Девушка из Берлина: Вдова военного преступника

У Эрнста было одно отличительное качество: если кто-то имел глупость перейти ему дорогу, он никогда не оставался в долгу. Вот и сейчас, председательствуя за большим круглым столом с Мюллером и Полем - человеком, отвечающим за концентрационные лагеря - вместо того, чтобы слушать их доклады, он безотрывно буравил взглядом сидящего напротив него шефа внешней разведки Шелленберга, который изо всех сил старался избежать этого самого тяжёлого взгляда. Будучи приглашённой стенографисткой, я сидела у окна со своим блокнотом и время от времени переводила взгляд от Шелленберга, всё более неуютно ёрзающего на своём стуле, к Эрнсту, чья ухмылка становилась всё более широкой, словно тот чуял дискомфорт подчинённого. - Герр Обергруппенфюрер? - шеф Бюро Экономического Управления Освальд Поль осторожно позвал Эрнста, который, похоже, не только пропустил мимо ушей весь его доклад, но ещё и последовавший за ним вопрос в отношении "одалживания" части лагерных заключённых для работы на местных фабриках по вооружению. Шеф РСХА наконец перестал пытать Шелленберга игрой в гляделки и лениво повернул голову в сторону Поля. - Что? - Я просто хотел узнать ваше мнение по данному вопросу... - Моё мнение заключается в том, что если кому-то нужны работники, то я с удовольствием одолжу им пару человек из своего личного состава. - Австриец откинулся на спинку стула, заметив, как Шелленберг резко вскинул голову от своих бумаг. - Некоторым из них полезно было бы приобщиться к физическому труду, а то без регулярных упражнений они энергию свою не в то русло начинают направлять. Поль и шеф Гестапо Мюллер обменялись быстрыми взглядами. Вальтер Шелленберг потерял-таки своё обычное хладнокровие и нервно сглотнул. - Простите, герр Обергруппенфюрер, - начал он с плохо скрытым раздражением в голосе. Эрнст был единственным человеком, который умел без труда вывести его из себя, и от этого Шелленберг ещё больше его ненавидел. - Но я не понимаю ваших намёков. - А кто сказал, что я вас имел в виду? - Эрнст вскинул бровь, протянул руку к столу, поднял свою чашку из тонкого фарфора и отпил немного кофе. С такой же нарочитой неторопливостью он выбрал бисквит с икрой с серебряного подноса, стоящего перед ним, и начал смаковать свой завтрак, не отрывая глаз от шефа разведки. - Или у вас есть причины так дёргаться от каждого моего слова? - У меня совершенно нет никаких причин, герр Обергруппенфюрер. Поэтому-то я и не понимаю всех этих постоянных обвинений с вашей стороны. - В его голосе прозвучала почти что искренняя обида. - Обвинений? - Эрнст рассмеялся. - Нет, дружочек мой. Если бы я хотел предьявить вам какие-либо "обвинения," то разговаривали бы мы сейчас в "офисе" Группенфюрера Мюллера, в подвале. Понимаете, о чём я? Сам Мюллер тоже неловко заёрзал в своём кресле, явно не имея никакого желания оказаться вовлечённым в перебранку между шефом РСХА и шефом внешней разведки; судя по его быстро отведённым глазам, идея строить заговоры против австрийца вместе с Шелленбергом ему теперь не казалась такой уж привлекательной. Поняв, что придётся отверчиваться самому, Шелленберг решил играть роль обиженной жертвы до конца, и выпрямился на своём стуле. - Если вы хотите что-то мне сказать, герр Обергруппенфюрер, то я бы предпочёл услышать это как есть. Потому как бросать против меня завуалированные намёки в присутствии других я нахожу просто безвкусным. Эрнст громко расхохотался. - Безвкусным? Как вы сами повторяете на каждом углу, дорогой мой Шелленберг, я - австриец. Как простому народу, плевать нам на ваше прусское "безвкусно" с высокой колокольни. - Я прошу прощения, герр Обергруппенфюрер, но я не собираюсь сидеть здесь и служить мишенью для ваших совершенно необоснованных атак! Прошу вас освободить меня от присутствия на данном собрании. - Да идите себе, никто вас не держит. Едва ли не хихикающий шеф РСХА проследил взглядом за тем, как Шелленберг салютовал присутствующим в зале и с видом оскорблённой невинности чуть ли не бросился вон за дверь. После этого Эрнст сладко потянулся, закинул руки за голову, переплетя пальцы, и остался в этой расслабленной позе, явно довольный собой. - Ничто так не поднимает настроение с утра, как хорошая шутка, а, господа? Так на чём мы остановились? Рабочая сила? Один из ваших будущих работников только что сбежал, Освальд, уж придётся вам ловить его самому. Зато сколько в нём энергии, он двадцати евреев стоит, клянусь вам! От вас только требуется эту его энергию, что он тратит на все свои конспирации, приложить к чему-то более конструктивному. Всё ещё смеясь, Эрнст взял второй бисквит с подноса и подмигнул мне. Мюллер наконец решился поднять на него глаза. - Герр Обергруппенфюрер, вы хотите, чтобы я... Занялся чем-то конкретным...в отношении Оберфюрера Шелленберга? - Вы же не подразумеваете под "чем-то конкретным" расследование? - Эрнст изобразил на лице наигранное изумление. - Или вы что, и вправду намекаете, что мне стоит его в чём-то подозревать? - Нет, герр Обергруппенфюрер. Я только заключил это из ваших слов... - Моих слов? - Эрнст нехорошо сощурил глаза на шефа Гестапо, но ровно через секунду гнев в его глазах сменился на загадочную улыбку. "Понимай, как хочешь. Может, я и знаю что-то о ваших делах, а может и нет. Только вот в любом случае спать ты спокойно с сегодняшнего дня не будешь." - Меня просто забавляет издеваться над парнишкой, всего-то.