Cut out

Дарио шел по холодной улице, оставляя позади себя змееподобную дорожку сигаретного дыма в апрельском воздухе. На закадычных улочках он втискивался меж мощеных домов, сворачивал, останавливался возле табличек с написанными на них номерами. Каждый раз, добираясь до дома своего друга, он запросто мог потеряться. Этот район Петербурга он знал особенно плохо. Вот и по воле случая в который раз запутался в путях. Наконец заметив знакомую парадную, португалец выдохнул с облегчением: он все-таки пришел. После столь долгих скитаний по узким улочкам было приятно зайти в теплую квартиру и попасть в крепкие объятия Ильи. Он заждался и сказал, что в следующий раз самолично встретит Порчи возле станции метро, возьмет за ручку и отведет к дому. Конечно, просто так они встречались частенько, но сегодня Мамай предложил Порчи сняться в его интернет-шоу: что же, посмотрим, что из этого выйдет. Отогрев замерзшего Вийеру кофе с коньяком, Илья установил камеру на штатив, открыл несколько закладок в браузере, а после устроился на диване рядом с ним, допивая несколькими глотками алкогольный крепкий кофе. Он уже чувствовал, что монтажа будет просто неимоверное количество, хотя бы потому, что Порчи стесняться сейчас просто нечего: они в полном одиночестве, совсем немного выпившие, так еще и перед камерой, но уж точно не в прямом эфире. Первые несколько клипов они смотрели совершенно спокойно, Дарио пытался конструктивно критиковать биты, флоу, сами клипы, Илья всячески поддерживал культурнейшую беседу. Порчи вел себя расковано, чувствовал себя, как дома, травил смешные шуточки, но пресекал попытки Ильи чернушно пошутить. — Garry Topor! Илья похлопал рэпера по плечу. — Yeah, I’m really good in reading on Russian. — Вийера гордо усмехнулся, садясь на мягком диване поудобнее. На каком бы языке он ни говорил, но эта горячая, звонкая, схожая с капелькой лавы буква «р» каждый раз заставляла Мамая сдерживать улыбку, что получалось далеко не всегда. — And what is written here then? — Илья навел курсор мышки на название клипа. Порчи свел брови к переносице, вспоминая адские муки с изучением кириллицы. Но мучился он не зря. Дарио медленно начал, Мамай выжидающе смотрел и уже принялся хвалить. — Mne… ne… — Илья кивал, — nravitsya? — Порчи вопросительно приподнял брови. Илья покачал головой, улыбаясь. Ему нравился забавный акцент португальца. — I mean «I don’t like it». No? — Мамай еще раз покачал головой, переходя к следующему клипу. Кажется, этот выпуск будет самым веселым из всех, что вообще Илье приходилось снимать. Порчи сидел так близко, активно комментировал клипы, мимолетно касался своим плечом плеча Мамая. Даже эти прикосновения сквозь одежду дарили тепло. Вийера улыбался искренне, как ребенок, показывая щербинку между передними зубами, его смех был настолько заразительным, что Илья почти бился в истерике, а после смахивал слезы, пытаясь отдышаться. Дарио явно устал от самых зашкварных клипов, потому программу стоило подводить к концу. С небольшой полки Мамай взял исконно-русский трехструнный инструмент, проводя пару раз по тонким струнам, извлекая даже немного жалобный звук. Порчи сразу же начал в быстром темпе зачитывать какой-то из своих последних треков. Илья играл, время от времени меняя аккорды. Балалайка была немного расстроенной, потому еле слышно фальшивила, но все были просто без ума от флоу португальца, так что на музыку (незамысловатый своеобразный фальшивенький бит), никто особо не обратит внимания, хотя Илья был уверен, что найдутся зануды, педанты или просто хейтеры, которые придерутся и к расстроенному инструменту. В любом случае, своеобразный импровиз оказался отличным: Порчи взял балалайку в руки, пытаясь выставить аккорд. Нет, он имел навык игры на гитаре, но аккорды из-за иного расположения нот на грифе были совсем другими по своему построению. Подобрав более-менее адекватно звучащий аккорд, Вийера усмехнулся, начиная под незамысловатый бой по новой зачитывать трек. Илья отвлек его от столь интересного занятия. Часто во время игры на музыкальных инструментах Порчи закрывал глаза, наслаждаясь звучанием и самим процессом. Потому от этого занятия его оторвал Мамай, который, видимо, захотел внимания к своей персоне, потому сел так близко, как это вообще было возможно, и уверенным поцелуем впился ему в губы. Илья любил долгие поцелуи, без передышки и отвлечения на что-либо другое, потому не отстранялся от Вийеры еще долго. Напоследок подарив Дарио короткий поцелуй, он отстранился. — I hope you'll cut it out, Ilya? — Порчи облизнул губы, подняв бровь, глядя Илье прямо в глаза. Ему нравилось, когда Вийера произносил его имя с такой интонацией. — Only if you ask me nicely. Порчи отлично понял что к чему. Когда Мамай говорит с такой интонацией, то значит, пора уединяться в срочном порядке. Если он смотрит на него настолько томно, то значит, пора валить и трахать, где бы они сейчас ни находились. Его тембр голоса, милый акцент, а еще пошлость, пропитывающая фразу: все это заводило, заставляло сотни табунов мурашек устраивать забеги на коже, дыхание стать тяжелее, щеки — покраснеть. Вийера прижал своим телом Илью к дивану, не давая никакой возможности выбраться. Илья потянулся к снепбэку Порчи, вовсе избавляя португальца от него, чтобы не мешал быть максимально близко друг к другу. Наверное, эта участь всех, кто имеет близкую связь с любым рэпером: заботливо поправлять его снепбэк, в порыве страсти снимать, откидывать, а еще носить парные — и отношения укрепятся лучше, чем от завязанной на запястье красной нити. Мамай картинно закатил глаза, чувствуя теплую ладонь Порчи на своем паху. Он начинал с напором тереть, заставляя Илью соблазнительно приоткрыть пухлые губы в протяжном стоне. — You know this is not enough, Porchy, — на выдохе произнес Илья. Конечно, Вийера все понимал, но он попросту не мог упустить возможности помучить Мамая, который сейчас в буквальном смысле находился в его полном распоряжении. В руку теперь упирался чужой стояк, который можно было как следует поласкать через штаны, но тогда бы процесс слишком сильно затянулся. Порчи был не намерен томить ожиданием себя. Илья притянул к себе португальца, задерживая взгляд на его губах. Если смотреть Порчи прямо в глаза, можно увидеть в карем омуте пляшущих чертей, теряя самообладание. Впрочем, сейчас все это было не так важно, Мамай предпочитал целоваться с закрытыми глазами, отдаваясь каждому ощущению. То посасывая, то кусая губу Вийеры, Илья ощущал его жар своей кожей и каждой клеткой своего тела. Домашняя футболка полетела к остальной одежде на пол. Порчи наклонился, обхватив губами темный затвердевший сосок, начиная нежно покусывать и оттягивать его зубами. Он с жадностью втягивал ртом бусинку соска, чувствуя, как короткие ногти Ильи впиваются в плечи, оставляя на смуглой коже чуть видные полумесяцы. Вийера знал, как накалить партнера до предела, пользуясь абсолютно всеми способами: дергая за каждую ниточку, уделяя внимание каждой эрогенной зоне. Коротко поцеловав родимое пятнышко чуть ниже ребра, Порчи опустился ниже, ведя прямую мокрую дорожку языком до ямки пупка. Илья вздрагивал, то и дело что-то невнятно выстанывая на русском. Положив ладони на бедра Ильи, Порчи устроился меж его широко раздвинутых ног, щекой потираясь о затвердевший напряженный член. Потерянно глядя на старания Порчи, Мамай дошел до высшей точки возбуждения, граничащей с оргазмом и безумием. — Дарио. Как бы глубоко Вийера не брал за щеку, но каждый раз, доводя Илью до такого состояния, он усмехался. Нередко доводилось постараться, чтобы услышать из уст вечно сурового и строгого Мамая собственное имя, но Порчи удавалось этого добиваться всегда. Обводя языком каждую венку, Дарио наблюдал за живописной реакцией Ильи, которого трусило от яркости ощущений. Характерные звуки заводили сильнее и сильнее: Вийера сопровождал громким причмокиванием практически каждое свое действие. Каждый звук дополнял особенную хитрую мелодию, стоны, томные вздохи, что-то похожее на молитву, состоящую только из одного слова — Дарио. Илья, трясущийся от приближения пика, потрепал Порчи за плечо, чтобы тот был готов. Как минимум, чтобы успел отстраниться. Но тот продолжал «хорошо просить» ртом Мамая о конфиденциальности, хотя, на самом деле, Порчи был готов возвращаться к этому процессу еще и еще. Финальным движением португалец заставил Илью на долю секунды замолчать, выстреливая в его горло тугой струей семени и громко выдохнув после. Пока Порчи глотал, лежа рядом, Илья быстро сменил позицию. Хоть в каком-то смысле он побудет сверху: оседлав бедра Дарио, Мамай вовсю отмечал засосами его шею. Дав им обоим небольшую передышку, Илья с новой силой стал брать инициативу на себя. Порчи оставалось только спокойно лежать под ним, хватая за упругие ягодицы и отвечая на глубокие поцелуи. Медленно, стараясь упираться дрожащими коленками в диван, цепляясь за смуглые плечи Вийеры, Илья насаживался на член, стараясь принять его в себя полностью и как можно быстрее. Из-за того, что теперь он контролировал весь процесс, Порчи мог расслабиться, но только не хотел — дарить удовольствие партнеру тоже было эстетическим наслаждением. Его тело будто очертили мягкие контуры света настольной лампы: Дарио наслаждался зрелищем, утопая в океане разнообразных жарких ощущений. Мамай чувствовал, что в последние полгода между ними творится даже не химия, а какой-то совершенно иной и ужасно опасный процесс. Пожар можно было погасить, но здесь было нечто на уровне извержения вулкана. От ливня спастись тоже можно, но от потопа, что из обычного мира делает Атлантиду, вряд ли. Илью будто бы било электрическими разрядами тока, его энергия переплеталась с силой и мощью воды. Вийера топил его в чувствах, в ощущениях, в своих хриплых, но до одури сексуальных стонах, в конце концов. Он заполнял собой легкие, и Мамай не мог вдохнуть. Электричество и вода соединились, создавая короткое замыкание, что оказалось сильнее каких-либо других явлений и сил. Запрокинув голову назад, Илья выкрикнул имя Порчи, чувствуя до безумия сильную пульсацию внутри. Сил не осталось ни на что. Они будто оба прошли через огонь, воду, объединяясь в одно целое, слившись до такой степени, что разъединяться просто не было смысла. Горячие, обожженные, словно бы многими сотнями вольт тока, они лежали рядом, обнявшись. Илья уткнулся носом в шею Порчи, устало закрывая глаза.

***

Как только Илья закрыл за Порчи дверь, то принялся монтировать отснятое видео. И чуть не поперхнулся чаем, понимая, что запись закончилась уж точно не после прощания со зрителями. Усмехаясь, он сразу же набрал номер Дарио. — …So I'll have to cut a little more than I planned.