Напарники

Спирит не знает, как ему реагировать на безумства своего напарника. Вот какой-то парень, как это часто бывает, прицепился зачем-то к Штейну, и тот его... Ну, назовём это "порезал". Так "порезал", что Спириту пришлось идти к Шинигами отчитываться. Серьёзно уверять, что поговорит с этим малолетним психом, проведёт воспитательную работу. Возможно, с применением насилия. - Отличный энтузиазм, Спирит-кун, - одобряет Шинигами, и Спирит идёт проводить эту свою воспитательную работу. До насилия не доходит: Штейн смотрит так безэмоционально и сосредоточенно, что рука для подзатыльника не поднимается. По ночам он слышит, как Франкен ходит по дому, тихо переступая босыми ногами, замирая, прислушиваясь. Может, на кухню крадётся. У них, конечно, еды нет никакой, живут они как истинные студенты, впроголодь, но вдруг у него там заначка. Спирит старается просто не думать. Наутро после таких ночей у него почему-то всё время что-то болит. Может, погода меняется, отчего у повелителя бессонница, а у оружия болят старые шрамы. - У меня разве был тут шрам? - удивляется Спирит, потирая бок. - Был, - Франкен не поднимает глаз от своего учебника. - Вы его на четвёртой душе получили, семпай. Ох уж эта четвёртая душа. Сколько у Косы этих шрамов от неё осталось - не сосчитать. И все он почему-то не помнит. Приступы у Штейна всегда жуткие и неожиданные. Вроде, хорошо же всё было, потренировались, поужинали скромными кулинарными творениями имени Албарна, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Как вдруг шум и звон из ванной: Франкен разбил зеркало и сидит среди осколков, сжав голову руками, качаясь из стороны в сторону. Бормочет что-то и взгляд отводит. Спириту кажется, что это хорошо, что отводит: он не хочет знать, что у его безумного напарника там в глазах. Он приносит ему воды, вынимает куски зеркала из цепких рук. На вопрос "Какого чёрта это было?" Штейн не отвечает, и Коса решает оставить его наедине со своими кошмарами. И на всякий случай запирает дверь в свою комнату. - Тебе следовало бы выбрать в напарники какую-нибудь симпатичную медсестру, - говорит он, навещая Штейна в медпункте, где тому перебинтовывают руки и выписывают ещё какие-то таблетки. - И чего это ты решил именно мне нервы попортить? Франкен смотрит на него своим жутким безразличным взглядом и не отвечает. Спирит понимает, что время привыкания друг к другу закончилось. Теперь начались настоящие проблемы. Ещё один парень прицепился к Штейну. Если бы Спирит был там, он бы врезал этому наглецу, чтоб не лез не в своё дело, но его там не было, а значит - ещё один поход к Шинигами. Он уже у него бывает чаще, чем на лекциях. У них даже общие шутки появились, но от этого не легче. Спирит мнётся, краснеет под упрёками и думает, не рассказать ли Шинигами о повторяющихся приступах безумия, которые мучают его повелителя? Но, наверное, тот и сам о них знает, и раз ничего не говорит, значит, им с ними и разбираться. - Если такое ещё раз повторится, то нас обоих исключат, - говорит он Штейну, придя домой. - И тебя-то за дело, а меня за что? - За неправильно проведённую воспитательную работу, семпай, - серьёзно отвечает тот и уходит к себе в комнату, не дожидаясь реакции напарника. Спирит вплетает пальцы в волосы и закрывает глаза, прислушиваясь к его шагам. Он устал. Боли в теле становятся всё чаще. Албарна мучают кошмары, ему снятся странные психоделические сны, какие, наверное, должны сниться Франкену, но уж никак не ему. Наверное, это потому, что с каждым боем они всё лучше чувствуют души друг друга, и вполне возможно, что ещё немного, и им удастся резонанс. Между прочим, это будет рекордом Академии, но Спирит к этому не стремится. Ему не хочется сливаться с тёмной и больной душой напарника. Ему и без этого плохо. У него появились синяки под глазами, он осунулся и помрачнел. Он не веселится с друзьями и не флиртует с девушками. Спирит чувствует, что скоро сорвётся, а ещё он постоянно ощущает на себе пристальный взгляд Штейна, даже во сне. Приступ накрывает Франкена прямо посреди боя. Жуткий монстр, на которого они охотились, был чертовски силён, и за время схватки им так и не удалось его ни разу серьёзно ранить. Измотанный Албарн уже готов предложить своему повелителю вариант отступления, как вдруг его всего точно пронзает миллионом острых игл. Он неожиданно начинает чувствовать кровяной привкус воздуха вокруг них, он словно впервые замечает сумасшедшую усмешку луны, адресованную именно ему, и никому больше. Он видит монстра напротив себя и чувствует его внутри себя. И когда Штейн, крепко ухватив резко потяжелевшую рукоять, бросается вперёд в совершенно самоубийственной прямой атаке, Спирит не останавливает его, но полностью раскрывается навстречу, забыв о смерти и доверившись захлестнувшему его азартному безумию. Их первый резонанс принёс им головокружительные ощущения и невероятную победу, полностью изменив их обоих, открыв в них то, что до этого лишь изредка прорывалось наружу. Штейн стоял под алым дождём, раскинув руки, и смеялся. Дико, жутко, безысходно, и Спириту было страшно, как никогда. Потому что с этого момента он был намертво припаян к этой душе, которую он увидел во всей ужасной красе, и которую пустил в себя. Коса не хотел этого, он не хотел подобного помешательства, он не хотел такой силы, он был предназначен для чего угодно, но только не для этого. И винить в этом было некого, кроме Франкена. Спирит встаёт, хватает напарника за ворот и пару раз встряхивает, заставляя перевести на себя отрешённо-сумасшедший взгляд. - Какого чёрта ты творишь? - отчаянно выдыхает он, чувствуя, как прорываются наружу боль и страх, накопленные за всё время жизни с этим психом. Псих молчит и скалится, словно месяц, и это кажется почему-то таким знакомым и близким, что Спирита окончательно прорывает. - И на кой чёрт ты только выбрал меня? - кричит он в его лицо, почти что в его душу, которую теперь в жизни не оторвать от своей. - Было же столько других оружий! Зачем ты решил свести с ума именно меня? Штейн часто поднимает грудь от сбившегося дыхания, едва слышно хрипит от сорвавшего горла смеха и смотрит безумно и восхищённо. Теперь Коса - его оружие. И по его взгляду кажется, будто он уже очень давно об этом мечтал. Теперь семпай - его. Только его. Его. Спирит бессильно утыкается лбом в плечо напротив и замирает. Он понимает, за что был выбран, без слов, и это понимание предвещает только ещё большие проблемы. Какой-то суицидник прицепился к Штейну. Сам виноват. О чём Спирит и сообщает Шинигами, безэмоционально и сосредоточенно глядя в его маску. Они с Франкеном - самая перспективная пара Академии, у них сильнейший резонанс, они сработались так, что выживают даже на самых невероятных заданиях. Так что хрен их кто исключит. - А вот в психбольницу отправить могут, - говорит Штейн, встречая своё оружие у выхода. - Могут, - кивает Спирит. - Обоих причём. Не то чтобы это казалось ему плохим выходом из ситуации. Наутро он находит на себе чёрную пунктирную разметку. - Это что? - сурово спрашивает он у повелителя, задрав майку и тыча пальцем в живот. Франкену, видимо, хочется сострить, но он только пожимает плечами. - Мне было скучно. - Ну зашибись теперь. Албарн стирает с себя маркер, чувствуя за спиной пристальный взгляд. Он знает - Штейн его не резал этой ночью. Он его больше не режет, и вряд ли будет в будущем. Это ему внимания не хватает. Спирит задумчиво улыбается и идёт готовить завтрак. Он успевает перехватить кулак за мгновение до того, как тот касается зеркальной поверхности. Берёт напарника за плечи, отворачивает, прижимает к себе. Штейн бормочет что-то, говорит о каких-то совершенно ненормальных вещах, и Спирит ему отвечает. Коса уже давно перестал бояться того, что теперь он понимает, о чём Франкен говорит во время приступов. Им снятся одни кошмары на двоих, поэтому и спать они начали тоже вместе. Не специально, так получилось. Опять же, не везде во время путешествий по миру можно найти нормальную гостиницу. А ещё они оба теперь постоянно курят. Точнее, Штейн-то уже давно начал, а Спириту пришлось присоединиться. Надо же как-то справляться с постоянными стрессами. Ему теперь за компанию выписывают таблетки, успокоительное. Он их даже принимает иногда, для разнообразия. - Семпай, я давно хотел у вас спросить, - Штейн выдыхает дым, почти смущённо глядя в сторону. - Ну? - Почему вы согласились быть моим оружием? Спирит задумчиво закрывает глаза, вспоминая то время, когда он ещё не был связан со своим напарником, не понимал его и откровенно не любил. Вспоминается плохо. Да никак не вспоминается. Нет у него больше прошлого без этого безумца рядом. - А ты думал, что я не соглашусь? Да конечно, не думал. Кто в здравом уме согласится стать оружием младшему напарнику, очевидному психу, которого боится - и правильно делает - вся Академия, который будет ставить на тебе эксперименты, влипать в неприятности, который испортит тебе все нервы и откроет захватывающий мир чужой больной души? - Но попробовать-то стоило, - Франкен поднимает голову и улыбается той улыбкой, какую никто, кроме Спирита, никогда не видел. - Вот и я так решил. Настоящие проблемы у них ещё только впереди, но Спирит их не боится.