой, с которой сейчас играет Эмили. Это Инга? Не думаю, даты не совпадают. Голос из записи начал задавать вопросы девочке:       — Как тебя зовут?       — Не скажу.       Голос за кадром велел включить звук. Это был очень противный и громкий писк. Девочка закрыла уши руками и упала на пол.       — Как тебя зовут?       — Венера, — всхлипывая, ответила девочка.       — У тебя есть брат или сестра?       — Сестра. Ее зовут Лилит Клим.       — Ты любишь играться?       — Да.       — Мы отвезем тебя в клинику имени В.К. Сэнда, тебе там будет весело с другими детьми.       На этом видеозапись обрывается. Значит, потом Венеру отвезли в нашу психбольницу. Кто же эта девочка? Порывшись в коробке, нашла ее досье: «Ф.И.О.: Клим Венера Игоревна. Пол: Женский. Возраст: 7 лет. Описание состояния: Родилась с частичным нарушением слуха, которое из-за интенсивного лечения переросло в повышенную слуховую чувствительность. Часто наблюдается страдание парейдолией. Медосмотр показал нарушение в восприятии: слуховые (от 2 лица) и экстракампинные галлюцинации. Они могут появляться при тяжелых аффективных расстройствах, шизофрении. Диагноз еще не точный». Статус: Мертва (добавлено 1980 год). На слабые места ребенку давят? Так значит, это одна из жертв эксперимента, думаю, она имела к этому особое отношение. Нужно узнать о ней побольше, но как, если ее нет в мире живых? Если я правильно поняла, то в записи Венера говорит, что у нее есть сестра. Есть шанс, что она до сих пор здесь, в этом городе.       Думаю, что в архиве дела закончены, я узнала все, что хотела. На всякий случай сфотографировав некоторые улики, положила все на место. Видеокассету «опрос» взяла с собой, спрятав в одежде; осматривать меня не стали. Поблагодарив старушек за помощь, я отправилась по заданному Джеком адресу. На улице уже было достаточно темно, стало быть, я много времени в архиве провела. Дойдя до пункта назначения, я постучала в дверь:       — Ты уже? — спросил стоящий в дверях Джек.       — Ты просто не поверишь, что я нарыла в архиве.       — Заходи.       Я зашла в дом, который, как я понимаю, принадлежит патологоанатому.       — Так что ты там нашла?       — Видик есть?       Джек кивнул в сторону гостиной. Я вставила кассету в проигрыватель. Спросила:       — Знаешь, кто это?       — Нет. Хотя, стой, перемотай назад.       — И?       — Лилит Клим.       — Что?       — Я ее знаю. Она у нас тут недалеко официанткой работает.       — Может, у нее я смогу узнать что-нибудь?       — Может, — сказал Джек. — У меня завтра выходной, так что вернусь в больницу вечером. Надеюсь, твое отсутствие не обнаружат, там все еще полнейшая неразбериха.       — Спасибо за помощь.       — Ты так и не ответила на мой вопрос.       — Какой?       — Каково это, быть с покойником в гробу?       — Омерзительно.       Проснулась я в предвкушении встречи с Лилит: она, как-никак, единственный свидетель, который хоть скомкано, но связан с больницей. Джек с самого утра сказал, как мне пройти до кафе, а сам уехал. Если честно, никуда даже идти не хотелось. Просто хочу упасть и лежать где-то, попав в «никуда».       Все же переборов себя, я встала с пола, на котором мне, собственно, захотелось полежать, и пошла по адресу «Садовая 9». Это находилось примерно в десяти минутах ходьбы. Как прекрасно на улице: солнышко светит, птички поют, травка зеленеет, и я вспомнила мультик, название которого забыла. Заведение, до которого я дошла, называлось «Лесное дупло», какое эпичное название! Если я правильно поняла слова Джека, то Лилит работает именно там.       Войдя внутрь, я увидела несколько круглых столиков, размещенных в небольшом зале. Справа стояла барная стойка, больше похожая на столовый буфет. Вокруг посетителей кружились девочки-официантки, то и дело что-то записывая в свои блокнотики. Увидев меня, к моему столику подошла одна из них: — Что-нибудь желаете? — улыбаясь, спросила она. — Я хотела спросить, не работает ли здесь некая Лилит Клим? — Вы имели в виду Лилит Сэрм? Да, работает, а зачем вам? — Я ее давняя знакомая. Послушайте, вы можете отвести меня к ней? — Ох, хорошо, пройдемте со мной.       Девушка привела меня к достаточно взрослой тете, ну, если считать относительно меня, и ушла. — Вы Лилит Клим, верно? — открыто спросила я у темноволосой девушки со стаканом сока в руках. — Нет, вы ошиблись! — девушка поперхнулась своим же напитком. — Я чувствую, что вы мне врете, — твердо сказала я с каменным лицом. — Еще слово — и я вызову охрану! — настаивала на своем девушка. — Поймите, это важно, мне нужно больше узнать о вашей сестре, а вернее, о ее дочери. Джек сказал, вы сможете помочь.       Услышав имя врача, девушка тяжко вздохнула и перевела взгляд куда-то в окно. Поставив свой стакан на подоконник, вновь посмотрела на меня: — Зачем ты это делаешь? — спросила Лилит, я более чем уверена в этом. — От этого зависит многое, — задумчиво ответила я. — У меня как раз закончилась смена, пойдем ко мне, я расскажу.       Выйдя из здания, Лилит вместе со мной направилась по дорожке через парк к дому. Как только мы вошли, Лилит на время покинула меня и ушла в другую комнату. — Ты уверена, что хочешь узнать это? — Вполне, — пожала я плечами.       Лилит достала толстую папку и вытащила из нее какие-то листовки. — Вот, посмотри.       Девушка протянула мне различные листочки, но их объединял заголовок: «ПРОПАЛ РЕБЕНОК!» — Я собирала их на протяжении десяти лет… — С ума сойти! — ахнула я, просматривая листовки с объявлениями. — Они крали детей для своих экспериментов. — Ты тоже была участником? — К сожалению. — Вас с Венерой украли или?.. — Мы были из детского дома, — покачала головой Лилит. — К моему счастью, я не подошла им, но сестре так не повело. Они говорили, что у нее уникальный мозг. — Кто стоит за этим? — Я не помню, мне стерли память какими-то бета-блокаторами. — У Венеры была дочь. Инга, верно? — Да, это так. Там все запутанно. Венеру отпустили, когда ей исполнилось шестнадцать, в связи с сильными проблемами здоровья. Сестра зажила счастливой, обычной жизнью, пока не родилась Инга. — В смысле? — Они узнали, что Венера родила, и захотели забрать Ингу. Когда сестра пыталась противостоять, они избавились от нее, а ребенка поместили в интернат. — Интернат? — удивилась я. — Больница, которая на данный момент является психиатрией, раньше была интернатом, ну и, собственно, психушкой для детей. Их не просто лечили — проверяли, можно ли их взять на эксперимент или нет. — Кошмар… — протянула я. — Спасибо, ты очень помогла мне. — Желаю удачи в поисках правды, — Лилит слабо улыбнулась и провела меня к выходу.       Я так заговорилась, что не заметила, как наступил вечер. Вся уставшая шла к Джеку, чтобы рассказать о новой добытой информации. На всякий случай я записала наш с Лилит разговор на телефон, Кате покажу. Телефон сунула в подкладку рюкзака.       Растущая луна освещала звездное небо, ни одной тучки. Идя через парк, я начала замечать, что за мной кто-то следит. Нет, это не паранойя, за мной очевидно следят. Я ускорила шаг. Чувство тревоги все никак не покидало меня. До точки назначения осталось всего около пяти минут, но судьба сегодня была не на моей стороне.       Я услышала шаги позади себя; не успев обернуться, почувствовала тряпку с противным запахом у носа. Мне резко захотелось спать.