Что, если я исчезну?

— Реук-а, ты сегодня дома? — мама удивленно спросила, заглянув ко мне. Хоть я уже не юнец, под тридцать как-никак, но она всё ещё видит во мне ребенка. — Да, у меня выходной, — лениво ответил я, просматривая очередной клип EXO. Мама улыбнулась и вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими интересами. Ничего не могу поделать, звание мамочки EXO абы кому не достается. Я с удовольствием отметил, как они улучшили свой талант. Ну, и Дио… — Реук-а, тут к тебе, — несмело позвала женщина, в этот раз не открыв двери. — Если это менеджер, смело гони. Меня нет, — как только я закончил эту фразу, дверь открылась, и на пороге появился тот, кого я совершенно не ожидал здесь увидеть. Его чёрные — мёртвые от многих перекрашиваний — волосы лежали в беспорядке. Рот закрыт какой-то маской, на которой нарисована улыбка, а глаза смотрят куда-то сквозь. Йесон в своей привычной чёрной одежде проплыл — словно призрак — к кровати, сел на край и начал смотреть на стену напротив каким-то туманным невидящим взглядом, он словно не спал и не ел пару суток, весь осунулся… Давно я его таким не видел, в последний раз такое было до армии. — Сынок, — тихо позвала мама. Она стояла на пороге, наполовину спрятавшись за стеной. Вид у неё был полностью обеспокоенный. — Я его сразу к тебе пустила, как увидела… Видимо, ему очень плохо. Может, с работой беда? Или бизнес застыл? Или девушка любимая бросила? — с каждой фразой лицо мамы становилось всё бледнее. — Так что помоги ему. Советом, например. Или просто выслушай. А я пойду, у меня работа… Она похлопала меня по плечу и вышла. Почему я снова должен нянчиться с этим большим ребенком? Нас ещё и поселили в общаге вместе, так что я должен был видеть его лицо и взгляд, устремленный в пустоту, семь дней в неделю. Неужели где-то там наверху ещё один Шисус решил, что я должен слюни ему вытирать всю жизнь? Вздох разочарования вырвался у меня из груди. Но ничего не поделаешь, вечно у хёна внутри что-то происходит. Если он со мной этим делится, значит, что сам уже не справляется, а мне доверяет. Ага, Реук, как же. Тешься подобными мыслями. — Йесон, — тихо позвал я его, не надеясь на ответ. Он обычно даже не подавал признаков жизни, казался скульптурой, которая не могла двигаться. Но в этот раз мужчина вздохнул, словно испугался моего голоса. — Йесон, ты чего? — Йесон, — как-то безумно прошептал он, не поворачиваясь, и снова улетел с мыслями в космос. — Что с тобой? — спросил я, садясь рядом. Он молчал, я не торопил. Это было привычно, Йесон мог часами просто сидеть рядом, а я слушал… Слушал его дыхание, иногда стук сердца, шум за окном… Чувствовал запах кофе, довольно замечая, что он словно въелся в тело Йесона. Наверное, снова был в кафе перед приходом… Будет время, проверю его Инстаграм. Я снял с него маску, чтобы видеть, говорит ли он или молчит. — Реук… — он на секунду охрип, его губы полностью пересохли. — Ты всегда останешься Реуком… Просто гений. — Да, хён, а ты всегда будешь меня так пугать и раздражать. Надо же, я уж думал, что что-то серьезное! Ащщ! Я же испугался… — я хотел было продолжить ворчать — да, так себе привычка — но вдруг мужчина максимально приблизил моё лицо к своему, наши носы соприкасались, а он серьезно буравил меня взглядом. — Т-ты чего? — Ты останешься Реуком даже Тогда, — Йесон особенно выделил последнее слово. — Когда? — он отодвинулся, а я понял, что в этой комнате есть минимум один сумасшедший. — Что, если я исчезну? — парень залез с ногами на кровать и обнял колени, положив на руки голову. Теперь за мной наблюдал только один глаз, взгляд острый, как нож, он словно режет меня. Кажется, Йесон действительно долго думал, перед тем как прийти сюда. — Ты не сможешь исчезнуть, ты ещё молодой и… — Реук-а… Вукки, — мягкий голос и нежный взгляд. Как он так резко может меняться? За добрым блеском черных глаз я видел страх. — Я не смерти боюсь. — Чего тогда? — Если наши контракты не захотят продлить? Если многие уйдут из группы? Если Йесон исчезнет? — Йе, — гость всё больше распалялся, надо его остановить. — Йе — это псевдоним. Твоего Йесона не существует… — Чонун! — вспылил я, певец поднял голову и так больно улыбнулся, что у меня опустились руки. — Да, точно… Чонун, Йесон… Меня больше нет. Йесон исчезнет также, как Чонун. Вукки, а что, если я исчезну? Я не знаю, каким усилием воли, но он старался улыбаться. Его руки дрожали, мужчина действительно боялся. — Если исчезнет Йесон, можешь ты остаться со мной? Парень не ожидал такого исхода. Я взял его ладонь в свою и попытался заглянуть в глаза, скрытые челкой. — Ты меня раздражаешь, ты знал? — он виновато опустил голову. — Ты даже дома не даешь мне жить. Тебе же это нравится? Огонь в глазах свидетельствует огню в груди. Почему же Йесон так пылает? Он вдруг совершенно успокоился, сжал мою руку и соблазнительно улыбнулся, словно снимался для альбома. — Ты это не балуйся, — я попытался вырвать руку и отодвинуться подальше, но хён не дал. Йесон все смотрел на меня как удав на хомячка, мою руку он положил себе на грудь, а сам обвил мой торс, прижав моё тело к себе. Мужчина игриво смотрел на меня и дьявольски улыбался. Хоть и выглядел он слишком худым, но вот спортивным залом Чонун явно не брезгует. — Отодвинься, мне дурно, — прохрипел я, представляя себя девушкой в тугом корсете. Кажется, я такую фразу в кино слышал. — Я тебя раздражаю? — он как-то хитро спросил это. — Конечно, — чую, хорошим это не кончится, но надо продолжать держать оборону. Ещё одна безуспешная попытка вырваться. — Ты бесишься от одного моего вида? — томный голос, который будто обволакивает моё сознание. Кажется, что Йесон наслаждается этим. — Да… — И ты меня ненавидишь? — шепот, от которого мурашки по телу. Я сдался, поэтому в порыве какого-то наплыва чувств, не свойственного мне, пришлось начать говорить правду. — Нет! — Разве? — мурчание, он приподнял одну бровь. — Да, — глаза мужчины завораживают и притягивают взгляд. Словно омут, из которого не выбраться. — То есть ты меня не ненавидишь? — Да. — Тогда ты меня уважаешь? — с каждым разом его вопросы становились быстрее. — Да. — Я тебе нравлюсь? — Да. — Ты меня любишь? — Да, — чисто по инерции ответил я, зажмурившись. — Стой, что? — Ничего, — он соблазнительно улыбнулся, показывая мне ряд белоснежных зубов, и чмокнул в нос. Я же находился в привычном состоянии Донхэ, то есть широко распахнул глаза и ловил ртом воздух, как рыба. — Что? Не понял. Повтори! — Что, если я исчезну? — покорно повторил Йесон. Я совсем опешил. Он что, повторит весь диалог с самого начала? — Ты не исчезнешь! — совсем разозлился я. — Конечно нет, — мужчина дотронулся рукой до моей груди практически невесомо, словно боялся сломать. — Я всегда буду здесь. — Это где? — Здесь. Чонун подмигнул мне и нежно поцеловал мой лоб, заставив меня от неожиданности закрыть глаза, потом в веко, перешел на щеку, но у губ остановился в нерешительности. Я открыл один глаз и увидел в его мимике страх сделать что-то неправильное. Как я и говорил, большой ребенок. — И чего ты остановился? Мне самому всё делать? — я подался вперёд, но случилось нечто… Йесон не ожидал активности от моей персоны, поэтому случайно отпустил меня из объятий, наклонился в сторону и не удержал равновесия. Громкий хлопок, и тело безжизненно распласталось на полу. Я честно не знал, что делать: смеяться или паниковать. Но вид поднимающегося певца, потирающего нос, с совершенно непередаваемым удивлением, заставил остановиться на первом варианте. — То есть ты не будешь на меня кричать, как всегда после концерта, когда я тебя целовал на сцене? — Конечно нет… И вообще, я спать, — я спрятался под одеялом и отвернулся к стене. Глупо, но это поможет мне перестать так краснеть. Я даже тональник не нанес. Какое-то копошение в комнате, вдруг кровать прогнулась под тяжестью чужого тела, меня заключили в объятия, а маленькие руки сцепились в замок на моём животе. — То есть тебе нравится, когда я тебя целую в одиночестве? — шепот на ухо. — Ноу комменто, — закрыл я лицо ладошками. — Тогда я продолжу, — поцелуй в шею. Я не выдержал и повернулся, но моё лицо оказалось в опасной близости к лицу парня. Его губы так близко, глаза аж светятся, хоть мы оба под одеялом. Йесон победно улыбнулся. — А я тебе хоть нравлюсь? Или ты снова хватаешься за спасительный круг в море одиночества? Тихий смешок сорвался с его губ. Мужчина сделал глубокий вдох и резко стал серьезным. — Если бы мы были на месте Ынхека и Донхэ в той китайской передаче, которую ты смотрел месяц назад, на вопрос о чувствах я бы не соврал, как они. Этого было достаточно. Я не понимаю, что творится в его голове. Йесон слишком сложный для понимания простому землянину, но он старается открыться теми способами, которые ему известны. Мужчина смотрел ночами на то, как его одногруппники спали, когда мы все жили в общежитии, но таким образом он боролся с одиночеством. Черепашки тоже появились по этой причине. Но Чонун бросается с головой в то, что может помочь ему отвлечься от тех миров, которые с помощью своей космической силы затягивают его. Чонун, Чонхун, Йесон — это по сути один человек. Тот, кто скрывается за косметикой и поведением, которое приписали Йесону, остается добрым хёном, которого я люблю на протяжении многих лет… — Хён, — протянул я, лёжа у него на груди. — М? — он оторвался от созерцания потолка и покрепче обнял меня. — Обещай, что если исчезнет Йесон, ты переберешься со мной в тихое место. — Конечно, Вукки. — И тот вопрос, который ты задал в начале… — «Что, если я исчезну»? — уточнил он. — Да… Никогда его не повторяй. Если ты исчезнешь, я буду рядом с тобой в пустоте, чтобы заботиться о твоих черепахах, собаках, готовить тебе еду и кричать, если ты будешь улетать в своих мечтах слишком далеко. Туда, где я не смогу тебя достать. Счастливая улыбка озарила его лицо. Теперь он будет спать по ночам, но уже вместе со мной в нашем новом доме.