***
Гнетущая тишина давит и заставляет чувствовать себя крохотным, одиноким, брошенным. Юнги нервно клацает на кнопку пульта, включая телевизор, чтобы на фоне был хоть какой-то звук. Под рёбрами ужасно болит и жжётся, отчего хочется расцарапать себе кожу, забраться внутрь и вырвать с корнями всё то, что тревожит и не даёт спокойно жить. Голова уже болит от разных мыслей, которые в основном вертятся вокруг одного альфы, но Мин не позволяет себе дать слабину. Нужно быть сильным, нужно уметь отпускать, если это не твоё. Но сейчас обиднее всего не за то, что Ким просто взял и ушёл к тому, кто когда-то сделал ему больно. Обидно за то, что Юнги сам упустил. Сам оттолкнул и не подпустил к себе. Мин тяжело вздыхает, откидывая голову на спинку стула, и нехотя представляет себе, чем сейчас занимаются Намджун и Сокджин. С малышом. В большой и уютной квартире. Омега озлобленно швыряет рядом лежащую подушку в стену и морщится из-за неприятного ощущения в носу. Слёзы подступают к глазам, норовя вот-вот пролиться, но Юнги умело и профессионально сдерживает их, больно впиваясь ногтями в свои тощие бёдра. Мин скептически осматривает своё тело и горько усмехается. Намджун сделал правильный выбор, оставив все свои попытки добиться такого ничтожества, как он, Юнги. Да и кому вообще нужен этот мешок костей, наполненный цинизмом, эгоизмом и язвительностью. Но как бы Мин ни порицал себя, он никогда не имел заниженную самооценку. Только сейчас всё так давит на разбитого парня, что даже собственные худощавые ноги не радуют. Больше ничего не радует. Необходимость крепкого плеча рядом никуда не исчезла. За всю ту неделю, что Нам проживал в его квартире, Юнги успел привыкнуть: к шуму по утрам, к веселым вечерам, к совместным поездкам до работы. Только теперь Мин понял, что ему совсем не важно, кем работает Джун, сколько он зарабатывает и на чём ездит. Для омеги на первом месте стоит искренность Кима, его нескончаемая доброта и ненавязчивая забота. Сейчас, когда омега лишился всего этого, очень больно и обидно за себя. Тупой олень, который не удержал то, что было под носом. Юнги не ревнует, нет. Сокджин всё же тот, кто научил Намджуна любить. И помимо этого он родил Джуну его первенца. Просто внутри всё сжимается от боли, как только Мин понимает, что на месте Джина мог быть он, что это его любил бы Намджун. Но теперь уже поздно. — Почему дверь открыта? — в мысли врывается низкий голос альфы, и Юнги медленно переводит взгляд на вошедшего Намждуна, криво усмехаясь. Если бы он принял таблетки или выпил, то сейчас бы решил, что у него галлюцинации. — Явно не для тебя, — бурчит Мин, потерев виски и на секунду зажмурившись. Отчего-то при виде Джуна легче не становится, а сердце начинает ныть с удвоенной силой. Чувство, что это не его, чужое, совсем накрывает, как пуховым одеялом. — Ждёшь кого-то? — изгибает бровь Ким, оглядев сидящего на диване омегу, и скидывает с себя пальто. — Свою смерть, — морщится Мин, устало вздыхая. — Чего пришёл? — Волновался, как ты здесь без меня, — откровенно признаётся младший, склоняясь к парню и пытаясь заглянуть в его глаза. — Как видишь, ещё не сдох, — фыркает Юнги и неожиданно цепляется пальцами за футболку Намджуна, притягивая его ещё ближе и втягивая сладковатый аромат. — От тебя… Ребёнком пахнет. — В смысле? — растерянно смотрит альфа, упираясь руками в спинку дивана, чтобы не завалиться на Юнги. — Детским порошком и молоком, — усмехается Мин, отпуская Кима и поднимая на него взгляд. — Надеюсь, ты хоть знаешь, как за ним ухаживать? — Сокджин пока не особо доверяет мне малыша, но я стараюсь, — довольно улыбается Джун, даже не думая отстраняться и заставляя Мина давиться своим ароматом. — Ты будешь хорошим папой, — слабо кивает Юнги, отчего-то чувствуя прилив неловкости из-за близости младшего. — Я хочу быть хорошим мужем. Или для начала парнем, — выдыхает Ким, надеясь, что Юнги его правильно поймёт. Омега изумлённо изгибает бровь и кривит губы, пытаясь выглядеть как можно более незаинтересованным в этом разговоре. — Думаю, Джин примет тебя, — пожимает плечами Мин и тупит взгляд, не в силах смотреть на альфу. — Он уже принял, — кивает Намджун, улыбаясь. — И тебя тоже. — М-меня? — непонимающе смотрит омега, судорожно вдохнув из-за резко приблизившегося Нама. — Да, — тихо шепчет парень, едва касаясь приоткрытых губ омеги. — Я очень хочу быть с тобой. Мне плевать на твои загоны, я не смогу тебя отпустить. — У тебя Сокджин и малыш, — напоминает ему Юнги, боясь даже моргнуть. — И ты, — бормочет Ким, нагло разглядывая красивые губы парня. — Давай жить вместе? — Как ты себе это представляешь? — возмущается старший, отталкивая от себя подавшегося к нему Намджуна. — Головой, что ли, ударился? — Джин предупреждал, что ты не согласишься, — вздыхает Джун, растрепав свои волосы. — Я ещё не совсем ебанулся, чтобы делить своего альфу с его парнем и ребёнком, — фыркает Мин, резко подрываясь с дивана и поднимая пальто Джуна. — Ты чего? — растерянно интересуется Ким, принимая из рук омеги свою вещь. — Убирайся, — вздыхает Мин, поморщившись из-за головной боли. — Я не думал, что ты так низко падёшь. — Ну, а что мне ещё делать, если я так неожиданно обзавёлся семьей? — хмурится Ким, уворачиваясь от Юнги, который пытается его вытолкнуть. — Что делать? Решать этот вопрос по-взрослому, блять, — психует Мин, дёргаясь. — Ты хоть представляешь, что предлагаешь мне? — Жить вместе со мной, — слабо пожимает плечами Ким, глупо моргнув. — Где? В твоей квартире? — Юнги чуть ли не паром дышит, злобно глядя на младшего. — Ну, не зря же я там ремонт сделал, — хмыкает Джун, когда омега всё же выпихивает его в коридор. — У тебя ребёнок, блять, с Сокджином там! — сильнее злится старший, открывая дверь перед Кимом. — Я даже не думал, что ты так меня разочаруешь… — Юнги, ну подожди, я не это имел в виду, — пытается переубедить его парень. — Разве ребенок — это причина? — Для меня — да. Малыш должен расти в нормальной семье, — морщится Юнги, серьёзно взглянув в глаза альфы. — Не потеряй Сокджина и береги своего ребёнка. Я никогда не горел желанием быть с тобой. Не смей ломать нашу дружбу. Намджун только раскрывает рот, как тяжелая дверь захлопывается прямо перед его носом. Рядом валяются начищенные туфли, а по ногам начинает дуть. Альфа тут же обувается и накидывает на плечи пальто, с сожалением взглянув на закрытую дверь. Он не мог ошибиться, ему точно не показалось то чувство, мелькнувшее во взгляде омеги. Юнги больно, ему плохо, но он продолжает упрямиться. И теперь, когда между ними стоит не только Сокджин, но и малыш, Юнги не отступит. Он будет продолжать отталкивать альфу, как бы трудно ему ни было. Потому что Мин понимает всю ценность детей и семьи. А Намджун перебесится и успокоится, продолжая оберегать Джина и любить их ребёнка. Юнги просто отгораживает и спасает себя от возможных проблем. Так будет лучше для всех.trouble pt.4
22 ноября 2016 г. в 19:20
Намджун аккуратно опускает заснувшего малыша в кроватку, поправляя его одеялко, и касается дрожащими от волнения пальцами пухлой щёчки, разглядывая влажные губки, пушистые реснички и крохотные пальчики. Сердце сжимается от одного вида на свою кроху, и альфа не выдерживает, осторожно целуя маленький кулачок. С одного взгляда на это чудо Ким сразу понял, что это — его. Родное. Любимое.
Альфа выходит из детской лишь через полчаса, прикрывая за собой дверь и направляясь к суетящемуся на кухне омеге. Джун невольно замирает у порога, с улыбкой наблюдая за старшим, и совсем тихо вздыхает, прекрасно понимая, какое счастье они потеряли. Но время ушло, чувства притупились. И теперь Нам не видит в Сокджине своего мужа, свою опору. Но в нём до сих пор теплится то щемящее, такое нежное чувство. Всё-таки именно этот омега был его первой и самой сильной любовью. Такие чувства не забываются.
Руки смыкаются на чужой талии, и Джун зарывается носом в уложенные волосы, вдыхая их аромат. Когда-то всё это сводило с ума: этот изгиб шеи, эти не по-омежьи широкие плечи, эти полные губы, этот сбивающий с толку запах. А сейчас все сумасшедшие чувства заменяет только одно, но очень сильное: защищать этого парня и быть рядом с их общим малышом.
— Спасибо тебе, — бормочет Джун, щекоча шею омеги, отчего Джин тихо хрюкает, пытаясь увернуться. — Я так счастлив, что…
— Разве я мог избавиться от того, кому дала жизнь наша любовь? — смущённо улыбается старший, поворачивается в руках Кима и заглядывает в его глаза. — Но мне искренне жаль, что тебе пришлось отказаться от того, что ты сейчас имеешь, ради нашего малыша.
— Ради него я готов отказаться от собственной жизни, — фыркает альфа, выпуская старшего из полу-объятий и утыкаясь лбом в его плечо, чтобы спрятать виноватый взгляд.
— Но от Юнги отказаться трудно, да? — понимающе улыбается Сокджин, поглаживая младшего по напряжённой и сутулой спине. — Когда-то мне было так же сложно принять свою вину. Но, как видишь, я справился и даже нашёл в себе силы признаться во всём вам.
— Ты молодец, правда, — криво улыбается Намджун, даже не думая двигаться. Ему так хочется тепла, так хочется настоящей любви, хочется поддержки. — Я горжусь тобой.
— Знаешь, все так удивляются, когда узнают, что я в одиночку родил ребёнка и содержал всё это время. Но никто даже не задумывается о том, что ты принял его без всяких вопросов, — Сокджин приобнимает парня за плечи, притягивая его ближе. — Я рад, что отец моего ребёнка именно ты.
— Тебе было сложно, — усмехается Нам, прикрывая глаза и пытаясь освободить голову от всех мыслей.
— Я заслужил, — бормочет Джин, невольно вспомнив все свои выходки и поступки. — И я даже не представляю, за что ты достался мне. Я не достоин быть рядом с тобой, на моём месте должен быть Юнги…
— Я, наверное, тоже заслуживаю наказания, раз Мин так холодно относится ко мне, — бормочет альфа, поднимая голову и заглядывая в глаза старшего.
— Ему просто страшно стать зависимым от тебя, вот он и прячется от своих чувств, — пожимает плечами Джин, словно объясняя что-то элементарное.
— А что ко мне чувствуешь ты? — ненавязчиво интересуется Джун, скользнув большим пальцем по щеке вдруг смутившегося омеги.
— Ты ведь сам знаешь, что я любил тебя, когда мы расстались. И от этих чувств так просто не избавиться, — криво усмехается Джин, пряча свой взгляд.
— Будешь ли ты счастлив, если я останусь с тобой? — спрашивает младший, не позволяя омеге отвернуться.
— Глупо быть несчастливым рядом с любимым мужчиной, — тихо вздыхает омега.
— А сможешь ли ты делить меня с другим? — шепчет Намджун, видя в глазах старшего замешательство.
— Ты… — Сокджин сглатывает вязкую слюну и судорожно выдыхает, обжигая пальцы альфы горячим дыханием. — Я переживу всё, лишь бы ты был рядом…
— Тогда… Позволишь мне сделать это? — Намджун медленно наклоняется к Сокджину, наблюдая за подрагивающими ресницами.
— Если он согласится, — слабо кивает Джин, разрешая альфе оставить на своих губах лёгкий, едва ощутимый поцелуй.
— У тебя что-то кипит, — тихо смеётся альфа, отстраняясь от омеги, который тут же оборачивается к плите и начинает тихо материться на младшего, проклиная его на чём свет стоит.
Сокджин изменился. Повзрослел. Рождение ребёнка дало свои плоды, и теперь омега не ведёт себя так, как несколько лет назад. Это невольно подкупает добродушного Намджуна, который ради счастья своего омеги и своего малыша готов на всё. Но и то, что ему сейчас очень дорого, он не собирается отпускать.