Ода старым-добрым дням

Тайлер заканчивает учебный год в колледже и решает, что пора передохнуть от всего. Он, Ник и Крис очень взволнованы перспективой собрать свою собственную группу. У них столько надежд, столько грандиозных планов. – Как думаете, мы когда-нибудь отыграем шоу, на которое будут распроданы все билеты? – спрашивает Крис, опуская свои барабанные палочки. Ник и Тайлер смотрят на него, потом друг на друга. Они широко улыбаются. Тайлер пожимает плечами и снова поворачивается к Крису. – О, это будет что-то, – мечтательно говорит он, пытаясь представить, каково это – быть на сцене перед набитым битком концертным залом. – Что, если нам удастся выступить, скажем, в Мэдисон Сквэр Гарден?.. – говорит Ник. Все это лишь сильнее разжигает огонь внутри Тайлера, подогревает его страстное желание выбраться с самых низов и добиться всего. Он знает, что это не так просто, но все равно надеется, молится об этом каждую ночь. Он всегда мечтал, что однажды ему представится возможность разделить свою историю с многоголосой толпой. Как писателю ему не хочется создавать всякие глупые песни о любви; Тайлер хочет, чтобы все было по-настоящему, хочет почувствовать связь с другими людьми. Ему хочется поделиться своей историей и услышать, что это помогло кому-то ещё. Он мечтает об этом больше всего на свете. – Будьте реалистами, – говорит Крис, посмеиваясь, но воздерживается от дальнейших комментариев. Он жаждет всего этого так же сильно, как и остальные. * Они начинают с малого: экспериментируют в своих гаражах и комнатах, придумывают партии для баса и барабанов. Тайлер пишет лирику большую часть жизни, так что связать слова с музыкой для него не проблема. Он гордится своими идеями. Проходит немного времени, и они все соглашаются, что им стоит попробовать записать пару треков самим и посмотреть, что из этого выйдет. У Тайлера уже есть кое-какое оборудование, которое он собрал пару лет назад для записи своего собственного маленького альбома. Так они и поступают: придумывают хорошее название и записывают альбом, которым может гордиться каждый из них троих. Они играют небольшие сеты на вечеринках и выступают на разогревах у групп побольше. Поначалу всем плевать на их музыку, но постепенно они делают себе имя в родном городе. Люди начинают приходить на выступления ради самих Twenty One Pilots. После одного из концертов к ним подходит девушка – широкая улыбка на лице, их дебютный диск в руках. – Хотела узнать, не сможете ли вы, ребята, подписать мне его, – волнуясь, спрашивает она. С выражением крайнего удивления на лицах они переглядываются между собой, но затем с энтузиазмом кивают. – Разумеется! Какое-то время они стоят и разговаривают с этой девушкой; она объясняет, что пришла именно на их выступление, не ради хэдлайнеров. – Если честно, я даже не знаю ту группу, но я запомнила вас после одного из шоу, и мне захотелось увидеть вас снова. Ваша лирика – одна из лучших, что я встречала, и на сцене вы выглядите просто потрясающе, – оживленно говорит она, и Тайлер весь светится от гордости. Вот он, тот самый отклик, который он так мечтал получить, хоть и не ожидал, что это произойдет так скоро. – Мы действительно ценим это, – говорит Крис, прекрасно зная, что Тайлер подумал именно об этих словах, но так погрузился в свои мысли, что забыл проговорить их вслух. * Что Тайлер больше всего ценит в выступлениях, так это возможность пригласить на шоу людей, которые действительно знают их и хотят послушать вживую. Их уже приходили поддержать члены семей, к ним на концерты то и дело заглядывают друзья. Однажды вечером Крис приглашает своего коллегу по работе, и этот вечер потом станет у Тайлера самым, самым любимым. Перед концертом взволнованный Крис подходит к Тайлеру. – Окей, я тут показал одному парню с работы наш диск, и он спросил, можно ли ему прийти и посмотреть, как мы играем. Я не пытаюсь намекнуть, что тебе надо выложиться по полной, но… выложись по полной. Иногда Джош любит позлословить, и мне очень хочется стереть эту проклятую ухмылку с его лица, – объясняет Крис, но это звучит легко, как шутка. Тайлер делает, как он просит: выходит на сцену и отдает музыке всего себя – ничего нового. Публика в восторге от этого, и Джош, похоже, тоже. Они сталкиваются после шоу. Тайлер следует за Крисом сквозь толпу, пока они не останавливаются перед парнем с вьющимися волосами и теплой улыбкой. – Должен признать, Крис: в вас, ребята, действительно что-то есть, – говорит он, а затем поворачивается к Тайлеру и улыбается. – Хэй, прости, меня зовут Джош, я работаю вместе с Крисом, – он протягивает вперед руку. Тайлер отвечает ему и на рукопожатие, и на улыбку. – Я Тайлер. Ему и в самом деле нравится Джош. С ним легко, приятно быть рядом, и у него есть та же неуёмная страсть к музыке, что и у Тайлера. Они остаются вместе после концерта, чтобы поболтать, время пролетает незаметно – уже глубокая ночь, и их беседа сама собой перетекает на более личные темы. – Ты играешь в группе? – спрашивает Тайлер, открывая свой пакет с чипсами. Джош кивает, проглатывает еду, прежде чем заговорить. – Ага. И да, и нет, – говорит он, хмурясь. Тайлер ждет продолжения, чувствуя повисшую в воздухе недосказанность. – Я иногда езжу с ними в тур, заменяя их постоянного барабанщика – он решил проводить больше времени с семьей. Если я правильно помню, у него недавно родился ребенок и все такое. Но рано или поздно он вернется, и тогда мне придется уйти. Вот бы у него была возможность предложить Джошу что-нибудь, думает Тайлер. – Уверен, кто-нибудь с радостью примет тебя в свою группу, чувак, – искренне говорит он и хмурится, потому что прекрасно знает, каково это: приблизиться к осуществлению мечты, а потом смотреть, как всё утекает сквозь пальцы. * Их группа должна была стать отправной точкой для великих свершений, и у Тайлера было столько надежд, столько планов. Но теперь он вынужден смотреть, как всё это разваливается – медленно, неотвратимо. Репетиции проходят все реже, появляется все больше отговорок. Кажется, что лишь у Тайлера есть свободное время в графике. «Прости, чувак, на работе завал, и мне придется взять еще одну смену». «Сегодня нужно отвезти сестру на тренировку по футболу». «Я чертовски устал – может, завтра?». В один прекрасный день и Ник, и Крис извиняются и говорят, что у них больше нет времени на группу. Для Тайлера это как удар под дых: он так цеплялся за свою мечту, так старался, но, похоже, в этот раз весь мир оказался не на его стороне. – Что насчет шоу на следующей неделе? – спрашивает он, и его друзья пожимают плечами, извиняются снова, и Тайлеру ничего не остается: надо либо искать замену, либо всё отменять. – Спроси Джоша – может, он сможет помочь тебе на один вечер, – предлагает Крис, и Тайлеру, конечно, хочется чего-то более постоянного, но в этой ситуации даже разовая помощь сойдет. Джош соглашается сразу и говорит Тайлеру, что он рад будет сыграть вместе с ним. Но, к сожалению, в тот день концерт заканчивается, едва успев начаться. Все весьма ожидаемо хотят как можно быстрее покинуть клуб, как только появляется полиция. К счастью, Тайлер и Джош не принесли с собой своё оборудование, за исключением парочки вещей, а потому им удается выскользнуть на улицу почти сразу, никому не попавшись на глаза. Когда они останавливаются посреди какого-то парка, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, Джош начинает хохотать. – Никогда еще не участвовал в таком захватывающем шоу, – наконец говорит он, глядя на стоящего рядом Тайлера. Тот, тяжело дыша, качает головой, встречаясь с Джошем взглядом. – Больной ублюдок, – ласково говорит он, выпрямляясь. Ему в голову приходит идея. – Эй, Джош? – взволнованно спрашивает Тайлер. Кажется, это его последний шанс, чтобы удержать группу на плаву, и втайне он полон воодушевления. – Да? – Ну, ты, наверное, знаешь, что Ник и Крис ушли насовсем?.. – начинает он издалека, и Джош просто смотрит на него в ответ, не говоря ни слова. В его глазах на секунду появляется проблеск какой-то эмоции, и Тайлер думает: наверное, это надежда. Наверное, это – лучшее решение, которое Тайлер принимал за всю жизнь. – И сегодня мы классно провели время, а ещё ты действительно хороший барабанщик, у тебя крутая энергетика, – продолжает он, наблюдая, как на лице Джоша медленно расцветает улыбка. – Знаешь, у меня пока что нет замены для тех двоих, ну и… Вакансия открыта. Это предложение. Но Тайлер специально говорит так, будто поддразнивая Джоша – ему вроде как хочется, чтобы Джош умолял его, сам попросился на пустующее место барабанщика. – Хочешь сказать, ты настолько впечатлен моими навыками игры, что у тебя нет другого выбора, кроме как принять меня в группу, чтобы вместе мы стали супер-пупер известными и покорили мир? – спрашивает Джош, ухмыляясь, когда Тайлер в ответ закатывает глаза. – Что-то типа того, – говорит он. Джош протягивает ему руку, и это так похоже на ту самую ночь, когда они впервые встретились – тогда Тайлер и представить не мог, что однажды будет просить Джоша присоединиться к нему, стать частью группы. Но вот это происходит, и, похоже, это действительно лучшая его идея за последнее время. Он пожимает руку Джоша и широко улыбается. – Да будет так, – говорит Джош, взъерошивая свои волосы. Тайлер кивает, смеется, и они оба медленно идут по ночному городу, возвращаясь к месту, где осталась стоять их припаркованная машина. * Они отправляются в тур, и, оказывается, вместе они – шикарная команда. Фанаты с радостью следят за их постепенно крепнущей дружбой, наслаждаются безумной энергетикой их выступлений. Джош привносит в их шоу нечто такое, чего никогда не могли дать ни Ник, ни Крис. И хотя Тайлер рад был основать группу вместе с друзьями, теперь он понимает: все перемены были лишь к лучшему. Они с Джошем медленно, но верно становятся все известнее, привлекают к себе все больше внимания со стороны звукозаписывающих компаний, желающих заключить с ними контракт. Они добиваются всего вместе, и это – идеально. В один из свободных дней Тайлер и Джош сидят вместе, просто отдыхая и осмысляя события последних месяцев. – Никогда не думал, что я зайду так далеко, – признается Джош, поворачивая голову так, чтобы видеть Тайлера. Тот хмыкает, соглашаясь, и задумчиво постукивает пальцами, просто чтобы чем-то занять себя. Долгое время они молчат, и Тайлер проваливается внутрь собственной головы, ненадолго теряя связь с реальностью. «Что бы ты сделал?» – Ты о чем? – спрашивает он, поднимая взгляд на Джоша. Тот удивленно вскидывает брови и пожимает плечами. – Я ничего не говорил, – отзывается он, и они снова замолкают. Тайлер задумчиво потирает лоб. Он готов поклясться, что слышал заданный Джошем вопрос. * Twenty One Pilots становятся все известнее, и со временем они начинают ездить в туры с очень популярными группами – Тайлер слушал их, ещё когда был подростком. Теперь он может называть этих людей друзьями. – Это просто безумие, – говорит Тайлер. Сегодня – первая ночь их тура вместе с Fall Out Boy и Panic! At The Disco. Джош, кажется, не успел ещё отойти от шока, он стоит и смотрит на сцену. Сегодня они выступали первыми, и почти никто из толпы не пришел, чтобы увидеть именно их, но это не имеет значения, для них это все равно огромный шаг вперед. – Безумие, – наконец шепчет в ответ Джош, глядя на Тайлера и широко улыбаясь. Они играют на сцене перед такими громадными толпами, каких в жизни не видели. Все больше и больше людей поют слова песен вместе с ними, у них все лучше получается разогревать публику. Люди слушают Тайлера, они радостно кричат, когда он спускается к ним, и тянут к нему руки, пытаются прикоснуться. Они радостно кричат, когда Джош делает бэк-флипы с пианино. Как-то раз Тайлер, стоя рядом со своим барабаном, замечает, как одна из фанаток плачет, глядя на него. Они с Джошем ещё не начали отбивать ритм, у них есть ещё пару секунд, чтобы занять свои места. И он наклоняется к ней, держась за барабан, встречается с ней глазами. – Спасибо вам, – читает он по губам, и это – первый раз, когда кто-то признает, что написанные Тайлером слова действительно много для него значат. Это – первый момент, когда Тайлер и в самом деле чувствует, что в его жизни есть цель. Всё, что он сейчас может, – это улыбаться фанатке, прикусив губу, чтобы не расплакаться. Он выпрямляется и поверх бушующего моря чужих лиц смотрит на своего лучшего друга. Они встречаются взглядами и начинают бить в барабаны. Тайлер ещё никогда не выкладывался на концерте так сильно, но он чувствует, что должен сделать это – ради той девушки, ради всех, кто в этой комнате. * Они все еще в туре, и Джош то и дело с телефоном в руках подходит к Тайлеру. «Чувак, я был на Тамблере, и только посмотри, что люди пишут о нас». «Только что увидел этот хэштег в чьем-то твите». «Эта девушка отметила меня на сэлфи. И в заголовке профиля у неё – строчки из Trees». Каждый раз Тайлер улыбается и кивает, воздерживаясь от комментариев по поводу их постоянно растущей славы. Он извиняется, говорит, что ему надо идти, а потом закрывается в ванной и плачет. Вся его выдержка уходит на то, чтобы не сорваться прямо на сцене, перед живой аудиторией. В последнее время все это признание, все это понимание слишком сильно влияют на него. Люди пишут ему всюду, говорят, что чувствуют то же самое. Они рассказывают о своих суицидальных мыслях и сэлф-харме, они рассказывают о желании разом со всем покончить. Они знают, что Тайлеру знакомо это чувство. Они хотят, чтобы он знал, насколько могущественными оказались его слова, насколько спасительными. И Тайлер вспоминает те моменты, когда он писал свою лирику – он ощущал пустоту внутри, страдал от одиночества. Тогда Джоша еще не было рядом, даже Криса и Ника не было рядом. Эти воспоминания переносят Тайлера обратно в его спальню в родительском доме: вот он сидит с канцелярской резинкой поверх запястья – щелк, щелк, щелкая себя до тех пор, пока кожа не становится красной и горячей на ощупь. Он перестал чувствовать боль от резинки ещё час назад, а потому соблазн порезать себя все крепнет и крепнет – поддайся ему, протяни руку вперед. В его тумбочке рядом с кроватью спрятана маленькая коробочка, где он хранит вещи, от которых его мать наверняка пришла бы в ужас. Тайлер тянется вперед, но вместо этого хватает ручку и блокнот, сбегает вниз по лестнице и падает на ковер, устилающий пол гостиной. Он пишет, пишет, пишет, пока тяжелые мысли не стихают, оставляя его пустым, сломанным, но невредимым. Теперь он в очередном туре, едет в автобусе и плачет, когда чувства из воспоминаний оказываются слишком яркими – они мучили его когда-то давно, еще в детстве, но временами всей тяжестью наваливаются на него и сейчас. Раздается тихий стук в дверь, и Тайлер уже знает, кто это. – Впусти меня. Голос звучит мягко, ласково и кажется добрым, таким добрым. Тайлер встает с пола и открывает Джошу дверь, хотя она и так была не заперта на щеколду все это время. Он садится обратно на пол, и Джош устраивается рядом с ним. Места слишком мало, приходится вплотную прижаться друг к другу, но их это не волнует. Тайлер плачет, пока глаза не начинает жечь, и Джош молча сидит рядом, наблюдая, как в подсвеченном солнцем воздухе танцует пыль. – Это так странно, – начинает Тайлер, но на этом слова заканчиваются. Джош понимает его все равно. Давным-давно у них был разговор о том, что на самом деле значит лирика Тайлера. Он провел целую ночь, продираясь через одну историю за другой, рассказывая о своем темном прошлом, скрупулезно объясняя все, что Джош не понимал сразу. В ту ночь они оба расплакались, когда Джош сказал, что чувствует все то же самое. – Я знаю. Они сидят вместе, пока кто-то из команды не стучится в дверь ванной. Тайлер выходит с красными и опухшими глазами, но никто не комментирует это – все понимают. Вся команда знает, что всхлипывания и красные глаза – это вещи, на которые лучше не указывать лишний раз. * После очередного классного шоу они идут праздновать в бар. Тайлер не знает, чем эта ночь отличается от предыдущих, но, когда они ехали по трассе, один из автобусов просто свернул с дороги, и все остальные последовали за ним. По большей части, Тайлер винит в этом Брендона. Потеря контроля над собственным телом – не самое любимое его ощущение, а потому в баре Тайлер заказывает лимонад. Другие парни недоуменно смотрят на него, но он лишь пожимает плечами и радостно делает глоток. Джош заказывает пиво, но потом просит принести просто воды. Он наклоняется ближе к Тайлеру и шутливо объясняет, что хочет вписаться в компанию крутых ребят. Долгое время все болтают и смеются, и Тайлер в основном предоставлен самому себе. Он не расстроен, ему просто хочется побыть наедине со своими мыслями, и все остальные это уважают. Он витает в облаках, но отвлекается, когда с ним заговаривает Джош. «Что бы ты сделал, Тайлер?» – Сделал с чем? – спрашивает он, поворачиваясь к Джошу и обнаруживая, что тот смеется над какой-то шуткой, которую Тайлер прослушал. Он хмурится, когда Джош смотрит на него с выражением любопытства на лице. – Что-то не так? – спрашивает Джош, и Тайлер качает головой. – Все в порядке. * Тайлер стоит в гостиной родительского дома, когда телефон начинает звонить. – Ты уже проверял свою почту? – воодушевленно интересуется Джош. Тайлер хмурится и смотрит на часы. – Нет, а что там? – спрашивает он, присаживаясь на диван. – Мы едем в наш первый самостоятельный тур. Они только что выпустили «Blurryface», и Тайлер будто под кайфом из-за всех хвалебных отзывов со стороны фанатов. Он видел, как альбом обсуждают в социальных сетях, и их уже звали на интервью. Два обычных парня из Огайо, которые добились всего. На сегодня это – самый значимый, самый волнующий момент в их карьере. Тайлера и Джоша торопят: до начала тура многое надо успеть, необходимо как следует все подготовить. На интервью их с пристрастием расспрашивают обо всем – они отвечают на одни и те же вопросы миллионы, миллионы раз. Они добились всего. И вот они за кулисами – все в поту, пытаются отдышаться, первое шоу тура позади. Тайлер едва не плачет, глядя на темную сцену у себя за спиной, прислушиваясь к радостному гулу фанатов, которые постепенно покидают стадион. Он чувствует, как сзади к нему подходит Джош. «Я уже дважды спросил тебя: что бы ты сделал?» – Прекрати спрашивать меня об этом, – говорит Тайлер, втайне злясь, что Джош никогда не объясняет, в чем дело. Джош не понимает, о чем он. На всякий случай он оставляет Тайлера в покое до конца вечера. * Две ночи в Мэдисон Сквэр Гарден, все билеты распроданы. Когда-то давно они с Крисом и Ником могли разве что шутить об этом. Они смеялись и думали, что этого никогда не случится, и Крис упрекал их, советовал «быть реалистами»… но вот они здесь. Тайлер надевает костюм, завязывает галстук. Сегодня заключительный концерт, и фанаты оживленно шумят, ожидая начала. Свет начинает гаснуть, и толпа взрывается криками. Это невероятный концерт. Тайлер пытается не забыть слова песен от волнения, ничего не перепутать, пока в его мыслях бегущей строкой раз за разом проносятся слова: мы сделали это, мы сделали это, мы сделали это. Впервые в жизни он верит голосам в своей голове. Он сделал это. Он и Джош – вместе. Они стаскивают с себя маски, и Тайлер скачет по сцене. Посреди шоу к ним на сцену выходят их друзья. Серьезные речи, трогательные моменты, и Тайлер опять плачет. Вечер заканчивается на высокой ноте, на душевном подъеме, и Тайлер стоит на руках у фанатов, как и обычно. На этот раз он смотрит не на одну-единственную девушку, вокруг него – взгляды тысячи глаз. И целый концертный зал шепчет ему: «спасибо вам», а он улыбается им в ответ. Он выкладывается так, как никогда раньше. Они уходят за кулисы, и шоу почти окончено. Фанаты кричат, и Тайлер слышит, как целая толпа поет его песню – для него, ради него. Ему надо сказать лишь еще несколько слов, и потом он сможет отпустить себя; он убежит за сцену, перестанет сдерживаться, и Джош будет обнимать его. Но сейчас они стоят рядом друг с другом, вместе, держась за руки. Семь слов. «У тебя бред». – Мы – Twenty One Pilots, и вы – тоже! «У тебя бред». Тайлер падает на колени, и истерика накрывает его раньше, чем он предполагал. «У тебя бред». Они пробираются за кулисы, и Тайлер падает на кушетку, рыдая, закрывая руками лицо. Кто-то прикасается к нему, и он в испуге вырывается, машет кулаками, глядя в лицо склонившемуся над ним пожилому мужчине. Он в кабинете. Тут светло – не сравнить с полумраком гримерки. Он сидит на кушетке, на нем серое трико, черная майка. Совсем не та одежда, которую он надел перед концертом. – Тайлер, что бы ты сделал? – спрашивает его мужчина. – Почему вы продолжаете спрашивать меня об этом? Кто вы такой? Мне нужно вернуться. Где Джош? – спрашивает Тайлер. Он всхлипывает и вскакивает на ноги, оглядывается вокруг. Он понятия не имеет, как оказался в этом месте. Он запускает пальцы в волосы, больно дергает, пытаясь заставить себя успокоиться, подумать, вспомнить. Не получается. – У тебя бред, – говорит пожилой мужчина, и Тайлер смотрит на него широко распахнутыми глазами, открыв рот. Он тяжело падает обратно на кушетку, смотрит перед собой, и сердце у него колотится где-то в горле. – Я только что ушел со сцены, я только что отыграл концерт, – говорит он, повторяя это снова и снова, будто пытаясь убедить самого себя. Ведь все так и было, разве нет? – Не было никакого концерта. Об этом я тебя и спрашивал. Тайлер не говорит ни слова, впившись взглядом в пол – разные оттенки серого цвета, переплетенные вместе. Вовсе не такое мягкое, ворсистое ковровое покрытие, к какому он всегда любил прикасаться; оно жесткое, шершавое – такое было во всех школах, в которые он ходил. – Что бы ты сделал? Он, наконец, поднимает взгляд на сидящего напротив мужчину. Слезы все ещё текут из глаз. Тайлер решает подыграть ему. – Если бы?.. – Что бы ты сделал, если бы всё это было лишь сном? Тайлер снова вскакивает на ноги, яростно мотает головой. Как все это могло быть сном, как? Происходящее было так похоже на реальность. Он помнит ту фанатку в толпе, помнит все шоу. Он помнит всех друзей, с которыми познакомился, и Джоша… да, он помнит Джоша очень хорошо. Тайлер опускает взгляд на свои руки и видит перед собой чистое полотно – ни краски, ни татуировок на коже. Черные браслеты, которыми он любовался годами, исчезли. Нет, не исчезли. Их никогда и не существовало. – Ты боишься боли, – говорит мужчина, замечая, куда смотрит Тайлер. – Как это могло быть сном? Я прожил там целую жизнь, – говорит он. Тайлер пытается вспомнить, что произошло на самом деле. Он пытается вспомнить конкретный момент, когда он выпал из реальности и попал в мир, куда ему все ещё страстно хочется вернуться. – У тебя началась депрессия, когда двое твоих друзей бросили группу. Ты переехал обратно к родителям и ушел из колледжа. Тайлер пристально смотрит на дверь, ему хочется уйти. Он гадает, сколько еще это будет продолжаться. – Что насчет Джоша? – вопрос звучит тихо, едва слышно. – Вы какое-то время были друзьями, но потом ты отдалился ото всех, не разговаривал даже с родителями. Тайлер пытается представить мир, где в его жизни нет Джоша – пытается, но не может. Его выпроваживают из кабинета, подталкивают в сторону родителей – они выглядят обеспокоенными, и мать, кажется, вот-вот заплачет. Тайлер знает, что именно он – причина её слез. – Я хочу поговорить с Джошем, – мягко говорит он и не знает, радует или же огорчает его мать тот факт, что он снова вернулся в реальный мир. – Да, конечно, – тихо отвечает отец, когда они вместе идут к дому от машины. Тайлер вовсе не рад снова оказаться в родительском доме, и стены старой комнаты угнетают его еще больше. На полках больше нет его наград, больше нет никаких воспоминаний о детстве. Все здесь отличается от воспоминаний, которые он сохранил об этом месте, отличается от того, как выглядела эта спальня, когда они снимали в ней видео для клипа. Тайлер садится на кровать, вспоминая, как объективы камер смотрели ему прямо в лицо. Он оборачивается, и позади нет никого, ничего, кроме коробки на полу с наклейкой «вещи Тайлера». Родители приносят ему телефон и говорят, что им все-таки удалось дозвониться до Джоша. Тайлер фыркает: ну неужели это было тяжело, Джош всегда возьмет трубку, когда ему звонит лучший друг. – Я тут очень занят, давай по-быстрому?.. Его голос – вовсе не такой, каким Тайлер его помнит, каким он его воображал. Его голос – холодный, отстраненный, и Тайлеру приходится напомнить себе, что это его ответственность, его вина. – Мы когда-нибудь выступали вместе? – спрашивает он, чувствуя, как начинают дрожать губы. Он не хочет верить в то, что именно это и есть реальность, что он обречен на такую участь. Он слышит, как Джош вздыхает. – Так ты вернулся? – спрашивает он, на мгновение игнорируя вопрос Тайлера. Он снова вздыхает, и Тайлер слышит едва различимые слова – будто бы извинение, которое предназначается не ему. – Да, Тайлер. Мы выступили вместе, типа, один раз. Это было в колледже, или типа того, и нас вышвырнули почти сразу после начала. После этого я вернулся в House of Heroes. Их барабанщик ушел, чтобы проводить больше времени с семьей. Это совсем не то, что Тайлер хотел услышать. Он хотел, чтобы Джош подтвердил: да, они выступают вместе уже много лет, вместе они завоевали тысячи, тысячи сердец и умов. – Мы даже не остались друзьями? Ты обещал мне, что мы всегда будем вместе, – хнычет Тайлер, сворачиваясь калачиком на кровати. Пружины скрипят, и это кажется чем-то чужеродным, незнакомым. Он скучает по своей койке в автобусе. – Ты сам меня оттолкнул. Я пытался помочь тебе, пытался сделать всё, чтобы ты посмотрел правде в глаза и понял, что дела у нас плохи. Но рядом с тобой я постоянно чувствовал себя бесполезным, и… я ушел. Слова ранят, и Тайлеру хочется вернуться назад во времени, всё исправить. Но он не знает, что именно нужно исправлять. Он не помнит. – Мы… мы выступали в Мэдисон Сквэр Гарден. Распродали все билеты на оба вечера, – говорит Тайлер, робко улыбаясь. Джош хмыкает, оставаясь равнодушным ко всем его выдуманным воспоминаниям. – Должно быть, очередная фантазия. Слушай, мне пора идти. Мы на гастролях в Японии, и этот звонок влетит мне в круглую сумму. Может, мы ещё поговорим, когда я вернусь обратно. Не могу ничего обещать, но может быть. После этого Джош вешает трубку, и Тайлер едва сдерживает себя, чтобы не закричать. Он перекатывается на другую сторону кровати и шарит рукой под матрасом, пока не находит блокнот; тот самый, в котором он писал строчку за строчкой – искренние, вдохновляющие слова. Тот самый блокнот со словами, которые вдохновили ту девушку из толпы. Он хотел бы познакомиться с ней. Кто она такая, почему она так прочно увязла в бредовой фантазии Тайлера? Он открывает блокнот и не находит ни слова, ни строчки. Все страницы заполнены рисунками розовых волос и синих волос, красных, сиреневых, зеленых. Он прекрасно знает, чьи это волосы. Тайлер находит старый лэптоп и втаскивает его на кровать. Он гуглит группу Джоша и узнает, что они выпустили несколько альбомов, стали известными. Он находит фотографию Джоша – каштановые волосы, коротко подстриженные, сбритые почти под ноль. Никакого пирсинга в носу, зато кольцо в губе так и осталось на месте. Тайлер едва узнает его. Никакой красной краски вокруг глаз, никаких татуировок. Он выглядит почти что нормальным. Тайлер идет вниз, чтобы вернуть матери телефон. Она интересуется, как прошел разговор, и он пожимает плечами в ответ. – Он сказал, что, может, мы ещё поговорим, когда он вернется. Когда он вернется обратно в город? – спрашивает он, по очереди смотря на родителей. Мать выглядит очень-очень печальной. – Ох, милый. Он переехал во Флориду вместе с родителями. Больше они не живут здесь. Тайлер на автомате кивает, поворачивается и уходит обратно в комнату. У него есть канцелярская резинка на запястье и припрятанная коробочка, полная вещей, от которых его мать пришла бы в ужас. Но у него нет сил даже на это. Он садится на кровать и ждет, пока его родители не ложатся спать. Он слушает, как они шепотом переговариваются о нем в соседней комнате. – …бредовое расстройство… – …сумасшедший… – …бедняжка… Тайлер не хочет верить, что всё это было фальшивкой. Но всё это было фальшивкой, и на самом деле Джош ненавидит его. Тайлер это чувствует. Он перебирает коробку со своими вещами, которые однажды кто-то решил убрать. Он приводит свою комнату в порядок, расставляет все так, как было в его воспоминаниях, как было в их видеоклипе. Трофеи выстраиваются на полках, и Тайлер впервые за очень долгое время чувствует себя по-настоящему дома, по-настоящему спокойным. Он быстро спускается на первый этаж и вытаскивает из шкафчика пузырек с таблетками, забирает его с собой. Он проглатывает так много, как только может, и содрогается от мерзкого ощущения, когда таблетки проталкиваются сквозь его сжатое горло. Он проглатывает так много, как только может, позволяя себе остановиться лишь когда появляется четкая уверенность: этого будет достаточно. Тайлер встает с кровати и танцует по своей комнате. Перед глазами все плывет, и голова кружится. Тайлеру чудится, что он видит микрофон, свисающий с потолка. – «Хотел бы я повернуть время вспять», – шепотом поет он, смеясь, и руки его тянутся к микрофону, но там – лишь пустота. Он удивленно моргает, и хорошо освещенная комната вдруг снова погружается в полумрак. Микрофона никогда не существовало. Тайлер оглядывается вокруг, и вдруг видит перед собой только пол. Он больше не чувствует ног, и щека у него горит от удара об ковер. Он снова смеется, пока темнота смыкается у него над головой. Вокруг – одна чернота, но глаза у него все еще открыты. Бред, бред, у меня бред, напоминает себе Тайлер, то теряя, то снова приходя в сознание. Последнее, что он помнит – Джош держит его за руку, наклоняется ближе и шепчет на ухо: – Мы всегда будем вместе, я обещаю.