Чужое счастье

В тот день, а скорее в тот вечер, у меня было очень плохое настроение. У меня и раньше это бывало — так сказать депрессия, без всякой причины. Впрочем, как раз тогда, причина на то была. Я возвращалась домой из гостей, было холодно и сыро, на улице уже темнело. Меня не пошли провожать: погода была такая мерзкая, что хозяевам не охота было выходить из уютной и тёплой квартиры, потом ещё торчать со мной на остановке, дожидаясь троллейбуса, да и говорить было особо не о чём — всё уже оговорено, перемолото и разложено по полочкам. И вот я еду в троллейбусе. Напротив сидит пара: он — молодой, со вкусом одетый, симпатичный… Да что там симпатичный — просто красивый парень. Было в нём что-то такое, что само за себя говорило — у меня всё о'кей! Девушка — шикарно одета, её тонкие аристократические пальчики, с изумительным перстнем на среднем, постоянно скользили по норковой шубке. Маленькое аккуратное лицо было окружено пушистой чернобуркой. Просто удивительно, что они ехали в троллейбусе, им бы больше подошёл шикарный лимузин. А напротив, я увидела себя их глазами: в холодном осеннем пальто, на голове шарф, служащий мне в качестве шапки не первый год, на ногах старые сапоги… Они говорили между собой, улыбавшись. Она кокетливо откидывала назад голову. Он смотрел на неё прямо, а она грелась под лучами его глаз. Она не отводила свой взгляд и не смущалась, она знала — он восхищается ею. Зато я, когда его взгляд случайно останавливался на мне, готова была провалиться сквозь землю. Мои глаза приковывались к какому-нибудь предмету, и, стараясь не шевелиться, я только боковым зрением ощущала всё происходящее. О чём я думала в тот момент? Да ни о чём. Нет, вру, одна мысль, как червь, въедалась в меня — побыстрее бы они вышли. Господь, или кто-то другой смиловался надо мной — они действительно сошли на следующей остановке. И это тоже я видела краем глаза, так как, как только они встали, я, отвернувшись к окну, стала делать вид, что увидела там что-то интересно, хотя на самом деле не видела ничего. Абсолютно ничего… «Не поскользнись, дорогая!». И в ответ её заливистый смех. Я уже не могла видеть их, но мысленно представляла, как она привычным жестом откинула голову, а он, обняв её двумя руками, осторожно, как самую дорогую хрустальную вазу, перенёс через лужу и ещё долго, не размыкая объятий, смотрел на неё, хотя они уже оба стояли на тротуаре. Какая-то душевная, почти физически ощущаемая боль пронзила меня. Боже, как больно это чувствовать, что ты одна, что только там, очень далеко, о тебе помнят и любят родители, что сейчас, в этот холодный, промёрзший вечер, нет никого, кому ты нужна. Кто был бы счастлив от одного твоего прикосновения, взгляда… Неужели это когда-нибудь случится и со мной, что-то подобное, как с этой девушкой. И может тогда, глядя в лицо человека с такими же добрыми и влюблёнными глазами, я смогу сказать: «Вот тот миг, для которого я родилась, ради чего я живу!» В тот момент я поняла, что еще никогда не была по-настоящему любима и сама не знала любви. Всё, что было — пустое, не оставившее в душе и в сердце никаких воспоминаний, только память сохранила какие-то истории, которые можно было рассказать, что бы поддержать разговор. Обычно, такие мысли приходят в голову, когда влюбляешься и думаешь, что вот оно настоящее, и прошлое зачёркивается как бы само собой… А тогда, я готова была отдать всё на свете, что бы быть на месте той девушки, как говориться, и душу дьяволу продала, но искуситель не предложил мне этого, а больше у меня взамен ничего и не было, что бы получить это, как мне показалось, счастье. Веки с каждой минутой тяжелели, в глазах мутнело и слёзы были готовы скользить по щекам, когда ход моих мыслей прервал пронзительный гудок автомобиля, ужасный скрежет тормозов, сильный глухой удар и крик… Я сразу поняла, что это кричит она: толи от того что в её крике было что-то от её смеха, толи просто от того, что я это знала… Люди в троллейбусе бросились к левому окну, но там уже была толпа народу. Они скопились вокруг машины и ничего не было видно. Криков больше слышно не было и мне показалось, что время в этот момент остановилось, а через мгновение, когда в троллейбус стали заходить новые пассажиры, я поняла, что оно остановилось лишь для двоих, а для всех остальных продолжало свой ход. Вновь вошедшие и рассказал, что иномарка сбила молодого парня, который был с девушкой, но она не пострадала, так как он успел её оттолкнуть. А вот парень скорее всего не выживет: у него разбита голова и он уже потерял много крови. Люди продолжали говорить, спорить — кто прав, кто виноват, но я их уже не слушала… Как я оказалась у своего дома, я не помню. Со мной кто-то поздоровался, я машинально ответила и только тогда поняла, что подхожу к дому, что руки обледенели без перчаток, что шарф сполз с головы, а глаза щиплет от попавшей в них туши. Весь оставшийся вечер я молчала. Каких-то 40 минут назад я мечтала быть на её месте, каких-то 39 минут назад она мечтала быть на месте той странной задумчивой девушки из троллейбуса, которой просто очень понравился её парень.