Будущая

***

       — И он такой говорит «Чувак, отвали от моей девушки».        — А ты что? — спросил я, лениво играя с трубочкой для коктейля. Желание пить, да и вообще сидеть, тут нет.       Когда-то этот бар был одним из любимых мест, большая компания, громкий смех друзей. И она, та, которая не отходила от меня ни на шаг, а сейчас? Макс, который все еще пытается найти девушку на ночь и я, который из двух зол выбирает меньшее. Все, буквально все пропитано воспоминаниями о ней: дом, этот чертов бар, куда идут за невкусной едой и дешевым пивом, только бы не сидеть дома, где каждые пять минут пилит жена или раздается крик детей. Я тоже такой. Смогу, справлюсь, тут смогу, почти не больно, уговариваю я себя. Наблюдая за людьми или слушая глупые разговоры друга, я могу не чувствовать боли. Но дома, дома все не так. Каждый сантиметр, каждая вещь, пропитанная её запахом, не дает забыть. Люди приходят и уходят из твоей жизни, мы ничего не можем с этим сделать, кто-то остается дольше, кто-то исчезает через пару дней. Но почему я думал, что она не уйдет, черт, я даже мысли допустить такой не мог. Её «доброе утро» или «ты не так это делаешь, давай покажу как надо», стали настолько привычными для меня, что я был уверен в том, что она не уйдет, не сможет, она моя.        — Ты меня слушаешь? — Макс махал у меня перед глазами своими длинными тонкими пальцами пианиста, заставляя меня вырваться из круговорота мыслей и обратить внимание на него.        — Да, прости, задумался, — я делаю большой глоток непонятной синий жидкости, от которой приятно жжет внутри. Водка.        — Мне не стоит спрашивать?        — Нет, — да и смыла в этом не вижу, он все прекрасно знает, — я, наверное, пойду.        — Уже год прошел, тебе не кажется, что пора двигаться дальше, или хотя бы попытаться?       Я ничего не ответил, просто не знал, что сказать. Схватив куртку со стула, направился к выходу. Порция осеннего холодного воздуха придает немного сил. И я уверенно могу сказать, что этого вполне хватит дойти до дома. Улицы полны людей, осень — время романтики и признания. Сердце колотится, и я чувствую, как ноющая боль подступает комом в горле. Как сейчас помню. Шел дождь, мы оба промокли после очередной прогулки, стоя под крышей одного из небольших продуктовых магазинов, она смотрела мне в глаза, теребя подол своего вязаного свитера с двумя оленями на груди.       «Мне кажется, я люблю тебя», она призналась первой, не давая мне шанса сделать это как надо. Тогда я смотрел в ее зеленые глаза, наполненные страхом и в тоже время решимостью. И осознавал, что не смогу без нее, не смогу отпустить или обидеть. Её слезы резали меня похлеще ножа, я был готов сделать все, лишь бы она не плакала. А сейчас, мне остались только воспоминания.       Достаю ключ, открываю дверь, дома уже давно никто не ждет. Стою в прихожей, слушаю тишину, пытаясь унять пульсирующую кровь в висках. Ты знаешь, что должен включить свет, раздеться и зайти, что тебе это стоит? Уговоры не помогают, стою так еще несколько минут, и все же решаюсь включить свет, пытаясь найти причину, по которой мне стоит это сделать. Хочу курить, цепляюсь за это чувство, заставляя себя делать шаги в дом, которые приносят только боль. Друзья часто твердят: продай, начни новую жизнь, забудь, не стоит она этого, ты еще молод, найдешь свою, баб много. Где-то внутри я понимаю, что это лучший выход, но я не могу расстаться с последним, что осталась от нее. Если я продам этот дом, у меня ничего не останется, все, что было, все воспоминания о ней просто исчезнут. В такие моменты я понимаю, что это будет хуже смерти, как бы сильно мне не было больно в этом доме, еще осталась она. Можете назвать меня дураком или идиотом, но я предпочитаю жить так. Я уже говорил, из двух зол выбираю меньшее.       Раздеваюсь, кидаю одежу куда попало, не парясь о том, что дома беспорядок. Стоит мне лечь в кровать, по телу пробегает мелкая дрожь и кожа покрывается мурашками. Холодно. Я устал, нет сил даже включить обогреватель, полагаясь на теплое одеяло, я пытаюсь заснуть. Выходит хреново, мысленно представляю, ее, всегда теплые руки, мягкое дыхание на моей коже. Успокаиваю себя фантазиями о том, что все хорошо и она рядом, представляю до ужаса смешные и глупые разговоры перед сном. Ее вопросы, на которые почти невозможно ответить, погружаясь все глубже в идеальный для меня мир. Как только я начинаю чувствовать облегчение, меня как будто бьет током. Я возвращаюсь в реальность, в параллельную реальность, где я все так же один на кровати, вещи разбросаны, а в комнате все еще накурено. Она не разрешала курить, морща свой милый носик, ругала меня. Думая об этом я начинаю плакать, беззвучно. Уткнувшись в подушку, просто продолжаю ждать, пока вся боль от утраты, которую я держал в себе весь день, выйдет, и я смогу провалиться в сон. Увижу ли я ее там? Возможно.        Мне 25, люди в это время уже заводят семью, некоторые даже решаются на детей, а то и на двух. Живут счастливо, а что делаю я? В свои 25 я уже морально умер, скатившись в самый низ социальной лестницы. Не думая подниматься или сделать хоть что-то ради душевного покоя, я занимаюсь саморазрушением, продолжая давить на еще не зажившие раны.       Она ушла… для меня этого достаточно, засыпаю, не замечая этого, зная, что завтра все повторится, каждый день ничем не отличается от тех трехста шестидесяти пяти дней без нее.