***
— Я есть хочу, — начала гундеть одна из нас через десять минут. Как вы думаете, кто из нас первый не выдержал? Юля? А вот и не угадали! Первая из нас начала гундеть Арина! Через пять минут к ней присоединилась Майя. Мы же с Юлей молча переглянулись и вздохнули. — Дети, — хором сказали мы. И знаете, я бы выдержала этот двойной гундеж, если бы Майя и Арина не начали описывать различные завтраки, которые они когда-либо ели. После блинчиков, вымазанных в шоколаде и украшанных сверху клубникой, мое терпение лопнуло. Точнее не терпение, а слюнные железы. Мой рот уже был полон слюней, а по взгляду Юли я поняла, что еще немного, и та присоединится к этой двоице. — Так, все, хватит! — воскликнула я. — Мы в лесу или как? Тут где-нибудь должны быть ягоды, не так ли? — А грибочки? — С надеждой спросила Майя. Я посмотрела на нее строгим взглядом. — Еще не хватало, чтобы вы мне тут грибов наелись. Я же совсем с вами чокнусь. После этого я направилась в сторону, куда указывала Майя. — Эй! — я оглянулась. — А если ты заблудишься? — Мы и так заблудились, — буркнула Арина, направляясь ко мне. — Хуже уже быть просто не может. Как оказалось потом, может. Еще как может.***
— Ну вот сдались нам эти ягоды! — Ныла Арина на дереве, куда мы, собственно, забрались вместе с ней от лосихи. Что случилось, спросите вы? А то, что день с самого утра не задался! И началось все с подушки, которая полетела в меня, вместо вежливой просьбы отключить будильник!Десять минут назад
— Ну это же лес! Где его долбанные ягоды, которые просто обязаны быть повсюду! — Ругалась Арина спустя пять минут безуспешного поиска ягод. — Не ругайся, — не глядя на девушку, сказала я. Хотя сама тоже уже закипала. А желудок, уже вовсю урчащий две минуты, нисколечко не помогал стать добрее. — Ну где же эти ягоды! Арина покосилась на меня, но ничего не сказала. Лишь начертила камнем на очередном дереве крестик, чтобы мы потом смогли найти путь обратно на поляну. Тут мы вышли на небольшую лужайку, которую заливало солнце. Лужайка была прекрасной. И не только потому, что она была ярко-зеленой и на ней росли какие-то цветы. А потому, что на ней кроме цветов росла луговая земляника, при виде которой у меня чуть слюни не потекли. — Нажремся, а потом для девочек соберем? — Тихо предложила Арина. Я кивнула головой, стараясь не думать о том, почему земляника зовется земляникой. Хоть бы ягоды были несильно грязные, хоть бы ягоды были несильно грязные, ну хоть бы! Спустя пару секунд мы с Ариной торчали попой вверх и поедали ягоды, которые, кстати, были почти что чистыми. Грязь я, по крайней мере, не видела. Так мы проторчали две минуты и проторчали бы еще дольше, если бы особенно удачливая я не наткнулась на маленького лосенка. Тот стоял прямо передо мной и жевал листья земляники. Его карие глаза неотрывно смотрели на меня, а я тем временем молилась, чтобы рядом не оказалась его мама. Мои молитвы, увы, не были услышаны, потому ровно через три секунды рядом со мной раздался рев. Гневный рев мамы-лосихи. — Бежим! — Заорала я Арине и, схватив остолбеневшую девушку за руку, дала знатного стрекоча. Лосиха погналась за нами. — Она не лисица, мы от нее не убежим! — Крикнула я. — Да знаю, знаю! Надо куда-нибудь залезть побыстрее, я с ее рогами не хочу встретиться! — Это уже кричала Арина. — У нее нет рогов! Это лосиха! — А разве у лосих рогов не бывает? — Удивилась девушка. — Нет! — Рявкнула я. И эта девушка, дамы и господа, перешла в девятый класс! Да, ей ОГЭ сдавать через год, а она не знает, что у лосих рогов не бывает! Приметив впереди дуб, ветви которого росли довольно низко, я ускорила бег. Арина последовала моему примеру. Когда я залезла на вторую ветку, лосиха уже подбежала к дереву. Взвизгнув от ужаса, я стала карабкаться еще быстрее, поскольку до второй ветки животное еще доставало. На пятой я уже успокоилась, а на девятой остановилась. Арина сидела на соседней ветке и ругалась так, что у меня все лицо залилось краской. Особенно сильно доставалось ягодам, лисам и лосям. Особенно, лосям. Поправлять девушку и говорить, что это лосиха, а не лось, я не стала. А то глядишь — и мне достанется. — Да чтоб этим ягодам пусто было! И лосям, и лисам, и всем, всем, всем! — В завершение своей речи Арина пнула дерево и из-за этого чуть не упала с ветки. — Осторожнее! — Я схватила девушку за руку и вернула ей равновесие. — Еще не хватало, чтобы ты с дерева упала. — Тебе не кажется, что нам слегка не везет? — Проигнорировала мою последнюю фразу Арина. — Нет, не кажется, — ответила я. — Нам вообще не везет. И вовсе не слегка!***
— Она уходить собирается? — Спросила у меня Арина. Я пожала плечами. Вот уже как двадцать минут мы сидим на дереве, а лосиха уходить никуда не собиралась. Как раз наоборот. Животное улеглось прямо под деревом и смотрело на нас совсем недружелюбным взглядом. — Мне от ее взгляда как-то не по себе, — тихо сказала я. — Мне от высоты как-то не по себе. И от съеденных невымытых ягод, кстати, тоже, — ответила Арина. — Ну, по крайней мере, животы у нас больше не урчат, — пожала плечами я. Невымытые ягоды дискомфорта мне совсем не доставляли, в отличие от Арины. Та уже пару раз хваталась за живот и проклинала какие-то бактерии, названия которых я не запомнила. — А вы еще и грибы хотели съесть, — сказала я, глядя, как скрючилась Арина. — Не я, а Майя. Она вообще на них помешана. У нее в комнате статуэтки с грибами, постельное белье с грибами, даже сумка — ты ее, кстати, видела — с грибами! — Сумку Майи я видела, она и вправду была с принтом грибов. Подосиновики, белые грибы, лисички, даже мухомор был! В общем, сумка произвела на меня впечатление. — Эй, лосиха. Да-да, ты! Других, как ты видишь, тут нет, — заорала Арина. — Ты в курсе, какая ты хреновая мать? Побежала за двумя ни в чем не повинными девочками, оставив свое чадо одного, в лесу, где водятся всякие хищники! Совсем на старости лет чокнулась, да? Нет-нет, я не говорю, что ты старая. Просто намекаю, что надо не нас караулить, а за ребенком смотреть! Лосиха даже ухом не повела, а я смотрела на шатенку и вспоминала номер психбольницы. — Ну и дура ты! Вот доберусь до лагеря, возьму телефон и позвоню в органы опеки! — Арина, — тихо позвала я. — Сообщу, какая ты хреновая мать, и они придут и заберут твоего лосенка! — Арина, — продолжала звать я девушку. — Будешь ты сидеть и плакать, как же так, как же так. А вот так! Поделом тебе будет, дорогуша, поделом! — Арина, — уже крикнула я. — Что? — синеглазка обернулась. — Ты чего? Совсем тю-тю? — Я хотела покрутить пальцем у виска, но, вспомнив, на какой высоте я сижу, передумала. — Она же тебя не понимает. — С чего ты взяла? — Да она же животное! Причем дикое! — И что? — Продолжала недоумевать девушка. — И то, что твои речи на нее никак не подействуют. К тому же, она не знает, что такое органы опеки. — А вдруг? — А не вдруг! Не сходи с ума, пожалуйста. И вон, смотри, ее лосенок идет, — из чащи вправду вышел лосенок и подошел к матери. Та обнюхала его и, удостоверившись, что ее чадо в порядке, вновь стала на нас смотреть. — Вот же умное животное! —Заскрежетала зубами Арина. — Не мог на поляне остаться? Может, лосиха и впрямь к нему бы пошла. Материнский инстинкт, как-никак, и все такое. — Впервые слышу, чтобы прилагательное «умный» употребляли как оскорбление. — И такое бывает, — пожала плечами шатенка. — Все зависит от ситуации. Я лишь вздохнула и продолжила наблюдать за семейством. Ну и когда они уже уйдут?***
Ушли они только через десять минут, после того, как лосенок потянул маму за ухо зубами, а я захотела пить. — Ну наконец-то! Я уже думала, они никогда не уйдут! — Воскликнула Арина и быстро слезла с дерева. — Ты пока тут побудь, а я пойду, — тут девушка замялась. — Иди, — избавила я ее от объяснений. Та с благодарностью кивнула и бегом припустила в кусты. Я лишь улыбнулась и постаралась вспомнить, не видели ли мы где-нибудь во время поиска ягод ручей или еще какой-нибудь источник воды. Но все, что нам тогда попадалось — это цветы, цветы и еще раз цветы. Я вздохнула. Пить захотелось сильнее. — Я все, — оповестила Арина, выйдя из кустов. Девушка была весела и даже улыбалась. — Тебе стало лучше? — Арина кивнула. — Хорошо. Теперь давай улучшим мое состояние. — Что-то случилось? — Нахмурилась шатенка. — Тоже ягоды? — Не, хуже — жажда. — Ооо, — протянула Арина. — С этим тут хуже. Ладно, пойдем что-нибудь поищем. Заодно поищем дорогу обратно к нашей полянке. К счастью, от лосихи мы бежали недолго, и поэтому заблудиться просто не успели. Сначала мы вышли на лужайку с земляникой. Спрятавшись за каким-то деревом, мы внимательно осмотрели местность. Лосей и других животных мы не увидели, поэтому спокойно набрали ягод в рубашку Арины, которую та повязала вокруг талии, когда мы собирались на пробежку. Посчитав, что ягод было достаточно, чтобы накормить двух голодных девушек, мы по меткам вышли на нашу полянку. Там мы увидели зрелище, которое, мягко говоря, нас удивило. Пока мы убегали от лосихи, прятались от нее на дереве и собирали ягоды для Майи и Юли, последние насобирали грибов и каким-то образом умудрились развести костер. И сейчас наиспокойнейшим образом уплетали поджаренные грибы за обе щеки, отложив нам немного. — О, девчонки, а вы чего так долго? — Спросила у нас Майя. — Мы тут завтрак успели вам приготовить. Вы садитесь, садитесь. Грибы съедобные, подберёзовики. Их тут много растет, местность такая. Так что можете быть спокойными. — Еще скажи покойными, — Проворчала Арина и села рядом с Майей. Я же села рядом с Юлей и откусила небольшой кусочек от первого гриба. — Ну как? — Спросила Арина, подозрительно косясь на небольшую горку грибов. — Не ахти, но есть можно, — пожала плечами я. — Главное — не травануться. Вы ведь их не мыли? — Нет, а где? Воды рядом нет, а огонь и так всю заразу поубивает, — пожала плечами Майя. Слегка подумав, добавила. — Наверное. Но мы с Ариной ее уже не слушали, а вовсю уплетали грибы. Они и вправду были не кулинарным шедевром, но, как говорится, голод не тетка. Одними ягодами, увы, не наешься. Их мы, кстати, отдали девочкам, которые их тут же поделили пополам и практически сразу же съели. Потом мы рассказали про наше приключение с лосихой, и девчонки от души хохотали. — Вот вам смешно, а нам, сидя на дереве, с несварением желудка, было как-то не до смеха, — ворчала Арина. Но я видела, что шатенка сама еле сдерживает улыбку. Сейчас, сидя у небольшого костра (его, кстати, развела Юля. Отец ее был любителем отдыха на природе и как-то раз, отдыхая с дочкой в лесу, забыл спички. Пришлось учиться добывать огонь с помощью камней. «Палками очень долго, а вот камнями как раз наоборот. Просто надо знать правильный угол и посильнее ударить, — рассказывала нам девочка. — И чтобы камни были сухими») с набитыми желудками, наше злоключение казалось не таким уж ужасным, а даже наоборот, забавным. Особенно девчонки посмеялись над угрозами Арины в сторону лосихи. Сама героиня отводила глаза и бормотала что-то про плохое действие бактерий на мозг. Хотя, как они могли действовать на мозг — никто не знал. Но смех смехом, а пить хотелось, причем не мне одной. Майя тоже уже начинала часто сглатывать слюну и тоскливо смотреть на остатки грибов. Видя все это, Арина предложила сделать еще одну вылазку, но уже за водой. Идти за ней должны были все, поскольку воду тащить было не в чем. Но мы решили все-таки разделиться и пойти двумя группами в две оставшиеся стороны. Я с Маей пошли в сторону, куда указывала я, а Арина с Юлей в сторону, куда указывала сама Арина. Все ещё сохраняя хорошее настроение, мы с Маей начали свои поиски.***
— Да чтоб тебе пусто было, рак чертов! — Ругалась Майя почем зря. Причем тут рак, спросите вы? А притом, что спустя десять минут поисков мы наткнулись на небольшой ручей с довольно чистой водой. Поскольку пить нам очень хотелось, мы с Маей сразу присели у воды и начали ее пить из ладошек. Но девушке-радуге было этого мало, и она наклонилась, опустив часть своего лица в воду. Этой частью оказался рот и нос. За последний ее как раз и схватил рак, проплывавший мимо. Майя отцепила рака от своего носа и кинула его на камни. — Больно-то как, — пробормотала она и чуть ли не зло посмотрела на меня. Почему зло? А как вы еще должны смотреть на человека, который смеется над вашим несчастьем? Даже не смеется. Хохочет! Да, я хохотала до слез. Нет, ну вы представляете? Этот рак мог проплыть до того, как мы придём, или после того. На секунду раньше или на секунду позже. А мог вообще проплыть и не хватать Майю за нос. Но он проплыл как раз тогда, когда нос Майи был в воде и схватил его! Боже, какая же необычная штука — эта жизнь! — Если ты сейчас не перестанешь смеяться, я лично заставлю этого рака схватить тебя за нос, — зло сказала девушка. Ойкнув, я перестала смеяться. Судя по выражению лица девушки, та вполне могла исполнить свою угрозу. — Май, ты не злись. Просто это и вправду смешно, — попыталась объясниться я. — Да знаю, что смешно! Но еще это больно! — Майя перестала тереть свой нос и убрала руку. Увидев, как сильно он распух и каким он стал красным, я вновь захохотала. Нахмурившись, девушка наклонилась к ручью и посмотрела на свое отражение. — Ах ты сволочь усатая! Да я тебе сейчас все твои лапки поганые повыдираю! А клешни засуну в твою клоаку, или что там у тебя, — заорала она. Поняв, что дело пахнет горелым, рак быстро пополз к воде и зашел в нее ровно за секунды до того, как Майя схватила его. Поскольку в ручье было довольно сильно течение, рак быстро исчез из поля нашего зрения. — Что у вас случилось, — к нам выбежали Арина и Юля. — Вы так орали, что вас даже за километр было слышно, — пояснила Арина на мой удивленный взгляд. Тут Майя выпрямилась, и девочкам стало не до объяснений. Следующие пять минут все трое старались перестать смеяться. Когда у нас более менее это получалось, бросив один взгляд на Майю и ее нос, мы вновь начинали хохотать. Девушка же сложила руки на груди и обиженно засопела. Мы уже валялись на земле, схватившись за животы (поскольку от долгого смеха они начали болеть), и прихрюкивали, смеясь. Именно в таких позах нас нашли Гена и Хлоя. Сначала они непонимающе смотрели на нас. Затем Юля, дрожащей от смеха рукой, показала на Майю, и вот уже Хлоя старается сохранить серьезное выражение лица, чтобы своим смехом ненароком не обидеть девушку. Гена же не стал заморачиваться и, показывая пальцем на Майю, стал хохотать, причем при этом хрюкать. Услышав этот смех, мы пуще захохотали, и даже Майя улыбнулась. Хлоя же отвесила Гене подзатыльник, и тот с трудом, но перестал смеяться. Но не прихрюкивать. — Девочки, мы, хрю, так за вас, хрю, беспокоились. Сразу несколько, хрю, команд отправили вас, хрю, искать. Хлоя, хрю, давай лучше, хрю, ты, — и, тихо посмеиваясь, Гена ушел собирать остальных, чтобы потом вернуться в лагерь. Мы же тем временем поднялись и отряхнулись. И только после этого придали своим лицам серьезности. Особенно комично это выглядело у Майи с ее носом-картошкой. Глянув на нее, Хлоя кашлянула, а после потребовала у нас объяснений. Узнав, что с нами сегодня происходило, Хлоя сначала нам не поверила, ибо «сразу столько неудач с вами просто не могло произойти». Но, посмотрев на нас с Майей, нам все-таки поверили. Как оказалось, тревогу начали бить раньше, чем мы думали, поскольку лисица, на которую мы так «удачно» наткнулись, вернулась обратно к лагерю и даже пробралась в него. Там ее палкой оглушил Сережа и известил об этом Гену. Тот — остальных вожатых. И, собрав все отряды, не досчитались только нас. Поскольку все были собраны, команды спасения были созданы практически сразу же. Директор лагеря позвонил. — В ближайшие несколько дней в лес будет нельзя выходить, так как есть риск, что была заражена не только эта лисица. Ближайшие окраины леса прочешут специальные люди, отстрелят бешеных животных. Ох, девочки, как же я рада, что с вами все в порядке и вы смогли убежать, — тут Хлоя, не выдержав, обняла нас. — Когда я поняла, что вас не досчитались, меня охватил такой ужас, — на глазах женщины навернулись слезы. — Ну, Хлоя, ты чего, — ласково сказала Юля. — С нами все в порядке, и новых встреч с бешеными животными мы избежали. Еще чуть-чуть — и мы окажемся прямо в лагере, в безопасности. Так что не плачь. Я вытерла слезы Хлои. Своей заботой и беспокойством она напомнила мне Ольгу Михайловну. Я уверена, что случись со мной или с кем-нибудь еще из нашей группы подобное, она отреагировала бы так же. Тут мы вошли в лагерь, и к нам подбежали ребята. Все обнимали нас, тискали (даже меня) и говорили, как за нас беспокоились. И по их глазам я видела, что они говорят чистую правду. Все эти ребята действительно за нас волновались. И они действительно рады, что с нами все в порядке. Видела бы все это Святая. Может, она бы поняла, что ее любят такой, какая она есть. И не надо в себе сомневаться.