Wolf's mint

      Едва заметная улыбка тронула губы Пересмешника, когда супруга, на мгновение отстранившись, вновь потянулась за поцелуем. От ее пальчиков, ловко расправившихся с застежками камзола, по телу прошла легкая дрожь. Каждый раз, стоило Сансе просто посмотреть на него, практически незаметно улыбаясь уголками губ, как у Петира все внутри замирало, заставляя сердце гулко колотиться о ребра. Она, его маленькая волчица, так похожая на мать, сумевшая переступить через Старковские гордость и упрямство, заставляла вновь чувствовать то, что, казалось, уже давно было позабыто, оказавшись погребенным под толстым слоем цинизма.       Разве могло хоть что-то сравниться с тем, как она вздрагивала, подаваясь навстречу его пальцам, когда он, сквозь тонкое кружево ласкал ее? Разве хоть что-то шло в сравнение с тем, как белоснежная кожа на ее шее покрывалась мурашками, когда он, склонившись, вкрадчиво шептал:       – По крайней мере, я буду очень старателен.       То, как рыжеволосая таяла в его руках, сбивающимся дыханием и едва слышными стонами умоляя не останавливаться, сводило Пересмешника с ума. Он словно дразнил супругу то ускоряя, то замедляя выбранный темп, подводя ее к тонкой грани, перешагнув которую, она обессиленно затихла на его плече.       Едва сдерживая себя, мужчина ловкими пальцами прошелся по застежкам платья. Плавно скользнув ладонями по ткани, позволяя ей медленно соскользнуть с плеч Сансы, обнажая белоснежную кожу, Петир хрипло выдохнул. Порой ему все же не верилось, что рыжая северная волчица стала его. Подчас ему казалось, что все это сон, который развеется с первыми солнечными лучами, показавшимися над верхушками заснеженных деревьев.       Притягивая жену за бедра ближе и резким толчком заполняя ее, Бейлиш запустил пальцы в волосы, огненным водопадом разметавшиеся по телу пташки, заставляя ее невольно отклонить голову. То как она податливо выгибалась ему навстречу, впиваясь пальчиками в его плечи, как едва уловимо вздрагивала, когда он, скользя губами по мраморной коже шеи, иногда прикусывал, оставляя отметины, сводило с ума, заставляя Пересмешника ускорять темп, чувствуя приближение скорой развязки. Их хриплые стоны смешиваясь, заполняли все пространство отведенных покоев, подводя их обоих к той черте, за которой время, казалось, останавливалось и все вокруг теряло свой смысл.       Бейлишу было абсолютно наплевать на тех, кто мог этой ночью «прогуливаться» промерзшими коридорами Винтерфелла, когда четверть часа спустя, развернув супругу к себе спиной, плавно опускал ее на кровать. Для него перестал существовать весь окружающий мир, сойдясь на рыжеволосой, метнувшей на него через плечо встревоженный взгляд.       Седьмое пекло! Даже после своей смерти Болтонский ублюдок все еще цепко держал его пташку в своих лапах, заставляя испуганно озираться и вздрагивать.       – Я не обижу тебя. Верь мне, – хрипло шепча, Пересмешник склонился, стараясь, чтобы его девочка, его волчица, не заметила раздраженной злости и досады, пускай на короткий миг, мелькнувших в его глазах.       Покрывая поцелуями ее спину, проводя по ней кончиком языка, прокладывая своеобразную дорожку от шрама к шраму, которыми была покрыта нежная кожа, мужчина чувствовал, как Санса расслабляется. Едва заметная улыбка тронула его губы, когда по ее телу пробежала легкая дрожь, и она с тихим стоном подалась навстречу.       Неторопливо скользя пальцами по спине Старк, Мизинец не сильно сжал тонкую шею, заставляя запрокинуть голову, чтобы тут же войти в нее, срывая с губ северянки стон. Выбрав медленный, тягучий темп, он едва заметно усмехался тому, как она невольно пыталась ускорить его, как сжимала в кулачках длинный ворс шкур, покрывавших широкую кровать, как практически умоляла, хрипло простонав его имя, отпустить ее.       Пересмешник не помнил, как отключился, вслушиваясь в тихое дыхание Сансы, приятно щекочущее плечо. Ему казалось, что он только закрыл глаза, проваливаясь в черноту, которая в последнее время пришла на смену снам, как тихий вскрик жены выдернул его из этого полузабытья. Пытаясь отогнать остатки сна, мужчина поймал взгляд, в котором явно читался испуг.       Он не успел ничего сказать, лишь потянувшись к супруге в попытке обнять, как тут же замер, стоило ей произнести:       – Скажи мне, что Фреи живы... что Арья не пустила их на пироги...       Отчасти Мизинец был доволен, что рыжеволосая, вывернувшись из его объятий, метнулась к окну и не видела той смеси неверия и ужаса, мелькнувшей в его глазах. Да и как ему было реагировать на только что произнесенное Сансой. Ведь кроме него и Лотора, который присутствовал при той беседе с уцелевшим стюардом из дома Фреев, о поступке младшей из Старков не знал никто. Мужчина не сомневался в верности наемника, как и в том, что он ни за что не станет бросаться словами на ветер. Не сомневался Бейлиш и в том, что его супруга не общалась с тем человеком, которому удалось избежать «Иглы» Арьи Старк. Ведь беглец из дома Фреев нашел свою судьбу в кубке вина, выпитого в ближайшей корчме.       Пересмешнику понадобилось не более минуты, чтобы полностью совладать с собой. С неохотой выбираясь из-под теплых шкур, он передернул плечами, морщась от холода, врывавшегося через открытое окно. Набрасывая на плечи Сансы шкуру, прихваченную с кровати, мужчина развернул ее лицом к себе, заставляя посмотреть себе в глаза.       – Фреи мертвы… – негромко произнес он и после паузы добавил: – и это была Арья.       Петир лишь едва заметно усмехнулся, когда рыжеволосая с горечью прошептала:       – Она стала чудовищем…       Закрывая окно, он поймал себя на мысли о том, что ничего другого и не стоило ожидать от маленькой задиристой девчонки, которую обуяла жажда мести. Прекрасно понимая мотивы, которые двигали младшей из Старков, Лорд Мизинец был не согласен лишь с теми методами, которые выбрала дочь Нэда и Кейтелин. Кто бы мог подумать, что стремление отомстить тем, кто практически уничтожил ее семью, сделает из этой девчонки опасное чудовище.       Лорд-Протектор несколько минут молчал, взвешивая все «за» и «против» необходимости поведать супруге все подробности кровавой резни, устроенной Арьей. Перехватывая ее взгляд, в котором еще плясали отголоски ужаса, вызванного ночным кошмаром, он решил отложить этот разговор как минимум до их отъезда.       Прекрасно понимая всю бессмысленность любых произнесенных сейчас слов, мужчина лишь плавно обнял Сансу, притягивая ее к себе и едва уловимо касаясь губами рыжей макушки. Ему, привыкшему всегда и во всем полагаться лишь на самого себя, буквально прогрызая себе путь наверх, было сложно понять чувства, испытываемые сейчас рыжеволосой. То, с каким остервенением она все еще цеплялась за осколки того, что когда-то было ее семьей, то, как до последнего отказывалась замечать очевидное – семьи Старков больше нет, вызывало у Пересмешника лишь едва уловимую усмешку. Но вместо этого, плавно провел пальцами по щеке супруги, заставляя ее посмотреть себе в глаза и негромко произнес:       – В каждом из нас сидит чудовище, которое дремлет до определенного момента. Но… – Лукавая улыбка тронула губы мужчины прежде, чем он продолжил: – в таком виде моя супруга нравится мне гораздо больше. Вот только не кажется ли вам, миледи, что комната за ночь несколько остыла?       Бейлиш едва сдержался, наблюдая за тем, как вспыхнула от его слов Санса. Его девочка, несмотря на все ее попытки, все еще смущалась от слишком откровенных взглядов, который он бросал в ее сторону и даже такой невинный намек все еще заставлял ее вспыхивать, словно она была пташкой, которая впервые попала в Королевскую Гавань. Наблюдая за тем, как собирается волчица, Пересмешник пытался просчитать возможные последствия привидевшегося ей сна. Он не сомневался в его реальности, прекрасно зная о способностях Старков. Вот только надежда на то, что дороги сестер разойдутся окончательно, а Арья, в случае внезапной встречи, выполнит данное ранее обещание сохранить ему жизнь, была зыбкой. Прекрасно зная, что Санса, в случае любой его оплошности, не будет сама марать руки, Петир все же не исключал той возможности, что она отыщет для этой цели сестру.       После сна, увиденного супругой ночью, он твердо решил покинуть Винтерфелл этим же днем. Расправляя складки на камзоле, он едва заметно усмехнулся – задерживаться в этом промерзшем замке еще хотя бы на день было для него пыткой. Слишком холодно, слишком дискомфортно, для него здесь все было слишком. Да еще и путавшийся постоянно под ногами мальчишка Сноу, возомнивший себя, после последних событий, невесть кем раздражал Бейлиша до зубовного скрипа. Была бы на то его воля, он бы уже давно расправился с ним, указал бы ему то место, которого этот бастард был достоин. Те крупицы уважения, испытываемого когда-то Пересмешником к незаконнорожденному отпрыску Нэда Старка, давно уже испарились, уступая место лишь раздражению, поднимавшемуся из самих глубин его естества, при каждой их встрече. Но действовать сейчас, когда тонкое кружево игры, в котором Сансе была уготована главная роль, только начало сплетаться, было слишком рискованно. Кто знает, что на уме у этого мальчишки – слишком правильного и слишком прямолинейного.       Тихий стук вернул Лорда Харренхолла в реальность. На короткое мгновение он зацепился взглядом за тусклый солнечный диск, затянутый морозной дымкой, который словно застыл над верхушками вековых деревьев и усмехнулся. Сотни лет до этого солнце вот так же освещало этот край, стылый и промерзлый, скованный льдами настолько насколько хватало глаз. Вот только сейчас никто не знал кто из живущих ныне переживет тот холод и ужас, который двигался на Север из-за Стены.       Оборачиваясь к супруге, которая что-то внимательно рассматривала в зеркале, словно старалась увидеть в нем нечто подвластное только ей, Мизинец улыбнулся. Перехватывая в отражении ее взгляд, ему в какой-то момент показалось, что в нем проскользнула тоска и желание остаться. Обнимая Сансу за плечи, Пересмешник старался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче.       – Помни – многое может произойти между сейчас и никогда. Даже если ты останешься здесь, лучше от этого не станет. Подумай о том, что идет из-за Стены.       Когда на лице Старк от его слов мелькнула легкая тень раздражения, мужчина лишь привычно усмехнулся и, развернувшись, потянулся за плащом.       – И все же, думаю, нам стоит поторопиться. Дорога в Долину неблизкая, а погода с каждым днем становится все хуже.       Проходя по галерее, ведущей к Главной зале замка, Петир удовлетворенно хмыкнул, отмечая про себя, что Винтерфелл более походил на пчелиный улей. Рыцари Долины, вовсю готовились к предстоящему переходу – кто-то проверял подпругу у лошадей, кто-то торопил местного кузнеца, подковывавшего гнедого жеребца, кто-то спорил с суровой кухаркой, которая наотрез отказывалась выдавать провизии больше, чем ей было дозволено. От цепкого взгляда Пересмешника не укрылось, что с противоположной галереи за сборами наблюдал бастард. Вот только в этот раз рыжеволосого одичалого, по обыкновению не отходившего от Сноу ни на шаг, сменил Бринден. Усмешка, которая было, изогнула губы мужчины, когда он заметил - с каким видом Джон выслушивал наставления Черной Рыбы, практически сразу исчезла, едва его взгляд пересекся с взглядом Короля. Едва заметно склоняя голову, приветствуя его, Бейлиш обратился к шедшей рядом супруге, прекрасно зная, что каждое его слово будет услышано и бастардом.       – Как видите, миледи, все уже практически готово к отъезду. Все теперь зависит от вашего решения.       Он прекрасно видел короткий взгляд, брошенный Сансой на Сноу и Бриндена, как в нем смешались горечь и обида. Не говоря ни слова, Пересмешник несильно сжал ее руку, увлекая в сторону Главной залы.       За завтраком, мужчина краем глаза наблюдал за происходящим в чертогах, удовлетворенно отмечая, что даже одичалые, по обыкновению не упускающие шанса поддеть кого-нибудь из присутствующих, вели себя довольно тихо, если не брать в расчет пару мелких стычек между ними. Повисшая в помещении тишина лишь изредка нарушалась негромкими переговорами, доносившимися из разных концов зала. Мизинцу даже не надо было вслушиваться в те обрывки разговоров, которые долетали до их стола, чтобы понять, что их с супругой отъезд стал главной темой для обсуждений. Пряча усмешку, которая то и дело трогала его губы, он подмечал каждую деталь – вот маленькая медведица, поджав губы, вслушивалась в то, что говорил ей советник, рыжеволосый Тормунд, только на первый взгляд, был занят поглощением содержимого своей тарелки, хотя его взгляды, которые он бросал на их стол, не оставляли сомнения в том, что он не упустит возможности ввязать в спор, если таковой вспыхнет, на лице Сапфировой девы, сидевшей ближе всего к их столу, явно проступала тень недоверия и сомнений в правильности принятого решения, которые одолевали ее. Все, собравшиеся здесь, отчаянно цеплялись за свои иллюзии, не желая расставаться с ними и рисковать той видимостью спокойствия, которое наступило, пускай и на короткое время.       Суматоха, практически всегда сопутствовавшая отъезду, заставляла Лорда Харренхолла лишь морщиться. Поднимавшееся откуда-то из глубины раздражение, которому он и сам не мог дать объяснения, уже готово было вырваться наружу, обрушиваясь на голову одного из мальчишек, дополнявших последние штрихи в ожидавшей повозке. Единственное, что удерживало мужчину от столь явного проявления бурлящих эмоций, служило то, что на них с супругой, невозмутимо стоявшей рядом, было обращено множество взглядов, не упускавших ни единой мелочи. Казалось, что этим утром Пересмешника раздражало всё и все, начиная от пробиравшего до костей мороза, от которого не спасал даже сшитый супругой плащ, и заканчивая кислой миной бастарда, скорбной статуей замершего возле сводной сестры. Только небу было известно каких усилий стоило ему удерживать такую привычную маску, не позволявшую ни одному из присутствующих понять, что творится у него внутри.       – Все готово, милорд! – тонкий девичий голосок, вывел Бейлиша из своеобразного ступора.       Едва слышно выдыхая, он протянул руку Сансе, на пару мгновений замершей перед подготовленной повозкой, чтобы помочь ей. Прекрасно понимая почему супруга медлит, Петир не торопил ее.       – Санса! – раздавшийся позади голос заставил их обоих невольно вздрогнуть, оборачиваясь.       Упираясь взглядом в фигуру бастарда, как всегда укутанную в черное, Лорд-Протектор усмехнулся, гоня прочь мысли, которые так некстати, зародились в его голове. От него не укрылось то, что рыжеволосой стоило больших усилий выдавить из себя улыбку, тронувшую губы, стоило ей обернуться на голос брата.       – Будь осторожна. И… – Бастард запнулся, словно слова, которые он собирался произнести жгли его глотку раскаленным железом. Несколько секунд он молча смотрел на них, а затем выдавил, – И будь счастлива.       Привыкший просчитывать все на несколько шагов вперед, Лорд-Протектор и не думал о том, что предстоящая дорога в Долину будет легкой, особенно сейчас, когда наступающая зима все чаще показывала свой нрав. Но даже его порой охватывала досада и желание вернуться, когда они вынуждены были замедлять свой ход из-за снежных заносов и поваленных вековых деревьев. Во время привалов, устраиваемых, как только тусклое северное солнце касалось горизонта, ему отчаянно не хватало тепла, от чего в памяти всплывали уже, казалось, позабытые воспоминания о продуваемом всеми ветрами родовом замке на Перстах.       – Ров Кейлин! – эти два слова, донесшиеся из-за окна повозки, заставили Петира невольно улыбнуться.       – Похоже, эту ночь мы проведем более комфортно.       Пересмешник не мог скрыть довольства, обращаясь к Сансе, отмечая, как ее губы тронула улыбка. И с лукавой усмешкой вскидывая бровь, он склонился к супруге.       – Или вы, миледи, предпочтете продолжить путь? – вкрадчиво произнес Бейлиш.       Непослушные пальцы не с первого раза удержали края наброшенной супругом шкуры. После секундного колебания подняв взгляд, Санса едва ли не впервые отметила отсутствие покоя в серо-зеленых глазах. Он даже не смог изобразить его, после того, насколько стремительным было ее пробуждение и последовавший за ним вопрос. Впервые она видела в его глазах нечто похожее, когда жизнь Пересмешника висела на волоске, когда она самозабвенно мешала правду и ложь, стоя перед Лордами Долины и выставляя его своим защитником и верным другом. Смешно подумать, но тогда она почти верила в свои же выдумки. Лорд Бейлиш меньше всего на свете хотел этого, да только Старк знала, что вот это странное чувство в его глазах и есть страх.       Только боялся он не Арью. Петир прекрасно знал об устроенном ею и молчал. А этот страх, застывший на дне зрачков, выдавал другое. Он тревожился из-за того, что может открыться супруге благодаря фамильным способностям. Пересмешник… она усмехнулась, когда он потянулся закрыть окно. Что тогда, что теперь, ничего не изменилось – лишенность возможности потчевать ее лживыми песнями рождала в нем дискомфорт. Его можно было понять, ведь все, благодаря чему он достиг своего положения – ложь, лесть, изворотливость и хитрость. Человек практически из неоткуда, ставший Лордом Харренхолла. Что-то в глубине ее души заставляло девушку ожидать от него чего угодно.       Тем не менее, Санса прильнула к груди мужа, когда он привлек ее к себе. Ей было приятно то, с каким неподдельным волнением, несколькими минутами ранее, он потянулся к ней, едва она проснулась от кошмарного сна. Ненавидящий холод, он подорвался с кровати даже не набросив на себя ничего. В который раз, внимательно выслушивая его размышления, больше похожие на наставления, она соглашалась с каждым из них. И прежде чем в смущении начать облачаться в одежды, как в латы, северянка оставила на губах Бейлиша легкий поцелуй. Ей абсолютно не хотелось размышлять на тему происхождения желания коснуться его, не хотелось думать о том, почему ее настолько тянет к этому человеку. Не сейчас, когда Север был разорван на клочья, будто потрёпанное знамя. Не теперь, когда им предстояла долгая дорога в Долину.       Суета, которой был охвачен замок, раздражала не одного Бейлиша. Санса точно так же готова была послать в пекло все эти сборы и чуть ли не верхом ускакать подальше от родного дома. Ожидание отъезда являлось самой тяжелой мукой. Но, как и Лорду-супругу, ей приходилось тщательно скрывать недовольство, прятать его глубоко внутри себя, заставлять затихнуть.       В какой-то момент, когда Старк вяло ковырялась вилкой в завтраке, в её голову пробралась мысль о том, что вокруг находятся не люди, а куклы. Рваные движения рыцарей долины, нервное напряжение северян и одичалых, тихий шепот, то и дело слышащийся то тут, то там – все это выглядело, как давно набивший оскомину спектакль. Будто бы все вокруг увязло в липком тумане, и только они на пару с супругом реальны. И именно это острое осознание своей истинности гнало как можно дальше на юг. Пусть не в Королевскую Гавань, так хотя бы в Долину.       Чувствовал ли он то же самое? Были ли они для Петира всего лишь фигурами из-за того, что он ощущал нечто схожее? Ограниченные, упрямые и своенравные, все они были лишь орудием в чужих руках. Даже тогда, когда считали себя хозяевами собственной жизни.       Ужаснувшись собственным мыслям, она сделала глубокий вдох-выдох. Волчица уговаривала себя отвлечься, но как только начинала думать о дороге, то становилось еще безрадостнее. Хотелось покоя. Просто в конце-концов найти место, где будет уютно и безопасно, вот только жизнь раз за разом швыряла в самую гущу событий.       Девичий голос отвлек рыжеволосую от наблюдения за происходящим в дальней крытой переходной галереи. Переведя взгляд с маленькой медведицы стоящей вдалеке на супруга, Старк вложила свою руку в его и на миг помедлила. Именно этого мига и недоставало Сноу, чтобы до конца осознать происходящее.       Почти что криком пролетевшее по двору имя, заставило Сансу едва уловимо вздрогнуть. Разворачиваясь на зов громкого оклика, она улыбалась сводному брату. Она видела, насколько тяжело ему было выдавливать из себя каждое слово, как они застревали в горле, не желая облачаться в звук. И была благодарна за шаг, сделанный навстречу. Вопреки всему, она не хотела расставаться со ним почти что врагами.       – Спасибо, Джон. Я буду… – Уверенно кивнула она и опустила руку на плечо бастарда. Сделав это неосознанно, Санса запоздало поняла насколько повелительным вышел жест, столько похожий на отцовский. Когда-то он точно так же любил опускать ладонь на плечо своего первенца Робба. – А ты постарайся выжить.       Напоследок обняв брата, она тяжело вздохнула и забралась в карету. Поймав на себе взгляд супруга, она отвернулась. Объяснять что-либо о семейных отношениях человеку, у которого не было никого, коме самого себя, все равно было бы бесполезной тратой времени.       Путь по занесенному снегом тракту оказался испытанием даже для тех, кому приходилось преодолевать не самые простые переходы. Похоже, сама природа пытается не дать армии юного Лорда Аррена вернуться домой. Казалось, в воздухе витало нечто настроенное негативно к тем, кто спасался от зимы. И если дорога в Долину была столь сложна уже сейчас, то что будет, когда на Вестерос опустятся лютые холода на пике зимы? Что будет, если из-за стены придут Белые ходоки?       То и дело забываясь тяжелым сном, почти не покидая повозки, Санса практически ничего не ела, пока они находились в пути и спустя какое-то время даже перестала выглядывать в окошко, отодвигая тканевые ширмы. В этом замкнутом пространстве, находясь один на один с Петиром, она с горечью отмечала, что даже в эти моменты он нет-нет, да и пытается прикрыться улыбкой или усмешкой. Был ли у него план касаемо того, что делать с маленьким болезненным Робертом? Так или иначе, Долина вскоре отойдет к рукам Бейлиша. В этом она не сомневалась. Гадать оставалось лишь о том, насколько сильно он готов погрузиться в эту грязь и насколько безболезненную и быструю смерть выбрал для ребенка Лизы.       Когда они наконец-то прибыли в Ров Кейлин, северянка не смогла сдержать вздоха облегчения, вырвавшегося из груди. Глядя в серо-зеленые глаза, светящиеся лукавством, Старк подняла руку и мягко коснулась кончиками пальцев щеки мужчины. Не отрывая взгляда, она провела ими выше к седым вискам и мягко улыбнулась.       – О нет, Лорд Бейлиш. Путь подождет до завтра. А сегодня я не откажусь от возможности оценить то, как ваши люди успели преобразить Ров Кейлин. – Потянувшись к мужу, она едва коснулась губами его уха, вкрадчиво шепча: – полагаю, вы приложили руку, а также свое золото, доставаемое из ниоткуда, к тому, чтобы крепость снова ожила?       – Санса, – в голосе его явно слышалось недовольство, – я давно просил называть меня…       – Петир, – перебила она, на выдохе произнеся имя, и нежным поцелуем коснулась губ Пересмешника.       Неторопливо отстранившись от супруга, когда он прикоснулся к ее волосам, Старк уловила в его взгляде отблеск жадного пламени, что тут же скрылось за усталостью, которую было дозволено различить лишь ей одной.       – Не думаю, что восстановлю все двадцать башен, – весело начал мужчина, не упустив шанса «похвастаться» перед юной Королевой Севера, – но четвертая уже упирается в небо, а строительство пятой в самом разгаре. – Сменив дружелюбие и веселость на собранность, он будто бы проверял себя на готовность выйти из кареты и столкнуться со всем, что притаилось во вне. Он готовился к продолжению игры. Он желал всегда быть готовым к нему. – Ах да, еще мне обещали, что со стеной закончат через пару недель.       Вскинув бровь, девушка тут же отодвинула край ширмы и выглянула в окно, с изумлением наблюдая все те изменения, о которых говорил спутник.       – Я была бы счастлива и потрёпанным трем. – Не скрывая усталости, отклонилась на спину волчица. – Горячий хлеб, травяной отвар, бадья с парящей водой и удобная кровать – вот и все о чем сейчас может мечтать ваша Леди, Петир.       Спустя пару часов, разнеженная после купания, Санса грелась у камина. Держа в руках чашу с горячим, но не обжигающим отваром, она куталась в вязаную накидку и смотрела на пламя. Тонкая ткань ночной рубашки приятно ласкала кожу, и можно было не думать ни о чем хотя бы до утра, позволив себе забыться.       Громкий стук в дверь раздался как раз в ту минуту, когда она об этом подумала. Обернувшись, Санса кинула взгляд на скалывающего камзол брошью Петира. Ужин принесли еще четверть часа назад и, собравшись хорошенько выспаться перед тем, как продолжить дорогу, они больше никого не собирались видеть. Но настойчивый стук повторился.       – Девочка, открой эту чертову дверь! – голос Бриндена Талли она узнала бы из тысячи.       Поднявшись из кресла, рыжеволосая поплотнее запахнулась в накидку, подошла к двери и приоткрыла ее. Тут же наткнувшись на виноватый взгляд голубых глаз Тарт, Санса перевела внимание на родственника. Глядя на недовольный прищур деда, ей подумалось – с каких это пор эти двое следуют друг за другом? Не после того ли, как Бриенна была послана за Талли в Риверран?       – Миледи, – склонила голову леди-рыцарь, – нам необходимо поговорить с вами.       Старк выразительно изогнула бровь, глядя на подстреленную ворону в руке деда. И если бы не письмо, прикрепленное к лапе птицы, то она была бы не так любезна с потревожившими покой. Пропуская в покои пришедших в ночи, Санса закрыла за ними дверь и тут же потребовала объяснений, игнорируя недружелюбные взгляды двух пар глаз, направленные на супруга.       – Потрудитесь объяснить, что происходит?       – Что происходит? – Переспросил Бринден, бросив мертвую птицу на стол. – Происходит то, что твой супруг, девочка, обманывает тебя, за спиной проворачивая свои манипуляции. Думаешь, ты знаешь обо всех новостях, что приходят к нему? Думаешь, он рассказал бы тебе, что там внутри?       Санса едва подавила тяжелый вздох, готовый сорваться с губ. Она не хотела больше играть в испуганную девушку, широко распахнутыми глазами смотрящую на несправедливость. Но еще она не хотела показывать им своей усталости. Королева Севера должна была оставаться непреклонной, взвешенно принимая решения, трезво смотря на вещи и сохраняя спокойствие и невозмутимость. Ей нужно было учиться этому. Ей невыносимо многому нужно было научиться, а времени не было. Поэтому все, что оставалось волчице – смерить суровым взглядом вошедших.       – Вы считаете себя вправе так обращаться к своей Королеве? – Не дожидаясь своенравной ухмылки деда, она лихорадочно искала нужных слов, дабы осадить пыл вошедших и, вместе с этим, дать Мизинцу понять, что с ней все же придется считаться, не дожидаясь момента, когда она узнает правду из колдовских снов.       Подойдя к столу, рыжеволосая сняла с лапы письмо, повернулась спиной к деду с леди-рыцарем и торопливо развернула бумагу. В отличие от Бейлиша, они не видели того, как едва прочитав пару строк, девушка стала мертвенно бледной, и как задрожали ее тонкие пальцы. Чтобы осмыслить полученную информацию и свыкнуться с нею, Старк требовалось время. Петир уловил это на лету и, пока она брала себя в руки, отвлек внимание на себя. Делая несколько шагов к Бриндену, он любезно улыбался и выглядел при этом развеселенным донельзя.       – Просто удивительно, насколько крепка в вас уверенность в моей неверности супруге.       – Что ты вообще можешь знать о верности? – Талли отмахнулся от Мизинца, словно от надоедливой мухи.       Точнее сделал попытку отмахнуться, так как Пересмешник на этот раз не был намерен спускать с рук подобных фраз.       – Например, что она часто оказывается используема другими? Или что эти самые другие забавляются ею, а потом вытирают ноги о верных наперсников?       Северянка была благодарна супругу за то, насколько умело он просочился в ее разговор с Бринденом, его навык оказался как нельзя кстати. Благодаря чужой перепалке, она вернула себе самообладание и, сделав глубокий вдох, обернулась к присутствующим в покоях. Нарочито медленно свернув послание, она растянула губы в легкой укоризненной ухмылке.       – Вам нет нужды подстреливать несчастных птиц, Бринден. – С уважением обращаясь к родственнику, она легко качнула головой. – Достаточно того, что вы просто будете следить за ними, Лорд Талли. – Уловив во взгляде мужчины удовлетворение, мелькнувшее за привычной хмуростью и недовольством, она поняла, что выбрала верное решение. – Лорд Бейлиш же отныне всегда будет делиться со мной содержанием писем. Никто ведь не хочет, чтобы у нас не осталось ни одной птицы?       Едва за незваными посетителями закрылась дверь, как со Старк спала маска спокойствия. Тревожным взглядом окинув комнату, рыжеволосая распахнула окно и вышвырнула в него труп ворона, после чего налила себе вина и отпила несколько больших глотков.       – Завтра утром я сообщу им, что наши дороги разойдутся. Бриенна, Бринден и тысяча воинов долины отправятся в Риверран. После визита Арьи занять его будет делом недолгим. – Подавляя в себе желание начать расхаживать по комнате от стены к стене, Санса вернулась в кресло у камина. Уже оттуда она продолжила: – Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, именуемая первой, Неопалимая, Королева Миэрина, Королева Андалов, Ройнар и Первых Людей, Кхалиси Дотракийского Моря, Разбивающая Оковы и Матерь Драконов, заняла Королевскую Гавань. Бой длился целую ночь, а на рассвете королева верхом на одном из своих драконов сожгла пару десятков домов недалеко от Красного замка, после чего многие перешли на ее сторону. В городе беспорядки. Ваш человек пишет, что улицы завалены трупами, а Ланнистеры брошены в темницу. Жаль, я не успею увидеть к чему приговорит их Таргариен. Хотя, судя по тому, что с ней Варис и Тирион, могу предположить, что вам в Красный Замок путь заказан. – Сделав паузу, она выпила еще вина. – В ходе сражений на воде и на суше от представителей дома Тиррелов не осталось никого. Из Мартеллов только Нимерия, признанная законной наследницей. Впрочем, читайте сами.       Вытянув руку в сторону Бейлиша, она протягивала ему свернутое письмо. Давая мужчине время на ознакомление с содержанием, она зло усмехнулась, кривя уголки губ, когда он подошел ближе.       – Если бы не Бринден, когда я узнала бы обо всем этом?