Возможно, волк влюблён в луну...

      Мы ― пленники луны, волки. Одиноко блуждая по лесу, ждём ночи. Изо дня в день колобродим в ожидании и тоске. Вся моя семья: что мать, что отец, что сёстры и братия, — все мы имеем одну слабость и, в то же время, силу. Также как и у людей, у нас есть тяга к чему-то поистине прекрасному, но в отличие от этих странных существ мы навсегда остаёмся верны избраннице сердца. Человек удивиться, будет в замешательстве: «Как можно всю жизнь желать лишь одного?». Возможно, это безумие, но я точно знаю, ― нет волкам жития без серебристой особы, глядящей с небес.       Ещё с детства мать водила меня к ней. Знакомила, рассказывая о животрепещущем чувстве, никогда не покидающем волков. Я не понимал тогда. Смотрел на неё, говорил с ней, но она не отвечала. Мне было тошно и стягивающее чувство, будто уносило ко дну. Я был мал и не догадывался, почему она не отвечает мне. Не зрел к ней тех знойных чувств, что наполняли души собратьев. Я был ослеплён буйной, кипящей силой юных лет. Стремившись к величию и славе среди волчьих семей, совсем позабыл о ней. Старшие усмехались, говоря: «Ты до сих пор не постиг её, малец, великую мудрость волков». Не уразумел я, не желал видеть правду.       Но времена менялись. Шерсть выцветала из былого пригожего оттенка. Кипящая кровь усмирила своё течение. И я, поддавшись зову предков, освободив дорогу молодёжи, прекратил странствия в поисках признания. Имея уже жену и прелестных деток, за всю жизнь так и не взял в толк «великую мудрость волков».       Как-то раз, лёжа на холме, наблюдал я за ночным небом. Тучи окутали его, словно сковали в цепи. Но, сквозь путы тёмных простыней, поглядывала на меня до боли знакомая девица. То пропадая, то снова выплывая ко мне, казалось она заигрывала. Ничего не мог поделать, улыбался ей. Сверкающая дева округлой фигуры, точно обращаясь ко мне, рассказывала о своей немыслимо изумительной жизни. Она поведала мне о великом множестве пейзажей, лесов, полей, зверей и птиц. Представила близких ей друзей — звёзд. Дивила и заставляла смеяться над неведомыми мне раньше историями. Я вожделел быть с ней. Ни на минуту не соглашался упускать её из виду. Вдруг, моя собеседница попросила спеть. Она сверкала, хихикая, в ожидании песни. Я знал, что слышала она сто тысяч схожих нот… но лишь одна серенада срывалась с уст. Песнь о преданных и подлинных чувствах, заполняющих каждую частичку меня. Пылающие, страстные ощущения превращались в слова. Лишь она любила мой голос. Сейчас, лишь она была на всём белом свете. Захлёбываясь в скромной радости, лишь она улыбалась мне.       Окончив песнь, я посмотрел на её серебряное лицо и сказал: «Я так мечтаю прикоснуться к тебе. Не спустишься ли ко мне?». Она внезапно помрачнела, в печали спрятавшись за тучу. Я молил её выйти, но было уже поздно. Облака крепко обнимали огорчённую луну, не давая мне узреть её вновь.       Всю ночь ронял я горькие слёзы на сырую траву. А поутру продолжил жизнь, утаив боль и тоску по возлюбленной. Жена-волчица тоже бездельничала, будучи понурой весь день. Давно замечал я, что после некоторых ночей собратья становились унылыми, но, в тот же момент, их очи, наполненные глубоким чувством, горели надеждой, будто предвкушали что-то. Я стал таким же.       День за днём провожу в надежде на желанное свидание. И скоро я опять встречусь с ней. Моя мудрость, моя слабость, моя сила, моя любовь.