Тренировка

Полдень. Тренировочная база. На голубом небе ярко светит солнце, однако земля была все еще влажной после дождя. Трава неприятно скрипела под ногами. И это не совсем подходящее время для тренировки, но Сакура уже обусловилась с Какаши-сенсеем на прошлой неделе, до того как он ушел на миссию, что в этот день они вместе потренируют собственные навыки ведения ближнего боя. Розоволосая куноичи достает черные перчатки, которые местами уже потерлись от частых тренировок, и складывает их на пенек. Она прекрасно знает, что пока рано готовиться к бою, ведь Какаши-сенсей это Какаши-сенсей, который ни на секунду не изменяет своему характеру. Порой в девушке возникало безумное желание задушить сенсея, читающего извращенские книжки большую часть своей жизни и абсолютно игнорирующего внешний мир. Спустя кажется час, а то и больше, на тренировочном поле возникает облако дыма, в котором материализуется мужчина с серыми волосами и лицом, скрытым за плотной темно-синей маской. Даже сейчас он стоит с книжкой в оранжевом переплете, поглощенный сюжетом, он не сразу замечает свирепый взгляд ученицы, что сжимала кулаки настолько сильно, что на мягкой ткани ладони остались грубые следы ногтей. — Ты уже здесь, Сакура? — мужчина выныривает из своей книги, поднимая взгляд. Он видит свирепое лицо ученицы и не может не пропустить короткий смешок, который он маскирует под кашель, чтобы куноичи не устроила истерику на этой почве. Сакура отличалась своим, временами несносным характером. — А кто из нас двоих любит опаздывать, Какаши-сенсей? Скажите еще, что вы не опоздали, а я рано пришла. — буркнув, девушка хватает перчатки, облачая руки в черное. Какаши замечает серьезный настрой девушки и не желая больше томить ученицу, откладывает книгу. — Ладно, Сакура. По крайней мере ты можешь выплеснуть свою злость. А порой, она бывает отличным стимулятором. — Сакура чувствует нотки задора в голосе Какаши-сенсея и это заставляет ее хмыкнуть. И вправду, ей действительно хочется подарить смачный поцелуй учителю в щеку. Своим кулаком. Который чешется. Девушка быстро срывается с места, двигаясь к Копирующему. Она здорово замахивается и с криком бьет мужчину в солнечное сплетение. Удар получился слишком сильным? Перед глазами девушки возник деревянный пенек. Техника подмены? Быстрый, как и всегда, — Мысленно ругается девушка, после чего оборачивается назад, замечая силуэт напротив. — Злость это конечно неплохо, но не позволяй ей застилать твои глаза, Сакура, — Спокойно шепчет мужчина, поглядывая на ученицу, которая вновь бежит к сенсею. — Я пришла сюда драться, Какаши-сенсей, а не разговаривать, — девушка направляет кулак, наполненный светящейся чакрой к своему сенсею, но он уворачивается влево, а девушка, поскользнувшись на траве, падает спиной на землю. — Ну и когда ты драться начнешь, Сакура? — фигура учителя оказывается напротив распластавшейся на земле куноичи. Она смыкает челюсти от злости и игнорирует поданную руку сенсея, пытаясь встать без его помощи, но это задание девушка с треском проваливает. Мокрая трава скрипит под ногами, и прежде, чем Сакура успевает подняться, вновь отшатывается назад. Во благо сенсей быстро подхватывает ее, скрещивая руки на ее талии. Розоволосая смущенно хлопает ресницами, поглядывая на возвышающегося над ней сенсея, после чего поднимается на ноги. Просто идиотская ситуация, в которую она только могла попасть. — Ты в порядке? — Какаши поглядывает на смущенную ученицу. Она поправляет свой жилет, после чего вновь принимает боевую стойку. Напористости ей не занимать, — Мысленно отмечает мужчина. Да, Сакура была стойким бойцом. Этому ее научила Цунаде Сенджу, тренировки которой отличались своей эффективностью, хоть и были порой очень болезненны. — В полном, — девушка вытягивает уголки губ в улыбке, после чего вновь наступает, взмахивая кулаками в воздухе. Какаши вновь успевает применить технику замены, соединяя пальцы в печати. В следующую секунду в клона и в него самого летят заброшенные девушкой кунаи. Какаши едва уворачивается от неожиданной атаки девушки, которая вероятно ликовала от того, что была так близка. А она неплоха. — Вас не задело, Какаши-сенсей? — смеется розоволосая, доставая еще два куная и сосредотачивая свое внимание на противнике. Копирующий пропускает смешок. — Не будь такой самоуверенной, ты повзрослела, но по прежнему думаешь сначала эмоциями, потом головой. — в следующую секунду Какаши оказывается за спиной девушки, которая от неожиданности затаила дыхание. Неужели и тот Какаши-сенсей был клоном? — как думаешь, это можно считать проигрышем? — шепчет Хатаке куноичи, склоняясь к ее уху. — Можно, вашим, — девушка резко разворачивается, одной ладонью отталкивая мужчину, который отшатывается назад и падает на землю. Спустя секунды девушка оказывается сидящей на торсе сенсея. Одна ее рука лежала на его груди, прижимая его к земле, вторая же – у горла. В пальцах она неуверенно сжимала кунай. — вы проиграли, — На губах девушки играет яркая улыбка. Какаши не может лишить ее этого сейчас. Однако, это того стоило определенно. Хоть и потом ему стоит ее разочаровать. Какаши и сам не понял, как решил ей поддаться тогда, имитируя падение. Она действительно очень хотела выиграть, сорвать на нем злость. А он просто решил ей помочь. Пусть хотя бы улыбнется, а не злится на него, вечно опаздывающего и не думающего о тренировке как о чем-то важном. Но и расслабляться ей не стоит, ведь настоящий противник не будет с ней церемониться. Какаши часто выдыхает, поглядывая на лицо девушки. Ее зеленые глаза были еще ярче вблизи. — Не будь такой самоуверенной, — выдыхает он, пропуская легкий смешок. Сакура хмурится, и улыбка с ее лица мгновенно исчезает. Секунда, и она оказывается прижатой к земле. А кунай, что пару секунд был в ее руках, теперь у него. — не расслабляйся. Сакура смущена, вновь смущена тем, что его лицо так близко. Почему это вообще волнует ее. Это же просто тренировка, как и сотни других. Но в этой тренировке было что-то другое. — Какаши-сенсей, — Сакура хватается за его руку, в которой был кунай, после чего поднимает глаза, встречаясь с глазами сенсея, черными, словно Тьма. Он на секунду мешкается, глядя на то, как ее пальчики двигаются вдоль костяшек к его руке. Мужчина рефлекторно разжимает ладонь и Сакура мгновенно хватает кунай, пользуясь ситуацией. — Не расслабляйтесь, Какаши-сенсей — повторяет девушка, заливаясь громким смехом. Вновь она оказалась сверху, прижимая мужчину к мокрой траве. Теперь она уверенно держит кунай в руке и чувствует прилив сил, взявшийся из ниоткуда. Эта тренировка определенно войдет в число ее любимых. Теперь она поняла, что в эту тренировку отличает от предыдущих. Они игнорируют понятие личного пространства. Ведь достаточно тяжело говорить о личном пространстве, когда ты сидишь на торсе сенсея. Звучит жутко, конечно. — Признайте уже, я выиграла, — девушка шепчет эти слова, склонившись к лицу мужчины. И все это кажется настолько естественным, будто так и должно быть. — Признаюсь, выиграла, — улыбается он. От таких улыбок обычно учащается пульс, по крайней мере пульс Сакуры участился. И сейчас где-то внутри девушки проснулось дикое желание взглянуть на его улыбку не через ткань маски. — Какаши-сенсей, а что я получу за то, что выиграла? — воодушевленно шепчет девушка, расставляя руки по обе стороны от его плеч. И сейчас они настолько близко, что все это кажется таким неправильным. Какаши прекрасно понимает, что должен остановить это, но что-то внутри не дает ему шевельнуться, будто его парализовало. — Хм, я постараюсь не опаздывать? — вопросительно изогнув бровь, Какаши поглядывает на Сакуру, что отрицательно покачала головой. Когда она поддается вперед, мужчина вытягивает руку, не позволяя ей сократить оставшееся расстояние. Он старше, он благоразумнее. Девушка быстро хлопает ресницами, после чего, вероятно сильно смутившись, встает с земли и бежит в сторону леса. Сакура готова была поцеловать своего сенсея, лишившись разума, но он остановил ее. Может, так было правильней всего, но теперь розоволосой куноичи стало стыдно. Глаза щипало от слез, что застыли в уголках глаз. Ей хочется плакать, но не перед ним. Она резко встает и убегает, стирая с лица бисеринки солоноватой жидкости. Нужно же быть такой глупой, чтобы превратить тренировку в какой-то, во что-то, Сакура даже не знает, как это назвать. Она злится на саму себя, закусывает нижнюю губу, впиваясь в кожу до металлического привкуса во рту. Но легче почему-то не становится. Словно в душе остался осадок, словно внутри осталась недосказанность, которая душит ее сейчас. А из глаз не перестают литься девичьи слезы. Снова из-за мужчины. И этот факт заставляет всхлипывать с еще большей силой. Она останавливается и садится на траву, роняя голову на колени и закрывая лицо руками. — Сакура, — слышится где-то совсем рядом, и Сакура бы подумала, что это в ее голове звучит голос Какаши-сенсея, если бы не его рука, оказавшаяся на ее ладони. — прости, — Его голос спокойный, нет, успокаивающий, теплый, убаюкивающий и такой несвойственный для него. Сакура не может поднять взгляд, ведь ей все еще стыдно. Какаши продвигается ближе к девушке, после чего обнимает ее, прижимая ближе к себе. — Прости, — повторяет он, поглаживая спину девушки, которая спустя полминуты все же поднимает свои большие заплаканные глаза. От вида такой Сакуры на губах Какаши появляется подобие улыбки. Она напомнила ему ту малышку Сакуру, которая плакала, когда Саске ушел из деревни. Хрупкая, потерявшая надежду на дальнейшую жизни, разбитая и такая нуждающаяся в поддержке и крепком плече. Она уже давно не малышка, но он готов ее поддерживать до тех пор, пока она забудет, что такое разочарование. — Какаши-сенсей, — ее тон извиняющийся, — это вы меня, простите, — ее тоненький голос вновь разрывают всхлипы. — Сакура, посмотри на меня, — это не похоже на повеление, но голос достаточно серьезный и этого хватает, чтобы девушка подняла голову и взглянула на своего сенсея. Какаши касается ее влажных щек, затем большим пальцем аккуратно стирает дорожку слез. Он целует девушку в лоб, прикрывает на секунду глаза, затем стянув с лица маску, неожиданно целует ее в губы. Куноичи чувствует жар, что прилил к ее щекам и чувство, что томилось внутри нее теперь отдавало приятным покалыванием. Она не может поверить, что целует своего сенсея, такая неопытная, плаксивая и временами раздражающая. А он идеал, настолько идеален, что с этим не мог никто поспорить. — Сакура, — тяжело выдыхает мужчина, отрываясь от ее губ. Его дыхание неровное, сердце лихорадочно стучало в груди, а пульс определенно участился. И ни одна девушка не могла вызвать в нем таких чувств, которые были способны изменить ритм его сердцебиения. — Какаши, — она также глубоко дышит, пытаясь выровнять дыхание, но избыток чувств мешает обоим. Кто бы мог подумать, что тренировка окажется настолько изнурительной, что теперь они не могут восстановить дыхание. И все действительно бы выглядело как тяжелая тренировка, но румянец счастья на щеках Сакуры и глаза, в которых появился жизненный блеск, выдавали их.