В тот день шел снег

Гермиона торопливо шла по заснеженной улице, зябко поёживаясь и спрятав ладони в рукава тёмно-серого магловского пальто. Тяжелые и мокрые снежные хлопья падали на воротник, таяли и холодными струйками ныряли за шиворот. Ноги скользили по обледеневшему тротуару, норовя разъехаться в разные стороны. Как? Вот как она умудрилась забыть про день рождения Рона? До праздника оставалось ещё два часа, на аппарацию она потратит не больше минуты, значит эти два часа она может посвятить поискам подарка. Она стремительно шагала, не обращая никакого внимания на мокрые и тяжелые от снега волосы, всё её внимание было обращено на магазины и магазинчики, расположившиеся по обе стороны от тротуара. Гермиона внимательно разглядывала все подряд витрины, залитые электрическим светом, как на зло попадались в основном магазины одежды и обуви, уж простите, она Рону просто подруга детства и соратник по затяжной войне, рубашки ему пусть Лаванда дарит, она на это имеет куда больше прав. Вот показался книжный магазинчик, сама бы она явно предпочла какую-нибудь редкую и дорогую книгу, но ведь это был Рон, он со скуки умрёт на пятой странице! Это явно был не самый лучший вариант. Представив его лицо при виде такого подарка, она чуть в голос не рассмеялась, но смех смехом, а подарок до сих пор не выбран. Несчастные и без того вечно путающиеся и не подлежащие никакой укладке волосы повисли мокрыми сосульками. Снегопад вовсе и не собирался прекращаться, словно небо решило вывалить на Лондон весь зимний запас снега за один день. Ноги промокли и замёрзли, в горле противно свербило. « Не хватало ещё заболеть» – подумала Гермиона, отметив для себя, что вечером надо бы выпить Бодроперцового зелья — гадость, конечно, ещё та, но в самом начале простуды помогает отлично, а вот если упустить время, то лечиться придётся долго, и одним только этим зельем отделаться явно не удастся. Часовая стрелка упорно приближалась к шести часам, времени оставалось всё меньше и меньше. И вдруг её осенило — часы! Да-да, самые обычные магловские часы! Рон как и его отец обожает всё магловское и непривычное. Заскочив в ближайший магазин часов, Гермиона принялась рассматривать многочисленные образцы наручных часов. — Ищите подарок для мужа или близкого друга? — поинтересовалась миловидная девушка-консультант. — Для друга, но просто друга. — уточнила Гермиона. — Понятно, вот посмотрите — очень интересная модель и вот ещё. — девушка принялась выкладывать на прилавок самые разнообразные модели, стараясь угодить покупательнице. Без десяти минут шестого Гермиона с коробочкой в руках вышла из магазина, прошла два десятка шагов и свернула в тёмный и непримечательный переулок. Убедившись, что вокруг никого нет, она достала из рукава палочку и, взмахнув ей, что-то прошептала. Мир вокруг резко начал искажаться и крутиться, спустя несколько секунд в ноги резко ударила земля, Гермиона покачнулась от неожиданности, но смогла устоять на ногах. Вокруг стояла почти звенящая тишина. Вместо городских улиц раскинулись засыпанные снегом поля и деревья. Она стояла на тропинке, ведущей к дому семьи Уизли. Спустя несколько минут она постучалась в дверь «Норы», которая тут же распахнулась — на пороге стоял и улыбался мистер Уизли. — Гермиона, проходи, дорогая! — Хозяин радушно пригласил её в дом, помог снять успевшее почти насквозь промокнуть пальто и незаметно наложил на него высушивающие чары. — Спасибо, мистер Уизли. — О, Гермиона, детка! Как я тебя давно не видела! — из кухни, услышав её голос, спешила Молли Уизли. Она тут же крепко обняла Гермиону, от миссис Уизли пахло пряностями, свежей выпечкой и слегка корицей — видимо она весь день провела на кухне, готовясь к приходу гостей. Привлечённые голосами, в прихожую дружной гурьбой вывалились Гарри, Рон и Джордж. Все на перебой принялись здороваться, расспрашивать обо всём на свете и одновременно что-то рассказывать. В последнее время не так уж часто им удаётся увидеться и пообщаться. Рон с удовольствием вместе с отцом разглядывали подарок и пытались что-то там крутить и нажимать. Глядя на них Гарри и Гермиона лишь снисходительно улыбались. В доме Уизли как прежде было многолюдно и шумно. Пришли Флёр и Билл, малышка Мари-Виктуар тут же забралась на колени к своему любимцу дяде Джорджу, кто как не он умеет так её смешить? Джинни и Флёр сидели в сторонке и тихонько разговаривали, округлый животик Джинни уже давно невозможно было скрыть даже мантией. Перси как всегда пришел на полчаса, вечно занятый и чересчур серьёзный, по характеру он мало походил на остальных братьев да и на родителей. Одним из последних пришел Чарли, ради того, чтобы поздравить брата, он приехал из Румынии. Хотя мало что могло заставить его покинуть своих зубастых любимцев, по своей семье он всё равно скучал. Гермиона даже удивилась, увидев его -последний раз они встречались два года назад, она даже не ожидала, что он так изменится. Сейчас перед ней стоял высокий и слегка худощавый молодой человек, длинные рыжие волосы спадали ниже плеч, лицо, пожалуй, чуть бледноватое, что, впрочем, характерно для рыжеволосых. Левую щеку пересекали три тонких белых от времени рубца. Яркие голубые глаза дополняли его образ. От шума и гама у Гермионы слегка заболела голова, она тихонько выскользнула из-за стола и вышла в прихожую. Среди разнообразных мантий как-то очень уж нелепо выглядели её пальто и куртка Гарри, который тоже никак не мог привыкнуть без надобности надевать мантию. На улице всё так же шел снег, Гермиона навалилась спиной на ствол садовой яблони и задумалась. Нужна ли ей была эта работа в министерстве? Она прекрасно знала, что туда брали только самых талантливых и способных, но сама работа не приносила никакого удовлетворения, только усталость. Впрочем, у Гарри были схожие проблемы, он тоже не знал куда себя применить в этом новом мире, но у него хотя бы была Джинни, он цеплялся за неё как утопающий за соломинку, а у неё был только Живоглот. Она ещё раз шумно вздохнула. За спиной послышались чьи-то шаги, девушка обернулась. К её вящему удивлению это оказался Чарли. — Ты чего тут одна? — Устала немного. Он понимающе кивнул: — У нас порой бывает шумно, я в детстве радовался началу каждого учебного года, но уже через неделю начинал скучать. — А тебе нравится там, в Румынии? — вдруг спросила Гермиона. — Конечно! Помнишь того крошечного дракончика, которого вы мне подкинули ещё на первом курсе? Я тогда впервые подумал про Гарри, что он далеко пойдет, надо же так вляпаться сразу на первом курсе! — Ещё как помню! Как мы тогда понервничали из-за Хагрида! Он назвал этого монстрика Норбертом. — У Норберта скверный характер, но в целом он большой умница, он с самого детства вырос среди людей и совершенно их не боится. Иногда он даже позволяет садиться ему на спину и может даже покатать. Вдруг Гермиона громко чихнула. Чарли схватил её за руки и тут же убедился, что руки у неё просто ледяные. — Ох! Ты же совсем замёрзла! Ну-ка давай быстрее домой! — Он потащил её за руку, не дожидаясь ответа. Вскоре после этого Гермиона отправилась домой — она действительно чувствовала себя уставшей и разбитой. К утру она со всей очевидностью поняла, что заболела, а выпить Бодроперцовое зелье вечером она, конечно же, забыла. Идти в таком виде на работу не имело никакого смысла, поэтому она отправила начальнику письмо и села ждать ответа. Всё тело ломило, в глазах двоилось, а горло болело так, что не возможно было даже проглотить бутерброд. Вскоре раздался настойчивый стук в окно — это вернулась с ответом её неясыть. Впустив птицу, она тут же отвязала от лапы ответ и отпустила свободолюбивого питомца на шкаф, где она проводила свободные дневные часы. Рядом устроился Живоголот, ненавязчиво поглядывая в сторону не в меру наглой птицы, которая считала выше своего достоинства обращать внимание на полукнизла. В письме выражались пожелания скорейшего выздоровления и разрешение в течении трёх дней не посещать службу, а заодно предлагался «народный» рецепт лечения простуды путём употребления внутрь огневиски и мёда. Лечиться столь экстремальным методом Гермиона не решилась, а в домашней аптечке как на зло была только баночка «Костероста», и та не полная. Гермиона решила лечь поспать, а потом аппарировать в Косой переулок в аптеку. Девушка устроилась поудобнее под одеялом и тут же провалилась в тяжелый, беспокойный сон. Проснулась она ещё более уставшей чем утром от стука в дверь. С трудом нашла на полу тапочки, закуталась поплотнее в тёплый халат и пошла выяснять, кого там нелёгкая принесла. За дверью оказался Чарли Уизли, одетый в обычные джинсы и кожаную куртку. В руках он держал какой-то пакет. — Вот так и думал, что ты заболеешь. Ты почему вчера лекарство не выпила? — Забыла — пришла и сразу легла спать. — И это одна из лучших выпускниц Хогвартса за последнее время! — хохотнул Чарли. Гермиона обиженно насупилась. — Да ладно тебе! Я тут кое-что принёс, — с этими словами он жестом фокусника извлёк из пакета продукты, явно из ближайшего супермаркета, и несколько пузырьков с этикетками аптеки в Косом переулке. — А ты откуда узнал, где я живу? — вдруг спохватилась Гермиона. — Так у Гарри спросил. Уже к вечеру ей заметно полегчало, а Чарли окончательно освоился в её квартире. Он приготовил лёгкий ужин, горло уже не так сильно болело, и девушка, хотя и с трудом, но смогла немного поесть. Оставшуюся часть времени они сидели в гостиной и обсуждали самые разнообразные темы. Гермиона, конечно, и раньше знала, что Чарли хорошо учился, но его знания редких животных действительно поражали. Живоглот тоже быстро освоился и теперь громко мурлыкал, лёжа клубком на коленях гостя. Странно, но Гермионе даже стало грустно, когда её нежданный гость стал собираться домой. Рядом с ним ей было удивительно комфортно. Но в два следующих дня он опять пришел, снова они разговаривали, обсуждая всё на свете от выхаживания осиротевших детёнышей драконов до нового выпуска «Трансфигурации сегодня». Живоглот ждал своего нового друга у дверей, нетерпеливо подёргивая хвостом — надо же, как он быстро завоевал расположение своенравного потомка книзлов, подумала Гермиона. В конце третьего дня Чарли сказал, что его короткий отпуск заканчивается, да и самой Гермионе пора бы уже на следующий день на работу. Как бы она не старалась скрыть своё душевное смятение, видимо, это не очень ей удавалось, по крайней мере, перед уходом он резко притянул девушку к себе, обнял и сказал: — Не грусти, ещё увидимся! И ушел в зимнюю ночь, оставив девушку с мечущимися мыслями и чувством странной тоски. Но время шло, Гермиона снова начала работать, теперь работа угнетала её ещё больше, вечерами она обнимала Живоглота и сидела, думая о драконах, Румынии и рыжеволосом смотрителе за драконами. Вроде уже не в том возрасте, чтобы мечтать о принце на драконе. Хотя нет, она просто о нём думает, ведь интересный же парень, с кем ещё можно так спокойно поговорить о тысяче интересных вещей? Ну, симпатичный, ну, и что такого? Она его уже не один год знает и, вообще, она серьёзная девушка, в министерстве работает. Гермиона вздохнула, рабочий день подошел к концу. Можно было заканчивать все дела и собираться домой. Убрав со стола все бумаги, которые она ещё не успела просмотреть, девушка стала надевать пальто. Февраль в этом году выдался ветреный и снежный, выходить на улицу категорически не хотелось, но ночевать в рабочем кабинете тоже не самый удачный вариант. Попрощавшись с сидевшим на первом этаже охранником, Гермиона вышла через дверь, ведущую в магловский квартал. На улице бушевала стихия, порывы холодного ветра кидали в лицо горсти колючего снега, под ногами перекатывалась волнами позёмка. Гермиона пошла в сторону метро, думая о том, что надо бы зайти в магазин и купить мяса — Живоглот категорически не признавал никаких кормов, только натуральные продукты! Да и ей самой не мешало бы что-нибудь приготовить на ужин. Задумавшись, она даже не заметила, что от стены соседнего дома отделилась высокая худощавая фигура и двинулась вслед за ней. У самого входа в метро девушка неудачно подвернула ногу, но чья-то сильная рука схватила её за локоть, не позволяя упасть. — Будь аккуратнее, — произнёс очень уж знакомым голос. Гермиона обернулась. Рядом стоял замотавшийся в длинный шарф ручной вязки Чарли Уизли. А с неба падал снег, ветер подхватывал пригоршни и кидал в прохожих, но стоявшие и смотревшие друг на друга молодые люди даже не замечали его.