Серебряный дракон моей души

      Ужасный, отвратительный, холодный, промозглый день. И ещё сотня нелестных эпитетов. Все вокруг почему-то всегда считали, что я холоден и бездушен, как доспехи, что раньше стояли в кельях в школе. Впрочем, давал ли я повод думать о себе как-то иначе? Нет. Так вот, погоду, эту премерзкую, гадкую погоду я чувствовал точно так же, как и остальные. Отвратительный холод проникал в самую суть, пробирал до костей… Седьмой курс. Зачем, зачем я сюда приехал? Поттер уже мёртв, его рыжий дружок — тоже гниёт в их братской могиле… Грязнокровка скорее всего тоже мертва — она сбежала в свой гнилой маггловский мир, будь он проклят, и затаилась где-то там, но я никогдане поверю, что Пожиратели её не достанут. Новый директор школы — Северус Снейп, мой бывший декан, с полуулыбкой глянул на ровный, аккуратный строй учеников, облачённых в чёрные мантии, идущий с обеда. Я поймал его взгляд — серый, колючий и опасный, но беззлобный… Почти. Вмиг его взор озарился гневом — строй встал. Что? Кто посмел?..       — Кто посмел? — профессор Кэрроу вторил моим мыслям; чёрной тенью спустился он перед молчаливым строем. Я чуть привстал на носках — свежий и приятный, но несколько холодноватый ветер внутреннего двора взъерошил мне волосы, и я торопливым движением пригладил их — и увидел ярко-рыжую шевелюру. Уизли. Из них в школе училась теперь только младшая девчонка. Джиннерва, вроде. Или Джинджер. Мор-р-ргана их разбери, этих чёртовых предателей крови Уизли, плодятся, как кролики! В любом случае, измученная девчонка рухнула в сторону и теперь лежала ничком на боку, прикрыв лицо руками; её ребра мерно вздымались, а длинная, в пол юбка слегка задралась, обнажив ободранные коленки и тоненькие лодыжки в белых гольфиках. Кажется, кому-то нужно быть чуть умереннее в пытках и избиениях. Старик Яксли, а с ним и более молодые Пожиратели наказывали студентов едва ли не за каждый чих — кроме слизеринцев, разумеется, хотя порой перепадало и им. Вот только вчера или позавчера Пэнс приползла в гостиную с расцарапанным лицом — она попала под горячую руку профессору Лейстрейндж, которая собиралась избить какого-то малолетку за испорченный на занятии учебник.       Я где-то мельком слышал, что эта Джинджер Уизли после смерти своего возлюбленного Золотого Мальчика и тупоголового братца отказывалась от еды. Кажись, её накрыло истощение, вызванное не только побоями — ещё бы, не есть три недели! Мать её, та рыжая толстуха, сейчас в Мунго. Съехала крыша. Полный сдвиг по фазе… Мне было бы её, наверное, жаль, если бы это были не Уизли. Отец рассказывал, что оперативная группа взяла её, разносившую лавку Горбина. Отец их, как и оставшиеся в живых дети чуть раньше, ушёл в подполье — остатки Ордена Жареной Курицы до их пор делают вылазки и рейды.       — Вставай, девчонка, — грубо бросил Амикус Кэрроу, пиная девушку под ребра. В оглушительной тишине раздался её полный боли стон. Негромкий такой… — Вставай, сказал я тебе! — ещё один удар тяжёлым сапогом маггловских военных перевернул девушку на спину.       — П-профессор Кэроу! — раздался дрожащий голосок из строя. — Ей плохо…       — Сейчас я сделаю ей ещё хуже! — рявкнул профессор, рывком поднимая охнувшую Уизли за шкирку; оглушительно треснула мантия, расходясь по швам. Кэрроу резким движением влепил девушке пощёчину, заставив огненный шторм её волос качнуться из стороны в сторону. — Чёртова симулянтка!       — Мне кажется, она не симулирует, профессор, — я совсем забыл про крёстного; огромной летучей мышью он опустился рядом с Кэрроу и взял девочку за подбородок. На её лице наливался багровый синяк под глазом. — Без сознания.       — Директор… Д-директор Снейп… — из строя снова раздался тот голос, что говорил ранее, и из толпы вышла девушка с длинными белыми, почти как у меня, волосами. — Ей нужно в Больничное Крыло. У неё слабость. Она… Она мало ест. И в былые годы, при Дамблдоре, мало кто мог выступить вот так перед Ужасом Подземелий Снейпом, а уж сейчас и подавно. Директор смерил презрительным взглядом застывшую бледную девушку и тягуче проронил:       — Хорошо, мисс Лавгуд. Отведите мисс Уизли к мадам Помфри. Но! — резко произнёс он после секундной паузы, с мрачным удовлетворением наблюдая, как Лавгуд вздрогнула всем телом. — Вы отработаете наказание за неё. И за себя. Да, два наказания. Никому, повторяю ещё раз, никому не позволено нарушать правила школы.       «Кроме слизеринцев,» — мелькнула в голове ехидная мысль и тут же пропала, так как холодный взгляд крёстного замер на мне. Светловолосая девушка молча кивнула и, приняв у ухмыляющегося Кэрроу рыжую Уизли, отправилась в сторону лестниц. Я опустился назад и, коснувшись рукава Блейза, хотел было посмеяться над неудачницами, как вдруг…       — Мистер Малфой! — голос директора раздался у меня над самым ухом, заставив меня вздрогнуть. — Отведите этих… этих двух студенток в Больничное Крыло. Вдруг, они просто симулировали это, чтобы совершить диверсию? — голос крёстного звучал вкрадчиво и холодно, заставляя души каждого не-слизеринца замирать от страха. — Живо!       Я быстро кивнул и вышел из строя. Всё-таки значок Префекта, что был приколот к моей груди, явно повышал кредит доверия к моей персоне. Вот и сейчас, как и всегда, мне доверили ответственное задание, и я его выполню. Хладнокровно и спокойно. Я кивнул Лавгуд и, пропустив их вперед, ленивым движением извлёк палочку и наставил девочкам в спины. Кэрроу одобрительно хмыкнул.       Гулкие шаги эхом отдавались по коридорам. Сжимая палочку, я почти бесшумно двигался вслед за худенькими девочками. Коридоры Хогвартса замерли в ожидании. Пустые стены, холодные коридоры… И никакого предвкушения праздника. А ведь сегодня Хеллоуин… Я зябко пожал плечами. Не хватало ещё только заболеть тут. Бр-р-р.       А ведь всего год назад всё было иначе… Трудолюбивыми эльфами топились печи и камины, портреты, что висели на стенах, оживлённо переговаривались, ходили друг к другу в гости… Замок жил своей неуловимой, суетной и светлой жизнью. Даже старик Филч, который напару со своей кошкой был изгнан из школы, и тот был бы сейчас куда уместнее гробовой тишины, что царила в коридорах Хогвартса. В праздничный день, все вокруг были веселы, и вечерний банкет был в радость. Но теперь же…       Мои размышления грубо прервала Лавгуд. Блондинка, охнув, положила рыжую на ледяной пол, и, прислонив её к стене, уселась рядом.       — Что случилось? — холодно проронил я, не убирая палочки. Спокойствие, только ледяное спок…       — Я устала, — Лавгуд убрала выпавшую из большого пушистого хвоста на голове за ухо и… улыбнулась? — Вообще-то, как мальчик, мог бы мне и помочь.       — Н-не думаю, что она очень тяжёлая, — я самым что ни на есть позорнейшим образом запнулся в начале предложения, растеряв свою уверенность от удивления. Она… Она не боится?       — Я тебе что, грузчик? — усмехнулась девушка, вновь оправляя упавшую прядку за ухо.       — Если ты будешь мне хамить, я сниму с тебя баллы, — вновь холодно и собранно предупредил я, вставая напротив Лавгуд. — Ладно, отдохни, — я опустил палочку.       — Я уже отдыхаю, — улыбнулась вновь блондинка, кладя голову Уизли себе на плечо.       По правде говоря, мне не сильно хотелось идти на занятие. Сейчас у нас будет защита от… То есть… То есть Тёмные Искусства. Да. Мне не очень нравится этот предмет, хотя в нём определённо есть своё очарование. С одной стороны, знания, что мы получаем там, куда важнее и интереснее, чем было на Защите. Я теперь знаю такие заклятья, что смогу, наверное, убить аврора за считаные секунды. Заклинание огня, например. «Пиро» — и из твоей палочки вырывается струя огня. В отличии от Адского Огня — контролируемая. Вообще, я с удивлением узнал, что вся стихийная магия с 1800-х находилась под запретом как «тёмная». А что в ней такого? Я теперь могу вызвать ледяной кинжал, что будет острее бритвы, метнуть из палочки острую сосульку, вызвать длинную лозу, что можно использовать как кнут… И что в этом тёмного? Не понимаю. На другой чаше весов — то, как мы отрабатываем заклятья. Кэрроу или тётя Беллатриса к уроку ловят группу магглов — и пускают на убой. Я… я так и не смог преодолеть в себе это ужасное нежелание убивать — я за всё время «тренировок» покалечил только одну девчушку лет тринадцати — в конце занятия её убил профессор Кэрроу. Гриффиндорцы тоже было отказались это делать — и их перед всем Большим залом вывели и по очереди жестоко высекли — экзекуция длилась почти три часа, в процессе которой никто не имел права сесть, даже слизеринцы. Все стояли и наблюдали. Троих первокурсников засекли насмерть… Лаванда Браун, девчонка с курса Поттера, до сих пор ходит со шрамом поперёк лица. Бедная девчушка, а она, между прочим, даже очень ничего, если подумать. Была.       От нечего делать я молча рассматривал сидящих передо мной девушек. Блондинка, Лавгуд то есть, симпатичная девочка со странностями, сидела в абсолютно расслабленной позе и, прикрыв глаза, теребила в тоненьких бледных пальчиках рыжую прядь своей рыжей подруги. Да как её, Моргана подери, зовут?! Как зовут их обоих?! Не помню. Никогда не интересовался этим, что уж кривить душой. Перед глазами встали списки «Отряда Дамблдора». Лавгуд… Лав… Луна! Точно, Луна Лавгуд. И Джиннерва Уизли. Джинни. Вспомнил! Я чуть улыбнулся своим мыслям. Всего один разок глянув на список, я запомнил почти все имена оттуда. Я всегда гордился своей памятью. Если грязнокровке Грейнджер приходилось зубрить конспекты и учебники, чтобы быть лучшей, то я обычно прочитывал всё по разу — и все тексты укладывались в моей голове как в огромный шкаф. Знания в любой момент по моему желанию извлекались оттуда, и так же легко убирались. Именно это помогало мне поддерживать относительный порядок в своей голове.       — Так ты поможешь мне? — Луна поднялась на ноги и со стоном подтянула рыжую к себе. Отбросив свободной рукой прядь со лба, она мило стрельнула глазками… Ох, чёрт!       — С чего это? — возмутился я.       — Ну ладно, — хмыкнула Лавгуд. — Не можешь, так не можешь.       — Мерлин с тобой, — холодно бросил я, убирая палочку в карман и подхватывая Уизли на руки. Облегчённо вздохнув, Лавгуд улыбнулась и, взмахнув хвостом, почти бесшумно заскользила впереди.       Ну и идиот же ты, Малфой! Я мысленно хлопнул себя по лбу и вразвалку засеменил следом. Джинни Уизли всё-таки оказалась легче, чем я думал, но недостаточно, чтобы я мог идти ровным шагом, не сбивая дыхание, как полагается Префекту школы. Какая-то девчонка всего лишь стрельнула глазками, и ты уже, распустив слюни, идёшь за ней? Да она, чёрт возьми, даже не красивая! Почти, — ехидно бросил внутренний голос. Ну, не скажу, что Лавгуд не красивая, да. Природное обаяние в ней есть, это точно. Но не более.       — Спасибо, Драко, — лучезарно улыбнулась Лавгуд, оборачиваясь.       — Э-э-эм… Д-да, — выдавил я, почувствовав себя ещё глупее, чем прежде. Ну и какого хрена ты тут расклеился, Малфой? Слизеринский Принц, ледяное сердце… Эх, ты… — А ты меня, как я погляжу, совсем не боишься? — я тут же взял себя в руки и прибавил холодка в голос. У кого-то давненько не было секса, — ехидно напомнил голосок внутри, титаническим усилием отрывая взгляд от покачивающихся впереди ягодиц. Я покрепче прижал тёплую худую Уизли к груди и в два шага догнал Луну.       — Ты не страшный совсем, чтобы тебя бояться, — хмыкнула она.       — Я… Я Префект! — выпалил я, едва не уронив Джиннерву на пол.       — И что? — хихикнула Лавгуд, ехидно махнув светлым хвостом волос перед моим носом. — Ты же совсем не страшный Префект.       — Э-э-эм…       — Мы пришли, — девушка распахнула дверь Больничного Крыла передо мною, пропуская вперёд. Уф-ф-ф… Тяжеловато! Я осторожно положил Уизли на кровать и утёр пот рукавом.       — Мистер Малфой. Холодный голос медсестры заставил меня вздрогнуть. Она мне так и не простила Поттера…       — Вы можете идти, — бесцветно проговорила она, сжав губы в тонкую полоску.       — Хорошо, — не менее холодно сказал я и, не глянув на Луну, быстрым шагом вышел из Крыла.       — Малфой! — сделав с десяток шагов, я услышал за собой голос и лёгкий перестук ботинок.       — Чего тебе? — я резко повернулся на каблуках и застыл, скрестив руки на груди. Лавгуд едва не врезалась в меня, но, притормозив, застыла ровно в такой же позе.       — Не хмурься, — она откинула прядку с глаз и хитро улыбнулась, глянув своими серыми глазками на меня.       — Это всё? — холодно бросил я.       — Нет.       — Что ещё? Девушка последним маленьким шажком сократила разделяющее нас расстояние и, встав рядом, хмыкнула:       — Спасибо за помощь, — она подмигнула мне и вприпрыжку умчалась назад в Больничное Крыло.       День определённо обещал быть неплохим, тем более, что Тёмные Искусства я уже почти прогулял.