Судьба

      Что может раскрасить шумные семейные будни в обеденное время? Только треск ломающейся мебели, который перекрывает всеобщую болтовню и шипение приготавливаемого мяса.       — Ты видела, мам? Нет, ну ты видела?!       Юная, а точнее, пятнадцатилетняя девица, по телосложению напоминающая юношу-легкоатлета, с восторгом прыгала вокруг почти в щепки разбитого стола.       — Родная, пожалуйста: со Стремительным драконом играй только на улице, а лучше вообще не играй с ним. Зашибешь кого-нибудь, а я ведь не жрица.       Красивая женщина стояла у печки и методичными действиями придавала мясу состояние ужина.       — Мам, мам, ты видела, да? Это моя девочка!       Широкоплечий небритый мужчина, бочком, чтобы не снести косяки, вскочив в кухню, подхватил дочурку-разрушительницу на руки и стал подкидывать ее.       Радость его была настолько ярка, что дочке приходилось ладонями встречать потолок, чтобы случайно головой его не прошибить.       — Мда… Матерь, ответь мне – как же ты вышла за этого мужчину замуж?       Крайне меланхоличного вида девушка, которая была не на много младше сестры, играющей сейчас в ладушки с потолком, косо поглядывала на разбитый стол и про себя радовалась, что минутой ранее свежезаваренный чай перекочевал в другую комнату.       Женщина улыбнулась той теплой улыбкой, какой может быть только материнская, и поглядела через плечо на свое семейство.       — Твой отец – замечательный, один из самых замечательных людей, которых я встречала. Ну да, горячая кровь у него. Ну… Мальчика так ему хотелось… Что же…       — А с такой малюткой-умелицей зачем мне пацанята? — отец семейства перестал гонять воздух дочерью и крепко прижал ее к себе. — Она у меня еще всех парней строить будет! Вот только научится топоры в руках держать…       Младшая дочь, умеющая же пускать искры даже из вилки, и, собственно, ничего тяжелее нее не поднимавшая за свою жизнь, с кривой ухмылкой посмотрела на мать:       — Стоит только Дядюшке Ца О придти домой после тяжелого, трехбутылочного дня, или помять травинку в твоем саду, так ты сразу же посылаешь ему в привет Крылья Феникса. А сейчас в твоей кухне дрова, которые только что были столом, и ты счастлива? С этим шумным, горячим и необузданным мужчиной?       Родители рассмеялись – отец от души, громогласно, а мать тихонько, и даже как-то загадочно.       — Нас, малыш, с твоей мамой свела судьба…       Отец семейства поставил любимую дочь там, откуда взял и направился ко второй, чтобы нежность отцовская была равномерно распределена на каждую женщину из их крепкой, дружной семьи.       А история была такая…       Грегор и Софит жили в соседних домах. Он – смелый, дерзкий воин. Она кроткий, одомашненный матерью маг. Он никогда не замечал ее. И не было такого, чтобы она его не заметила.       — Было даже такое, — со вздохом, в котором были металлические нотки, заметила супруга. — Что сидела я у окна в чем мать родила, и чистила отцовский летающий меч. И что ж вы думаете? Этот герой-спаситель, пролетая мимо моего окна, сказал только одну фразу – «О, у меня такой же!»       Дочери, сдерживая удивление и смех, покосились на отца. Тот сконфуженно потер шею:       — Да разве это ты… Эм, да разве ты без одеяний сидела?       — Именно. Но да суть вы уловили. Далее…       Каждый раз, как над городом раздавался тревожный возглас Сяобао о нападении бездушных, Грегор срывался с места, подхватив свой меч, делал три контрольных прыжка – телега возле его дома, сарай на границе их домов, балкон Софит – и улепетывал спасать деревни. Какой там заговорить или поздороваться.       — Судьба поселила нас рядом, — мечтательно вздохнул бывалый воин. — Судьба же и давала мне намеки.       Первым намеком было масло. Обычное очищенное масло, по случайности разлитое на перилах балкона волшебницы. Воин, совершая третий свой прыжок-обряд, поскользнулся на нем и, громыхая латами, свалился на хрупкую крышу сарая, которая с печальным хрипом развалилась в ответ. Но сбежавшиеся на шум семейства воина ни в сарае, ни рядом с ним не нашли – он уже успел выскочить и стремительно улетал на своем верном друге-мече.       Второй намек был искренне геройский – в комнату Софит неведомыми путями залетела Летяга-разбойница. На испуганный крик девушки, как на призыв к обеду, молниеносно среагировал спаситель в лице Грегора. Ворвавшись в ее комнату через любимый балкон, он в куски порубил наглое животное, осмелившееся напугать беззащитную девушку.       — Не будем говорить, — вновь вздохнула маг, уже не скрывая укора во взгляде на мужа, — Что пух и перья я собирала вместе с сестрой полдня, да еще день кровь с мясом оттирала со всех углов. А ты, мой храбрый воин, лишь восторженно поинтересовался, можешь ли ты взять себе на память часть крыла, запутавшуюся в занавеске, после чего строевым шагом удалил себя из моего дома.       — Молод был, молод… — закатил глаза Грегор, и продолжил рассказ.       Третий, судьбоносный намек настиг воина с неожиданной для него стороны. Переломной, так сказать. В тот день в доме Софит был какой-то праздник, и весь судьбоносный балкон был заставлен множеством увесистыми горшками, ящиками и вазами с красивыми цветами. Казалось, ногу некуда там поставить, но это было ложное мнение. Когда хочешь спасти поселенцев от бездушных, даже на таком малом пространстве найдешь, откуда оттолкнуться.        — Пап, — перебила рассказ младшая дочь, которую звали романтичным именем Иэль. — Но почему именно балкон, все же? И почему именно мамин?       — С него удобнее было взлетать, малютка. Ни откуда я так удачно не мог начать взлетать: в остальных местах часто приходилось вертеться на мече туда-сюда, чтобы ничего и никого не зацепить.       Так вот, в тот день, едва только Вэй раскрыл рот в беспокойном оклике, Грегор уже совершал свои три коронных прыжка. Первый, второй… То маленькое пространство, оставленное как будто специально для прыжка воина, не выдержало дополнительных нагрузок. Перила с треском проломились, и воин полетел вниз, а за ним – все-все собранные цветы и, откуда-то, сундук со старой броней.       — О, это было так неожиданно и так… Ну не страшно… Врасплох меня застало! Я от бездушных таких тумаков не получал, как тут от ящиков. Лежу, значит, ничего понять не могу – инстинктивно руками размахиваю, а они под землей. Как погребенный заживо. И чувствую – нога заныла, да протяжно так, что все, думаю, не ходить мне больше. Ситуация не из завидных, правда же?       И тут, как жрица, да что там, как юная и прекрасная богиня, Софит появилась рядом с этой бедой. Вроде бы хрупкая волшебница – а кучу-малу из досок, земли, цветов и брони расчистила она так быстро, как будто только и ждала этого момента.       — И вот, лежа на земле, плохо сознавая, где тропы улиц, а где серое небо, я увидел ее как будто в первый раз…       — Впрочем, так оно и было, — прохладно отозвалась любимая женщина героя.       — Цветик, не перебивай, пожалуйста. Так вот… Когда я разглядел на расплывающемся фоне ее прекрасное, сосредоточенное личико, когда я почувствовал, как от ее маленьких, белоснежных хрупких ручек идет блаженное тепло, я понял, что пропал. Я понял, что хочу эту женщину – не сотен поселенцев – а именно ее одну защищать от всякой твари в этом мире. Понял, что хочу, чтобы она вот так же была рядом, как сейчас, и смотрела на меня так же заботливо.       Грегор несколько резко замолчал. Дети смотрели то на него, то на свою мать, и пытались сами догадаться, почему папа не хочет продолжать, а мама смотрит на него так хитро.       — Пап, ты сделал маме предложение, да? — предположила старшая дочь, которую звали Юлая.       — Сделал, сделал, — усмехнулась Софит и насмешливо продолжила. — Только вот оказалось, что он погорячился, ну, с перепугу видимо, и за те несколько дней, что я приходила его подлечивать, даже говорить со мной боялся. Какая уж там свадьба-то. Но потом оправился, поразмыслил, получил от мамы посохом по шлему, и пошел просить моей руки совершенно официально. С цветами. С теми самыми, которые вместе с ним с балкона свалились.       — И вы поженились? — с сомнением протянула Иэль.       — Да, но не сразу… — глава семейства с улыбкой потер шею. — Вначале ваш дед заставил меня полностью починить им балкон, и уж после дал добро. Вот и истории конец. А чего сидим? Мясо скоро приготовится, а моя дочь еще Дракона целенаправленно не пускает, а ну – кто первый во двор?!       Старшая дочь и ее отец с улюлюканьем выбежали во двор дома. Где-то в коридоре обреченным звяканьем об пол отозвалась полка с настойками. Софит заканчивала с приготовлением ужина, а ее младшая дочь задумчиво крутила в руках вилку.       — Мам. И что? Правда, судьба? Правда такое бывает?       Мать улыбалась. Недовольно шипело мясо на огне. Где-то во дворе раздавались команды отца, а со стороны улицы слышалась обычная городская музыка-суета. По дорогам, среди людей и не людей, красиво скользили тени тех, кто летал где-то высоко.       — Не бывает, солнышко… Судьба, как показывает практика, в наших с тобой, женских руках.       Иэль во все глаза уставилась на волшебницу. Та задорно засмеялась:       — Твой отец – слепой герой-защитник, покорил меня с того момента, как я увидела топоры в его руках. А я его покорить ничем не могла. Даже если он здоровался со мной, ну в упор не видел ни меня, ни как я на него смотрю. Заговаривать с ним никогда не удавалось. А попытки привлечь внимание я бросила после того, как он заметил меч, а не прекрасную обнаженную девушку, которая его чистила.       Первым было очищенное масло. Не так просто было накопить денег втайне от всех и рассчитать, в какое ж место его налить – воин был резв и ретив, за скачками его было не уследить. Поэтому, пришлось неплохо потратиться и залить добрую половину перил маслом. Но попытка была наивная – такого воина, как он, простым падением не остановить.       — Дочь. Никогда не лови Летяг-разбойниц и не тащи через весь город домой. Поверь моему опыту, такие мучения не стоят последующей генеральной уборки. Что же нужно сделать, чтобы привлечь внимание героя? Нужно быть красивой девушкой и попасть в лапы разбойника, для дальнейшего спасения. Разбойников в городе не водилось. Да и Грегор геройствовал чаще за городом, нежели в нем. В общем, летяга была отловлена, герой призван, но повел он себя совершено не по геройски – в ровные куски мяса раскрошив несчастное животное, воин, пребывая в восторге от себя самого, забрал на память крыло и даже не удосужился взглянуть на девушку, которую спас.       — И вот тогда терпение волшебницы кончилось. На свой страх и риск, не просто риск, а рискуя своей жизнью, она подпилила перила на балконе и его основы, а после натаскала как можно больше громоздких вещей, каждый раз молясь, чтобы пол не обвалился раньше времени. Но расчет был идеален.       — Папа твой очень удачно, прям куда я хотела, вскочил на балкон, а дальше ты знаешь.       — Маа-аам… — протянула ошарашенная дочь. — Ты же могла его убить!       — Папка твой толстокожий, — подмигнула Софит дочке. — Я все правильно рассчитала. И, на всякий случай, подлечивать его начала уже в падении…       Ужин был приготовлен. Разбитый стол смотрел на обстановку из камина, а другой стол, на который перешли обязанности трапезного, уже был накрыт. В кухне царило молчание меж двумя магами. — Последний вопрос, мам. — Слушаю, родная. — А тетя Рут?       Тетя Рут, а в миру друид Рутана, крайне удачно вышла замуж благодаря все той же «судьбе».       — Ей удалось привязать хвост ската, на котором летал ее будущий муж, к трубе дома эластичной веревкой. Оборотня ждал не терпящий отлагательств бой, и он спешил. А веревка была длинная. Зооморф успел достаточно разогнаться для того, чтобы скат со свитом улетел за дом, а сам оборотень пролетел вперед добрых десять метров, где его на ездовом медведе ждала тетя Рут. После он взял ее в жены как лучшего и прекрасного во всех смыслах боевого товарища, так восхитительно ниспосланного судьбой.       А так же тетя Амелия, жрица, самолично подпалила молнией своего будущего супруга в пылу какого-то стандартного сражения с бездушными, а затем выхаживала его до тех пор, пока он не сделал ей предложение.       Тетя Настия четырежды спрыгивала со стены Города Мечей, прежде чем ее наконец заметил и «спас» будущий супруг.       Тетя Приама специально приручала самых страшных животных, а после где-то в лесу учила их нападать на себя. Таким образом, отважный оборотень убил жуткого хищника, и женился на спасенной прекрасной девице. Чем не судьба?       — Значит… — вздохнула юная волшебница, криво ухмыляясь. — Это и есть судьба, да? Сама она не придет, ее делать нужно, да?       — Знаешь, малютка… — Софит обняла дочку и поглядела во двор, где бодро носился ее муж со вторым чадом. — Иногда судьба – это просто женская хитрость… Но, может судьба у нас такая, быть хитрыми во благо?..