Божественная трагедия

Конечно, Жюль не самое подходящее имя для бога, особенно южноамериканского, но Омак давно питал страсть к французской культуре, сам предпочитал зваться Франсуа Локком и сына нарёк на соответствующий манер. У Франсуа не было особых родительских амбиций, он предпочитал сосредотачиваться на собственной судьбе, а не возлагать надежды и ожидания на отпрысков. Поэтому Жюль жил вольно, никем ни к чему не принуждаемый. Юный бог рос тихим романтиком, домоседом и любителем малой родины. Он мог бы отправиться в любую точку мира, но предпочитал оставаться на милом сердцу плато. Обжился в скале над озером, устроив в пещере за хитроумным лабиринтом настоящие королевские покои. По утрам Жюль писал рассветные пейзажи, днём сочинял сонеты, а вечерами пробовал научиться вязать, правда, что бы он ни задумывал – шапку, перчатки или что-то ещё, получались всё равно носки. Непонятно, кому и зачем вообще могли понадобиться вязаные вещи в тропиках, однако у богов собственные причуды; кто-то жаждет междоусобных войн в свою честь, а кто-то хочет освоить рукоделие. Увы, неторопливый покой Жюля нарушало племя, обитающее у подножья скалы. Туземцы ещё находились на той стадии развития, когда позарез нужно кому-то поклоняться и строить храмы. Их прежний бог не подавал признаков существования, и люди переключились на того, кто был под боком, точнее, над головами. Против воли Жюль стал божеством племени Юр-ра-ма. И ладно бы люди просто молились на Жюля в каком-нибудь уголке. Нет, они постановили, что их новому богу срочно надобны жертвы, и начали загонять к нему в лабиринт девственниц. Жюлю приходилось выискивать перепуганных девиц по всему лабиринту, выводить их наружу с противоположной стороны горы и отпускать на все четыре стороны, снабдив в дорогу сухим пайком и тёплыми носками. Бог надеялся, что всё скоро прекратится, в конце-то концов, должны же девственницы когда-нибудь закончиться. Но Юр-ра-ма повадились брать в плен девушек из других племён. Миграция девственниц через лабиринт приняла эпические масштабы и была источником постоянного шума и прочих неудобств. Для Жюля, столь любившего и ценившего тишину и поэтическое уединение, это стало личной трагедией. Поняв, что сама по себе проблема не рассосётся, бог решил действовать. Явился народу при полном параде. Жюль и без спецэффектов производил внушительное впечатление – высоченный широкоплечий красавец с полностью индейской внешностью (тут он, к огорчению отца, пошёл в маму), - а уж среди дыма и искр являл собой поистине эпохальное зрелище. Юр-ра-ма, не дожидаясь приказа, кинулись сооружать новый храм. Жюль не спорил, лишь велел построить при храме школу, в которую обязаны будут ходить все жители, независимо от пола и возраста. Через пару лет Юр-ра-ма сделались поголовно грамотными. Через пять лет в деревню начали приглашать учителей и разномастных мудрецов извне. Через десять лет учителя и мудрецы потянулись сами, выстраиваясь в очередь. Примерно в тот же период Жюль перестал являться. Постепенно деревня превратилась в культурно-научный центр. Наука процветала, искусство не отставало. Всех колдунов, отказавшихся менять профессию, изгнали, шаманов обязали проходить обязательную аттестацию раз в полтора года. Засылку девственниц в лабиринт обозвали рудиментом прошлого, что бы это ни значило. О Жюле уже мало кто вспоминал. Образованные Юр-ра-ма объявляли его легендой, пережитком, а поскольку образованными теперь были все Юр-ра-ма, в племени расцвёл атеизм. Спустя четыре поколения храм превратили в святилище науки, которое окрестили неведомо откуда взявшимся термином «уни-верси-тет». Жрецы давно переквалифицировались в преподавателей и не возражали против официального переименования. Жюль вздохнул с облегчением. Однако была одна деталь, которую он не предусмотрел. За минувшие десятилетия некогда тихая и захолустная деревня Юр-ра-ма обернулась разросшимся крупным городом. Какое уж тут лирическое созерцание природы, когда рядом огромный населённый пункт, не утихающий ни днём, ни ночью! Последней каплей стало строительство полигона для испытания летательных машин. Мало того, что эти штуки дико жужжали, так некоторые ещё залетали в покои Жюля, разрывая в клочья ауру умиротворения и гармонии. Преображение Юр-ра-ма Жюль считал главным своим достижением, гордился. Он по-прежнему любил те места. Но съехать всё-таки пришлось.

Конец (первая половина августа 2016 г.)