Мой хозяин

Звуки... Звуки, что окружают меня... Дикая, страстная, изгибающаяся... Она во мне... она везде... Соединяется, сплетается... Из звуков, из дыхания... Горит... Во мне, в этом помещении... Везде... Она заставляет задыхаться, кричать, хрипеть... Из раза в раз... Пошло... Жарко... Горячо... Мелодия... Она пришла, наверняка, из далека, но мне плевать... Внутренности сминаются, поджимаются колени, сводит слух от одного ее прикосновения к барабанным перепонкам... Где-то внутри сжимается частица, что дана самим чертом, которому я служу, принадлежу, которому никогда не поддамся... Ради которого умираю... Сгораю... Рассыпаюсь... Которого ненавижу... Я никогда не чувствовала себя настолько уверенной, гибкой, вызывающе пошлой, страстной... Как сейчас... Растворяясь в дикой жадной пляске с огнем и ветром... Здесь нет ни света, ни тьмы, ни тепла... Только запахи старых восковых свечей, ладана да полыни... Бесцветно- люминисцентой пустоты, взрывающейся бешенными аккордами, всполохами... Жара вожделения, заставляющего исгибаться еще сильнее, подобно индийским кобрам от флейты опытных заклинателей... Я не могу сдерживаться, не хочу... Сгораю изнутри, обжигаясь, сжигая все, к чему смогу прикоснуться... Кроме пустоты... Я боюсь... Мне страшно. Внутри рвется, мечется покорная до этих моментов душа, остатки человеческого, незамутненного пряным вересковым вином сознания. Музыка зовет в свой плен, окутывает память слоями пыли и плесени, рвет непокорные частицы меня... Я больше не могу... Как же мне хочется... Как бы мне хотелось вернуться к родному аромату смородинового чая, мягким желанным рукам, к тишине... К свободе... Здесь нет почти ничего, но есть все. Звуки пыльных змеиных цепей, что постоянно шуршат по каменным полам подземной церкви. Приторный запах церковного ладана от и из золоченных дверей, комнат, обстановки. Он везде... От него не скрыться, не спрятаться... В носу давно не свербит и не сводит рот от этого слишком сладкого запаха, настолько долго я нахожусь здесь. А может и не долго... Может, всего лишь пару часов, ведь невозможно слишком долго так танцевать! А вдруг я ошибаюсь, и прошло в моем мире несколько столетий? А хотя... Здесь нет времени, оно просто ненужно... Секунда. Минута. Все... Конец праздника! Слышутся тихие, мягкие шаги... Это он... Поворачиваю из последних сил голову и вижу его, Хозяина... Как бы пошло и по-дибильному это заезженное вдоль и поперек слово ни звучало. Пытаюсь презрительно ухмыльнуться ему в лицо, но, увы, ничего не получается. Этот ублюдок снова успевает наложить одно из своих мерзких заклинаний. Вместо ухмылки на моем лице появляется легкая учтивая улыбка, а тело выдает неожиданный трюк, отвешивая очень глубокий, нелепый и ненужный реверанс. Обнаженное тело низко сгибается, почти складываясь вдвое. Кажется, что я могу достать лбом пальцев ног. Поза неудобна и, откровенно говоря, слишком непотребна. Слышу злобный смех существ, что всегда преследуют моего Хозяина повсюду. Их дикий гогот ненавистен мне, они это знают и продолжают... И есть за что ненавидеть этот почти истерический смех... Помимо дикой головной боли и растерзанных ушных перепонок есть еще кое-что... Воспоминания... Воспоминания, все самые плохие, злые, ненавистные, больные... Смех этих существ пробуждает их, заставляет переживать снова и снова до тех пор, пока им не прикажет этот ублюдок остановиться или пока не надоест. Со мной никогда второе не прокатывало... Боль разрывает тело, на глаза наворачиваются слезы бессилия и боли, рот бы выдал ни один крик, если к нему не прилипла ненавистная улыбочка... – Добро пожаловать домой, Хозяин!