Архив

Карвера всегда привлекал запах душистых трав. Жаркими летними деньками, когда они с Бетани и Гарретом уходили гулять в лес, он тайком собирал букеты из цветов, чтобы потом поставить их на кухонном окне. Он специально брал с собой корзину побольше, чтобы скрыть от сестры, а особенно от старшего брата, свое маленькое и, по его мнению, совершенно не мальчишеское увлечение. Он видел, как Бетани плела венки. В глубине души ему хотелось научиться делать такие же, но он специально отворачивался, брезгливо морща нос, когда сестренка пыталась надеть один из приятно пахнущих венков ему на голову. Гаррет же никогда не был против. Он только весело смеялся и трепал Бет по волосам, когда она, привстав на цыпочки, набрасывала ему на макушку сплетенное из цветов кольцо. И в глубине души Карвер понимал, что тоже хотел бы этого. Чтобы брат посмотрел на него с такой же веселой теплой улыбкой, погладил по голове и сказал: «Ты такой молодчина, Карвер». И как бы приятно пахло от Гаррета в этот момент… Но как только эти мысли возникали у него в голове, младший Хоук делал все, лишь бы не отвлекаться на них. В тот вечер Карвер был уверен, что не будет потревожен. Он набрал букет ярких полевых цветов, специально оставив стебельки подлиннее, как это всегда делала Бет. Так как помощи просить ни у кого не хотелось, Карвер решил, что может научиться самостоятельно. Он взял первые два цветка и попытался скрепить их между собой, но у него ничего не вышло. Он даже отщипнул травинку, чтобы попробовать перевязать стебли между собой, но его импровизированная ниточка быстро порвалась. Его руки были уже липкими от сока, а бутоны от нескольких цветов лежали оторванными на земле, но даже начать венок у него не получилось. У Карвера опустились руки. Он тяжело вздохнул, изо всех сил стараясь, чтобы слезы не потекли по его щекам, и уже собирался подняться, как шум за стеной вдруг привлек его внимание. Карвер соврал бы, сказав, что не испугался. Он начал судорожно оглядываться по сторонам в поисках предмета, который сошел бы за оружие, но на земле вокруг него ярким ковром лежали только полевые цветы. Карвер постарался не вздохнуть с облегчением, когда увидел своего старшего брата, высовывающегося из-за стены дома. — Что ты тут делаешь? — если бы Карвер не был так напуган, то наверняка бы накричал на брата за то, что тот появился совершенно не вовремя, но чувство облегчения помешало ему это сделать. — Ищу тебя, — Гаррет лукаво сощурился, видя застывший вопрос в глазах брата. — Чтобы отдать тебе кое-что. Только сейчас Карвер заметил, что брат все это время держал руки за спиной, пряча от него что-то. — Если это лягушка или таракан, то ты меня не напугаешь, — он упрямо нахмурился, скрестив руки на груди. Весь его вид говорил о том, что он явно не настроен шутить: все мысли были только о том, чтобы Гаррет не заметил цветов под его ногами. Старший брат рассмеялся: — Ты меня явно недооцениваешь, — он в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние и накинул ему на голову сплетенный из цветов венок. Он был не таким аккуратным, как у Бетани: слишком короткие стебельки торчали из него в разные стороны, а трава, запутавшаяся вокруг некоторых бутонов, так и не была убрана. Но чувствовалось, что человек, который плел его, действительно старался и делал это с душой. Карвер замер в растерянности, вдыхая мягкий аромат цветов. — Ты разве умеешь? — Раньше не умел, — простодушно ответил Гаррет. — Я попросил Бет, и она меня научила. Я подумал, что тебе может понравиться, — он сел на скамейку, около которой стоял Карвер, делая неопределенный жест рукой, в котором читалось его желание показать, что он всего лишь сделал предположение и до этого момента ни о чем таком не догадывался. Карвер, не зная, как ему реагировать, присел рядом с братом. Неужели его любовь к цветам оказалась такой заметной? Или он спрашивал у мамы, откуда берутся букеты на окне? А может заметила Бет? Во всяком случае, задавать эти вопросы Гаррету он был не намерен. Карвер с улыбкой коснулся рукой венка на своей голове и повернулся к брату, который все это время наблюдал за его реакцией. — Спасибо, — только и смог сказать он. Крепкие объятия стали ему ответом.