Я буду рядом

Утром Григорий проснулся довольно рано. Ирина еще спала, а чем себя занять, он не знал, но вспомнил, что скоро будет длинная станция, а значит, можно будет покурить и потрещать с коллегами, если те проснутся. Уже на станции, выйдя на перрон, он сначала вдохнул свежего воздуха, а уже потом стал дышать никотином. К нему тут же подлетели бабушки, торгующие разными продуктами и наперебой стали предлагать купить именно у них. Сделав несколько фото с фанатами, он все-таки купил у местных олигархов разных видов ягод, которыми в ближайшее время собирался порадовать свою женщину. Они предлагали также прекрасные свежие овощи, и Григорий готов был уже раскошелиться на них, но вспомнил о том, что Милявская везет с собой несколько сумок овощей со своего огорода, и решил, что она непременно поделится. Вернувшись в вагон, он снова завалился на кровать и стал просто наблюдать за Ириной. Вскоре этот процесс ему надоел, а просыпаться она не хотела, поэтому он решил ее разбудить сам. Он нежно провел рукой по ее талии, затем его рука опустилась ниже. Ирина открыла глаза и, улыбнувшись, притянула Григория к себе, и они слились в страстном поцелуе… Через какое-то время она лежала на его груди, он перебирал ее волосы. — Гриш, прости меня за вчерашнее. Я не знаю, что на меня нашло. Просто я не хочу тебя ни с кем делить, мне вполне хватает твоей жены, а тут еще молодые таланты, с которыми тягаться я уже не могу… — Тебе не надо ни с кем тягаться, что ты такое говоришь. У меня ни с кем ничего не может быть, я только тебя люблю. Просто пойми и запомни это! Лепс поднялся с кровати и, натянув халат, отправился на мини-кухню варить кофе. Ирина, немного повалявшись в постели, привела себя в порядок и затянулась самой сладкой утренней сигаретой. Выпив кофе, она решила пробежаться по сценарию своего будущего выступления. Гриша куда-то вышел, и у нее было время не только вчитаться в текст, но и немного подумать о происходящем. Она злилась, ее раздражало, что ситуация, сложившаяся в ее жизни, не поддавалась никакому объяснению: она верила Лепсу, но ревновала его, а отношения с дочерью стали очень сложными — как и раньше, Лала была против появления мужчины в жизни матери, и Ирина не могла открыть ей свою правду. «Ну ладно, Капуста! Тот оказался подонком. Хотя, оглядываясь назад, я начинаю думать, что все было иначе. Но Гриша! Он же идеальный мужчина, мы уже столько лет вместе… и в творческом, и в дружеском плане. Неужели я не имею права на счастье? Если бы Лала относилась к нему хорошо… Может, я бы могла рассказать ей, и она бы поняла меня…» — ведя диалог с самой собой, Ирина не заметила появления Лепса, который вернулся из своего путешествия по вагонам. Она обратила на него внимание лишь в тот момент, когда он подошел к ней и положил руки на плечи. Присев рядом с ней и посмотрев ей в глаза, он увидел всю ту боль, которую испытывал сам. Она сдерживала себя, и это удавалось ей с трудом. — Ты все слышал? — Как и тогда, в туалете. Ирина вздохнула, и Григорий взял ее за руку: — Твоя дочь обязательно поймет тебя. Дорогая, ты имеешь право на все: и на счастье, и на любовь. А я тебе помогу в этом. Я сделаю все, чтобы ты была самой счастливой женщиной на свете. — Как? Ты считаешь, мне можно помочь? — Всем можно помочь, — Григорий пожал плечами. — А Лала… Помнишь недавнюю ситуацию? Ты прекрасно знаешь, чего мне стоило уговорить ее! Ей не нравилось, что мне предложили не денег за эфир, а всего лишь возможность прорекламировать мое шоу в Кремле. — По-моему это вполне выгодные условия. Реклама на федеральном канале стоит немалых денег. — Я это понимаю. Но ты же знаешь: Лале нужны именно живые деньги, а не обещания с экрана. А если мы не сходимся даже в таким пустяковых вопросах, как ей рассказать о том, что я и ты… — Ира замолчала. — Ир, мы все уладим. Просто нужно немного подождать. — Сколько еще ждать?! Я не вечна, можно мне хоть когда-то быть просто счастливой? — Иди ко мне, это я сейчас устрою. Ирина пересела на колени к Грише, и он стал кормить ее принесенными ягодами и что-то шептать о любви. За окном мелькали пейзажи, а в этом маленьком купе сейчас были счастливы двое. Ирина и Григорий болтали, смеялись, целовались, кормили друг друга ягодами — казалось, ничто не может нарушить их идиллию. — Слушай, а чего ты овощей не купил? Сейчас бы сделали легкий салат. Ты же знаешь, мне поправляться нельзя. — Да я вспомнил, что у Лолиты с собой куча сумок с плодоовощными культурами, хоть на рынок становись. Должна же она поделиться с коллегами! — Да, она что-то говорила, — припомнила Ирина. — И вообще, — Лепс вскочил. — Зачем тебе салат? Ты и так у меня пушинка! — Ну да, конечно, — саркастически промурлыкала Ирина. — Не веришь?! — Лепс нагнулся к ней, и в мгновение ока она оказалась у него на руках. Смеясь, он закружил ее на руках, но в этот момент Ирина задела сумку, лежавшую на одной из полок. — Гриша, аккуратно! — закричала она, и Григорий, держа Ирину на руках, умудрился поймать падающую сумку. Спустив Ирину, он отдал ей сумку, и она тут же раскрыла ее. — Что такое? — Все в порядке, — Ирины выдохнула. — Здесь мой микрофон. Лучше отдать его на сохранность Владимиру, а то мы можем его разбить ненароком. Оставив Гришу, Ирина отправилась искать Владимира. Она прошла мимо хихикающих Валерии и Пригожина, которые явно успели распить бутылку вина, мимо братьев Меладзе, которые играли в карты, мимо Киркорова, который смотрел клипы Примадонны, в то время как Басков мирно посапывал на огромных пуховых подушках. Через какое-то время Ирина, наконец, достигла Владимира и отдала ему сумку с микрофоном. Но когда она начала возвращаться назад, послышался дикий грохот и визг, и в следующую секунду вагон тряхнуло так, что она оступилась и упала. Все произошло довольно быстро, и Ирина не помнила, что было дальше. Через какое-то время, как их протрясло, поезд остановился. Все засуетились и повысовывались из своих купе. «Что случилось? Что произошло?» — послышался галдеж. Ирина поднялась и отряхнулась. Она посмотрела в окно: в поле зрения не было ни одного дома, только бескрайние поля. «Раз все целы, значит, ничего серьезного. Но надо обязательно проверить, как там Гриша!» — мелькнуло у нее в голове. Когда она возвращалась назад, пробираясь сквозь толпы высунувшегося и галдящего народа, на нее налетела Собчак. — Ксения, ну осторожнее, ты же беременна как-никак! — Извиняюсь, Ирина Санна, просто переволновалась. — А что случилось-то? — Машинисту пришлось резко тормозить, ему сообщили, что впереди нет 10 метров рельсов. — Как это? — не поняла Ирина. — Не знаю, — Собчак пожала плечами. — Спёр кто-то. — Что за страна?! — поразилась Аллегрова. Разойдясь с Собчак, она продолжила свой путь, думая о том, какой идиот мог спереть часть рельс, когда они едут в Сочи. «Не могли это сделать позже!» — возмущалась про себя Ирина. Она нашла Гришу валяющимся на кровати. — Что там произошло? — спросил он. — Рельсы сперли. Мы теперь стоим в полях. А я вообще упала, — Ира поджала губу. — Ударилась? — забеспокоившись, Лепс вскочил. — Да немного, коленка ноет, — пожаловалась Ирина. Григорий тут же подлетел к ней и поцеловал ее колени. — Так лучше? — Лепс, да ты романтик! — засмеялась Ирина, ощутив, что настроение резко улучшилось. — Может, пойдем покурим? Заодно узнаем, что там произошло и долго ли мы тут будем торчать. Чтобы попасть на улицу, Лепс спрыгнул из вагона, а затем спустил Ирину на руках. Он нагнулся и заглянул под поезд: судя по всему, все, кто успел выйти, были с другой стороны, а значит, тут их никто не увидит. Объятья, никотин и сладкие поцелуи около стоящего в полях поезда — Ирина думала, что сойдет с ума от счастья. Она хотела запомнить эти драгоценные минуты на всю жизнь. Но она никак не ожидала что как раз именно в этот момент журналист МК пытается запечатлеть столь желанный момент для Ирины. Услышав щелчок камеры, Ирина прервала поцелуй и посмотрела в сторону источника звука. — Ты совсем страх потерял? — Ирин, что случилось? — не понял Григорий. — Случилось! Этот урод Гаспарян нас заснял! Ты понимаешь, что это конец? Теперь Анна все узнает, и все поймут, что между нами происходит. — Успокойся, сейчас я все решу! — заверил Лепс, но было бесполезно: у нее уже началась истерика. Артур, рискуя жизнью, сделал еще несколько фото и попытался скрыться где-то в вагоне, а Григорий взял Иру под руку и затащил ее купе. Дав ей стакан воды, он пошел искать Гаспаряна. Вооружившись поддержкой братьев Меладзе, он продолжил поиски этого проклятого журналиста. Поняв, что так просто Артур не сдастся, Григорий поручил братьям сидеть в засаде, а сам решил вернуться в купе, чтобы успокоить Иру и успокоиться самому. Но его удержал Валерий: — Гриш, а может, ну его? — Валер, ты совсем, что ли? Если Аня узнает, то я больше не увижу детей. — А то она не догадывается! — сказал Валерий. — Раз сам дурак, других не надо ими делать. — Что ты сказал? -Лепс уже успел вскипеть. — Так, все, мальчики, хватит тут детский сад устраивать, — вступил в разговор Константин. — Найдём мы этого урода, иди уже. Лепс все-таки ударил кулаком по двери тамбура и, что-то бубня себе под нос, направился в сторону своего вагона. Внезапно Лепс стал терять равновесие, он попытался хоть за что-то зацепиться, но ему это не удалось. Вовремя подоспевшие братья Меладзе подхватили его и потащили в нужном направлении, он уже успел немного отойти и просил их только об одном: — Ребят, я сейчас сам зайду, Ире ни слова. И найдите эту тварь. После чего дверь захлопнулась, а Лепс буквально упал на диван. Ирина повернула голову в сторону Лепса, который сидел с закрытыми глазами на диване, на его лбу выступила испарина, что не на шутку испугало Ирину. Она знала о проблемах со здоровьем у Гриши и ее, так же как и его, раздражал тот факт, что все считают его алкоголиком. Но причина гораздо глубже: сильнодействующие препараты, которые ему были необходимы, к сожалению, давали побочные эффекты. Несложно было представить, что сейчас все скажут, что Лепс в стельку напился в поезде. Плюс ко всему его преследовали жуткие головные боли — она знала про это и всячески старалась облегчить его страдания. Она села к нему на диван попросила опустить голову к себе на колени и просто гладила его, пока не поняла, что он заснул. Затем осторожно переложила его голову на подушку. Ирина понимала, что состояние его ухудшается с каждой минутой, что они застряли сейчас вдали от цивилизации и надо что-то делать. Она схватила его чемодан и, открыв, начала судорожно рыться в нем в поисках лекарств. Но их не было. «Неужели он забыл их положить?!» Ирина схватила свою аптечку и перерыла ее, но там не нашлось ничего, что бы могло помочь Лепсу. Ирина растерянно посмотрела на него: что делать? Да и потом, у нее не было гарантии, что у Лепса обострение его заболевания, — вдруг это что-то другое? Нужно найти врача! Должен же в поезде быть хоть один врач?! Но где его искать? Стук в дверь. Ирина быстро открыла, вошла Лолита: — Ириш, я в гости. А то Золотой голос расхваливал ваш несравненный вагон. — Да… да… — отстраненно сказала Ира. — Что с тобой? — Да Грише плохо, — Ирина снова взглянула на Лепса. — Не знаю, что делать. — Может, ему моих грибочков принести? — спросила Милявская. — Зачем? — Ну как… природный пенициллин! — Лол, ну не в маринованных же грибах! — Да, точно, — согласилась Лолита. — У меня еще есть огурцы и укроп, но в них вряд ли есть пенициллин. Ирина не обратила внимания на слова Милявской, поэтому не стала на них реагировать. — Не знаешь, в поезде есть врач? — Понятия не имею. — Я пойду поищу… Можешь посмотреть за Гришей? Не хочу оставлять его одного… Милявская согласилась посидеть с Лепсом, пока Ира будет искать врача. Но врача нигде не было. Кроме того, Ирина добилась только того, что все, кому она сообщала о тяжелом состоянии Лепса, ломанулись в их вагон, и по возвращении Ирина застала рядом с Гришей не только Милявскую, но и Баскова, Киркорова, Крутого, братьев Меладзе, Валерию с Пригожиным, Лорак, Николаева, нескольких конкурсантов и даже беременную Собчак. — Ну что вы все здесь делаете?! — возмутилась Ирина, которая так нервничала, что уже не отвечала за свои слова. — Ой, — Николай повернулся к ней. — Мы все так переживаем, пришли навестить больного… — Может, нужно чего? — спросил Крутой. — Врача, — сказала Ирина. — Но, похоже, врача в поезде нет. — Может, грелка нужна? — предложила Собчак. — У меня есть. Вслед за Собчак все наперебой начали предлагать все подряд: аспирин, витамины, таблетки от кашля, клизму и даже презервативы. А главное, все почему-то очень удивлялись, что ни одно из предложенных средств Лепсу точно не поможет. Выпроводив половину народа (Коля, Филипп и Милявская с Лорак уйти не согласились), Ирина пощупала лоб Григория. У него был жар. — Высокая температура, — с ужасом проговорила Ирина. — Ой, что же делать! — казалось, Басков нервничает больше всех. — Надо спасать! — До ближайшей станции еще далеко, — сказал Филипп. — А там можно было бы найти врача. — Абы какого? — спросила Лорак. — Гриша доверяет только своему врачу. — И где я его возьму? Рожу? — разозлилась Ирина. Казалось, даже в такой ситуации она не могла забыть сцены Ани и Гриши. — А может, подождем, пока пути починят? — спросила Милявская. — Там вроде уже работы идут… — Но он же умрет у нас на руках! — запаниковал Николай. — Коль, не генерируй! — взмолился Филипп, увидев, что Ирина при этих словах вздрогнула. Чтобы перевести дух, Аллегрова вышла. Ей нужно было побыть одной хоть минуту, чтобы решить, что делать. Она закурила одновременно три сигареты, пытаясь придумать хоть что-то. В этот момент дверь вагона распахнулась и вбежал запыхавшийся Владимир. — Ирина Александровна! — Ты почему такой? — Ирина во все глаза посмотрела на него. — Что случилось? — Ирина Александровна, микрофон пропал! — Как пропал? Куда пропал? — Не знаю. Я пошел с ним в ресторан, отвернулся, а когда… в общем, нет его. Я искал везде! Нигде его нет! — Черт возьми! — Ирина топнула ногой и снова вдохнула никотин сразу их трех сигарет. Пропажа микрофона, конечно, была абсолютной мелочью, по сравнению с состоянием здоровья Гриши, но эта мелочь сделала ее настроение еще более паршивым. Сначала Гаспарян, потом Гришино состояние, теперь микрофон… — Ирина Александровна, я не виноват! Ну не знаю… давайте полицию вызовем? — Куда ты собрался вызывать полицию? В поле? — Ну, у них же есть вертолеты! И тут Иру осенило. Она вошла обратно и посмотрела на Гришу, лежащего в беспамятстве, и толпу, сидящую вокруг. — А давайте вызовем врача на вертолете! Фил, ты же можешь! — Да я сам думал об этом, Ирин… Но у нас есть проблема. — Какая? — Здесь не ловит мобильный. — Да что ж такое! — Ира долбанула кулаком по косяку, но даже не почувствовала боли. — Двадцать первый век! Рельсы воруют, мобильники не ловят… Про интернет можно не спрашивать, я полагаю? Ирина почувствовала, что вот-вот перестанет себя контролировать. Как же так? Она вспомнила, что заметила его нехорошее состояние еще вчера, но он успокоил ее, и она поверила, что ей лишь показалось. Но то, что было теперь… Ну почему он скрыл? — Наверное, мы опоздаем на концерт, — у Баскова аж руки похолодели. Остальные переглянулись. — Ты можешь хоть на секунду заткнуться, — попросил Киркоров. — В конце концов, я с тут с вами, а без меня точно не начнут, — Ирина с мольбой в глазах посмотрела на Лолиту, и та все поняла. Лола с большим трудом вытолкала оставшихся представителей эстрады из маленького помещения, мотивируя тем, что Григорию нужен воздух. Ирина осталась с ним одна, внезапно он стал стонать. — Гриша, милый мой, родной, что? Что мне сделать? Скажи! Чем я могу тебе помочь? — она прикладывала к его лбу мокрое полотенце, он то приходил в себя, то отключался. Ещё пять минут, и самой Аллегровой потребуется реанимация. Ирина слышала, как где-то за дверью стоит галдеж, как все наперебой пытаются посоветовать, что делать с Григорием. Ее начало это изрядно раздражать, так как она понимала, что большинство из них делает это не ради Гриши, а чтобы иметь чистую совесть, репутацию сердобольного человека и сказать на очередном эфире у Малахова: «Я сделал все, что мог, но Лепсу было уже не помочь». В эту секунду дверь распахнулась и в купе влетел Артур с одним из своих коллег. Ирина посмотрела на него во все глаза: — Артур?! Какого черта ты приперся? Тебе нужно еще пару снимков? Так давай уже, добей нас, покажи всю правду: как Лепс практически умирает на моих руках! Пусть народ порадуется, что мы вместе, хоть и радоваться уже недолго… Гаспарян покачал головой: — Успокойтесь, я привел своего коллегу. Он бывший военный врач, он поможет вам и Григорию. Ирина медленно поднялась с дивана и посмотрела на того самого коллегу, который уже вовсю суетился возле Гриши. Сделав несколько манипуляций и вколов какие-то лекарства, он сказал, что все будет хорошо, но в себя Гриша не пришел. — У кого все будет хорошо? — казалось, у Ирины начинается очередная истерика. — Ты что с ним сделал? Я тебя засужу! — За что? Ирина Александровна! — Да за то, что, пока ты не пришел, он хотя бы стонал! А теперь молчит! — она подлетела к Лепсу и стала его трясти. Но в себя он не приходил. На крик Аллегровой ворвались Меладзе. — Ир, что происходит? — прокартавил Константин. — Он убил его, понимаешь, убил! — истерила Ирина. — Он говорил со мной, а потом этот якобы военный врач что-то ему вколол, и теперь Гриша молчит! — она взяла Константина за грудки и начала его трясти. Валерий, хотя и не ожидал, что горячий темперамент восточного мужчины даст о себе знать, что есть силы зарядил в морду этому несчастному другу Гаспаряна. — Да вы тут все охренели, что ли?! — едва опомнившись от удара, закричал он. — А что ты сделал с Гришей? — орал Валерий. — С ним все нормально, — в ответ орал врач. — Он просто спит! Как вам объяснить-то?! В общем, Лепс сильно переволновался и, видимо, устал. Я уж не знаю, что тут происходило. Организм дал сбой. Такое бывает. Когда наступает точка кипения и мозг вынужден сделать так называемую «перезагрузку». Поэтому он отключился, я привел его в чувство, но ему нужно поспать. Сейчас проснется и будет как новенький. Ирина, вот лекарство дадите ему, как очухается. И вот еще вам успокоительное. Отдохните, с ним действительно ничего страшного. Ирина почувствовала, как от сердца отлегло, и, не говоря ни слова, в порыве чувств обняла врача. Братья Меладзе, на ходу извиняясь за нокаут, вышли вместе с Гаспаряном и его коллегой, и Ирина снова осталась наедине с Григорием. Он спал. Она провела рукой по его волосам, он улыбнулся во сне, свернувшись клубочком, и она прилегла рядом. Теперь она знала, она чувствовала, что с ним все будет хорошо.