А боги смеялись всё утро и вечер. Смешила их фраза - случайная встреча....
Первый осенний лист, окаймлённый золотом, облагороженный бронзой и одетый в тонкое бордовое одеяние, нежно влечёный ветром по синему небу, подставляя хрупкие края невесомым потокам воздуха, давным-давно сгнил. Его золото смыла холодная вода из придорожной лужи, его доспех сломал сапог усталого путника, его шёлковый плащ извалялся в мерзкой, топкой грязи, а смазливый ветер оказался слишком горд, чтобы снизойти до помощи к бывшему другу. Без дорогих украшений и высокого положения он перестал интересовать ветер, и тот, заглядывая дамам под юбки или нахально приподнимая вуали, стал дожидаться таких же хрупких, но более утончённых, хрустальных да алмазных снежинок, пока не появлявшихся в своих мягких серых каретах. Конец октября отличался особой слякотью и холодным нравом, заставляя выбирать тёплые дорожные плащи и высокие сапоги, пренебрегая красотою и врождённым чувством такта. Даже зимние пледы не спасали смельчаков, разъезжающих в открытых каретах и кибитках. Что и говорить о несчастных крестьянах, которые сидят в холодных повозках. Из ноздрей коней вылетают облачка пара, из-под копыт - пыли. Равномерное фырканье, слабое ржание... Это все, от мала до велика, от богатых до бедных, едут по главной дороге, раздолбанной, неровной... последствия Великой Войны, что идёт на протяжении уже нескольких лет. Герой с завидным упорством борется против, кажется лишь увеличивавшейся, армии Сатаны. Лишь на два дня обе стороны сложили оружие, распустили военных по домам и объявили перемирие посреди этой кровавой бойни, боли, страданий… На праздник, слишком много значащий для усталого, чахлого народа, ослабленного, изголодавшегося, поседевшего. Людей, настрадавшихся за эти годы под гнётом и Сатаны, и Героя, потерявших близких и родных… Ненавидящих. Просто ненавидящих всё: свою жизнь, участь, войну, небо и землю. И это вполне оправданная ненависть. Все держатся в стороне друг от друга, суровая реальность учит никому не доверять, порой, даже себе. Многие поняли, что, когда надеяться не на кого, кроме самого себя, не остаётся выбора, кроме как сделать невозможное. Или сдохнуть. Сдохнуть, как последняя шавка где-нибудь на обочине такой же старой дороги. Так отойти в мир иной не хочет никто, так что невозможное совершается постоянно. Живут только те, кто умеют вертеться. Другие давно не живут. Правда, сегодня не ясно, кто твой враг, кто сильнее тебя. Сегодня все надели маски, чтобы скрыть свои лица. Натянули перчатки те, у кого руки по локоть в крови. Они скрыли свои страшные раны под разнообразными одеяниями. Всё, чтобы стать не собой, а кем-то другим. Счастливым или куда более несчастным… Хотя стать несчастным больше – очень трудно. Изуродовав себя, люди выдохнули свободнее, ощутив, наконец, безопасность. Случится ведь что-то не с ними. С другими. С теми, кто уже не они. И это действительно так. Такова суть грядущего ночного праздника, Величайшего Шабаша. Хэллоуина. Сегодня, в самую тёмную пору, когда осветят небо две Луны, начнётся время магии, чародейства и волшебства. Это день, когда демоны помогают людям, а люди воздают им должное. Так уж повелось испокон веков, да и не знает уже никто имени существа, что положило начало празднику созданий тьмы и света. Пестрящая толпа щеголяет подставными лицами, лживо улыбаясь или скалясь каждому встречному. Впрочем, всё как всегда, не правда ли? Только в этот раз особенно ярко выделено. Незримая тонкая мелодия обволакивает тёмную лесную поляну. Она создаёт совершенно особую атмосферу чувственности и единства гостей. Успокаивает, лечит больные души, опьяняет и расслабляет… Она позволяет наслаждаться происходящим. Свободно дышать, не пугаясь непонятной, но ясно ощутимой угрозы… Кто-то смотрит на звёзды, мигающие в непомерной дали, куда никогда и никому не суждено добраться. А вот коснуться… Коснуться звёзд может каждый. Это то немногое, что до сих пор возможно. То, что будет всегда, покуда сами светила не исчезнут, оставив после себя лишь чёрный шёлк тьмы. Вместе с ними исчезнет надежда. А мир? И он, пожалуй, тоже исчезнет. Некоторые, отчаянно глупые или же отважные - сейчас эти слова едины по сути и смыслу – танцуют, двигаясь в такт дурманящей и хмельной музыке. Они впервые готовы чему-то повиноваться. Смешно, не правда ли? Есть и те, кто просто говорят. Сегодня все темы открыты. С того момента, как скрылось солнце и до того, когда выглянуло оно из-за линии горизонта не существуют запреты. И можно услышать много нового для себя и для других. Главное, уйти подальше до наступления рассвета… - И всё же Боги на самом деле превыше всего, пусть они жестоки, - чуть приглушённый маской, произнёс девичий голос, обращаясь к собеседнику, - они даруют нам прощение за наши грехи… - Порой на эти же грехи они нас направляют, - возразил ей незнакомец, устремляя взгляд на небо, где по-прежнему мерцали вокруг двух лун всё такие же далёкие, но близкие звёзды. - Значит, того требуют обстоятельства, - она тоже обратила взор к темному небу. Темнота, кажется, прислушивалась к их беседе. - По-вашему, обстоятельства – превыше Богов? - Обстоятельства беспричинны. Они просто появляются, непредусмотренные основной вереницей событий. Они не могут стать превыше чего-то! - Причиной обстоятельств являются люди, - он чуть качнул головой и, кажется, усмехнулся. - Значит, вы считаете, что превыше всего стоят люди? – в её голосе скользнуло недоверие к незнакомцу. - Да, конечно. Люди терпят. Они всё всегда терпят, что бы ни сулила им жизнь, чтобы не оказалось за крутым поворотом – вытерпят и развернут в свою пользу. Думаю, если бы Боги покинули этот мир, никто бы не заметил, потому что люди и сами могут согрешить, создать себе проблем, да и решить их самостоятельно. Так что, - он легко перехватил её ладонь, - всё в ваших руках, миледи! И больше они не говорили. Да и не пересекались, кажется… Только лишь одно напоминание об этом странном разговоре осталось у него – кружевной платок собеседницы. Без инициалов – они ещё не были популярны в это давнее время…***
- Чёртовы волосы! – Эмилия снова выдернула локон тонкой расческой, громко проклиная все известные и неизвестные миры, - Подстригусь налысо, и нет проблем. - Тебе не пойдёт, - назидательно сообщил Сатана, увернувшись от полетевшей в него ручки. Сегодня наша общая знакомая, снова навернувшись на лестнице, приземлилась прямо в глубокую грязную лужу. С того самого громкого булька, который жалобно издала несчастная лужа, шум в этом доме не прекращался. Только по нарастающей шёл! - Это ещё почему мой злейший враг мне указывает, что мне пойдёт, а что нет. Иди ты знаешь куда? - Куда? - На хутор! - Зачем мне на хутор?! - За бабочками, естественно! - Женщина, ты что несёшь?! На этот раз в него полетела уже расчёска. Правда, в отличии от ручки, она попала не в цель, а очень мимо. Очень мимо – это в кастрюлю с Унаги-янагава - такой суп японский – который готовила инквизитор, не влезавшая до этого в разговор. - Эмилия! – расчёска была извлечена из бульона и брошена на голову горе-атлетки, от чего оная стала ещё более грязной, - прекрати дурачиться. И вообще, терпи. - Это почему я должна терпеть издевательства этого, этого сельдерея?! Мао, конечно, вообще выпал из реальности. Вы когда-нибудь могли представить, что сатану назовут сельдереем? Почему, собственно, его окрестили сим растением, демон поинтересоваться не успел – он куда-то покатился. От смеха. Ну, тут, конечно, грех не посмеяться! Даже Люцифер, которому происходящее было до фени, негромко прыснул, подключаясь к весёлому гомону нелюдей. Когда всеобщее веселье поутихло, а сам сатана признал и смирился с тем фактом, что он до конца жизни останется зелёным растением, Крестия заявила: - Потому что люди, Эмилия, всегда терпят! - Не всегда. Я могу перестать терпеть в любой момент, - упёрто, да, именно упёрто, пела свою песнь Герой. - Терпят-терпят, - Мао заведомо убрал подальше от девушки все колющие и режущие предметы, - ведь, чтобы не оказалось за крутым поворотом – вытерпят и развернут в свою пользу. Как-то так. За точность формулировки, я, конечно, не отвечаю, но смысл тот же. - Где-то я такое уже слышала, - фыркнула инквизитор, возвращаясь к кулинарии, - но, да ладно, не важно. - Люди терпят. Они всё всегда терпят, что бы ни сулила им жизнь, чтобы не оказалось за крутым поворотом – вытерпят и развернут в свою пользу. Думаю, если бы Боги покинули этот мир, никто бы не заметил, потому что люди и сами могут согрешить, создать себе проблем, да и решить их самостоятельно, - процитировал Люцифер полостью философскую фразу и улыбнулся в ответ на изумлённый взгляд девушки, - могу я оставить ваш платок себе, миледи?