Рядом кто-то

Такие приятные деньки в середине осени выпадают довольно редко. Солнце припекает землю, как яблоко в карамели, нередкие дуновения прохладного ветра щекочут лицо и спины, и все вокруг шепотком говорит о том, что лету приспичило задержаться немного подольше обычного. Но никто не верит в эту иллюзию — уже через час мог хлынуть теплый ливень, и это бы не удивило. Непета, рассматривая кустистые белые облака через растопыренные пальцы, щурится и трет щеки. Она стоит прямо на центре солнцепека, но ее это скорее радует: подставляет лучам макушку, поправляет короткие шорты боевой расцветки, шаркает босоножками по траве и улыбается. Неподалеку сидит Фефери, аккуратнейшим образом расставляющая чайный расписной сервиз на постеленной ситцевой ткани. Непета оглядывает полянку в поиске того, кого можно позвать играть с ними, и останавливает выбор на сидящем в полном одиночестве мальчике, который вроде маленьким не кажется, но она вспомнить не может, чтобы до этого разговаривала с ним. Хороший повод завести беседу. Сказав Фефери, чтобы та ее подождала, она вприпрыжку добегает до него, по дороге пнув отлетевший полосатый мяч компании мальчишек, которую возглавлял ее довольно заносчивый друг — Каркат. Он благодарит ее и возвращается к игре в волейбол, и Непете кажется, что сегодня просто прекрасный день. Вообще-то, она может назвать прекрасным каждый из них. — Попьешь с нами чай? — Непета наклоняется к мальчику настолько близко, что концы вьющихся темных волос касаются травы. Эквиус окидывает незнакомку суровым и внимательным взглядом. Похожим он часто прогоняет от себя задир, забияк и вообще всех людей, с которыми бы он не хотел находиться даже на расстоянии вытянутой руки. Обычно все тотчас сматывают удочки, но она лишь одаривает его беззубой светлой улыбкой. — Я что, похож на девчонку? — Эквиус откладывает от себя довольно громоздкие детали металлического конструктора и скрещивает руки на груди. — Нет, ты похож на того, кто мог бы выпить с нами чай, — девочка наклоняет голову и улыбается еще шире; складывается ощущение, что ее щеки не выдержат давления и порвутся. — Не приставай ко мне, — он отворачивается от нее и берет в руки шуруп. — Я не хочу с тобой возиться, я не маленький. Непета обходит и садится перед ним на колени, бесстыже заглядывая прямо в лицо. Эквиус пыхтит сквозь зубы, стараясь не обращать на нее никакого внимания, но девочка без единого намека на вежливость следит за его движениями и цокает языком. Эквиус краем глаза замечает у нее над верхней губой небольшой белесый шрам, а еще много-много веснушек, рассыпанных по щекам и слегка задранному кверху носику. Странный контраст не то отпугивает, не то привлекает — солнечные пятнышки на лице, которые чаще встречаются у обладателей рыжих и светлых волос, но никак не темно-каштановых, как у нее. Да и вообще она вся была какая-то странная. — Я тоже давно уже взр-р-ослая, я пошла во второй класс, — Непета дует щеки и складывает губы уточкой, пытаясь сделать серьезное лицо. — И Фефер-ри взрослая. Давай попьем чай по-взру-ослому, если хочешь? — Ты глупая, — произносит с нажимом Эквиус, думая, как бы избавиться от надоедливой девчонки. — Меня зовут Непета, — она протягивает ему грязную ладошку для пожатия, второй протирая кончик носа и оставляя на нем черное пятно. Эквиус молчит и продолжает копаться с разобранными деталями, пытаясь привинтить что-то. Непета трясет рукой у него перед лицом, щелкает пальцами и хмыкает. Видимо, ее новый знакомый не желает дружить с ней, что очень странно и необычно для детей ее возраста. Для Непеты завести нового друга было легким делом — она просто подходила к первому встречному, цепляла его за рукав и говорила, что он хороший, действенный способ, надо заметить. Даже хмурый мальчик со странным именем Эридан согласился прийти к ним в гости и «Поиглать с ней и Фефели». Он не выговаривал любимую Непетой букву «Р», иногда заикался и во всех задумках мнил себя негласным лидером, но в целом был презабавный. — А я люблю плюшевые игрушки, мур, — Непета опускает руку и подбирает кусок цветного пластмасса, закрывает один глаз и просматривает его на свету. — И молоко. Ты любишь молоко? Тот продолжает угрюмо молчать, убирая с лица челку, и сосредоточенно вертит в руках маленькую синюю отвертку. Она хмыкает и встает, отряхивая красные коленки от мелких песчинок. — Скоро начнутся занятия, — Непета оборачивается и машет кому-то рукой, потом складывает ладони рупором и кричит со всей силы: — Фефери! Идем к нам! Эквиус поднимает голову, замечая бегущую к ним девочку в ярко-розовом платье, собирает свои немногочисленные игрушки и тоже встает, намереваясь удалиться отсюда в какой-нибудь тихий уголок. Непета удивленно смотрит на него и хватает за края коротких бежевых шорт. — Не уходи, я вас познакомлю, Фефер-ри веселая. — Пусти меня, — он хватает ее руку. — Пусти, я сказал. Непета хлопает длинными черными ресницами и заливисто смеется, разжимая пальцы. Фефери становится позади нее, опуская голову вниз и что-то шепча на ухо, пока до крайности недовольный Эквиус разворачивается и топает к ближайшей скамейке. Мальчик, расположившийся там, завидев направляющегося к нему Заххака, спешит уйти и оставить его одного. — Почему ты с ним заговорила? — Фефери берет ее за руку и уводит прочь, к компании хохочущих детей из их класса, которые расположились на траве около высокого кольчатого забора. — Он старше тебя и сильнее, он же мог на тебя накричать, или еще хуже, — она прижимает ладошку ко рту и в изумленном ужасе округляет глаза, — он мог тебя ударить! — По-моему, он милый, — Непета бодро вышагивает, осматривая всех вокруг. — Ему просто нужны друзья. Фефери бубнит что-то себе под нос, расправляя складки платья в крупный белый горох, и сжимает руку Непеты еще крепче. Они садятся рядом с успокоившимися ребятами и вслушиваются в их разговоры, которые на секунду прекращаются, но потом текут мирным руслом. — Я не хочу говорить, кем буду, — подает голос раскрасневшийся от активных игр мальчишка, сидящий рядом с толстоствольным деревом. — Если вам нужно, вы и раскрывайте секреты. — Может быть это привидение? — предполагает кто-то. — Или зомби? — Или Фредди Крюгер? Каркат сидит, скрестив руки, и улыбается, слушая возможные варианты костюма. «Ну конечно! — мысленно дает себе оплеуху Непета. — Скоро ведь Хеллоуин, и в школе устраивают праздник». Непета просто обожает всевозможные мероприятия, поэтому мысль о том, что скоро Клермонт преобразится до неузнаваемости, раздается теплом где-то в районе груди. Сотни оранжевых плодов тыкв будут украшать улицы и проулки, люди, независимо от статуса и возраста, с головой окунутся в подготовку к такому прекрасному событию. И, что радует больше всего, — массовые колядки и мешки, наполненные конфетами. — А ты кем будешь? — из утопических мыслей Непету вырывает задорный голос. — Девочкой-кошкой, — Непета улыбается и обнимает свои колени, внимательно рассматривая высокую травинку около подошвы. — Кто бы сомневался, — Каркат фыркает и обращается к Фефери. Возможно, Непете бы стоило и обидеться — ее-то обвинить в неоригинальности, но она правда была довольно предсказуема в этом плане. Настолько же, что и Фефери, что нарядится подводной принцессой с огромным трезубцем, который так сильно ей нравится. Она планирует угрожать всем взрослым, которые положат им недостаточно сладостей, но Непета только смеется на такие коварные завоевательские мысли. Костюмы всех, кроме Карката, были известны — Вантас сохраняет интригу до последнего, намереваясь покорить всех своим видом. Страшно предположить, что будет там, хотя идея с Фредди Крюгером, гостем кошмаров всех восьмилетних детишек, не кажется такой уж глупой. Через некоторое время к ним подбегает запыхавшийся Эридан, который, путая слова и повторяя одно и то же, пытается рассказать что-то очень важное и достойное внимания. Он теребит края трикотажной футболки в полосочку, сгибается пополам и тычет пальцем куда-то в сторону. — Там… там была дл-лака, — Эридан хватает за руки удивленных девочек и куда-то тащит. — Тот мальчик… Он-он побил того… этого… Да идемте уже, в самом-то д-деле! Рядом сидящие дети тоже повскакивали со своих мест и стремглав бросились к месту происшествия, намереваясь разузнать все первыми и утолить свое любопытство. Слух разносится по большой площадке со скоростью света, и вскоре около крайней скамейки собирается толпа наблюдателей всех возрастов. Девчонки толкаются и повизгивают, отгоняя мальчишек и вытягивая тонкие шеи повыше, чтобы разглядеть все собственными глазами. Непета заглядывает, встает на носочки, но ничего, кроме разноцветных макушек, не видит — она всегда была маленькой даже для своего возраста. Эридан что-то воодушевленно объясняет внимательно слушающей его Фефери, которая громко охает и театрально прикладывает ладони к щекам, то и дело осыпая его вопросами. У Ампоры от волнения весь широкий лоб покрывается испариной, и руки, коими он активно жестикулировал, подрагивают и грозятся ударить стоящих рядом. Где-то в груди зарождается небывалая гордость за собственную персону — он вдруг стал таким важным, потому что оказался в нужном месте и в нужное время. Это действительно радует. К кучке детей подходят взрослые, разгоняя и спрашивая, что могло произойти. Все тотчас замолкают и расступаются перед грозным взглядом учителя, опуская головы. В центре, опрокинутый на лопатки, лежит мальчик, имени которого Непета вспомнить не может, на животе сверху сидит Эквиус и бьет его по лицу, ожесточенно и сосредоточено сузив глаза. Дамара тотчас хватает его за руки и оттаскивает от мальчика, что-то крича на непонятном никому языке. Ее хриплый голос теряется в общем шуме — за забором проезжают гудящие на все лады автомобили, дети переговариваются, толпятся, не желают уходить в здание, остальные пытаются успокоить и привести ситуацию в порядок, но окрики и наказания старших тоже едва долетают до чьих-либо ушей. Подобные из ряда вон выходящие происшествия бывают относительно редко, и каждый раз простая потасовка превращается в тему для обсуждений всей начальной школы. Когда Непете удается пробиться сквозь толпу детей и разглядеть хоть что-то, Дамара уводит Эквиуса внутрь здания, что-то возмущенно восклицая. Длинные волосы Эквиуса взлохмачены, но на нем ни царапины, в отличие от мальчишки, которого обхаживает миссис Пайроп. Его лицо покрыто мелкими ссадинами, глаз налился кровью — будет синяк, Непета знает, — клетчатая рубашка, кажется, даже порвана по шву. Латула поднимает его с земли и, поддерживая за руки и попутно говоря всем разойтись, уводит в сторону пункта медицинской помощи. — Вот это да, — присвистывает позади какой-то долговязый мальчишка лет одиннадцати с растрепанной темной шевелюрой. — Теперь его точно отчислят. — С чего ты взял? — Непета разворачивается и подбоченивается, смотря на того снизу вверх — этот вообще раза в два выше нее. — Он… этот… уже который л-лаз попадается на длаках, — отвечает за того Ампора и тут же прикусывает кончик языка — желания говорить что-то при старших совсем не было. — Чудик дело говорит, — усмехается тот и трепет макушку Эридана. Он фыркает, но молчит, ковыряя кончиком ботинка землю. — Так что в этот раз ему точно с рук не сойдет. А ты что, в его мелкие подружки записалась? — мальчишка сильно шепелявит. Непета вообще никогда не видела кого-то, кто мог так странно, свистяще, разговаривать. В толпе разносится издевательский смех, который заставляет ее нахмуриться. Фефери дергает ее за край шорт и тихо шепчет: «Пошли отсюда, пожалуйста, пошли», но Непета осматривает толпу пятиклассников и произносит: — Если так, то что с этого? — мальчик по центру одаривает ее еще одной насмешкой, а после наклоняет голову поближе и щелкает пальцем по лбу. — У Заххака нет друзей, малявка. Потому что он тупой идиот. По компании разносится эхом «Ха-ха, тупой идиот», и он самодовольно ухмыляется. Вокруг уже нет никого, только их небольшая кучка, — остальные предпочли провести оставшиеся пятнадцать минут перерыва в беседках, делясь впечатлениями от произошедшего. Фефери все-таки уговоривает уйти ее на скамейку подальше от взрослых и о чем-то перешептывается с Эриданом, пока Непета погружена в собственные мысли. В ее маленькой голове не укладывается, почему у человека не может быть друзей, ведь Непету-то всегда кто-то окружает: улыбчивые родители, отводящие львиную долю времени на воспитание детей, любимая старшая сестра, которая по вечерам смотрит с ней мультсериалы и раскрашивающая цветными карандашами картинки в детских книжках, живущая в доме напротив Фефери, лучшая подруга чуть ли не со времен хлопковых пеленок, домашняя кошка Понсе, с которой приятно было засыпать и сидеть перед камином зимними вечерами. И тут как холодной водой из жестяного ведра — нет друзей. В смысле, совсем нет. Это как минимум странно. За пару минут до начала занятий Непета заходит в здание, чтобы успеть занять самое лучшее место в классе. На уроках пения они обычно сидят на мягких матах прямо на полу, и она тащит к себе в угол одеяло из шкафа, кутается в него, как в кокон, и иногда подпевает тонким голосом. И не важно, что за окном довольно-таки теплая осень, — Непета и одеяло единое целое. Когда она проходит мимо одного из кабинетов, она видит одиноко сидящего Эквиуса, который стеклянным взглядом буравит доску. Непета задумывается буквально на мгновение, а после влетает внутрь и с разбега падает рядом, слыша недовольное нечленораздельное бурчание. В руках Эквиус держит какой-то листок, за ухом — кусок погрызенного простого карандаша. — Ты когда-нибудь от меня отстанешь? — он поднимает на нее взгляд и устало вздыхает. — Чем я так провинился, что ты за мной теперь бегаешь? — Я хочу подружиться, — Непета разводит руками. — Они вызовут твою маму? — У меня нет мамы, — Эквиус откладывает листок в сторону, и девочка замечает на нем чертеж какого-то незамысловатого механизма. — Только брат. Непета берет в руки рисунок и проводит кончиками пальцев по краям, гадая, что же это может быть. Похоже на двигатель автомобиля — Непета раньше думала, что машины едут, потому что их везут невидимые лошади, но как-то Меулин рассказала ей о том, что находится внутри. И, хотя Непета мало понимает, как вообще выглядит двигатель, она почему-то уверена, что на рисунке изображен именно он. — А у меня есть старшая сестра Меулин, она печет вкусное печенье, ты должен зайти к нам попр-руобовать. А еще у меня большая белая кошка Понсе, я, вообще-то, очень люблю кошек и когда-нибудь ей стану, а еще у меня есть закопанное в саду настольное зер-ркальце, и пара кустов малины в огороде… «А еще, а еще, а еще…» сливается в один сплошной поток ненужной и глупой информации, и Эквиус морщится, борясь с желанием закрыть уши и спрятаться куда-нибудь внутрь шкафчика. Он совсем не привык, чтобы с ним говорили так долго — по сути, с ним вообще никто не говорил, кроме Хорусса, да он и не стремился заводить друзей. В классе он всегда сидел отдельно от всех, с особой тщательностью вникая в предметы и записывая что-то корявыми печатными буквами на листах в клеточку. — Давай заново, — она пододвигается ближе и протягивает уже вымытую ладонь, — меня зовут Непета. Эквиус смотрит на нее, потом на вытянутую руку, потом снова на нее. Непета улыбается, и он успевает сосчитать (в арифметике он всегда преуспевал) — ровно четыре нижних и два верхних. — Меня зовут Эквиус, — он неуверенно пожимает ладонь, и думает, что у него она неприлично большая по сравнению с девчачьей. — И учти, чай с вами пить я не собираюсь. Непета взвизгивает и набрасывается на него, обвивая руки вокруг шеи. Эквиус хрипит, пытается отстранить ее от себя, говорит что-то про личное пространство, но Лейон, кажется, абсолютно все равно. В их ушах эхом раздается надрывный треск школьного звонка, оповещающего о начале занятия, и Непета вскакивает с места. Поправляя задравшиеся камуфляжные шорты, она убегает прочь, напоследок через спину крича о выходных и печенье. Вот так оно и завертелось. В классе все недоумевали, как эти двое вообще могли подружиться и находиться настолько близко друг другу, ведь сказать, что они были разные — совсем ничего не сказать. Тут бы впору привести глупое затасканное до дыр сравнение с днем и ночью, но стоит просто остановиться на варианте того, что противоположности действительно притягиваются, а недостающие частицы паззла идеально подходят друг к другу. Эквиус всегда ходит чернее тучи, брови нахмурены, выражение лица такое, будто он ненавидит весь мир целиком, к себе никого не подпускает, посмотрит исподлобья — и все разом разбегаются. И рядом Непета — ниже его головы на две, мурчит что-то о своем, дергает его за рукава, улыбается всем знакомым и незнакомым, тащит его в компании, диву даешься — как он ее терпит? И ведь терпит же. Эквиуса боятся все — их пугает грозный вид не по возрасту здорового мальчишки, который мог повалить пятиклассника одной рукой — проверяли, видели. Их пугает скрытность, которую Непета красиво называет «загадочность», отсутствие желания контактировать с кем-то и странный резкий характер, что, наверное, причислялось к этому же специфичному качеству. Только вот малышка Непета видит в нем если не старшего брата, то персонального защитника точно. — А еще он иногда рассказывает мне о роботах и космических кораблях, — по-детски наивно хвастается Лейон, когда сидит в комнате Фефери и завязывает на шее плюшевой собаки большой пурпурный бант. — Я ничего в этом не понимаю, — Фефери кривится. — А еще он какой-то чудаковатый. — Ты его просто не знаешь, поэтому не любишь. Но, как ни странно, Фефери Эквиусу очень нравится. Он одобряет выбор Непеты и говорит, что нужно держаться за таких, как она, и, хотя она мало понимает то, что он действительно имеет в виду, такие мысли вызывают улыбку. Время неумолимо минует, даря хорошие и плохие воспоминания, забирая с собой на память множество секретов и тайн и приближая важные события. За пару дней до Хеллоуина Непета впервые приходит в гости к Эквиусу. Несколько минут она неуверенно топчется на пороге, не решаясь постучать, и только крепче сжимает в руках игрушечный лук — подарок для будущего праздничного наряда друга. Она все-таки выпытала его о планах и, посоветовавшись с Меулин, сходила в детский магазин и купила самый красивый лук со стрелами в комплекте, который ей могли предложить умиляющиеся продавщицы. — Малышка, ты чего здесь забыла? — раздается голос позади нее, и Непета испуганно оборачивается, чуть не роняя подарок из рук. — Здр-равствуйте, мистер, — Непета с улыбкой оглядывает стоящего перед ней человека — невообразимо высокий мужчина с бумажным пакетом в руках, из которого торчали перья зеленого лука. — Я пришла к Эквиусу, он… я просто пришла к нему. — Дай подумать, — он походит к двери и, поддерживая переполненный пакет одной рукой, достает ключи из заднего кармана брюк, — ты Непета, верно? — она задорно кивает. — Эквиус рассказывал о тебе, думаю, он просто спит и не слышит. Он распахивает массивную железную дверь и жестом приглашает Непету пройти вперед. Когда девочка ступает за порог, мужчина кричит куда-то вглубь дома громогласное «Эквиус, к тебе гости, поднимай свой копыта» и проходит на кухню, которая находится справа от конца коридора. Непета замирает и не стремится снять обувь, разглядывая темные стены с обоями, стилизованными под дерево, по всему периметру развешены картины, которые едва ли кому-то удастся разглядеть при таком отвратительном освещении, а на двери она замечает огромную железную подкову с какой-то надписью на непонятном языке, которую невозможно разобрать. — Ко мне не могут прийти гости, — едва слышно доносится недовольный голос со второго этажа, и через пару минут она замечает на винтовой лестнице сонного Эквиуса, который разглядывает ее так, будто она не иначе Дева Мария, спустившаяся прямиком с седьмых небес в коридор их старого дома. — Непета? — Я тебе принесла тут кое-что, — она стягивает с ноги салатовые башмачки и подходит к нему, держа руки за спиной, но края лука все равно предательски торчат. — Закрой глаза. — Мне сейчас не до игр, Непета, зачем ты пришла? — Эквиус пытается пригладить торчащие волосы, но ему это не удается — на голове все равно бардак. — Я не помню, чтобы говорил тебе свой адрес. Непета проходит в комнату боком, стараясь скрыть громоздкую игрушку. — Ну так что? Ты угадаешь? — Мне не до игр, — с расстановкой повторяет он и супит темные брови. — Ты такой скучный, — она вытаскивает лук из-за спины и протягивает ему. — Та-да! Мур-приз! Эквиус смотрит на нее, как на умалишенную. Мало того, что прервала его дневной сон, так еще и… — Что это такое? — он берет игрушку из рук и внимательно рассматривает, проводя кончиками длинных тонких пальцев по краям. — Ты что, луков никогда не видел? — Непета смеется. — Это тебе для образа волшебного лучника на Хэллоуин, когда ты пойдешь с нами колядовать. Будет так весело! Он откладывает подарок на стол и прислушивается к звукам, доносящимся с кухни. Хорусс разбирает пакеты с покупками, напевая что-то и безбожно фальшивя. Нет, конечно, его брат посещал занятия пения (так же как и футбол, и вольную борьбу, и настольный теннис, и зачем-то уроки танцев), но не сказать, чтобы они ему чему-то особому научили или брат в один день затмил своим великим талантом всех солистов мира. — Мне не нужны подарки, и тебе бы здесь не появляться, — Эквиус облокачивается о стенку. — Но ведь все друзья делают друг другу подарки! — недоумевает Непета и поднимает запястье, увешанное цветными бисерными браслетами. — Это все мне Фефери сплела, она плетет кр-расиво. И Эридан мне подарил свой кулон с кошачьей лапкой взамен на мой, да и Каркот однажды дал мне пакет с печеньем. Что не так? Мы ведь с тобой др-рузья, Эквиус? — Мне не нужны подарки, что не ясно? Непета смотрит на него, задрав голову. Маленькие тонкие бровки нахмурены, в уголках глаз поблескивает влага, а руки сжимаются в кулаки. Она изо всех сил старается не заплакать, но выходит плохо, и веснушчатый нос-пуговка вмиг приобретает розовый оттенок. Она ведь сделала все правильно, она… она хотела как лучше, хотела порадовать его, показать, насколько дружба с ним стала важной, а взамен ни единого слова благодарности. Она совсем не это ожидала услышать. Непета обидчиво топает ножкой и выбегает из дома, чуть не споткнувшись о коврик с надписью «Добро пожаловать». По щекам уже вовсю льются слезы, она размазывает из ладонью и всхлипывает, разбирая сквозь мутную пелену дорогу домой — благо, живет она всего в паре кварталов, и тротуар относительно ровный, потому что велика вероятность покатится кубарем и набить себе пару лишних шишек. Непета стучится в свою дверь настойчиво, всхлипывая и вытирая распухший нос рукавом пальто. Дверь открывает Меулин и, не успев вымолвить ни слова, садится рядом, обнимая малышку за шею. — Ну, котенок, что случилось? Кто тебя обидел? — Непету трясет от рыданий, и она утыкается носом в густые волосы сестры. — Эк-квиус, — еле слышно выдавливает из себя Непета. — Он… Мы не друзья больше. — Вы сильно поссорились? — она кивает головой и ударяет острым подбородком плечо Меулин. — Ну, давай в дом, я налью тебе шоколад, котенок, — она поднимает легкую плачущую Непету на руки и заносит внутрь, захлопывая дверь ногой. После пары кружек сладкого напитка Непета рассказывает обо всем сестре и успокаивается, складывая руки на коленях. Меулин выслушивает ее и говорит, что это всего лишь недомолвка, и Эквиус, скорее всего, жалеет о произошедшем, и что все в любом случае наладится. Она спорит и твердит, что она совсем плохой друг, и во всем виновата только она, пьет шоколад и изредка всхлипывает. Через полчаса Меулин уже относит сонную Непету в комнату, улыбаясь чему-то своему. На следующий день они не разговаривают. Он не заходит за ней в школу, как делает обычно, и на большом перерыве сидит отдельно от всех, чиркая что-то в толстой тетради. Непета публично игнорирует его существование, горделиво отворачивая голову и отмалчиваясь на вопросы Фефери о том, почему они сегодня не вместе. Эквиус все это время исподлобья наблюдает, и заметно, как он иногда порывается соскочить с места и броситься к ней, но продолжает сидеть и уперто разрисовывать листы. Уроки отчего-то кажутся сейчас Непете совсем неинтересными, и половину нехитрого материала она просто пропускает мимо ушей, разглядывая стайку ворон за окном. Они перескакивают с ветки на ветку, каркают и устраивают потасовки, отчего в разные стороны летят пух и перья. Надо бы после собрать пару штук — Фефери обещала научить ее плести какие-то неизвестные ловцы снов, которые притягивают добрые сновидения, но для этого необходимы перья. Фефери вообще много чего знает и вызывает тем самым небывалое восхищение подруги. Она умеет делать красивые украшения из бусин, учится вышивать узоры нитками, даже вяжет, насколько ей помнится. Дом у Фефери просто огромный и находится в центре города — кажется, ее мама какая-то крупная предпринимательница или что-то в этом роде, Непета как-то не расспрашивала. Комната Фефери похожа на миниатюрный кукольный домик — вся отделка пурпурно-розовая, повсюду всевозможные плюшевые игрушки и даже свой аквариум с большим осьминогом. Непета впервые в жизни видела такое диковинное создание, и полчаса ее невозможно было уговорить сесть и поиграть — девочка уперлась носиком в стекло и только удивленно вздыхала. Непета не помнит, как познакомилась с ней — такое ощущение, что она просто была всю жизнь рядом и никогда не пропадала из виду. Все детство они гуляли вместе с ней на площадках, искали сокровища и закапывали свои собственные, рисовали в беседках и иногда куда-то выезжали. С разрешения родителей семья Пейшес брала ее на всевозможные выставки и праздники, а однажды они даже пошли в гигантский океанариум, и тот день надолго отпечатался в ее памяти. — Непета, — доносится до нее голос и она вздрагивает, судорожно оглядываясь и ища того, кто позвал. Этим «кем-то» оказывается учительница, стоящая рядом и улыбающаяся. — Правда, интересные птицы? — Аранея указывает рукой на вороний базар за окнами. — Да, миссис Серкет, — Непета вздыхает и расправляет ноги на небольшом пухлом матрасе, который служит ей и столом, и стулом — здесь нет парт и скамеек, как в средней школе. — Я думаю, что вон тот, — Непета тычет на большого ворона с наполовину выдранным хвостом, — их вожак. — Скорее всего, — Аранея смотрит на листочек с цифрами, написанными по диагонали — Непете так писать нравилось больше всего. — Тебя что-то беспокоит? Если хочешь, приходи сегодня ко мне после занятий, я заварю чай и достану крекеры. — Нет, огромное спасибо вам, мне нужно доделать свой костюм к завтрашнему празднику, я тор-роплюсь домой, — Непета приободряется. — Извините за невнимательность, миссис Серкет. Она кивает и улыбается, уходя дальше и рассматривая работы других. Аранея Серкет Непете очень нравится. С ней можно спокойно поговорить, порой она даже принимает участие в играх и старается разнообразить учебу всеми возможными способами, превращая все занятия в одно сплошное веселье. Аранея, невысокого роста стройная блондинка с короткой уложенной стрижкой, любит носить синие брючные костюмы и беседовать на отвлеченные темы. Она может рассказывать обо всем на свете, начиная с великих людей и заканчивая покорением космических просторов, говорит она долго и интересно, и каждая история совсем не похожа на предыдущие. Когда урок заканчивается, первой из класса выбегает Непета, сообщив Фефери, что позвонит и все расскажет. Начальная школа находится недалеко от дома — учебное заведение подбиралось с критерием того, что ребенку будет несложно добираться до дома одному и в любой момент можно будет сообщить родителям о чем-то. Непета бежит быстро, стараясь не оборачиваться и не думать о том, что она может наткнуться на Эквиуса. Они мирятся в этот же вечер. Эквиус приходит к ней домой и протягивает синюю шапку из флиса с кошачьей мордой, говоря о том, что это — подарок. Он выделяет это слово насколько возможно и извиняется за свое некорректное поведение. Это слово кажется очень странным, но в нем аж две буквы «Р», а «Р» ей нравится, и Эквиус тоже нравится, поэтому она натягивает шапку на голову и крепко-крепко обнимает. Шапка, оказывается, ей велика, но Эквиус запрещает ее снимать и предлагает сделать прорези для ушей на ободке — часть маскарадного костюма на праздник. Им помогает Меулин, аккуратно разрезая ткань и обрабатывая края швейной машинкой. Весь остаток дня Непета ходит жутко довольная, показывая Эквиусу свой дом, называя имена своих игрушек и рассказывая о планах на завтра. Она знакомит его со всеми членами семьи, вежливый скромный мальчик очень им нравится, и мама даже предлагает приходить почаще. Он отказывается, ссылаясь на дополнительные занятия. Непета ложится спать в шапке. Каждый день теперь не проходит без присутствия Эквиуса рядом. В школе на них уже не обращают удивленных взоров и привыкают к странному союзу, воспринимая как пару, потому что стоит завидеть Эквиуса, нужно знать — Непета находится где-то неподалеку. Фефери, кажется, даже начинает ревновать и говорит о том, что стала совсем-совсем ей не нужна. Первое полугодие пролетает почти незаметно — короткие рождественские каникулы наполнены запахом индейки и целой горой подарков. Перед праздником всех приглашает к себе Фефери, обещая устроить что-то грандиозное; Непета отказывается идти куда-то без Эквиуса, поэтому в списке находится и он. В целом день у семьи Пейшес проходит веселым, а Эквиус даже умудряется познакомиться с третьеклашкой Арадией, что несказанно радует веселящуюся Непету. — Она тебе понравилась, да? — спрашивает тихим загадочным голосом она, сидя в машине Хорусса — он пообещал забрать детей и развести по домам, потому что уже поздний вечер, и добираться самим стало опасно. — Отстань, — отмахивается тот и смотрит в окно на проезжающие мимо автомобили. Когда минуют праздники и проносятся учебные дни, Непета будто моргает — раз, и уже третий класс на носу. И, хотя это было незаметно, каждый из дней она помнит очень хорошо, потому что каждый из дней был наполнен чем-то прекрасным. Когда тебе девять, все в мире кажется прекрасным и диковинным — ты, конечно, не маленький, но еще столько непознанного вокруг, перед тобой — целый мир, целые километры неизвестности. Перед тобой — невероятные дороги, и ты придаешь мелочам великую значимость, ты обижаешься из-за пустяковых ситуаций и решаешь конфликты считалочкой, сцепленными мизинцами и тихим искренним «Я больше не буду». Все кажется простым, и это заставляет улыбаться. Ничего в твоей пока еще не до конца изученной жизни не кажется ерундой, и Непета всерьез задумывается над одной странностью. По какой-то неизвестной причине Эквиус не хочет праздновать свой день рождения, который должен будет наступить вот-вот. Непета ходит за ним хвостом недели две и расспрашивает, с чего вдруг такое желание, но тот лишь отмахивается и бурчит, что не ее дело. Она привыкла к такому почти невежливому обращению и не обижалась на грубые ответы, но это все равно задевает. День рождения Непеты летом, в конце июля, когда школа закрыта, а все ребята наслаждаются месячными каникулами и совсем не думают об учебе. Непета откровенно завидует тем, кто на свой праздник мог прийти в школу, раздать сладости, принять кучу поздравлений в свой адрес и потом целый день ходить в бумажной золотистой короне с надписью «Именинник». В прошлом году Эридану настолько понравилось это украшение, что он не снимал его три дня, расхаживая с таким донельзя довольным видом, как будто он король Британии, и совсем не обращал внимания на смешки за спиной. Конечно, Эквиус слишком серьезный и «взрослый» для такой ерунды, как бумажная корона, и ничуть не удивительно, когда он двадцать пятого ноября присутствует на уроках без нее. Зато на переменах он примеряет черные солнечные очки в прямоугольной оправе — подарок Непеты. Когда она ходила с мамой по магазинам, они почему-то сразу ей понравились и показались достаточно «крутыми» для того, чтобы друг их носил. Она вручает их около дома вместе с самодельной открыткой, щедро посыпанной блестками, и даже поднимается на носочки, чмокая его в щеку. Эквиус приказывает ей перестать и оглядывается по сторонам, чтобы у этого маленького происшествия не было свидетелей. Непету забавит такое поведение, и она целует его еще раз перед воротами школы, не смотря на серьезное предупреждение. В этот раз их замечает Фефери, но ничего не говорит. Даже после стольких вопросов и упрашивающе состроенных мосек Эквиус не устраивает праздник, к которым Непета привыкла за эти годы, но в парк ее ведет и даже покупает сахарную вату. Она целый день катается на всевозможных аттракционах, и под конец все-таки уговаривает сесть с ней под предлогом того, что боится одна. Потом просить уже не приходится — Эквиус выбирает карусели сам и уже не наблюдает с земли. — Мне, вообще-то, почти не с кем было праздновать, — делится с ней Эквиус уже на твердой поверхности и, наверное, очень об этом жалеет. Однако одной странностью, которая в ее понимании была поистине галактических масштабов, становится меньше. Когда Эквиус заканчивает пятый класс и выпускается с начальной школы, Непета переходит в четвертый и долго грустит по поводу того, что не сможет видеть его так часто, как хочется, и уроков у него в разы больше, и новый кружок по боксу — в общем, одни сплошные разочарования. После почти вынужденного обещания приходить к ней домой каждый раз после уроков она успокаивается и спрашивает, а можно ли ей тоже приходить к нему почаще. Будь воля — жила бы с ним. — Хорусс будет рад, я нет, — Эквиус говорит твердым уверенным голосом. — У тебя есть свои дела и тебе нужно думать об учебе. Поэтому нельзя. Когда нужно будет — я наведаюсь сам. И после таких слов Непета хмурится, но долго не сердится, и уже вскоре рассказывает ему о том, как прошла их прогулка с Фефери. Непета вообще по свое сущности ветреная, быстро прощает все обиды и стремится помогать всем, кого видит, — и ничего страшного, что не всегда удается. Эквиусу не нравится эта легкомысленность, он постоянно говорит о том, что нужно быть серьезнее, что в этой жизни многие вещи не заслуживают ее, Непеты, прощения. Она смеется. Однажды она вместе с Хоруссом приходит понаблюдать за тем, как Эквиус занимается в секции по боксу. Они сидят в самом дальнем углу зала, беседуют о чем-то и иногда очень громко смеются, заставляя Эквиуса краснеть и бубнить, чтобы в следующий раз они здесь близко не появлялись. Его брат только заговорщицки подмигивает и кивает головой, хотя держит за спиной скрещенные пальцы, чем знатно веселит Непету. Хорусс на самом деле очень веселый, не смотря на свой внушительный суровый вид. Каждый раз, когда она приходит к ним в гости, он о чем-то ей рассказывает, читает стихи собственного сочинения, вызывая поток бурных аплодисментов от единственного слушателя, учит ее правилам футбола, который так не любит Эквиус, и иногда соглашается играть в игры, в которые ни за что не сыграет Эквиус. Тот порой признается, что считает брата довольно глупым для своего возраста, но на защиту Хорусса встает разъяренная Непета, готовая биться за его честь до последнего. Когда Непете исполняется одиннадцать и минуют пасхальные празднества, в автомобильной катастрофе погибает отец семейства Лейон. Для малышки эти дни проходят как в сплошном мутном тумане. Мимо проносятся похороны, соболезнования, мимо проносятся какие-то неизвестные люди и ненужные фразы, и ничего делать совсем не хочется. Она запирается в комнате и отказывается куда-либо выходить, по ночам утыкается в подушку и в бреду зовет папу, отказываясь принимать пищу и говорить с кем-либо. Непета плохо помнит эти дни, но они были самыми худшими. Сначала она долго плачет, и кажется, будто влаги внутри нее совсем не осталось. А потом плакать становится нечем, и наступает тупая опустошающая боль, которая заполоняет все тело до самых конечностей. Становится тягуче-неприятно, как-то совсем не так, как обычно. Становится просто плохо. И это самое плохо едва заметной белесой паутинкой будет виться сквозь всю жизнь. Когда Меулин не может заставить ее выйти из комнаты пообедать уже второй час, она звонит Заххаку. Эквиус прибегает через несколько минут, вспотевший, испуганный и чертовски обеспокоенный. Он проходит к комнате и настойчиво стучит в бежевую дверь, украшенную блестящими наклейками настолько безвкусно и неравномерно, что хочется зажмуриться от приторной яркости. Ему никто не открывает, и удары становятся тяжелее. — Непета, немедленно отопри, иначе я ее выбью, — Эквиус со всей силы бьет кулаком о поверхность, и стук отдается во всех стеклах в доме. Звон эхом пробегает по комнатам, отталкивается от стен и исчезает в окнах. — Я сказал — открой сейчас же. За дверью слышится надрывный всхлип, и Эквиус всерьез намеревается сломать замок. Внизу, на длинной деревянной лестнице, сидит Меулин, прикладывая кружевной платок к краям глаз и вздрагивая от любого шороха. Ее худые острые коленки трясутся, она поднимает голову и обнимает себя за плечи, ожидая хоть какого-то утешительного результата. — Непета, — серьезным твердым голосом говорит он, дергая позолоченную ручку в разные стороны; шурупы предательски шатаются. — Открой. Немедленно. Тишина прерывается едва слышным шарканьем, и в замочной скважине слышится шебаршение поворачиваемого ключа. Непета распахивает дверь и бросается к нему в объятия, закидывая руки на шею и всхлипывая куда-то в кофту. Ее волосы спутаны в колтуны, глаза красные и опухшие, под ними виднеются синяки от бессонных длинных ночей, ноги дрожат. Смотреть жалко. Эквиус гладит ее по нечесаной макушке, шепчет что-то, чего сам не до конца понимает, где-то внизу облегченно вздыхает Меулин. Эквиус берет ее за руку и тащит в комнату, крича вниз, чтобы принесли обед. Меулин быстрым шагом направляется в сторону кухни и принимается греметь тарелками. — Я не хочу есть, — Непета капризно бьет его ладонью в грудь и хмыкает, вытирая слезы с кончика носа. — Я не буду. — Будешь, я сказал, — Эквиус поднимает с пола одеяло и складывает его в угол расправленной кровати. — Силой в тебя впихну, вместе с тарелкой. — Я любила его, — безэмоционально произносит она и шмыгает. Эквиус молчит. Ему правда ни разу не приходило в голову, что люди говорят в подобных ситуациях — он не заставал еще ни одной. Родители погибли, когда ему был год, поэтому он даже не может вспомнить их лиц. Их короткие разговоры с Хоруссом не предназначены для жалости к судьбе друг друга, а Эквиусу себя совсем не жалко, но он понимает, что ее-то, маленькую девочку, сидящую на кровати и дергающую уголок подушки, успокоить необходимо. — Он часто рассказывал мне истории перед сном, — продолжает говорить Непета, опустив голову вниз. — Я была там главной героиней. Там были путешествия между планетами, а еще много-много друзей. Я очень любила его. — Он вас тоже, — прочищает горло Эквиус, присаживаясь рядом. — Я правда сожалею. Непета поднимает на него заплаканные зеленые глаза и пытается выдавить из себя улыбку. Она сейчас кажется еще более миниатюрной, чем обычно, будто вся потерялась в крупных петлях растянутого старого свитера, будто съежилась в нем. Часы с кукушкой на стене оповещают о том, что наступил полдень, и Заххаку хочется их разбить — слишком не вовремя, потому что через полчаса у него начинаются занятия, и опоздание было бы крайне нежелательным. Непета кладет голову к нему на плечо и берет его за руку, окончательно переставая плакать. Ее ладошка теплая и совсем маленькая, по сравнению с его, большой и совсем неаккуратной. Костяшки пальцев красные и избитые, фаланги покусаны — дурацкая привычка, право слово, — ногти широкие, по форме напоминают лопаты. Ее кожа, казалось, была пропитана кремом насквозь — до того была нежной и гладкой. Разные. Совсем разные. Меулин приносит в комнату куриные крылышки на большом блюде и два стакана апельсинового сока. Непета тотчас оживляется и, убрав назад пряди волос, принимается за еду, не заботясь о том, насколько аккуратно она ее поглощает. Эквиус деловито берет стакан и отпивает, произнеся «Благодарю» вздыхающей Меулин. — Почему ты не ешь? — удивленно спрашивает его та, активно жестикулируя руками. — Я не употребляю пищу животного происхождения, да к тому же неголоден, — Эквиус берет с большого круглого подноса салфетку и протягивает его Непете, которая, не стесняясь, облизывает пальцы. — Следи за своими манерами и ешь нормально. Непета что-то фырчит ему с набитым ртом, но салфетку все-таки забирает, вытирая грязные руки. Меулин прижимает ладони к сердцу, улыбается и уходит вниз, цокая по ступеням невысокими каблуками лакированных черных туфель. — Почему Меулин так сильно машет руками, когда что-либо говорит? — как можно аккуратнее спрашивает Эквиус, собирая Непете волосы в шишку на затылке. — Ее парень немой, — проглотив кусочек пищи, отвечает Непета. — Она привыкла говорить на языке жестов и иногда забывается. Я тоже знаю пару фраз, смотри. Непета поднимает ладонь, указывая на себя, скрещивает руки на груди ближе к левой стороне и указывает на рядом сидящего Эквиуса, потом довольно улыбается, будто совершила какой-то невообразимый подвиг. — И что это значит? — Что я тебя люблю, — произносит она и возвращается к поглощению остывающего блюда. Эквиус все время одергивает подругу, когда та ест совсем уж неприлично, и суровым взглядом смотрит на жирное куриное мясо. Он сидит у нее долго и даже не следит за часами, потому что она успокоилась, и одно пропущенное занятие ему простить можно. Наверное, на этом несчастья не покидают их дом, потому что вскоре умирает кошка Понсе и у Меулин заметно ухудшается слух. У нее с детства были проблемы с ним, но в какой-то определенный момент она почти целиком лишается его. Теперь она носит громоздкий слуховой аппарат и давит из себя улыбки, отвечая на немые вопросы, что все хорошо, потому что родные еще не отошли от аварии и нужно вселять в них веру во что-то светлое. Но Непета хоть и маленькая, но вовсе не дурочка, поэтому по вечерам сидит с ней около телевизора и гладит руки, повторяя выученный жест с признанием. Мама приходит с работы каждый раз все позже, и каждый раз он нее пахнет каким-то странным специфическим запахом, который прежде не чувствовался. Непете одиннадцать, когда она теряет близкого человека и на своей шкурке познает всю прелесть слова «алкоголь». До этого она никогда в семье не видела ничего подобного, потому что родители, хоть и не были вегетарианцами, но вели здоровый образ жизни, и спиртное в доме было под строжайшим запретом. С Меулин, которая в семнадцать попалась с сигаретой в руках, не разговаривали месяц. А сейчас почти ежедневно Непета встречает у порога пьяную мать и идет в комнату — обнимать подушку и разговаривать по телефону с Эквиусом и Фефери попеременно. Мать не буйствует — она закрывается в ванной комнате и рыдает, прижимая к себе фоторамку; Непета не может на нее злиться, потому что сама скучает по отцу, но все равно в голове не укладывается, почему она поступает так, почему не разговаривает с ними, как делает Меулин, почему не решает проблемы мирным путем, почему все скрывается этим, ведь сестра разделяет горе с ней. Ведь сестра переносит его легче. Когда Непета возвращается со школы чуть раньше обычного и застает испуганную Меулин с пачкой сигарет, то понимает — не легче. И тогда она впервые ночует у Эквиуса. Как говорят в фильмах — судьбоносные изменения, переломные моменты, когда одна ситуация переворачивает все с ног на голову; если такое существует, то у Непеты в семье это было самым явным примером. После аварии становилось все хуже, просветов совсем не наблюдалось, происходящее ломалось и крушилось, взрослые не могли это починить, забивая осколки градусами и пеплом, пряча слезы в подушках, улыбаясь каждый раз, как они видят ее маленькую. И маленькая просто не знала, как им помочь. Эквиус утверждает, что это временное, что все взрослые предпочитают скрываться от проблем, что иногда так попусту нужно, что так положено, и удивляться вовсе нечему. Он, конечно, понятия не имеет, как переживал смерть родителей Хорусс, но уверен, что тоже подобным образом. И он ничуть его не винит, и советует Непете родных не винить и просто переждать все это. В любом случае, всегда кто-то есть рядом, и все наладится. Он действительно умный, потому что называет ряды непонятных наименований, растолковывает ей их и говорит, чтобы она, когда станет взрослой, никогда не брала в рот ни капли алкоголя, а если он заметит — то будет плохо. Непета обещает ему, что никогда не станет взрослой, и плохо не будет. Они говорят с ним долго, до самой крайности, когда Эквиус с ужасом замечает время и приказывает ложиться. Непета спит с ним в одной кровати, всю ночь льнет к боку и обнимает, а на утро не обнаруживает его рядом, окидывая удивленным взглядом подушку. Эквиусу тринадцать, когда он впервые решается поговорить с братом по собственному желанию. После школы он просит его задержаться на кухне и, жутко волнуясь и потея, задает интересующие вопросы. Конечно, он многое знает из книжек, и давно ясно, что мальчики и девочки — не одно и то же, но о кое-чем все-таки хочет уточнить. Хорусс, нервно помешивая чай керамической ложкой, говорит долго и сбивчиво, путаясь в терминах и тут же поправляясь. Он скрашивает муторность примерами и часто облизывает губы, вытирает лоб салфетками и хочет провалиться сквозь землю от накатывающего волнения. Он давно готовился к подобным разговорам, но все же дико переживает — это, наверное, у них семейное. — Почему так? — тихо спрашивает сам у себя Эквиус, хватаясь руками за голову и опуская локти на стол. — Она же моя сестра, с чего так? Хорусс вздыхает и объясняет, что это подсознательно и естественно, что это нормальная физиология и природа всех живых млекопитающих, и едва слышно бормочет про коней. Ну конечно, на конях все объяснять куда проще. После такой лекции в воздухе повисает неловкость, которая тянула нити сквозь всю беседу, Эквиус благодарит брата за то, что все ему объяснил, и решает, что, какова бы не была ситуация, спать с Непетой вместе они больше не будут. Через пару недель в семье Лейон все возвращается в мирное русло — мать посещает несколько сеансов психолога, Меулин покупает в аптеке никотиновые пластыри и разучивает Непету еще нескольким нехитрым фразам на языке жестов. Она знакомит ее со своим парнем, и тот, хоть и кажется жутковатым и грозным на вид, Непете нравится. Его имя весьма странное, но имеет букву «Р», а это очень добрый знак. Курлоз отводит их в кафе-мороженое и разрешает выбрать любое из меню, и Непета дает пять своей сестре. Она решает оторваться за них обоих, и весь день слышен только ее голос. Она рассказывает обо всем, что знает и не знает, что видит по дороге, что хочет в будущем стать дрессировщицей, а еще она обязательно купит себе целую дюжину пушистых кошек, потому что очень их любит. Меулин еле успевает передавать ее слова улыбающемуся Курлозу, который украдкой обнимает ее за талию. Тогда она припоминает слова Эквиуса о том, что все будет в порядке, и думает, что он как всегда оказывается прав. Потому что все правда налаживается.

***

Люди правильно подметили, что чем старше ты становишься, тем быстрее летит время, потому что Непета не успевает заметить, как из нерасторопной девчушки, которая разглядывала солнечные лучи сквозь цветные стекла, превращается во вполне симпатичную девушку, которая — что мы врем — все так же порой подбирает стекла с земли и поднимает их до уровня ярко-зеленых глаз. Средняя школа, в которую она так рвалась из младшей, пролетает как-то совсем невзрачно и едва понятно, и раз — она уже ступает на порог старшей. А старшая школа — это уже не шутки. Тут все намного серьезнее. Она идет в то же заведение, которое закончил Эквиус. И какова была радость, когда Непета узнает, что вместе с ней будет учиться не только Фефери, но и Каркат, от одной мысли о котором у нее краснеют щеки. Каркат ей нравился с класса четвертого вплоть до того момента, когда детская увлеченность смогла перерасти во вполне сознательную влюбленность. Непета совсем не имеет опыта во флирте и кокетничать совсем не умеет, все ее намеки больше похожи на детские игры, а взять внешностью она попусту не может. Нет, конечно, она довольно-таки симпатичная — миниатюрный рост и совсем хрупкое телосложение, округлости там, где нужно, большие выразительные глаза яркого цвета, на щеках при широкой улыбке проглядываются парные ямочки, а все гримасы и ужимки выглядят довольно мило, но никто ее больше чем ребенка и «подружку с прибамбасами» не воспринимает. Так и Каркат — каждый довольно-таки откровенный намек он мог высмеять и перевести в шутку в своей обычной злостной манере, повертеть пальцем около виска и продолжить разговор, как будто ничего и не было. Это расстраивает, но Непета продолжает радоваться даже тому маленькому факту, что он может назваться ее другом. А там уже, как говорят, надежда умирает последней или что-то в этом роде. Когда смотришь на чьи-то детские альбомы и сравниваешь, какими были раньше и сейчас, сложно поверить, что стоящие перед тобой люди — те самые малыши в цветных шортах на качелях. Все воспоминания — как реалистичный эфемерный сон, как что-то нереальное и несуществующее. Непета вообще думала, что пропустила тот период и стала просто вот таким вот конечным результатом, который сидит сейчас перед миской с пуншем и предлагает всем подряд выпить с ней. Не сказать, что в Непете произошли какие-то разительные изменения за это время — она все также носит яркие растянутые свитера и иногда меняет их на черные майки, потому что Эквиусу такие нравятся, темно-салатовую куртку, которую она урвала на одной из распродаж, улыбка и неизменная шапка из потертого голубого флиса все так же при ней. Разве что в образ добавляются полуботинки армейского типа на жесткой твердой подошве, которые она надевает в любое время года и при любых обстоятельствах. Длинные волосы она попусту обрезает по шею, они сильно мешают, да и с короткой стрижкой ей идет больше — Эквиус говорит, а ему-то стоит верить. Он, кстати, меняется сильнее: подтягивается на добрый десяток дюймов, мускулы становятся еще более внушительными — отпечаток многочисленных тренировок, нос из-за переломов обретает иную форму и становится совсем некрасивым, часто поперек его украшает белый медицинский пластырь, а под глазами все явственнее проступают синяки — из-за частых бессонниц. Бывают моменты, когда он до самого рассвета сидит на кухне и даже не прикладывает голову к подушке, потом заваривает кофе и готовит блинчики на завтрак. Они живут вместе, потому что вдвоем съемную квартиру потянуть куда проще. Эквиус зарабатывает деньги на боях, чинит всевозможные домашние гаджеты, когда просят, и что-то изобретает в своей комнате по ночам, вчитываясь в журналы по механике до звездочек в глазах, Непета, как перелетная птичка, мечется между официанткой и няней, совмещая учебу и рабочие часы. Непете в этом году исполнилось восемнадцать, и она вообще когда-то планировала устроиться либо в цирк, либо выучиться на швею и создавать крутые вещи, как, например, Канайя, но ей запретили. Она готовится к поступлению в один из университетов Клермонта на филологический факультет, потому что Эквиус сказал. А Эквиус плохого не посоветует. Часто Фефери удивляется, почему Непета так беспрекословно его слушается, ведь порой его приказы заходят за рамки разумного — например, месяц назад он не позволил ей встречаться с одним из парней, потому что… Потому что захотел. Без всяких оправданий и аргументов, просто встал на своем и не желал слушать по этому поводу ничего. Непета назавтра уже ничего не говорила, все так же улыбаясь и расчесывая ему волосы пальцами, а Фефери продолжала недоумевать. Такие ситуации в последнее время случаются все чаще; Непета говорит, что он просто о ней беспокоится. Беспокоится он и тогда, когда запрещает общаться с Тавросом, когда не разрешает гулять дольше девяти, когда лично забирает ее со всяких мероприятий, когда не позволяет выражаться, когда выбивает из рук хоть что-то похожее на алкоголь, когда пытается навязать вегетарианский образ жизни, когда велит сообщать о своем местонахождении и не отпускает далеко. Это походит на фанатичный маразм, но никто не жалуется. И на то, что они спят вместе, на одной кровати, укрываясь одним одеялом, которое Непета умудряется перетаскивать на себя, тоже никто не жалуется. Празднование Хэллоуина в восемнадцать и празднование Хэллоуина в восемь разительно отличаются между собой, как две стороны монеты. Сейчас никто из компании ни за какие коврижки не согласится пойти и стучать в первые попавшиеся двери, чтобы набрать побольше бесплатных сладостей, сейчас все готовятся немного по-другому, собирая популярные вечеринки с кучей приглашенных гостей. Потому что сейчас все выросли. Непета окидывает взглядом тех, кого может, и внезапно в полной мере осознает, насколько сильно. Такие моменты случаются — вот сидишь ты, никого не трогаешь, и вдруг раз! — и смотришь на все свежим посторонним взором, будто до этого все было в тумане, а сейчас он развеялся. Просто в какой-то случайный момент тебя будто захлестывает с головой этим пресловутым осознанием того, что случилось, и ты можешь пробыть в таком состоянии минуту-две, а то и все пять, но это самое состояние бывает у каждого не по разу в жизни. Так и у Непеты во время нехитрой беседы вдруг открывается второе дыхание, заставившее оценить все совершенно чужими глазами. Как они чертовски повзрослели. Фефери сидит рядом и что-то шепчет на ухо Соллуксу, то и дело заливисто смеясь. Соллукс, вообще-то, хороший, потому что он — парень ее подруги, и по умолчанию не может быть плохим. Конечно, они часто ссорятся с Эриданом, и ей непонятно, то ли это из-за того, что Соллукс ему нравится (а он ему нравится, у Непеты чуйка на подобные вещи), то ли из-за того, что он ревнует подругу, которая стала проводить в их компании меньше времени. Да и сама Непета делает это не так часто — у нее есть Эквиус, который терпеть не может Каптора и отказывается даже рядом сидеть. Вообще, за Эквиусом не так часто замечалась симпатия к каким-либо людям, кроме нее и, разве что, Арадии. С Мегидо у него весьма специфичные отношения, потому что он ей почти омерзителен, а он ей почти одержим. Эти самые пресловутые отношения были головной болью Непеты, потому что она с каких-то пор уделяет чужой личной жизни огромную роль в своей собственной. Недавно Лейон попалась на том, что составляла таблицу «шиппинга» в тетради. Она старательно расчертила все по пунктам, записала имена всех знакомых и даже выдумала собственную систему знаков, характеризующих степень увлечений, посчитав ее достаточно гениальной для использования. За основу взята карточная колода, потому что показалась простой и легкой для запоминания, к тому же, символ красных «любовных» отношений уже заведомо имелся. Сама она превратилась в шпиона, который улавливает краями ушей любые интересные новости и не дает никому покоя, пока не выяснит нужную информацию. Она заполнила все клеточки разноцветными символами и была жутко довольна проделанной работой, разве что смущалась на цифре с именем «Непета Лейон». Красный квадрат заполнен не был, потому что был невзаимным, но рядом с именем Эквиуса красовался любимый неяркий ромб — символ самых теплых дружественных отношений, которые она могла себе представить. Эквиус пришел на эту вечеринку только из-за нее, что было настоящим подвигом во имя их дружбы, потому что предпочел бы отсидеться дома, просматривая спортивные каналы и поглощая молоко литрами. Забавно было — если прийти к ним в гости и открыть холодильник, он был сверху донизу заполнен белыми пакетами, и только в морозилке лежали замороженные овощи и, где-то в углу, подальше от глаз соседа, кусок мяса или разделанная курица в непрозрачном пакете. Эквиус такое по-прежнему не переносит. Она потеряла его из виду минут пятнадцать назад, но причин для беспокойства не было — в любом случае он сам ее найдет, да и Эридан сказал, что видел здесь Арадию. Непете только и оставалось, что загадочно улыбнуться и напевно сообщить, что «все я-ясно». Музыка из колонок, которая заполняет собой все пространство, приятная и заводная, да и атмосфера радует и навевает радостные мысли. Половину находящихся здесь людей она не знает и думает, что даже хозяин дома, Эридан, их тоже видит впервые, но чем больше народу — тем веселее. — Я раскладывала карты таро, — громким шепотом сообщает ей на ухо Фефери, заправляя прядь волос. — Сегодня вечер перемен. — В лучшую стор-рону, верно? — Непета смеется и берет со стола конфету в яркой обертке. — Я люблю, когда ты гадаешь. — Я бы не сказала, — Фефери хмыкает. — Многозначительные, но весьма странные. Карты никогда не врут, и то, что я увидела — оно плохо, но очень возбуждающе. Я взволнована узнать, что будет являться конечным результатом. Фефери поправляет длинную юбку с пастельным цветочным принтом. Вообще, в этом сегодняшнем сборище зомби и вампиров она выглядит довольно-таки странно — руки все увешаны массивными браслетами, на лбу неизменный греческий ободок золотистого цвета, в волосы вплетены яркие ленты, щеки разукрашены пурпурной краской, да и очки она не надела. Будто пыталась подражать не то цыганам, не то индейцам, и вышел такой вот невообразимый микс всего и сразу. Как любит называть ее Непета — дитя цветов; Фефери действительно похожа на людей, что именовали себя хиппи когда-то настолько давно, что бум на них не был ими лично увиден. Специфичный на восприятие стиль Пейшес сочетает в себе что-то и от гадалок кочевых таборов, и от шаманов древних индо-американских племен. Словом, Фефери была похожа только на Фефери, добрую, забавную Фефери, которая плетет украшения, любит природу и изучает гороскопы со страниц черно-белых газет. — Кто все эти люди? — Эридан окидывает взглядом проходящую мимо толпу разодетых в мертвецов подростков и фыркает. — Я в-ведь даже понятия не имею, бл-лять, что они здесь забыли. — Не фыр-ражаться, — Непета парирует любимый каламбур бодрым голосом и вертит головой. — Пойду, найду Эквиуса, и ср-разу вернусь к вам, ладушки? Фефери кивает и кладет голову на плечо Соллуксу, чем вызывает недовольство Эридана и смех Непеты, которая встает с мягкого черного дивана и идет куда-то вглубь толпы, предварительно захватив с собой бокал, полный фруктового пунша. Она, наверное, одна только выпила половину находящегося в доме напитка, потому что тайно пронесенный алкоголь ей был, как догадается внимательный, запрещен. Соллукс говорит что-то Фефери, и они оба поднимаются сразу после ухода подруги. — Куда вы? — спрашивает Эридан у парочки и не получает ответа. Или получает, но сквозь внезапно зашумевшую толпу, которая поддерживает криками и рукоплесканиями сменившийся трек на пульте временного диджея Роуз Лалонд, не может расслышать. Он чертыхается и, проклиная все на свете, идет за ними, отталкивая от себя какую-то размалеванную девицу, которая, кажется, косплеит проститутку или всегда так выглядит, хрен его знает. После душного помещения, в котором, вопреки запрету, кто-то все-таки нехило накурил, свежий воздух кажется одним огромным скоплением чистейшего кислорода. Пронизывающий осенний ветер заставляет кожу под свитером покрыться стаей мурашек. — Фефери! — Эридан добегает до них, чуть было не споткнувшись о собственные ступени перед забором — какая дебильная планировка двора. — Ты уже уходишь? — Да, мне нужно домой, да и мне там сидеть не так уж интересно, ты меня извини, — она пожимает плечами и обнимает его на прощание, утыкаясь подбородком в острые угловатые плечи. — Поехали, — Соллукс берет ее за руку и идет к припаркованному неподалеку мотоциклу. Фефери на секунду теряется, но после машет рукой и, цепляя пальцами края юбки, ступает следом. — Ты меня здесь бросишь? — вскрикивает Эридан, поправляя шарф. — Фефери, куда ты с этим? — Куда надо, рыбье ебало. Девушка шикает за такое неприличное выражение, но тот лишь усмехается и кладет руки на руль. Она пристраивается сзади и так крепко вцепляется в талию Соллуксу, что тот начинает притворно хрипеть. Фефери тотчас краснеет и ослабляет хватку, но все равно видно, что боится — каждый раз ее трясет, и каждый раз для нее как небольшой подвиг. Соллукс заводит мотор и салютует одиноко зябнущему перед калиткой Эридану. — В следующий раз я и вас обязательно покатаю, принцесса, — произносит он не изменившимся с детства шепелявым голосом и с рычащим шумом трогается с места. Цветные ленты, вплетенные в волосы Фефери, развеваются знаменем позади. Наступает знакомое чувство обеспокоенности и пьянящей эйфории, которая нервными импульсами расходится до самых кончиков пальцев, потоки воздуха бьют прямо в лицо, уши закладывает твердой пробкой, проносящиеся мимо дома, деревья и автомобили превращаются в одно полотно чего-то яркого, чего-то выделяющегося в темноте. Соллукс едет быстро, маневрируя на дороге и не следя за ограничивающими знаками, и вскоре фары черного мотоцикла пропадают из вида, оставляя Эридана в полнейшей растерянности совершенно одного. В другой части дома Непета беседует с какой-то компанией, расспрашивая о том, не видели ли они высокого парня без костюма («Потому что он достаточно взрослый для этого») и одновременно заводит новых друзей, записывая витым почерком адреса электронных почт в миниатюрный зеленый блокнот с котенком на обложке («Потому что мой мобильный у него в кармане»). От градусов в помещении грим Непеты постепенно размывается, и усы становятся не такими четкими, какими были до этого. Она поправляет шапку и благодарит компанию, отхлебывая пунш и ловко маневрируя между толпящимися перед лестницей людьми, заворачивает за угол и замирает на месте, совершенно забывая о цели свой игрового вида разведки. Сердце стучит пару раз куда быстрее нужного, как после нескольких километров без передышки, а потом пропадает где-то в районе пяток. В животе сворачивается тугой узел, вязкий, как приторная патока, он окутывает все органы и давит на горло, заставляя цепляться за него тонкими пальцами. Такое происходит достаточно редко, и Непета чувствует, что вот-вот может упасть на пол от немого бессилия. Перед ней за углом, в неосвещенной части дома, куда даже и не додумаешься заглянуть, почти как преступник, Каркат прижимает к стенке Дейва с параллельного школьного потока и напористо, до хрипа, целует. Глаза у обоих прикрыты, Страйдер что-то сдавленно бубнит, но кладет руки на чужую талию, не вырывается, наклоняет голову, потому что Вантас ниже его, и главное — он отвечает. С удовольствием. Непета такое только в фильмах видела. Чашка с пуншем падает на пол, и звон целиком обращается в многократное эхо, которое зайцем скачет по всем видимым и невидимым углам. Когда они отстраняются друг от друга, услышав подозрительный шум, Непета уже скрывается за углом, а Каркату хочется хорошенько побиться головой о стенку. — Твою мать, — он вытирает губы тыльной стороной ладони, хотя понимает, что так делать как минимум невежливо, и портит оставшийся в этом районе нехитрый грим. — Твою ненормальную мать! — Да что такого? — Дейв часто моргает и поправляет съехавшие солнечные очки. — Непета же не гомофобка, чел, что за нахуй? — Ты совсем ебнутый? — Каркат невесело усмехается. — Эта помешанная на всем, что имеет хоть тень кошачьего, идиотка влюблена в меня уже хуеву тучу времени. — Ты должен заботиться о чувствах всех левых людей, которые тебя окружают? — произносит Дейв, подходя к треснутой чашке, которая валяется в темно-малиновой луже на линолеуме. — Ебнутый, точно, — Вантас задирает голову и обреченно рычит. — Я о своей шкуре сейчас беспокоюсь, мудак ты контуженный. Она сейчас побежит к своему дружку, который своей тупой головой задевает все люстры в доме, а потом знаешь что? Этот потный ебанат с руками, чей мышечный вес превышает мой собственный раз в пятьдесят, впарит нам такие блядские чудеса, что Макара под травкой обзавидуется. Каркат начинает ходить по кругу, цепляясь пальцами за растормошенные отросшие волосы, на которых остались блестки от дурацких хлопушек, и думает, что не показаться на празднике будет совсем дебильной затеей, а сунуться туда равносильно преподнесению себя на блюдечке разъяренному тигру. Или мустангу, потому что этот придурок по какой-то неизвестной причине на них помешан. За-е-бись. Они выходят к людям и стараются вести себя как можно более непринужденно. Кому какая разница, что происходит, верно? Да и плевать совсем, что Лейон подумает, лишь бы не начала ныть и разводить вокруг этого панику размером с международные выборы Президента всей Америки. В толпе не видно знакомого и не совсем нужного лица, поэтому Каркат на грани облегчения выдыхает через нос и разворачивает за плечи болтающего с какой-то наряженной в пастушку девчонкой Гамзи. — Слышь, ты не видел здесь полоумную девку, которая разве что не моется в своей припизднутой шапке с ушами? — Каркат не умеет контролировать уровень громкости голоса, поэтому его слова слышно даже сквозь басы музыки какого-то попсового исполнителя. — Ха-ха, ебаный друже, я нихуя не понял, про кого ты спрашиваешь, — Гамзи протягивает рядом стоящему Дейву руку для пожатия, хотя Страйдер уверен, что здоровался с ним за вечер раз пять. — Непету, блять, не видел? — Так она убежала куда-то туда только что, — Макара указывает руками в сторону выхода из дома и задумчиво чешет макушку. — Хотя хуй его знает, она была или нет, но кто-то туда стопудов побежал. — Хуями разбрасываться в кровати с Нитрамом будешь, уебок, — Каркат хватает за руку Дейва, который, кажется, вообще не понимает, из-за чего можно так сильно беспокоиться, и пробирается сквозь толпу, гаркая на каждого перед собой. — Я и с тобой могу, друже, да только потом от Страйдера пиздюлей получу, — кричит Гамзи вслед, складывая ладони рупором, но его слова вряд ли долетают до ушей Карката, и он продолжает что-то рассказывать скучающей девушке. Около открытой нараспашку двери калитки они встречают Ампору, который смотрит куда-то влево на пустую ночную трассу и дергает полосатый шарф, грозя распустить его по петлям. Он достает из кармана телефон и проводит пальцем по экрану, оставляя едва заметный мутный развод на идеальной, без единого признака царапины, поверхности. Эридан пробегается глазами по тексту пришедшего сообщения и до боли стискивает зубы, оставляя свой многострадальный шарф в покое. — Эй, Ампора, ты… — Каркат не успевает договорить, потому что тот замахивается и бросает мобильник о землю, и слова вопроса застревают где-то посреди горла. Крышка отлетает в сторону, экран безнадежно трескается паутинкой и покрывается бензиновыми каплями. — Придурок, — истерично взвизгивает тот и поворачивается к ошарашенным друзьям. — Чего в-вам надо? — Здесь Непета не пробегала? — Каркат продолжает пялиться на разбитый телефон, который сиротливо лежит посреди дороги. — Нет, не в-видел, — Эридан разворачивается и уходит внутрь, стараясь держаться невозмутимо и прямо, хотя кажется, что он врежет кулаком первому, кто спросит у него «Что-то случилось?». Дейв провожает его взглядом и многозначительно хмыкает, шаркая подошвой черных дорогих туфель. — Ему что, телка не дала? — спрашивает он безучастно, стараясь не выдать улыбки. — Ампорам вообще никто никогда не дает. Пошли внутрь, нахуй эту девку, таскаться еще за ней. Дейв только пожимает плечами и идет следом, рассматривая что-то под ногами. Музыка в доме становится тише, что удивительно, потому что еще даже десяти нет, и они смотрят на пульт диджея — пока Дейв отлучался, его место заняла разукрашенная под ведьму и невообразимо пьяная сестрица Роуз, которая клятвенно пообещала «здлать этот тусу прсто офгительной». Сейчас там возвышается порядком потрепанный Эридан, который кашляет в микрофон, привлекая к своей любимой персоне внимание. — А сейчас, когда вечер почти завершился, — он хмыкает, — пошли все в-вон отсюда. По залу проносится неодобрительное улюлюканье, кто-то материт его отборным матом, но он еще раз велит выметаться из его дома и уходит вниз, стремясь запереться в одной из комнат. Откуда-то появляются несколько мужчин грозного вида и выпроваживают всех, угрожающе скрестив мускулистые руки на груди. Народ, продолжая проклинать Ампору с его истеричными заскоками, медленно выплывает к выходу, не забывая прихватить с собой остатки напитков со столиков. Когда Каркат поворачивает голову, он замечает злого на вид (хотя он всегда такой, чего врать-то) Заххака, который выискивает в толпе нужную ему девушку. Каркат стремиться уйти отсюда как можно скорее, потому что не хочет впутываться в это, и в числе самых первых покидает огромный дом Эридана. Эквиус, не найдя среди людей Непету, сдавленно рычит и, вспоминая, что телефон она оставила у него, клянет свою непредусмотрительность и быстрым шагом выходит из помещения, чуть было не столкнувшись с проходящим мимо Страйдером. Ни во дворе, ни около дороги Лейон нет, и он решает отправиться в квартиру, потому что предполагает, что она там, хотя он запрещал ей уходить без него. Господи, стоило отойти на несколько минут. Эквиус ругает себя — ему вообще не нужно было от нее уходить, потому что она — Непета. С ней могло произойти все, что угодно — рядом оживленная трасса, куча неизвестных людей, у которых непонятно что на уме, да и мало ли куда глупая девчонка забрела. Тот факт, что «глупой девчонке» уже восемнадцать, его совершенно не волнует. — Хэй, ты, — Эквиус разворачивает к себе какого-то паренька в капюшоне, но заметив, что это — Гамзи Макара, тотчас спохватывается: — Приношу извинения за такое грубое обращение. — Да ладно тебе, бро, — Макара улыбается и тормошит его ладонь. — Все пучком. Что-то нужно? — Не видел здесь Непету? — Эквиус вытирает рукой лоб и вздыхает. — Еще раз извини. — Да ебаный нахуй, забей уже большой и толстый. Непету? Сегодня что, какой-то злоебучий квест «Давайте все искать девку-кошку», а меня никто не позвал? Что за подстава, это совсем, мать его, несправедливо, — Гамзи смеется и салютует какому-то знакомому в редеющей толпе. — Не, бротиш, я мелкую не видел, хотя мне даже чутка стало интересно, куда ж она, блять, могла пропасть, прямо чудеса какие-то, чтоб его нахуй. Найдешь — свистни, я чет тоже переживаю, все бегают вокруг, а я не вкурсах. Не канает. — Что ты имеешь в виду под «всеми», позволь уточнить. — Да Карбро мотался тут с этой блондинистой задницей под боком, спрашивал тоже, че да как нахуй, а я ни при делах, я тут вон — Тавбро ищу. Тавбро не видел, мать твою? Откатил куда-то, ебантяй, а мне не сказал. — Я бы попросил тебя следить за своей речью, это совсем тебя не украшает и не соответствует твоему городскому статусу. Нет, я Нитрама не встречал, — Эквиус хмурит брови. — Извини меня за беспокойство, я, пожалуй, пойду. До свидания. — И тебе всего доброго, гребаный друже! — Гамзи улыбается еще шире и отходит в сторону, поправляя капюшон. Чтоб ее. Говорил же ей раз триста с самого утра, чтобы держалась около него, чтобы никуда не отходила и с незнакомыми не разговаривала. Эквиус ловит такси и называет адрес их квартиры, садясь вперед и сжимая кулаки. Вдоль рук выступают нити вен, и, кажется, каждая мышца тела сейчас напряжена до крайности. Пусть лучше она будет дома, в противном случае он за себя не ручается. Поездка длится дольше обычного. Водитель бесит, музыка в машине бесит, подрезающие автомобили и пешеходы, не следящие за правилами движения, тоже бесят. Бесит все. Когда Эквиус врывается в квартиру, он окидывает взглядом прихожую, замечая неаккуратно сваленные в углу ботинки, и проходит внутрь, восстанавливая сбитое дыхание. Непета сидит на полу комнаты, подмяв под себя одеяло, и рыдает, положив голову на края расправленной двуспальной кровати. Окна спальни открыты нараспашку, и ветер парусами гоняет тюль по комнате. Холодно. — Я не разрешал тебе уходить, — Эквиус подходит к ней и становится рядом, поправив неизменные солнечные очки со слегка треснутыми стеклами. — Ты ослушалась. Непета поднимает лицо и размазывает руками растекшийся грим. Глаза красные, опухшие, черная и белая краска превратились в мутное серое месиво, шапка съехала на бок, а волосы лезут прямо в рот, заставляя сплевывать и убирать их пальцами. Она молчит и смотрит на него рассеянным стеклянным взглядом, ничего не произнося. — Я не разрешал тебе уходить, — говорит он еще более твердым голосом, опускаясь на корточки и ставя кончики пальцев на пол. Эквиус не помнил, чтобы между ними было такое явственное напряжение, и понятия не имеет, что делать. Так же, как и тогда, в далеком детстве, когда смысл его жизни заключался в журналах по механике, а у Непеты умерла кошка. Он окончательно перестает понимать происходящее, когда она подается вперед, обвивает руками шею и утыкается своими губами в его. Бессмысленно и слепо, душит в объятиях и пытается поцеловать, пытается выполнить хоть что-то, что видела в многочисленных второсортных фильмах с намеком на сомнительную романтику, но не выходит ровно ничего. Он расширяет глаза от удивления и, перехватив хрупкие тонкие запястья, на которых позвякивают металлические браслеты, отстраняет ее от себя, многозначительно откашливаясь и буравя взглядом зареванное лицо. — Я тебе тоже не нравлюсь, верно? — всхлипывает она, опуская голову вниз. — Я вообще никому не нравлюсь, даже тебе, а все потому, что я глупая и маленькая, я никому не понравлюсь. Каркат искал ее. Каркат на пару с Дейвом ее искал. Кар-кат. Она бормочет чушь несусветную, не прекращая плакать, и Эквиус хватает ее за руку. Одним сильным рывком он без единого намека на жалость он поднимает ее с земли и тащит за собой, не говоря ни единого слова. Непета вырывается, шипит, подражая разъярённой кошке, упирается ногами и собирает все попадающие под ногу коврики в волнистые складки, кричит, что она его терпеть не может, и приказывает отпустить ее. Эквиус с редчайшим присущим ему хладнокровием распахивает дверь одной из комнат и втаскивает злую девушку внутрь, ударяя по выключателю с такой силой, что грозит сломать его к черту. Комната небольшая и совершенно пустая, если не считать нескольких нагроможденных друг на друга матов разных оттенков синего и тяжелой спортивной груши, подвешенной за массивную цепь прямо к потолку. Эквиус становится поодаль и закрывает дверь на ключ, отбрасывая его куда-то в угол. — Бей, — приказывает он ей и складывает руки на груди. — Бей, кому сказал. Непета глядит на него, как на умалишенного, хлопает ресницами, на которых комками сохранились остатки дешевой туши отвратительного зеленого цвета. Он смотрит холодно и строго, ожидая отклика с ее стороны. И Непета бьет. У нее очень слабый удар и она совершенно не прилагает усилий, поэтому груша даже не качается, но она выдыхает и снова ударяет. С каждым разом она вкладывает все больше раздражения, и костяшки становятся малиновыми, кожа сдирается, лопается и тотчас образует сбитые раны. Она отходит дальше и бьет тыльной стороной, не разжимая кулаки, и бьет еще раз и еще, стискивая зубы и тихо рыча. Под конец она срывается на визг и с остервенением бросается на инвентарь, пуская в ход ноги и ногти. Она пытается расцарапать ткань и кричит, что ненавидит долбаного Карката Вантаса, что ненавидит долбаного Дейва Страйдера, что ненавидит свою жизнь, что ненавидит Фефери, которая бросила ее на празднике, что ненавидит Арадию, которая так высокомерно себя ведет, что ненавидит еду в школьной столовой, потому что она пресная и в ней нет мяса, что ненавидит свой дурацкий уродливый шрам от заячьей губы, который ни разу не делает ее похожей на кошку, что ненавидит Господа Бога, потому что он отобрал у нее Понсе, отца и слух Меулин, что Господи не может сделать так, что Таврос ходил, и что больше всего она ненавидит себя, за то что она такая маленькая и бесполезная дурочка, что она всем вечно мешается и никогда ее никто не полюбит. Дыхание пропадает, и Непета уже не может ничего кричать в пустые стены, поэтому подбегает к стоящему в стороне безучастному Эквиусу и утыкается в его грудь, бессильно обнимая за талию. Слез уже нет, и она не плачет, только карябает пальцами спину под ткань черной облегающей майки и чувствует влагу на своих ладонях. Он волновался. Он за нее правда волновался. — Полегчало, — не вопрос, а утверждение; он вообще редко задает вопросы, потому что всегда и во всем уверен. Непета молчит и пачкает гримом ткань одежды. Остаток вечера они проводят в тренировочной комнате на пыльных матах, и Непета рассказывает ему о том, что произошло на вечеринке, и что она правда желает «Каркоту» счастья, но это — это, черт возьми, больно. Эквиус не ругает ее за выражения, даже такие невинные, как «долбаный», и весь обращается в слух, потому что большего он сделать попусту не может. И Непета говорит, говорит обо всем на свете, приплетает сюда свою многострадальную таблицу шиппинга, и вкусный пунш, и наряды на Хэллоуин, и расспрашивает насчет Арадии, и под конец устало просит стакан молока, прижимая щеки к коленкам. Он приносит и снова слушает ее небылицы, вытирает краем своей майки белые усы над губой и успокаивающе называет «Каркота» конченым придурком; Непета хлопает в ладоши, потому что он впервые позволяет себе заматериться при ней. Она рисует на его мускулистых сильных руках молоком ромбики, множество раз извиняется за минутное помешательство и засыпает на коленках, роняя стакан из рук. Эквиус относит ее наверх, по дороге все-таки умудряясь сломать выключатель и обещая себе его назавтра починить. И он думает, что она и вправду самое лучшее, что с ним случалось, и что пусть рисует в тетрадках таблички, и что нужно завести кошку, если хозяйка квартиры разрешит, и что он когда-нибудь, с вероятностью в сто процентов, согласится попить с ней чай из керамического сервиза с треснутыми ручками, и что нужно наведаться к Хоруссу, и поговорить с Арадией, и вообще он в этот самый странный вечер понимает довольно-таки много важных вещей, думая, что в его жизни достаточно поводов улыбаться, хоть это у него получается довольно дерьмово. Он кладет ее на наспех расправленную половину кровати, снимает куртку и обувь, тихо спускается вниз, в ванную комнату, и мысленно желает спокойной ночи свернувшейся в маленький калачик девушке. Она приоткрывает глаза, наблюдая за удаляющимся силуэтом друга, прижимает к себе положенную рядом плюшевую игрушку и с улыбкой проваливается в глубокий спокойный сон, полный приятных эмоций. Конечно, когда тебе восемнадцать, мир не кажется таким же ярким и насыщенным, нежели в девять, он наполнен куда большими заботами и неприятностями, он жесток и коварен, но в каждом происшествии, будь то мелкие ссоры или крупные неприятности на голову снегом, следует отыскивать просветы и не позволить чему-то разрушить твою веру в светлое. Нужно держать нос по ветру и улыбаться, ведь если рядом есть кто-то, кому можно выплакаться и кого можно взять за руку, кто сможет успокоить и поддержать, кого ты можешь назвать самым лучшим другом во всей галактике, любое разрушение даже самые хрупкие плечики смогут вынести. Уж Непета-то знает.