Цвет сумерек

      Профессор сидел в проходе пустой аудитории и задумчиво черкал по бумаге цветными карандашами. В проёме открытой двери промелькнул чей-то силуэт, исчез, но тут же появился снова. Хэнк вошел, поправил очки, что было верным признаком некоторого волнения и оглядел пустой зал.        — Искал меня, Хэнк? — Чарльз добавил несколько штрихов к своему рисунку и осторожно отложил его в сторону.        — Да, это насчет сыворотки. Конечно, я бы хотел еще раз прогнать её через… — Хэнк пустился в долгие объяснения. Профессор, хоть и слушал очень внимательно, привычно пропускал подробности, названия приборов и специальные термины. Если была необходимость, он мог довольно точно разобраться в процессах, которыми управлял юный гений, но сейчас он хотел уловить лишь общий смысл. И, кажется, смысл таков, что Хэнк готов, наконец, рискнуть.        — У меня нет больше лекций на сегодня, завещание я давно составил, так что можем заняться тестами прямо сейчас. — Хэнк слегка смутился от слов про завещание, шагнул за спину профессора и взялся за ручки — сегодня Чарльз был в обычном кресле и в достаточно хорошем настроении, чтобы разрешить себе помочь. Взгляд МакКоя упал на рисунок, лежащий рядом на столе. Небрежно, но узнаваемо, там был изображен Чарльз, пинающий инвалидное кресло, но только лысый и синей кожей, под стать Рэйвен или самому Хэнку, пропустившему прием препарата. Часть пути они проделали молча, затем МакКой неловко заметил:        — Я давно убрал цепочку генов, отвечающих, за синий цвет думаю, проблем с пигментацией возникнуть не должно, как и с волосами…        — Хэнк, как ты мог не воспользоваться шансом избавить меня раз и навсегда от столь мешающей тебе шевелюры? Очень не дальновидно с твоей стороны… — Начал Чарльз серьезным поучающим тоном, но тут же мягко улыбнулся и обернулся к МакКою. — Не переживай, дружище, я верю в твои способности. Просто пытался представить, как мог бы выглядеть, будь я похож на Рэйвен, а волосы… Не придумал каким цветом их нарисовать.       Хэнк смущенно кивнул.       В лаборатории ученый сразу шагнул к приборам, а Чарльз привычным движением переместил себя на кушетку, вытянулся вдоль и покрутился, устраиваясь поудобнее. Пощелкав тумблерами, Хэнк подошел к кушетке, протянул руку и замер. Только после кивка Чарльза он затянул ремни на его груди, бедрах и щиколотках. Оба они посчитали эту меру необходимой, учитывая разрушения лаборатории, полученные перед отлетом команды на Кубу, но легкое чувство неловкости все же не оставляло Хэнка. Он включил диктофон, негромко надиктовал дату, время и формулу препарата. Затем добавил пару комментариев и взялся за шприц.       Чарльз смотрел в потолок, прислушивался к ощущениям и вспоминал.        — Цвет неба в сумерках, цвет солнца на закате и луны над верхушками деревьев. — Сознание Чарльза обволакивала легкая эйфория, а тело казалось невесомым. Он закрыл глаза и по щеке скатилась капелька влаги. — Тебе нечего скрывать, Рэйвен. Прости меня и… Выживи.