Любить нельзя расстаться

- Йо, мой аццкий друг! – Семка остановился возле поднесшего к сигарете зажигалку Ада и, по привычке жизнерадостно отсалютовав двумя пальцами, присел напротив. Ад, давно уже привыкший к всевозможным подлянкам, к таким трудностям жизни был явно еще не готов, и выронил изо рта сигарету, обалдевшими глазами уставившись на друга. На самом деле Семку звали Семеном, но под влиянием какого-то там «аниме» парень предпочитал, чтобы его называли Семка или Семец. Объяснял, что так солиднее. Адонис считал это мелкими заморочками, главное, что друг выглядел, как обычный друг, с которым всегда было приятно посидеть и пообщаться, а не как зеленоволосый инопланетянин, подрабатывающий в детском саду клоуном. Каким Ад и видел Семку сейчас. Польщенное реакцией Адониса на свое появление, цветастое чудо засверкало глазами и стало давить лыбу. - Признайся! Ты просто ослеплен моей красотой! – восторженно воскликнул Семка. Вспомнив, что пялиться так на человека, по крайней мере, неприлично, Адонис достал из пачки, лежавшей рядом на столе, еще одну сигарету и все-таки закурил. - Что ты с собой сделал? – чуть прикрыв лицо рукой и на случай оглядевшись, поинтересовался он. - Тебе нравится? Нравится?! – живенько завертелся собеседник, демонстрируя новую стрижку, выкрашенную в салатовый цвет с плавным переходом в желтый, а заодно и усеянные сережками уши. - Нет, - твердо отрезал Ад, закашлявшись якобы от сигаретного дыма в бесполезной попытке спрятать улыбку. Номер не прокатил, улыбку Семка засек быстро и тут же подался вперед, подставив под острый подбородок руку. - М-мм, - протянул он, гипнотизируя брюнета взглядом. – Сколько времени прошло, сколько усилий затрачено даром, а у меня все равно на одну уже твою улыбку стояк. Это подействовало лучше всякой уловки, улыбку Адонис быстро спрятал и подхватил со стола чашечку кофе, сделал небольшой глоток. - Скажи, Ад, - Семец подался еще ближе, заинтригованно выгнув бровь. – Ты все еще свято блюдешь свое целомудрие? - Сем… - возмутился было Ад. - Ладно-ладно! – тут же пошел на попятную друг, знавший Оболенского вдоль и поперек, и, поудобнее устроившись на диванчике, сделал вид, что ему не интересно. Ад помолчал, поводил пальцем по краешку белого фарфора. Какого черта он молчит? Ведь не просто же так он захотел увидеть своего друга, позвонил ему и позвал сюда. Разговоры с ним всегда помогали Аду. На протяжении всех четырех лет. Семка стал для него своего рода личным психологом, был единственным в курсе всех событий и тревог в жизни Адониса. Так какой смысл сейчас молчать? - Все сложно, - от смущения почесав бровь, наконец, признался Ад. - Я знал это! – звонко хлопнул в ладоши Семен, словно только что выиграл джек-пот. – Тишку трах… - наткнувшись на стальной взгляд Адониса, парень тут же поумерил свой пыл, - ну… переспал, в смысле… - Он сбежал, - решив упустить пикантные подробности, Ад сделал затяжку и стряхнул пепел. – И не раз, и не два… и парня себе завел. - Святая попка уке! – в молитвенном жесте сложил руки Семка, обратив очи вверх. – Это так на него похоже. Ну сколько раз я тебе говорил… - от очередного перекрестного взгляда Семка нервно повел плечом. – Только ты же все равно не послушаешь… Ксо, я б полжизни за тебя отдал. Ну что, ты выговорился, я выслушал, а сейчас, извини, у меня пати! Уже почти поднявшись из-за стола, Семец вдруг вернулся на место и с хитринкой посмотрел Аду в глаза. - Слушай, Ад. Раз ты уже не девственник, может, все-таки перепихнемся разочек, а? Равно как и последняя надежда Семки, сигарета Ада была стремительно затушена о столешницу, на которой секунду назад лежала рука приятеля. - Ладно, ладно! – повторно вскочил Семка, засобиравшись как можно быстрее прочь из кафе. – Я же только спросил! Нервный-то какой, посмотри… И парень оставил друга наедине с собой, по пути развлекая посетителей своим нестандартным видом. Вздохнув, Ад откинулся назад на стену, положив одну руку на спинку дивана, пальцами другой подперев подбородок. Легче не стало. *** Закончив со статьей, я отправил ее документом по e-mail и, довольный проделанной работой, сладко потянулся. Работа отвлекает и в последнее время жизнь вернулась в прежнее русло, забила новым ключом. Приятно снова ощущать себя Тихоном Ржевским. Едва я успел свернуть окно почты, как тут же выскочило новое, скайпа, мелодией оповещая меня о входящем видеовызове. Я тут же щелкнул микрофоном и ответил. На экране появилось счастливое лицо Мишки. - Привет! Все плесенью покрываешься, не вылезая из дома? – обратился ко мне блондин. - А ты все дурачишься, - парировал я. - Тиш, ну серьезно: солнце, море, пляж, пальмы, - Мишка отошел чуть в сторону, чтобы продемонстрировать сие сооруженное им творение. Пальмы принадлежали его маме, море хорошо отражалось на белой простыне при помощи диафильма. – Не хочешь заскочить, развеяться, бро? Я улыбнулся, теребя в руках ручку, и покачал головой. - Нет. Нет времени. - Да брось, неужто после сессии не хочется затусить? – надавил Мишка. – Давай, как раньше. Брат ты мне или не брат? - Я тебе любовник, - снисходительно напомнил я. - Что?! – тут же повернулся ко мне ухом Миша. – Кажется, я что-то услышал? Какое-то великое, могучее слово! Повтори еще раз? - Миш, - отнекнулся я. - Тиш, - тем же тоном отозвался блондин. – Ну скажи. Ты это с таким суровым выражением лица произнес, что как-то не верится. Улыбнись хоть чуть-чуть. - Ладно, - решил пойти другой дорогой я. - Что «ладно»? – уточнил Миша. - Ладно, я приду! - О, свершилось чудо! – дурашливо возликовал друг, раскрутившись в кресле. – Мороженое и Angry birds с меня. Я все-таки не сдержал еще одной улыбки и, не прощаясь, сбросил вызов. А почему бы не сходить? Даже дышать стало легче. Это должен был быть мастер-класс: удар по хрюшкам с одной птички. Мы с Мишкой замерли, наши нервы были натянуты до предела, как резинка у рогатки из игры. В решающий момент я отпустил кнопку джойстика и – с легкой руки Ржевского вражеские свиньи повержены, миссия выполнена успешно! Мы с Мишкой возликовали в один голос и рухнули на подложенные заранее подушки. Затихли. Я уставился в белый потолок, а Мишка, отставив стаканчик с фисташковым мороженым, посмотрел на меня. Давно мы так не развлекались, давно я не чувствовал себя таким бесшабашным. Все-таки Мишкина терапия лучше любой другой, он всегда знал, как поднять мне настроение, даже если оно ниже плинтуса. Во всяких там романах пишут, что настоящая любовь – это когда ты знаешь о партнере любую мелочь. Мишка знал обо мне все. Даже больше Ада, хотя кто еще, казалось бы, может знать обо мне больше, чем Оболенский? При воспоминании о брюнете, улыбка медленно сползла с моего лица. Перед глазами вновь стоял его образ. Да сколько можно?.. Забыл же я о нем четыре года назад. Почему сейчас не получается? Мишка рядом зашуршал подушками, и через мгновение его чуть смуглое лицо нависло надо мной. Заглядывая словно в глубину моей души, блондин неторопливо нагнулся и притронулся губами к моим губам, плавно провел по ним, изучая. Выпрашивая, чтобы я ему ответил, приоткрыл их. Но мне этого делать не захотелось, и Мишке пришлось самому раздвигать их языком. Он проник внутрь, целуя нежно, размеренно, позволяя мне привыкнуть и насладиться моментом. Теплая ладонь дотронулась до моей шеи. Приятный поцелуй со вкусом фисташкового мороженого, а у меня даже мурашки по коже не бегают. У Мишки губы сейчас холодные. А у Ада… Так и не добившись от меня ответа, Михаил отстранился, и янтарные глаза снова уставились на меня. С чувством бесконечной любви и невыносимой боли. С пониманием и грустью. - Тиш, - тихо произнес Мишка. – Тебе тяжело видеть во мне парня? Сердце пропустило удар. Мне и так было понятно, о чем говорит друг, но блондин все же уточнил: - Твоего парня. Когда-нибудь мы все равно бы к этому пришли. Я слишком холоден с ним. Хоть постепенно я и привыкал к нему, Мишка чувствовал, что до конца я ему по-прежнему не принадлежу. Больно, наверное. Даже не сомневаюсь, что больно. Как же это на самом деле страшно – любить. Было бы лучше, если бы этого чувства человечество никогда не испытывало. Мы могли бы тогда просто дружить, не заморачиваясь на более глубоких чувствах. На своих потребностях. Как и раньше, так и сейчас я не знал, что ответить Михе на этот вопрос, поэтому просто поднялся с пола и поправил одежду. - Мне надо в туалет, - я отправился по обозначенному направлению. Уже в который раз, стиснув зубы, я просто сбежал.