Помощь

То, что происходит с Изуми, как со старшей сестрой, дальше стен дома Насе не уходит. То, что происходит с Изуми, как с главой клана, касается Мицуки и Хироми как-то вскользь, но оставляет на них отпечатки, а на их действиях — пометки, дальше которых заходить нельзя. Изуми вся — какое-то смешение твёрдого и мягкого, ледяного и обжигающего, отталкивающего и приковывающего. Она говорит: «Стражи границ миров...», и этого достаточно, чтобы Хироми и Мицуки будто вросли в землю, обращаясь к ней всем своим вниманием. Память по умолчанию сохраняет её слова в папку с особо важным; то, о чём говорит Изуми — почти системный файл, а идти наперекор написанным для себя программам их не учили. Она говорит — и слова обжигают руки почти осязаемыми «нельзя» гораздо позже, будто на то не её воля вовсе. Она говорит — и слова почти закон, и Мицуки задумывается, виной тому статус главы или это личное качество сестры. (— Мицуки, страж границ миров всегда будет один. — Я запомнила.) Даже уставшая и абсолютно никакая, Изуми ходит по дому повседневно и плавно, но замечать пропитанные усталостью шаги, даже когда сверху наложена стойкость и отстранённость, Насе научены слишком хорошо, и вряд ли кто-то кроме Хироми и Мицуки может так же точно определить состояние сестры. Тем не менее, между ними это почти никак не проявляется, потому что младшие к её проблемам и заботам не мешаются никогда. (— Сестра, ты... — Хироми, иди к себе.) Если Хироми видит, что на решение Изуми можно как-то повлиять, он рядом. Если Хироми видит, что слова Изуми неоспоримы, он не встревает. Она улыбается, думая, что он растёт понимающим и проницательным, что очень хорошо для будущего главы клана. Изуми улыбается, пытаясь сосредоточиться только на Хироми, но в их семье всё всегда связано, и одно сцепляется с другим, и каждый раз перед глазами неизбежно встают дни прошлого, когда на её плечах — Хироми, Мицуки и клан, в руках — что-то, что вырастает из слова «надо» и «долг», а в горле — задушенные крики о помощи, потому что той, на которую все смотрят, кричать не положено. Она тоже была понимающей — понимание того, что семье нужна защита крепче её почти идеальных барьеров привели к Мироку и сожалениям (потому что из головы той, которую готовят под номер один, слово «почти» должно исчезнуть вместе со страхом — это правило никем не оговорено и нигде не записано, но оно всегда подразумевается). Изуми создавала из себя главу клана чётко по инструкциям, которые не прилагаются, но всё так же подразумеваются, и одним из этапов её становления оказался пункт «монстр» (а заветное «почти» — забыто и не применяется). Это — единственное, от чего она хочет уберечь Хироми и как сестра, и как глава. Изуми не любит вспоминать о прошлом, потому что это ни к чему не приводит, но она пытается думать о будущем и продолжает устало улыбаться, не понимая, — с гордостью или горечью. Ответственность — это не то, о чём просила Изуми, но её, в общем-то, и не спрашивали. О будущем думать сложно, потому что каждое её действие своими последствиями делится натрое: то, что делает она, оказывает непосредственное влияние и на Мицуки с Хироми. Она, может быть, совсем не пример, но им выбирать не приходится тоже. (По крайней мере, пока.) (По крайней мере, Изуми хочет верить, что младшие выберутся из-под крыла только когда будут к тому готовы.) Раньше в Хироми вполовину жило желание идти самостоятельно, а второй половиной он был обращён к её пути. Что у него на уме сейчас — неизвестно, и это единственное, что выходит из-под контроля Изуми. (— Скажи, сестра, ты уверена в том, что поступаешь правильно? — Ты веришь в то, что сможешь стать сильнее меня?) Всё их общение сводится к тому, что Хироми задаёт вопросы, на которые не хочет слышать ответ, а Изуми говорит о том, о чём не хотела бы даже думать. (— Ты убьёшь его? — Йому — это в первую очередь йому. Мы сотрудничаем лишь с некоторыми из них.) Хироми никогда не заходит к Изуми, если видит, что ей и без того плохо, но. Изуми никогда не добавляет эмоций в слова больше, чем положено, но. Они ссорятся почти впервые; ссорятся на пустом месте, надо сказать, но между ними сейчас — вырастающая из общего упрямства скала, и они по разные стороны, и они у самых-самых границ. Только Хироми пытается пробиться к сестре, а Изуми... А что Изуми? Изуми сильная, Изуми справится. Изуми эту скалу только подпирать, не оглядываясь на то, что позади (целый мир) и не пытаясь сосчитать упущенное. Насе, вопреки вышедшим из-под контроля эмоциям, совершенно спокойно говорит: — Хироми. И этого обычно достаточно, чтобы оборвать всё, что наваливается на него огромными глыбами, потому что интонация Изуми и её голос в этот момент непередаваемы; её короткое «Хироми» для него личный стоп-барьер. Изуми, в конце концов, настолько срослась со своей силой, что возводит вокруг брата границы даже без её использования. Обычно этого достаточно, но сейчас трюк на Хироми не срабатывает, он летит в невидимый барьер на всей скорости и даже не думает остановиться самостоятельно. — Что, Изуми? Её плечи заметно опускаются. Хироми никогда не говорил ни слова против — только не после того, как она обрывала его твёрдо-холодно. Его решительный и упрямый взгляд пересекается с её — растерянным. — Не отвлекай от работы. Отговорка нелепа и глупа до крайности, но Хироми послушно выходит из комнаты почти сразу, и ему сейчас, возможно, тоже больше нечего сказать. Изуми откидывается на спинку стула и устало трёт глаза, понимая, что в этот раз сплоховала и что всё постепенно идёт под откос. Хочется отмотать время. (Обоим.) В повседневной жизни не меняется ничего, потому что к конфликту они не возвращаются. Если не обращать внимания — проблема забудется. (Но не исчезнет.) Спустя некоторое время в дверях её комнаты Хироми появляется снова. Он не выглядит так, словно пришёл что-то доказать сестре, а она не выглядит так, словно готова стоять на своём. В целом — разговор получается достаточно безликим и ни о чём. В целом — даже несмотря на проскальзывающее между ними напряжение, ничего действительно не меняется, а это значит, что. Снова — спрашивать с желанием не получать ответ. И опять — отвечать, желая просто промолчать. (— Почему мне кажется, что ты вновь уйдешь? — Потому что так и случится.) Может, хватит? Может, и хватит, и Хироми, не желая оставлять отношения на уровне прописанных кланом правил, внезапно даже для себя предлагает ей отвлечься. Они ведь ещё и семья, и он говорит, что неплохо было бы съездить хотя бы по магазинам, потому что осень, вообще-то, близко, и Мицуки хочет проводить времени с сестрой больше, чем удаётся сейчас, и по пути можно будет зайти в кафе, и потом, может, ещё куда-нибудь, ведь они редко куда-то выбираются вместе. Хироми говорит быстро и много; Изуми сначала удивлена, а потом почти смеётся. Она сцепляет руки замком и смотрит на брата. (Переводит взгляд на недописанный отчёт, и с кем ей предпочтительнее провести день — это уже вопрос приоритетов.) Изуми говорит: — Вы ведь уже не маленькие, Хироми, чтобы с вами по магазинам ходить. Он не принимает это как отказ (или только начинает осознавать, о чём говорил) и продолжает ждать. Изуми хочет завыть, потому что все продолжают чего-то от неё ждать. Она добавляет абсолютно серьёзно: — Ты правда думаешь, что это хорошая идея? Может, конечно, и нет, но если не сделать что-нибудь сейчас, потом его обязательно ударят под дых сожаления: если бы раньше, если бы вместе, если бы помог. Если бы. Хироми ведёт плечами, отгоняя негативные мысли о еще не случившемся, но в целом жест получается очень даже непринуждённым и вроде как вписывается в его слова. — Почему нет, сестра? Под её приковывающим взглядом у Хироми впервые получается улыбнуться уверенно (и спокойно, но сам он этого не понимает, а Изуми почему-то думает, что росшая под её надзором семья взрослеет совсем без её участия). (Изуми, конечно, кажется, только она, как Хироми, многого за собой не замечает.) (А что-то просто желает не замечать.) Она записывает себя в проигравшие, потому что помогает ей именно Хироми, не наоборот. Он не считает себя победителем, потому что это не битва и не соревнование, и разделять что-то, что мучает сестру — это то, что может делать даже обычный брат. (А им так редко выпадает шанс побыть обычными.) Она всё-таки делает выбор — и, беря во внимание то, что её решения всё ещё продолжают делиться на них троих, Изуми считает, что выбрала один из благоприятных вариантов. Чуть позже Хироми ждёт её у лестницы — и всё ещё не выглядит так, будто пошутил. Мицуки подходит почти одновременно с Изуми, и она немного растеряна, но совсем не против. Хироми не растерян, но он ищет в Изуми поддержку. Она думает, что выглядит так же. (— Скажи, что я была не права. — Была. Но всё еще можно исправить.) И сегодня на один нежелательный вопрос, который повлечет за собой такой же нежелательный ответ, станет меньше. И на одну благодарную улыбку Изуми — больше.