Хамелеон

Двадцать шестое декабря. Дом Культуры «Химик». — Они сегодня исполнят новую песню! — Наконец-то! — На форуме писали, что у гитариста теперь есть девушка! — Наверное, ей только и нужно, что его слава! — Ой, да ладно вам. Кому какое дело, есть ли у них девушки или нет. — И вообще поговаривают, что в группе есть даже гей… — Да ладно?! И кто же? Уж не барабанщик ли?! — Или клавишник? — Вообще-то мы пришли на концерт. Выкиньте эту дурь из головы и наслаждайтесь музыкой! — Верно подмечено! Небольшой зал в местном Доме Культуры занимала толпа людей, точнее подростков. В основном — неформалы. И тут, и там можно было увидеть яркие одежды в сочетании с неестественного цвета волосами, некоторым количеством пирсинга и подобающей атрибутики. Подростки подпрыгивали в такт музыке, льющейся из огромных колонок. Музыканты еще не вышли на сцену, так что ди-джей крутил старые записанные пластинки. Но народ был счастлив и этому. На запястьях каждого был тонкий черный браслет с серебряным узором — пропуск на концерт. Ярко мигали лампочки, два огромных шара под потолком отбрасывали яркие и блестящие замысловатые узоры на тела собравшихся. Гирлянды, расположенные на стенах, приветливо мигали, создавая новогоднее настроение. Небольшой уголок, отведенный для мини-бара, располагался в правом углу помещения, ближе к выходу. Молодой парень, выполняющий роль бармена, был облачен в костюм Санты, разве что без седой бороды. Каждого «клиента» он приветствовал соответствующим «Хо-хо». Настроение у всех было радостное и предпраздничное. Кто-то от нетерпения начал кричать «Художников нам отдавайте!». Однако, участники группы не торопились. На сцену вышел высокий парень с ярко-рыжими волосами, проверил технику на исправность и, удовлетворенно кивнув себе, поспешно удалился. В зале послышался недовольный свист, но свистуна быстро кто-то заткнул. Пока в зале творилась неразбериха, на балконе с VIP-местами царило волнующее молчание, разрушаемое лишь нервным постукиванием пальцев по подлокотникам. Девушка с длинными волосами, забранными в высокий хвост, свесилась с балкона в предвкушении. Её черная футболка задралась, оголяя небольшую татуировку-крест чуть левее позвоночника. — Алис, а ты не говорила, что у тебя есть тату, — задумчиво произнесла девушка с огненно-рыжими волосами, заплетенными в две тугие косы и завязанные черными лентами. Она подошла к подруге и обвела взглядом зал. Сверху вид был намного лучше и ярче, недаром же эти места были VIP. Однако сегодня здесь было совсем немного народа, да и те являлись непосредственными участниками в этом пока еще не состоявшемся концерте. Пока девушки разведывали обстановку, красноволосый паренек, в синем комбинезоне, черной футболке и кедах, с блаженной улыбкой на лице пытался поймать пыль, танцующую в свете прожекторов. — Так никто и не знает, — запоздало ответила Алиса подруге. — Кстати, — начала было девушка, но её прервали. — Сейчас начнется! — оповестил запыхавшийся парень, ногой открывая дверь и быстро заваливаясь в кресло. Это был тот самый паренек с ярко-рыжими волосами, что проверял на сцене технику. — Ура! — совсем по-детски воскликнул парень в комбинезоне, вскидывая кулак в воздух. — Рано радуешься, Ник, — выровняв дыхание, отрезал ему новопришедший. — Давай не будем занудствовать, Ян, — произнесла рыжеволосая девушка, присаживаясь рядом с парнем и беря стакан виноградного сока. — Этот концерт для них, так же, как и для нас, всё. И будь то проигрыш или победа, мы обязаны перенести их все вместе. Я надеюсь на победу, недаром же все мы старались. — Действительно, с музыкой пришлось изрядно повозиться… — протянул Ян, забирая стакан из рук девушки и моментально осушая его. — Наглость! — запротестовала та, но парень лишь улыбнулся, поднимаясь с кресла и присоединяясь к друзьям. — Ну что же, нам предстоит узреть это! — воскликнул Ник, подлетай со спины и приобнимая друзей за плечи. — Надеюсь, этот временный звукач не испортит выступление, — буркнул Ян. — Жаль, что сегодня не ты за устройством, — с ноткой грусти ответил Ник. — О да, ты же незаменим, вспомнить прошедшие месяцы… — согласилась рыжеволосая. — Удачи им, — прошептала Алиса, крепко сжимая ладонь рыжеволосой девушки, только что подошедшей. — А сейчас на сцену прошу любить и жаловать новую молодежную группу «Кровавые художники»! — прогремело в колонках, а зал разразился громкими аплодисментами. Лишь на балконе по-прежнему было тихо. Свет в зале практически весь погас, лишь маленькие яркие зеленые круги блуждали по толпе. Когда же прожекторы загорелись вновь, то на сцене стояло пятеро парней. Тут же зал наполнился громкими звуками, перекрывающими даже визг, крики и аплодисменты. Весь состав группы выглядел странно, мягко говоря. Вокалист уже начал петь, а собравшиеся люди вовсю рассматривали музыкантов. Вокалист — высокий парень с яркими синими волосами, собранными в небольшой хвостик, спадающая на глаза непослушная челка, лицо, украшенное непонятными геометрическими узорами разных цветов и деловой костюм в сочетании с синей рубашкой совершенно никак не сочетались хотя бы потому, что завершали всё это великолепие высокие армейские ботинки, которые виднелись из-под классических штанов. Несмотря на всю эту нелепость и клоунаду, парень в данный момент вытягивал особо высокую ноту, после чего «сдал пост» товарищу — скримеру, наполнившему зал новыми звуками. Темноволосый парень наперевес с гитарой, облачённый в ярко-оранжевый комбинезон и черную однотонную майку, низко наклонился, крепко сжав микрофон, чуть ли не надрывая горло, чтобы прокричать нужные строки. Как он выпрямился, зал был в восторге, а парень начал вскидывать кулак с микрофоном вверх, чтобы публика поддерживала выступающих. Лицо скримера было довольно странно раскрашено, будто на сцену вышел современный Франкенштейн: вокруг левого глаза была синяя «заплатка», на губах «швы». На руках так же присутствовали синие «заштопанные» фрагменты. Но, кажется, всем это наоборот нравилось. Когда настало время проигрыша, барабаны бешено застучали, заполняя все пространство звуком. Барабанщик с оголённым торсом бешено крутил палочки в руках, ударяя по тарелкам и бочкам, используя в нужных местах «педаль». Темные волосы парня прилипли к лицу, но ему это ничуть не мешало качать головой в ритм своей музыке. Его накаченное тело, даже покрытое испариной, было прекрасно, что вызывало визги молоденьких девушек, стоящих у сцены. Внезапно барабаны смолки и на смену им зазвучала бас-гитара в сочетании с клавишами. Пальцы светловолосого парня быстро бегали по белым и черным полосам-клавишам, создавая нежный звук, разрываемый разве что мелодией гитары. Он стоял подобно статуе, не шевелясь и, казалось, не дыша, лишь быстро перемещая пальцы. Его классический черный пиджак, надетый на голое тело, лишь привлекал внимание. За установкой были видны синие джинсы и невысокие ботинки. Гитарист же остался в своем старом амплуа: синяя майка с абстрактным рисунком, черные джинсы и потрепанные кеды. Однако это ничуть не портило картины. Вся эта несочетаемая картина на сцене была сочетаемой, недаром же в зале стояли восторженные крики. Песня закончилась, и, пока парни восстанавливать дыхание, фанаты ликовали. — А сейчас, нам бы хотелось исполнить немного необычную для нас, и для Вас, песню, — запыхавшимся голосом произнес солист. — Она про всех людей, которые окружают нас. — Можете заранее готовить тапки, помидоры, мятые стаканчики! — придвинув к себе микрофон, с улыбкой произнес барабанщик. Зал отозвался дружным хохотом, однако, когда заиграла тихая мелодия, все замолчали и готовы были вслушиваться в каждое слово, сошедшее со сцены. Вся эта жизнь и суета — Лишь льстивая и хитрая игра. Закрытая в себе безликая толпа, Вы мне противны — было так всегда. Пьяны вы разумом и мертвые душой, Верх пафоса для вас — тупой покой. По залу прокатилась волна непонятных возгласов. Только вот неясно, одобрительных или же наоборот. Тем не менее, к солисту присоединился скример, однако, он пел своим обычным голосом. Мне дико быть среди этих людей, Парни и девушки с умом малых детей, Больные разумом и черствые в сердцах, Ложь и презрение в предательских глазах! На этих словах зал не стал сдерживать свои порывы и просто зааплодировал, не визжа и не крича. Конец песни потонул уже в криках несдержанных слушателей. Мало, кто из присутствующих понимал смысл этих слов. Понимали участники группы, их товарищи, наблюдающие с балкона за происходящим, единицы из той многочисленной толпы, что пришли послушать веселые песни недавно образовавшейся группы. Единицы, увы. Спустя несколько минут, солист благодарил своих слушателей, а Франкенштейн в комбинезоне что-то выговаривал парню, находящемуся за пультом управления звуком. Тот пожимал плечами и что-то пытался объяснить, однако «штопаный» не успокаивался. Нервно дернув плечом, он вернулся на сцену и, что-то шепнув солисту на ухо, произнес в микрофон, задрав голову и глядя на балкон: — Ян, сядь, пожалуйста, за звук. Без тебя ничего не выйдет! — он тут же обратился за поддержкой к слушателям. Те недоуменно посмотрели сначала на балкон, потом на парня, который сейчас управлял звуком группы, и громко закричали, подбадривая того самого Яна, которого просил скример. Когда рыжеволосый паренек спустился спустя пару минут с балкона и подошел к аппаратуре, зал одобрительно засвистел. — А теперь просим любить и жаловать нашу новую песню, написанную специально к всеми любимому празднику! — крикнул солист и тут же начал петь под веселую и бодрящую музыку, что создавали его товарищи. POV Саши. — Ник, я толком ничего и не поняла, почему Ян не мог с самого начала быть с ними? — поинтересовалась я, когда уже новая песня была исполнена, и я, Алиса и Никита сидели на балкончике за столом, потягивая прохладный сок. — Так Димка не сказал ничего… — как-то грустно произнес Ник. — Что он должен был мне сказать? — я тут же напряглась, понимая, что это «ничего» играет не последнюю роль. — Нам разрешили здесь выступить, если звукач будет здешний… Но за месяц он толком ничего и не смог сделать с нашей музыкой, и… Теперь вот Дима потребовал Яна прямо на выступлении. А это значит… — Что группе больше негде выступать, — закончила Алиса, пряча глаза, что случилось с ней впервые. — Выходит… — Не дожив до своего триумфа, они могут распасться, — произнес Ник. Как приговор. Меня будто обухом по голове ударили. Распасться? Это невозможно! У них только начало что-то получаться, появились фанаты, мы… — Не позволю! — прошипела я сквозь зубы, натыкаясь на странные взгляды Алисы и Ника. — Я не позволю этому случиться! Это невозможно! Я не хочу!!! — этот был крик души, однако на него никто не обратил внимания, кроме друзей, находящихся рядом. Алиса поднялась и сгребла меня в охапку, крепко прижимая к себе. — Все будет хорошо, — из её уст прозвучала самая лживая в мире фраза. п.а. Всё подходит к концу, да… Уже скоро.