Перевернутая реальность

      Анбу, что подчинялись лишь только Хокаге, привели мальчика к двери дома и бесследно испарились. Наруто немного раздражала эта мнимая забота со стороны родителей. Он не мог перестать спрашивать себя, где они были, когда это было так нужно, когда настоящий Наруто кричал. - Сплошное лицемерие, — пронеслось в голове блондина и, фыркнув своим мыслям, он зашел домой, где на звук хлопнувшей двери тут же выбежала Кушина. Она была так взволнована: уже столь поздний час, а младшего сына все еще не было дома. — Где ты был, Наруто? — спросила Кушина. Она нервничала и не знала что говорить, как говорить и какие эмоции проявлять. Она боялась, что Наруто еще больше оттолкнет ее от себя, хотя куда еще больше. — Тренировался с Неджи и Саске, — проговорил мальчишка. Вроде и соврал, а вроде и нет. В его словах была доля правды, если они захотят спросить у самого Саске, то тот только подтвердит его слова, как и второй. Кушина лишь прикусила губу. Раз так, то можно и не волноваться, но она потом все равно как-нибудь спросит Микото об этом. Как бы она не доверяла сыну, как говорится: «доверяй, но проверяй». — Хорошо. Тогда мой руки и садись за стол, ужин уже готов, — проговорила женщина и вернулась к сервировке стола. Ведь скоро и Минато должен подойти уже. Он обещал ей, что не будет сегодня задерживаться на работе. Она если честно уже устала от того, что эта семья начала потихоньку разваливаться. Ей уже попросту надоело собирать обратно в одно целое семью, где каждый друг другу теперь приносит лишь страдания. Она не знала за что взяться: то ли за любимого мужа, который может сутками не находиться дома и вообще игнорирующего участие в жизни детей. Он и саму её ни во что не ставил, наглым образом просто напросто вытирая об нее ноги. Не знала, что делать с Менмой, который практически находится в клане ее мужа, либо на миссии с командой. Нагато так вообще —  отдельная тема разговора. Она уже не может ничего предпринять, каждый в этом доме отрекается от нее. Она может лишь играть роль перед другими, что в ее семье все хорошо.       Вытерев скатившиеся слезы, она с трудом проглотила стоящий в горле ком. Она так устала, ее душа устала от всех этих терзаний, переживаний. Ей хочется кричать во весь голос, чтобы ее услышали. Да, она поступила ужасно не простительно, по отношению к другим, да, она не считалась с мнением старшего сына и своего отца, когда запечатывали чакру Наруто. И — страх. Она до сих пор боится лиса. Её до сих пор бросает в дрожь, когда она вспоминает его нашептывания в момент потери самоконтроля. Она продолжила накрывать на стол, и ждала, когда все сядут за стол. Сначала подошел Наруто, после —  Менма, еще через несколько минут пришел Нагато, остался только Минато. Все терпеливо ждали, минут пять, потом — десять. Еда остыла, а Минато всё не появлялся. Хотя он обещал что придет. — Давайте начнем без Минато, — чуть дрогнувшим голосом проговорила женщина и слабо улыбнулась своим детям. Те лишь пожали плечами и не смотря на остывшую еду, молча ели. Они не стали ничего говорить, не стали обращать внимание на то, что в комнате повисло напряжение. — Мам, почему ты ничего не ешь? — спросил Нагато. Он заметил, что Кушина стала гораздо бледнее, и даже похудела. Ее красные волосы уже не такие живые и яркие, какими были прежде. Он начал замечать, что у нее с Минато не такие уж доверительные отношения. Ему не нравилось, что ее что-то гложет, а отец, то и делает, что помыкает ею, заставляет делать все так, как хочет он. А Кушина из-за огромной любви к нему и детям, позволяет так вытирать ноги об себя. — Пока готовила, я уже наелась, — проговорила Кушина и все же немного положив еды себе в тарелку, сделала вид, что ест вместе с ними. Менма не понимал, что происходит, как и сам Наруто. Да, он не любит этих родителей, но между ними явно что-то не так и это видно невооруженным глазом. Однако никто из них не спросил где отец, чтоб не сделать еще больнее.       Спустя какое-то время все поблагодарили мать за ужин и решили помочь с посудой. Даже Наруто, который явно не был настроен на такие хлопоты, проявил интерес. Он молча таскал грязную посуду Нагато, который справлялся с тарелками, Менма помогал матери перекладывать еду в другую посуду. Когда все было убрано, и все ушли по своим комнатам, только Нагато остался на кухне. — Почему? — тишину нарушил тихий голос парня, и Кушина чуть не выронила тарелку из рук. Она думала, что осталась в комнате одна и теперь может уйти в свои мысли с головой. Она посмотрела на старшего сына и только сейчас поняла, как тот вырос, как возмужал. — Нагато, — робко начала она, умоляюще глядя на парня. Только не этот взгляд. Она подошла к нему и крепко обняла. Ей было больно и противно от самой себя. Так хотелось побыть, хотя бы чуть-чуть слабой женщиной, ищущей поддержку в объятьях собственного ребенка. — Почему ты позволяешь ему так поступать с собой, с нами, да, черт возьми с Наруто? — впервые за долгое время начал злиться аловолосый и крепко обнял мать в ответ. Он хотел прошептать ей слова поддержки, сказать, что все будет хорошо, что это она себя накручивает. Ложь. Откровенная и такая отвратительная ложь. Он знает что происходит. Он уже не маленький ребенок, чтобы не замечать всей это межклановой грязи. — Я знаю, что ты прячешь в шкафу документы о разводе, но не решаешься сделать это. Почему ты не возьмешь все в свои руки? — Я не могу, Нагато, — тихо проговорила Кушина. В ее тихих, надломленных словах так и сквозила боль и разочарование во всем; в себе, в Минато. Она понимала, что он прав, что нужно всю эту ситуацию брать в свои руки. Сейчас это, потом, она уверена, начнется рукоприкладство, и тогда точно от их идеальной семьи останутся лишь воспоминания. Она слабо улыбнулась и вытерла слезы рукавом. Сейчас она должна быть сильнее, хотя бы ради своих детей. — Нет, ты сможешь! Ты сильная женщина, мама, — проговорил Нагато. Да, это не его настоящая мать, которая погибла в его мире. Однако именно она участвовала в его рождении, в его взрослении. Именно эта женщина подарила ему счастливое детство. Кушина впервые за долгое время тепло улыбнулась. Верно. Ради них. Ради своих любимых сыновей, она будет сильной и, наконец, сделает это. — Спасибо, сынок, — потрепав носителя риннегана, она ушла в спальню, чтобы взять все нужные документы для развода. Она готова отречься от любимого мужчины, который когда-то боготворил ее, сдувал пылинки, носил на руках. Взяв все нужные вещи, она ушла в резиденцию.

***

      Минато не стеснялся того, что его и его любовницу из его клана могут обнаружить. Кто поверит какому-то шиноби? Ведь он Хокаге, чье-то слово против его. Продолжая ублажать девушку, он не сразу обратил внимание на приближающуюся знакомую чакру, пока дверь не вынесли с ноги. — Даже не удивлена, — проговорила Кушина, глядя на своего «благоверного» и какую-то блондинку из его клана. Он меняет этих девиц как хочет, когда захочет. Однако вся эта ситуация с изменой режет раскаленным ножом по сердцу Узумаки. Ее любовь растоптали… нет, ее втоптали и смешали с грязью. — Что ты тут делаешь, Кушина? — настала очередь Минато удивляться. Верно, она ему никогда не предъявляла, что знает о его похождениях налево. Она молчала. Очень долго молчала, с того самого дня, когда у Наруто появилась проблема с чакрой, но она продолжала его любить, отдаваться ему, потакать всему, чего он желал бы, совершенно забывая о себе самой. Она настолько ушла в любовь к мужу, что забыла, что порой нужно эту любовь проявлять и к младшим детям, ведь старший уже вырос и может без этого обойтись. — Ты не пришел на ужин, хотя обещал. Хотя когда ты последний раз сдерживал свои обещания? Я пришла подать на развод, — проговорила женщина и положила папку с документами на стол и решила уйти. Не просто уйти, а уйти навсегда, забрав детей с собой. — Я забираю детей, а ты можешь делать все что хочешь. Можешь теперь этих шлюх водить в дом, потому что в том доме моей ноги больше не будет. С меня хватит. По идее, я хотела сделать сюрприз, и как я вижу он удастся на славу. Я беременна. Но это не твой ребенок, а мой и только мой.       Она ушла из этого треклятого здания, и отправилась обратно туда, где ждали ее дети. Она так хочет отправиться в Узушио, но его больше нет. Завтра она всех соберет, и они отправятся в клан. Теперь их место там. Она больше никому не позволит втоптать себя в грязь. Она жила и теперь будет жить только ради будущего своих детей, и для этого она сделает все, даже если придется разорвать мирный союз между кланами Узумаки и Намикадзе.