Вот это поворот...

Проснулся я на этот раз не сам, а может и сам - я вообще не знаю, если честно, как определить - ты сам проснулся или тебя что-то разбудило. Зачем я тогда про это начал говорить? Да просто не знал, как начать. Ну, в общем, я проснулся после нескольких часов крепкого сна (даже не снилось ничего, я тупо спал, и это кстати было хорошо) и первое, что я услышал, это звук льющейся на кухне воды. Пробуждение было для меня приятным, настроение было на высоте - я все-таки очень хорошо отдохнул и вновь был полон сил. Если честно, то вставать не хотелось - сейчас был тот случай, когда душа вот просто требует остаться лежать на мягком диване и не вылезать из-под легкой белой простыни, которой я укрывался (жара стояла такая, что как-то об одеяле и не задумаешься), и лентяйничать, валяться, нежиться - короче, кайфовать. И я подчинился этому зову, хотя спать уже не хотел. Несколько часов назад, когда Яна привела меня, уже практически спящего на ходу, я конечно же не успел разглядеть эту комнату, чисто из любопытства, а теперь мне предоставился такой шанс, и я им воспользовался, приподнявшись на локтях и заняв полулежачее-полусилячее положение.  Это была не очень большая, но уютная и обставленная со вкусом комната. Светло-голубые обои, светлая мебель, занавески бежевые, светлый паркет, маленький светло-коричневый коврик по центру, журнальный столик из стекла, плазменный телевизор у стены на тумбочке и диванчик, на котором я сейчас лежал, светло-бежевый. В общем, мне тут все нравилось - и расцветка и расстановка предметов, не знаю, фен-шуй или не фен-шуй, но по удобству. Единственное, что не вписывалось в эту гармоничную симпатичную обстановку, была какая-то немаленькая такая картонная коробка, лежащая у стены, причем мне отчего-то показалось, что лежит она тут давно. Между тем, с кухни перестала слышаться вода, но зато появился манящий божественный аромат кофе, и я, как тот мужик из рекламы, не смог ему сопротивляться, встал с дивана, потянулся и пошел на запах, правда в отличие от рекламы я ьыл во вменяемом неспящем состоянии. Толи я подошел слишком тихо, толи Яна была в наушниках (я не разглядел), но она моего появления не заметила, ибо стояла спиной ко мне, а лицом к плите и варила кофе. Невольно я залюбовался ею, ее прямой спиной, аккуратной, прям как у статуэтки, фигурой, небрежно собранными на затылке светлыми пепельными волосами и заколытыми обыкновенной заколкой-"крабом" белого цвета, а еще подумалось, что ей не хуже того светло-голубого платья в клеточку, в котором я ее впервые увидел, идет этот наряд, если можно назвать нарядом светло-голубую (как-то у меня теперь Яна асоциировалась именно с этим цветом) футболку с узорами из синих розочек, серые трикотажные спортивные шорты (коротковатые кстати) с белыми полосками. В голове вдруг при этой картинке заиграла какая-то музыка, какая конкретно - уже не помню, да это и не важно! Вдруг до меня дошел прикол того, что моя благодушная спасительница в этом провинциальном городе блондинка, причем пепельная. В памяти аж всплыл голоса Дадона, причем так явственно, что, казалось, Женька стоит сейчас рядом со мной: - Красавица-блондинка 93-го года, а ничего так у тебя компания, Панар! Насчет 93-го года не знаю, если она заканчивет институт, то вполне может быть, ну она точно младше меня. Спрашивать ее я не собирался - дамам такие вопросы задавать неприлично. Ишь ты какой стал галантный в этом Воронеже, джентельмен из Коркино! Но то что она красавица, в этом сомневаться не приходилось - ну я же не слепой! Правда, она была моей компанией только здесь, в Воронеже. А хотелось бы мне, чтобы она и дальше была моей компанией, уже за пределами Воронежа? На этот вопрос я не мог в тот момент ответить даже самому себе, а внутри напомнил о себе эффект буллита... Яна продолжала варить кофе, сосредоточенно следя за ним (вот это терпение!), а я так и продолжал стоять столбом, прислонившись к косяку двери, и пялиться на нее, пока об мою ногу не потерлось что-то пушистое и теплое. Это было настолько неожиданно, что я подскочил на месте и больно ударился плечом косяк. Естественно я тихо сказал "ай" и выругался. Но тут Яна вздрогнула и резко обернулась ко мне - похоже, не так уж тихо сделал. Мое появление сейчас было для нее неожиданным. Молодец, Панарин, напугал девушку, так еще и матернулся при ней! Поздравляю сотый раз за день, ты идиот! - Я тебя напугал, да? - я реально чувствовал свою вину перед ней за этот казалось бы незначительный эпизод. - Да нет, что ты, просто это было немного неожиданно, - она улыбнулась мне своей ну просто колдовской улыбкой, и я снова на минуту так и замер. - Ты как, выспался? - Да, - ее голос вернул меня в реальность, и я тоже улыбнулся, - спал как убитый, а теперь бодр и полон сил! Тут я уловил взглядом циферблат часов над столом, сопоставил в голове расположение стрелок и осознал, что сейчас где-то седьмой час вечера, и я проспал пять часов. Или шесть? А не важно, я себя чувствовал так прекрасно, будто проспал часов 12, не меньше. - Кофе будешь? - улыбнулась Яна, закрывая краник на плите и снимая кофейник с комфорки. - С удовольствием, - подобно ее белозубой улыбке и взгляду ее голубых глаз аромат божественного горячего напитка околдовал меня и, естесттвенно, я не мог сказать чего-то другого и сел за стол. Яна налила мне кофе в большую такую кружку, взглядом указала на сахарницу, стоящую в центре стола и протянула чайную ложечку, и это было кстати, ибо кофе без сахара для меня был не кофе. - Ты как, со сливками или нет? - спросила она, метнувшись к холодильнику. - Да не, спасибо, я без сливок обычно пью, - с благодарностью улыбнулся я, -да ты присядь, Ян, сама кофе выпей! Я сказал это с такой неожиданной для самого себя заботой, что аж сам удивился. Яна ничего на это ответила, лишь вновь улыбнулась и, налив в свою кружку свою порцию, уселась за стол напротив меня. Я осторожно сделал глоток горячего напитка и тут же чуть не заорал - не потому что было горячо, а потому что было очень вкусно! Такой терпкий, необычный и реально классный вкус! Я вдруг поймал себя на мысли, что газпромовский кофе с свими химическими сиропами, которым я наслаждался на протяжении, и близко не стоял рядом с этим Яниным кофе! Вот что значит все познается в сравнении! - Офигееть, - только и смог я протянуть, делая глоток уже побольше и зажмуриваясь от удовольствия, - Ян, ну ты волшебница!  - Что, нравится? - со скромной и кажется немного смущенной улыбкой спросила она, делая аккуратный глоток из своей кружки, как будто стараясь растянуть удовольствие. - Да я в жизни такого кофе не пробовал! - говорил я это совершенно искренне. - Если это конечно не секрет, который тебе достался по наследству от какой-нибудь прабабушки-чародейки, что ты такое туда добавляешь? - О да, я потомственная ведьма в пятом поколении, - рассмеялась она моей шуточке, а я насладился звуком ее смеха. - Да нет тут никакого страшного секрета! Просто я вместе с кофе перемалываю в кофемолке кардамон и мускатный орех, ну и варю это вместе. - Буду знать, - улыбнулся я, опять отпивая кофе, как вдруг от неожиданности я не уронил свою кружку, потому что на колени ко мне, как черт из табакерки, прыгнуло довольно-таки крупное и тяжелое по весу коричнево-серое полосатое существо с желто-зелеными большими глазами, торчащими в разные стороны усами, забавными ушами и острыми когтями. - Так вот кто выдал меня! - рассмеялся я. - У тебя еще и кошка? - Это кот вообще-то, - улыбнулась она, но тут тень набежала на ее лицо, когда она увидела, как моя рука потянулась к усатому-полосатому. - Осторожно! Он.. - Чего? - я спокойно погладил кота по спине и за ушком почесал - он довольно замурлыкал и начал тереться о мою ладонь головой. - Фуух, ничего, - облегченно вздохнула она и объяснила. - Просто он у меня очень чужаков не любит, может вмиг расцарапать или покусать! - Суровый он у тебя, - рассмеялся я. - Ему надо привыкнуть к человеку прежде чем он будет с ним нормально общаться, -она улыбнулась. - А ты ну просто первый случай, когда он с первого знакомства полез к человеку как к своему. - Ну может я реально для него свой, - я вернулся к кофе, продолжая гладить кота. - Ну и как звать этого твоего верного стража? - Кови, - улыбнулась она. - Как?! - я аж чуть не подавился от удивления. - Кови?!  - Ну да, - пожала плечами она, - в честь нашего Ковальчука. Мне его подарили знакомые, он уже таким подросшим котенком был, и предупредили, что парень с характером, если надо то может и когти распустить. Я как услышала еще засмеялась - ну как наш кэп. А когда домой принесла его он первым делом стащил со стола брелок СКА и начал с ним играться, гонять по всей квартире и прыгать вкруг него. Ну после этого решила, что точно Кови. Такая история. - Ха-ха, круто! Я как-нибудь Илюхе расскажу, - тут я осекся. - Ты ж не против? - Да нет, - вздохнула она. - Только зачем Илье рассказ про какого-то кота? - Для прикола, - улыбнулся я. - Кстати, Ян. - Чего? - Об именах, - я если честно сомневался, стоит ли ее спрашивать об этом - тема ей явно была неслишком приятна, сцену в автосервисе Данилы я хорошо помнил. - Если это конечно не секрет и его можно рассказать.. почему ты просишь, чтоб тебя Яной называли? Ну, просто девушек Ульян обычно там, не знаю, Улями зовут... так больше нравится? - Да нет, не такой уж и секрет, - как-то грустно улыбнулась она и пожала плечами, - видишь ли, я не очень люблю свое имя. Точнее практически ненавижу. Во-первых, меня всегда бесило почему-то имя Уля, вот прям не могу, казалось таким глупыми именем... Во-вторых в школе одноклассник стал обзывать Улиткой, за ним подхватил весь класс, за исключением самых лучших друзей, которых всего двое - Данила и Василиса. Ну и в детстве родители меня называли Ульяна-Несмеяна, из-за того что я очень мало улыбалась, смеялась и много хныкала по каждому поводу... - Ты и все время хныкала и не улыблась? - я честно ушам своим не поверил - эта улыбчивая девушка с можно сказать неженским крепким характером была в детстве плаксой?! - Представь, - кивнула она головой, - ну а когда я узнала, что есть такое имя Яна, поняла, что оно тоже как бы половинка моего имени и оно мне понравилось. Вот так. - Ну не знаю, - пожал я плечами и взглянув ей в глаза, каким-то чудом после этого сохранив дар речи, - по-моему, имя Уля не такое уж плохое, а Ульяна вообще очень красивое имя... Наши взгляды встретились, между нами повисло молчание, но какое-то... приятное, сладкое, горьковатое, терпкое, чуть грустное, вот прям как этот кофе, который мы кстати почти уже допили. - Кстати, - я наконец взял себя в руки и нарушил молчание первым, - я заметил, у тебя там в гостиной коробка какая-то картонная лежит... - А, да это стеллаж новый лежит уже так недели две, с тех пор как мы его купили, - махнула она рукой. - А чего он лежит? Выполняет свою задачу в лежачем положении?- усмехнулся я, про себя дав себе затрещину за корявую шутку. - Да нет, - ответила она, - у папы все никак руки не доходили, он с работы едва живой приходит, и вот они с мамой в отпуск уехали. Только теперь до меня дошло, что Яна в квартире до моего появления была одна. И живет она с родителями. Ну конечно, откуда ж тогда у молодой девушки, незакончившей еще институт, трехкомнатная уютная квартира? Или двухкомнатная? Ну явно не съемная. - А что, кроме папы больше у тебя некому собрать? - до этого момента я даже не интересовался, есть ли кто у Яны, ну парень всмысле. И вот так спросил. И конечно же по-дурацки и коряво. И-ди-от. - Ты о парне что ли? - она меня правильно поняла, но при этом выглядела как-то смущенно и печально. Ну конечно, тыж спросил не "который час", а на тему личную. - Не, нету у меня никого. Я уж Данилу думала попросить, он у нас ведь золотые руки, по старой дружбе. Но он занят все время и устает, так что я уж на днях как-нибудь сама соберу... - Не женское это дело - мебель собирать, - сказал я и как-то жестковато если честно, прям как отрезал, и эта фраза у меня вырвалась как-то спонтанно. - Есть чем? - я поставил на стол пустую кружку, осторожно снял с своих колен котейку и решительно встал из-за стола. - Что? - она толи не поняла меня, толи не до конца поверила в это, глаза ее стали большими и очень удивленными. - Дрель, говорю, есть, хозяйка? - улыбнулся я ей, сделав лицо менее суровым, а то я что-то чуть ли не по-хозяйски тут устроился. - Отвертка там, шуруповерт, молоток? - Есть, - протянула она, глядя на меня по-прежнему удивленными, даже можно сказать, пораженными глазами. Казалось бы, чего тут удивляться, парень решил собрать ей мебель, чисто мужская работа, что тут такого? - Показывай, - улыбнулся я ей, и после этого она, снова улыбаясь, встала из-за стола и повела меня в крохотную, метр на метр темную кладовку, откуда вытащила ящик инструментов. Вернее, попыталась вытащить, но я не дал ей поднимать эту тяжесть и мягко, но решительно отобрал. В этот момент я вдруг почувствовал какой-то разряд тока по всему нутру - мы с ней встали бок о бок, плечо к плечу, соприкоснулись. На секунду я завис от этого необычного ощущения, и Яна тоже кстати замерла. Мы столкнулись взглядами в полумраке этой кладовки и тут же отвели эти взгляды - нас обоих застало врасплох смущение. Но смущение это было приятным, сладким, горьковатым, терпким, как кофе... а внутри у меня вслед за этим током воскрес уже который раз за день эффект буллита... - Слушай, а радиоприемника у тебя не найдется? - спросил я, когда мы, одолев наше смущение от неловкого момента, выбрались из кладовки с ящиком инструментов. - А то без музыки как-то как без души. - Найдется, - улыбнулась она, и вскоре, когда я уже вызволял детали будущего стеллажа из картонной обертки, она принесла мне магнитофон и удалилась на кухню, вновь обворожительно улыбнувшись мне. А я остался в гостиной наедине с приемником, который я включил в розетку и не с первой попытки, но смог поймать волну Авторадио, со стеллажом, инструментами и мыслью о том, что я вызвался помочь, а теперь главное не облажаться по полной и не показать себя безнадежно криворуким. Шайбу в сетку загонять это одно, а собирать мебель - это другое... А еще я думал о том, вернее недоумевал, как такая девушка, как Яна, может быть одна, без парня? Красавица, умница. Недотрога, не пускает к себе каждого? Возможно, ну так это скорее плюс - ей кто попало не нужен. И все равно, не понимаю... Спустя час я, вопреки моему страху, справился со своей задачей, и новенький, не самый большой, стеллажик стоял чистенький и собранный у стены. Я аж невольно залюбовался им. Все-таки свой собственный труд и особенно его блестящие результаты, приносят огромное удовлетворение. Мой труд, конечно, на звание обладателя блестящих результатов не претендовал, но тем не менее я был доволен, как слон. Первым делом, перестав кайфово и с гордостью пялиться на стеллаж, я собрал все раскиданные вокруг инструменты в ящик, оттащил картонки, еще час назад бывшие коробкой, в угол, и, убедившись, что на моем произвольном рабочем месте наведен относительный, но порядок, решил, что пора звать хозяйку, принимать работу.  И вновь я подошел к кухне так тихо, что Яна меня не заметила. А я вновь встал столбом, потому что опять залип на картинке хлопочущей у плиты Яны. На сей раз у нее на комфорке был не один кофейник, а сразу две сковородки, еще в духовке что-то пеклось, а сама она увлеченно и ловко шинковала овощи, видимо на салат. Она буквально летала, как бабочка, от сковородке к ножу, от ножа к духовке и так постоянно, причем без всякого сумбура, плавно и слаженно, как в танце. На ней поверх одежды был кухонный фартук нежно-персикового приятного для глаз цвета, и в этом фартуке, все в той же одежде и со все теми же чуть растрепанными, выбившимися из тисков заколки светлыми пепельными волосами, она мне показалась такой милой, домашней, нежной... - Ян, ну ты Золушка! - на сей раз я сам, без помощью кота по кличке Кови, обнаружил свое присутствие, потому что не мог сдержать своего восхищения. Я встречал на своем пути девушек и женщин хозяйственных, но делающих все так красиво и слаженно, словно им этот труд и не в тягость... - Ой, ты уже закончил? - обернулась она к мне и слегка заступорилась при виде меня с голым торсом - да, во время работы я снял с себя футболку, чтоб неслишком запотела, а то у меня футболок не так уж много,чтоб на каждые несколько часов. Да-да, именно из-за этого, других мыслей нв этот счет у меня в голове не было если что! - Ну да, можешь идти принимать работу, хозяйка,- улыбнулся я, про себя констатируя, что я ее, мягко говоря, своим видом смутил. Хорошо хоть шорты не снял, чего уж тут. Достоевский по тебе плачет, идиот... - Молодец, - она  со своим смущением справилась, и именно это спасло меня самого от наречения уже более крутым словечком, чем идиот. - А я вот не успела. Ты выиграл! - А мы разве соревновались? - шутливо улыбнулся я. - Да нет, - согласилась она, - просто я надеялась свою работу сделать ну как минимум быстрее. Может, ты пока в душ сходишь, а я доготовлю все? - Как скажите, хозяйка, - я повернулся и пошел к гостинной за вещами, в душ реально стоило сходить, иначе зачем я майку снимал? А у меня было упорное ощущение, что Яна смотрит мне в спину. Но в отличие от предыдущих случаев, когда у меня было такое чувство, я удержался, чтоб не оглянуться. Хотя скажу честно, далось мне это с трудом... Я вернулся на кухню минут через двадцать, вновь чисто вымытый, приятно пахнущий, красивый и ухоженный, как хороший мальчик с первой парты, с радиоприемником. - Ты же не возражаешь против музы... - спросил я Яну, но вынужден был прервать свой вопрос, ибо обомлел при виде шикарно накрытого стола! Большая сковородка с хорошо прожаренной картошкой, разрезанные на половинки и зажаренные сосиски, большая салатница, наполненная салатом из нашинкованных свежих огурцов, помидоров, красного лука, зелени и заправленных сметаной. - Обалдеееть, - только и смог я выдавить из себя при виде этой раскоши, издающей ну просто соблазнительный и мучительный для голодного желудка вкуснющий аромат. - Садись к столу, - обнаружила свое присутствие Яна, как всегда (для меня весь этот неполный день успел стать "всегда") улыбающаяся и мягко забрала у меня из рук приемник, который сама же включила в розетку и настроила Авторадио. Я послушно сел за стол, и Яна начала щедро мне накладывать еду на тарелку. На ней все так же был милый нежно-персиковый фартук, а я все так же не сумел устоять, чтобы не залюбоваться ею и ощутить какое-то чувство, что вот эта милая, очаровательная, домашняя голубоглазая Яна, хлопочущая на у плиты, попивающая кофе в шортах, футболке и с нежно-персиковым фартуком - это что-то давно знакомое, милое, родное даже... и та другая голубоглазая Яна, в светло-голубом платье в мелкую клеточку в босоножках на каблуках, порхающая мотыльком по раскаленным знойным палящим солнцем улицам Воронежа - это тоже самое, давно знакомое, милое, родное... - Ты такой молодец, Тем, - вырвал меня из волнующих мою душу размышлений голос Яны, тоже между прочим не чужой. Она сидела напротив меня и улыбалась. Перед ней стояла тарелка с едой, но там было еды меньше, чем в моей, я это заметил. - В чем это я молодец? - улыбнулся я, после чего отправил себе в рот масленную вкуснющую картошку. - Ну как в чем, в том что стеллаж собрал, - она задумчиво и все с той же улыбкой нагнула голову чуть набок и глядела на меня, отчего я едва в очередной раз не впал в ступор. - В наше время как мало.. кхм... мужиков которые способны ну хотя бы гвоздь в стену вбить, не то что мебель собрать. - Ну, может тебе просто такие встречались, задумчиво и как-то философски ответил я. - Люди ведь везде разные, и... Но закончить свою мысль о том, что не стоит о людях судить однозначно и категорично, я не успел, и виной тому был вдруг затрезвонивший какой-то песней на непонятном мне языке телефон Яны. - Извини, мне ответить надо, - она взяла трубку, а я понимающе чуть прикрутил колесико громкости на приемнике, хотя музыка и так не очень громко играла. - Да, я поняла, - вздохнула Яна, держа трубку возле уха, - ну ладно уж, раз так получилось. Будем разбираться. До понедельника это, надеюсь, сможет подождать? Хорошо, - сокрушенно вздохнула она, и эта ее интонация отозвалась у меня внутри каким-то неприятным колким ощущением, - завтра к 12 буду в офисе. Все, до свидания. Лицо ее помрачнело, глаза потухли - нетрудно было догадаться, что у нее некоторые неприятности. - Что-то на работе? - спросил я. Капитан очевидность. - Да, какую-то путаницу в документах нашли, будем разбираться завтра, - тяжело вздохнула она и уселась обратно за стол. - А ты где кстати работаешь? - поинтересовался я. - В лаборатории какой-то? -вспомнил, что она биолог. - Неет, что ты, - печально улыбнулась она, - я менеджер филиала одной типа эклогической конторы, офисный червь, бумажки перекладываю. - А что, работы по твоему образованию нигде нет? - Никому тут в Воронеже не нужны биоинженеры, к сожалению, - вздохнула она, - я вообще думаю после окончания института подкопить денег и на курсы парикмахеров пойти, профессия востребованная. Я аж чуть не подавился от удивления. Такая умная девушка, медалистка и идущая на красный диплом и пойдет переучиваться на парикмахера! И все из-за невозможности устроиться, хотя бионженеры да и вообще инженеры сейчас стране нужны. Ну, по идее нужны. Я не стал это все говорить вслух при ней, интуиция подсказала мне, что это для нее тема больная. - А может ты просто не там искала? - спросил я. - Ну, работу всмысле? - А куда мне из Воронежа податься? - ответила вопросом на вопрос Яна. - Тут хотя бы родные люди, друзья... И тут я не смел ее упрекнуть - не всем по силам и по возможностям устроиться в чужом городе, где даже знакомых нет. Я даже вспомнил себя, когда переезжал в Чехов, в Казань, в Питер, и то меня там опекали всюду и помогали. А каково хрупкой молодой девушке будет? Тут уж хоть кино снимай... - Все было очень вкусно, Ян! - я решил ее вот так подбодрить, и при этом не соврал. - Вот ты говоришь, что не каждый мужчина может в нашек время гвоздь забить, а я тебе скажу, что в наше время далек не каждая девушка может так вкусно готовить! - Я рада, что тебе понравилось, - она скромно и смущенно потупила глаза. Между нами вновь на какое-то время повисло то томящее душу приятное молчание, что и раньше, и тут мои уши уловили льющуюся из радио песню, песню старую, из детства, и мной завладело чисто спонтанное решение. - Мадмуазель, - я встал из-за стола и решительно, почувствовав себя эдаким, как его, гусаром на балу, подошел к Яне и протянул ей руку, - позвольте пригласить вас на танец. - Позволяю, - улыбнулась она, причем в глазах ее я читал смущение. Я и сам был немало смущен, но желание потанцевать с ней было сильнее моего смущение. Мы встали на середину кухни, одной рукой я обнял ее за талию, другой взял за руку, она сделала то же самое, и мы плавнои размеренно, никуда не спеша и ни о чем не думая, словно лодка на волнах реки с небыстрым течением, закачались и закружились в танце в такт музыке. "Снова от меня ветер злых перемен   Тебя уносит,   Не оставив мне даже тени взамен,   И он не спросит,   Может быть хочу улететь я с тобой,   Желтой осенней листвой,   Птицей за синей мечтой...   Позови меня с собой,   Я приду сквозь злые ночи,   Я отправлюсь за тобой,   Что бы путь мне не пророчил,   Я приду туда, где ты   Нарисуешь в небе солнце,   Где разбитые мечты   Обретают снова силу высоты..." Золотистый свет потихоньку заходящего солнца проникал через стекло балкона на кухню и падал прямо на Яну, покрывая ее лицо, ее волосы, ее всю этой золотистой дымкой. Но я не думал ни о чем, ни о заходящем солнце, ни о том, что уже наступил вечер, вообще ни о чем. Я просто осторожно обнимал за талию и кружил в танце по этой небольшой кухоньке очаровательную и удивительную девушку, с которой меня так неожиданно столкнула судьба, не мог оторваться от ее бездонных голубых глаз и боялся как сильнее обнять ее, так и отпустить. Мне вдруг вспомнилось, как сегодня утром я сокрушался над сломанной машиной, днем орал матом на Тимура, который может и не был виноват в произошедшем. Жалел ли я теперь о том, что случилось? Честно? Ни капли. Внутри у меня точно так же, как вот мы сейчас с Яной, кружились в танце, невероятные и незнакомые чувства, которых я никогда не испытывал в своей жизни, никогда. Я не знал, как их назвать, вернее знал, что боялся ошибиться, просчитаться, и поэтому я упорно не давал самому себе ответа на вопрос, что это за чувства... Я просто танцевал, не считая круги, не отрываясь от глаз Яны...Ули... Ульяны... А приемник все играл и играл, словно потакая моему желанию танцевать дальше: "Позови меня с собой,   Я приду сквозь злые ночи,   Я отправлюсь за тобой,   Что бы путь мне не пророчил,   Я приду туда, где ты   Нарисуешь в небе солнце,   Где разбитые мечты,   Обретают снова силу высоты...". Я никогда не был фанатом творчества Пугачевой, хоть и знал многие ее песни, но именно эта песню, нежную и расслабляющую душу и сердце, я уже обожал и знал наизусть... Опять прозвучал припев, и тут я понял, что больше не в силах сопротивляться желанию поцеловать Яну, просто взять и поцеловать. Похоже, что она поняла это мое желание, она вообще меня во всем пнимала, это я уже успел осознать. Медленно, словно в кино, под музыку, мы потянулись друг к другу губами, прикрыли глаза и... И тут все кино закончилось, вся романтика разбилась вдребезги об трезвонящий мобильник Яны, распевающий все ту же песню на непонятном мне языке, которую, никогда до этого не слыша, я уже заочно возненавидел всей душой. Я не сразу решился выпустить Яну из своих рук, я этого не хотел. И она не хотела. Но телефон настойчиво продолжал звонить, и Яна подняла трубку. - Алло, - голос ее словно сел и стал глуше, я понимал от чего. - Алло, Яник, это я, - даже на такой маленкой громкости я услышал и узнал бодрый голос автомеханика Данилы. - Если твой гость рядом с тобой, то передай ему, что его машина готова, мы все заварили! - Х-хорошо, я передам, - ответила Яна безликим голосом, положила трубку и повернулась ко мне. - Тем, машина... - Я слышал, - ответил я каким-то чуть охрипшим за какие-то полминуты голосом. Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, понимая друг друга без слов, а в голове у меня, как капли воды о каменный пол, капали мысли. Ну вот и все, машину мне починили и сделали это быстро, я могу продолжать свой путь, больше мне, казалось бы, нет смысла оставаться в Воронеже. Но рад ли я этому? Честно? Нет...