Телефон

Гудки… Нескончаемые гудки слышались в трубке у Дилана, и вот, наконец, вызываемый абонент поднял трубку. — Дурак, что ты там делаешь? — небрежно выкрикнул в трубку Дилан, не веря, что Томас решится на это. — Я? Поднимаюсь по ступенькам, а что? — безразлично ответил блондин. — Ну и нафига ты это делаешь? — нервничая, произнёс Дилан. — Что хочу, то и делаю, Дил, — тихо сказал Томас. — Томас… Зачем ты это делаешь? — уже вылетая из дома, спросил брюнет. — Вау, Дилан, тебе стало наконец-то интересно, что я делаю? Немного поздновато, ты так не считаешь? Дилан услышал гулкий голос Томаса, и тут же догадался, что парень его не обманывает. Сердце вдруг бешено заколотилось, а в голове не укладывалось, что Томас сможет сделать такое. — Томас… Томми, послушай меня. Остановись, пожалуйста! Я сейчас приеду и мы поговорим, где ты? — Вау, Дилан, мы поговорим? Уж не помню, когда мы последний раз этим занимались! Знаешь, мне всё это надоело. Каждый день ты приходишь домой после работы, ужинаешь, купаешься, имеешь меня, и засыпаешь. За-е-ба-ло это меня, — ускоряя темп, жёстко ответил Томас. — Ну мы же на выходных выходим в кино, если есть время у меня. — не посмев спорить, произнёс Дилан в своё оправдание. — Если у тебя есть время! Это ключевая фраза. Этого времени нет уже больше месяца. Хотя ты его прекрасно находишь для своих друзей по работе, а точнее сказать, подруг. — Но у меня с ними ничего не было, Том. — А как же Кая? Думаешь, я ничего не узнаю? Шлюха ты, Дилан. Вот ты кто, — с улыбкой на лице произнёс Томас. «Уже седьмой этаж. Ещё восемь, а там уже и крыша, и бесконечная свобода» подумалось Томасу в этот момент. — Это всё… Это… Это не то, о чём ты подумал! — судорожно ответил Дилан. — Конечно не то, ты ей просто показывал позы из Камасутры. Дилан, не надо делать из меня дурака. Я уже всё решил, — серьёзно сказал Томас. — Скажи мне, где ты, пожалуйста… — быстро перебирая в голове все варианты, куда мог пойти Томас, взмолился Дилан. — Я? Я поднимаюсь туда, где мы отмечали полгода наших отношений, помнишь? Вот тогда всё было хорошо, — понимая, что Дилан не успеет вовремя, правдиво ответил Томас. — Я буду через минут пятнадцать, Томми. Ничего не делай, пожалуйста! — Ты мне уже давно не указ, — произнёс Томас и сбросил вызов. «Как… Ну как Дилан мог изменить мне с этой Каей? Да кто она такая! Пусть он теперь мучается всю жизнь, конечно же, если он испытывал ко мне хоть что-то, а я так больше не смогу. Пользовался мной, когда хотел, да ещё и изменял, вот же козёл» — подумал Томас. Дилан бежал, бежал к своему возлюбленному, которого предал. Предал раз и навсегда. — Томас! Зачем ты бросил трубку? — после очередной неудачной попытки, наконец, дозвонившись, крикнул Дилан. — Захотел, — фыркнул Томас. — Томми! Я тебя люблю! И всегда любил… Прости меня за этот случай. Я тебе клянусь, всё вышло случайно, и такого больше не повторится никогда! — Вот насчёт последнего, ты прав, такого больше никогда не повторится. Может с кем-то другим, но уже точно не со мной, — уверенно ответил блондин. — Я сделаю всё, что ты захочешь, абсолютно всё! — запыхавшись от бега, полукричал Дилан. — Поздно, Дил-Дил. — Томми… Не совершай глупость! Не надо из-за меня убиваться, прошу! Лучше со мной что-нибудь сделай! — Я не хочу ничего делать с тобой. Я не могу больше жить, ты это понимаешь, Дил? — сдерживая эмоции, произнёс Томас. — Я же жить не смогу, зная, что ты сделал с собой из-за меня, — чуть ли не плача, сказал Дилан. — Надо было думать мозгами, а не своим хуем. — с улыбкой ответил Томас. — Томми, остановись… — О, ты слышишь, я открыл дверь на чердак, — без капли сожаления произнёс блондин. — Твою мать, Томас, я умоляю тебя, на колени могу встать, прекрати! — кричал Дилан. — Прости, Дил… — шепнул Томас. Подойдя к краю и взявшись за парапет, Томас вздохнул полной грудью. Свежий осенний воздух приятно взбодрил после марафона длиной в пятнадцать этажей. «И всё же хорошо, что лифт не работал, я хоть успел поговорить с ним» — подумал Томас. — Томас… — доносилось с конца трубки, но он уже не слышал. Ему было хорошо и свободно. Он был словно птицей, выпущенной на волю из клетки на мгновение. Закатное солнце приятно светило в лицо, и Томас просто стоял и улыбался. «Как красив наш город, особенно с высоты!» — подумал блондин и поднёс телефон к уху. — Я люблю тебя, мой Дилан, — пустив слезу, произнёс Томас. — Я тебя… — успел услышать блондин, и бросил телефон к ногам. И тут же у него потекли слёзы. Пара капель полетели вниз, в пугающую бездну. «Я был так глуп, так беспечен, надеясь, что он меня не предаст, доверял ему во всём, а он предал меня. И я не могу больше терпеть эту боль в груди, которая с каждой мыслью о нём всё быстрее распространяется внутри меня, разъедая моё тело и разум». Аккуратно переступив парапет, Томас встал в полный рост и распростёр руки. «Какая же свобода...» — пронеслась последняя мысль в его жизни. И он шагнул. Ноги Дилана внезапно стали ватными, и он упал, разбив колени в кровь. Сердце пронзила острая боль, которую он ещё никогда не чувствовал. Из глаз брызнули слёзы, а руки потянулись рвать на себе волосы. Некоторые прохожие изумлённо смотрели на него, не понимая, что случилось с этим парнем, но никто так и не осмелился подойти к нему. — Я всегда любил и буду любить только тебя, мой Томми… — сквозь слёзы поклялся себе Дилан.