Каменные драконы

      Черный дракон опустился на лапы, рыская хвостом из стороны в сторону для равновесия. Селвин не впервые наблюдал со стороны, как приземляется такой огромный зверь, но был удивлен, насколько по-разному драконы это делали. Вхагар была чуть меньше черного дракона, но приземлялась плавно, как-то по-женски, что ли. Сначала она опускала задние лапы и хвост, и только потом передние, опирая их, словно утверждая свое положение на земле. Несмотря на свои габариты, его драконица была гибкой и лилась как жидкий металл серебристого цвета. Особенно красиво ее чешуя блестела в лунном свете.       Этот дракон приземлялся совершенно иначе. Он садился жестко, ударяя всеми четырьмя лапами в почву, объявляя сразу: «Я здесь, дорогу мне!», и только потом, размахивая хвостом, он выравнивал свое мощное тело над землей. Теперь же он сворачивал хвост как парадную лестницу, чтобы Королева могла по ней спуститься. Дейенерис Таргариен, Бурерожденнная, Разрушительнница Оков, Неопалимая, Королева андалов, ройнаров и Первых людей ступала по хвосту дракона уверенно и ловко. Однако на земле она не производила такого грозного впечатления. Невысокая, плотная, с длинными серебряными волосами и фиалковыми глазами. - Глаза и правда красивые, - подумал Селвин про себя. – Интересный цвет. Но Лучница красивее ее.       Мысль, что Лучница красива, засела в его голове с самого момента встречи. Он глазел на нее украдкой за столом. Она очень аккуратно ела, словно не веря, что столько еды предназначено ей. Вот почему она такая тоненькая. Наверное, мало ест и много бегает, задумался юноша. Она здорово удивила всех на завтраке: собрав со стола полную тарелку еды, девушка принесла и поставила в центр их стола. И пока растерянный Селвин открыв рот наблюдал за ней, это приметили близнецы. Теперь они по ролям изображали, каким он был ослом, и потешались над ним. Пока отец не сказал им что-то такое, отчего они вдруг перестали ржать и начали относиться к Селвину как к тяжело больному. Это тоже бесило, и он не знал, что бесило его больше. Он так и не узнал, это по доброте душевной девушка принесла блюдо с едой со стола выше соли или назло хозяйке. В первом случае это была такая наивная простота и забота, что у него начинались перебои с дыханием. А во втором это был вызов, который он почему-то тоже одобрил. Ему сходу не понравилась Санса Старк, еще до подслушанного разговора между родителями. Она была еще молодой, но мама выглядела гораздо более живой и настоящей, хотя когда-то, наверное, Хранительница Севера была потрясающе красива. Теперь же всю ее красоту портила жесткая гримаса на лице, словно ниткой стянутый рот и маленькие постоянно сжатые кулаки.       Пока он рассуждал, Дейенерис сошла со своего дракона и устремилась к воротам замка. Посмотреть на легендарного черного королевского дракона собрались почти все. Неожиданно его локтя коснулась чья-то маленькая ручка, и знакомый голос произнес: - Вхагар красивее. - Она другая, - улыбнувшись своим мыслям, начал отвечать он, - драконицы, конечно, красивее драконов. - Не всегда, - грустно качнула головой Лучница. В ее глазах был непонятный упрек. – Вот утки серые и незаметные, но самцы у них красивые. - Но драконы – не утки, - возразил Селвин. – Вхагар изящнее, а черный… - Дрогон, - прошептала девушка. – Папа говорит, он Дрогон. - Дрогон более крепкий, – продолжил мысль Селвин. – Каждый дракон красив по-своему. Как люди. Он чувствовал себя полным идиотом, ляпнув ей такое. - Люди, - задумчиво начала она, заглядывая ему в глаза, - тоже бывают разные. Некоторые очень красивы, так что заметно всем. А некоторые нет. - Ну, наверное, не знаю, - удивился он. Единственное по-настоящему красивое создание сейчас рассуждало с ним о красоте, и он был готов провалиться сквозь землю. Все его красноречие, так выручавшее раньше, словно сдуло ветром. - Значит, ты согласен? – прошептала она с затаенной болью в глазах. Он не мог этого выносить и не знал, что сделать, чтобы ей стало лучше. Что-то тревожило девушку. - Я знаю, - начал он, пытаясь сделать голос уверенным, - что есть люди, особенно красивые для других людей.       Девушка вспыхнула, прижав ко рту кулачок. Окружающий мир словно отхлынул, оставив их наедине. Неужели он это скажет? А если она ждет совсем не этого? Селвин очертя голову бросился в омут собственной храбрости. - Ты – красивая! - произнес он хриплым шепотом. – Для меня ты красивая.       Она молчала, потрясенно глядя на него. А потом вдруг взяла его за руку, сжав крепко ладонь. Рука Лучницы была маленькой и мозолистой. - И ты, - наконец выговорила она. – Красивый. - Селвин! - донесся снизу голос матери. Он оперся о зубцы и высунулся из бойницы. Три пары женских глаз с интересом наблюдали за ним. - Спустись к нам, Селвин, - попросила Дейенерис, и в ее голосе звучал перезвон серебряных колокольчиков. Юноша по-прежнему сжимал руку Лучницы в своей. - Пойдем? – кивнул он ей вниз. Она отрицательно помотала головой, отпуская руку. - Королева звала тебя… Селвин, - произнесла она так, словно смаковала его имя. – Имя тоже красивое. - Я вернусь, - горячо пообещал он ей, протолкался сквозь толпу и сбежал вниз по лестнице.       Женщины во дворе смотрели на него с интересом. Хранительница Севера со странным выражением, похожим на узнавание, мать - с тревогой и гордостью, Королева - с любопытством. - Это твой дракон там? – уточнила Королева. У нее был красивый голос. - Да, - кивнул он спокойно, - это драконица. - Драконица? - с недоумением переспросила Санса Старк. - Да, ее зовут Вхагар, – ответил он, доверительно улыбнувшись. Снова ему показалось, что по рядам людей прошел шепот. В первый раз при словах Королевы, во второй – когда он ответил про ее имя. - Как ты узнал ее имя? – спросила Королева. – И как ты отличил драконицу? - Это… сложно объяснить, – он непроизвольным жестом взлохматил волосы. – Я почувствовал ее имя у себя в голове. И я не сразу смог его выговорить, по правде говоря. - Почему? – мелодичные колокольчики в голосе Королевы были встревожены. Что он ответил не так? - Она появилась в нашей семье раньше, чем я, - сообщил он Дейенерис, стараясь глядеть только на нее. Взгляд Сансы Старк прожигал до костей, словно она пыталась уличить его в чем-то. - Я родился и, пока не научился говорить, как только ее ни звал. - И она отзывалась? – лукаво склонила голову Королева, напомнив ему вдруг маленькую любопытную девочку. Лучница ждет его, обожгла его мысль. Он заволновался. - Да, ну или я так думал, – растерянно произнес он, обернувшись на мать. - Действительно отзывалась. – сказала мать, и от ее низкого гулкого голоса словно рассыпались какие-то чары. Определенно с голосом Королевы было что-то не то. – Впрочем, еще до рождения Селвина мне чудилось именно это имя. Я думала, что ее так зовут, но боялась ошибиться. - Любопытно, - произнесла наконец Королева. – покажи мне, как она летает, мальчик. Уши Селвина вспыхнули, но он сдержался. Разумеется, для нее он мальчик - ей же никак не меньше тридцати. - Ладно, – буркнул он Королеве и шагнул было к драконам, когда здравый смысл вернулся к нему. Она испытывает его храбрость или проверяет покорность? Было еще одно “или”, о котором он не хотел думать. – Не хотите составить мне компанию? Дейенерис впервые улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. - Почту за честь, - сказала она негромко и направилась к своему дракону. Дрогон нервно косился в сторону Вхагар, обмахиваясь хвостом. Та же дремала, держа приоткрытым один глаз. Вхагар наблюдала за Дрогоном, понял Селвин. И была чем-то очень довольна.       Хвост драконицы легко скользнул к его ногам, он шагнул на широкий плоский наконечник и, красуясь, замер. Вхагар повернула к нему голову, открыв для пущего эффекта оба зрачка, и нежно, как тонкое блюдечко, перенесла его на спину. Он соскользнул на шею Вхагар, хохоча. Он видел краем глаза, как неспешно восходит на своего дракона Королева. Потом он перевел взгляд на стену и заметил маленькую фигурку с луком между зубцами. Ему вдруг стало легко как в детстве. Он махнул ей рукой, и Лучница медленно подняла руку в ответ. Тогда он прижался к шее Вхагар и ушел на взлет.       Она кружилась в восходящих потоках, подставляя крылья под лучи солнца. Селвин выделывал пируэты, которые получались у него замечательно, иногда зависая вниз головой, вызывая бурный отклик толпы внизу. Хотя по-настоящему его интересовала только Лучница. Она уже знала его имя, но он не знал ее. Это томило и жалило одновременно. Что, если она… но нет, не может быть. Она тоже вассал Старков, а значит, они в одном лагере. У них может быть что-то общее… Он снова завис вниз головой и вдруг подумал. Кажется, я люблю ее.       В этот момент Дрогон пролетел совсем близко от Вхагар. Та зарычала что-то, и они начали гоняться друг за другом по небу, как котята. Селвин никогда не замечал за драконицей такой игривости. Она всегда казалась очень серьезной, как древняя статуя. Стоило большого труда наконец посадить ее на землю. Однако, когда она улеглась, по обыкновению приоткрыв один глаз, Дрогон медленно пошел к ней. Вхагар рыкнула на него, отвернув голову в другую сторону, и щелкнула по земле хвостом. Дрогон посмотрел на нее и лег там, где стоял.       Селвин подошел к матери, задумчиво теребя шевелюру. - Ма, что с ней такое? – произнес он. – Она так странно себя ведет. - Конечно, – подтвердила мать. – Дрогон ухаживает за ней. - О! – выдохнул Селвин от неожиданности. – То, что было в небе… это было ухаживание? - Думаю, да, - со вздохом произнесла мать. – Вхагар еще не знает, стоит ли с ним связываться, но он стремится быть ближе. - Такое с ней раньше бывало? – поинтересовался он. - Нет, Селвин. На моей памяти это первый раз, - задумчиво глядя на сына, мать закусила травинку. – И знаешь, почему? - Не представляю, – честно ответил он. Мама вздохнула еще тяжелее. - Все-таки возможность соврать однажды спасет тебе жизнь. Вот хоть у отца спроси. Ему – спасла, и не раз, – она отвела от него взгляд и, уставившись куда-то вдаль, где в богороще засыпали драконы, закончила: – Дракон и всадник связаны неразрывными узами. Дракон, умирая, ранит своего всадника так, что не каждый может оправиться. Если всадник погибает, дракон следует за ним либо дичает. И только когда всадник влюблен, у дракона появляется такая способность. Поэтому драконы так редки. Им гораздо сложнее, чем людям.