Каменные драконы

      Корабль несся как одержимый, в снастях выл ветер. Капитан нервно поглядывал на невысокого подростка, замершего неподвижно с подветренного борта. Мальчишка, а может, девчонка, неотрывно смотрел на приближающийся берег, словно от него зависела вся его дальнейшая жизнь. У тех, кто говорил «валар моргулис», поднимаясь на борт, не следовало ни о чем спрашивать. Если, конечно, ты хотел остаться в живых.       Маленькая ложь во спасение хранит ее, думала девушка. Внешне она походила на подростка — еще нескладного и угловатого, с длинноватыми руками и ногами. Однако если бы кто-то захотел подглядывать за ней в щели ее второсортной каюты, его удивлению не было бы предела. Движения подростка враз становились плавными, никакой угловатости или неуклюжести не было и следа. Девушка нервно задула свечу, прислушиваясь. Так и есть, новые гости по ее душу. Она легла на кровать, развернула монетку в руке острым краем наружу, и сложив руки на груди, притворилась спящей. Трех биений сердца оказалось достаточным, чтобы она смогла сымитировать дыхание крепко спящего. Еще пять, чтобы это услышал стоящий за дверью человек. Он юркнул в комнату быстро, и, как он полагал, бесшумно. Девушка следила за ним из-под прикрытых глаз. Для нее было достаточно освещения, чтобы заметить, как этот крысеныш обследовал каюту, а затем подобрался близко к ее вещам. Она загодя убрала за голову все ценное, и как только незадачливый воришка потянулся к ним, наклонившись над ее безмятежным лицом, она прикрыла веки совсем и не глядя, одним музыкальным движением чиркнула по шее человека монеткой. В ее глаза брызнуло теплой жидкостью, она немедленно перехватила рваную рану на шее ладонью и, легко улыбнувшись, произнесла в широко распахнутые глаза вора: — Валар дохаэрис, — сворачивая шею.       Не отводя ладони от льющейся крови, она продела вторую под обмякшую грудь и медленно потащила тело на палубу. Ночь была темна, полна ужасов, да к тому же беззвездна. Труп с легким плеском оказался за кормой. Девушка прищурилась, ища подходящую лохань, выкинула за борт и набрала целое ведро воды, омыв ею руки и лицо.       Наутро на корабле пропал юнга — юный весельчак, любитель карточной игры и скабрезных анекдотов. Единственное пятно крови на ее простыне девушка застирала еще ночью. Ей было неважно, под сырым или сухим спать. Она была никто. Ей было безразлично.       Корабль прибыл вовремя, когда никто не ждал. Стены белого города были неприступны, корабли пройти не могли. Девушка покинула корабль следующей ночью, когда команда решала, идти ли в Солеварни. Ей не нужны были Солеварни, равно как и Чаячий остров. У нее была единственная цель. Девушка неплохо плавала, но лазала по стенам гораздо лучше. Двое суток потребовалось ей, чтобы пройти насквозь город, обзавестись едой, одеждой и новой легендой. Ее короткие волосы были аккуратно сплетены в косички, увязанные на концах синими тряпочками, одежда же осталась мальчишечьей. Она прибилась к путникам, едущим в речные земли, под видом сиротки. Той же ночью она едва не сделала евнухом благообразного отца семейства. Больше происшествий не было, девочка пропала после рва Кейлин, где-то на дороге вдоль Зеленого зубца, так и не достигнув Рубинового брода, к которому, по рассказам, так стремилась. В лесах было неспокойно, шалили банды. Ее сопровождающие сделали ноги, когда не дождались ее, ушедшую по нужде, из лесу. Надеялись на то, что разбойники займутся ею, а они пока спасут свои задницы. Если бы они знали, кто ехал с ними так долго под личиной милой девочки с косичками, кошмары снились бы им до конца своих дней.       Пробраться в замок было слишком легко. Девушка не любила таких простых задач. Любвеобильный охранник, решивший отодрать девчонку в караулке, прежде чем определить ее на кухню, заснул не дождавшись, когда она сядет ему на колени. Как он потом решил, от усталости или перепил. Девочка прислуживала, мыла котлы и получала обязательные подзатыльники. Пара поварят получили один — сломанный нос, а другой отбитые яйца при попытке зажать ее в кладовке. Девушка смутно понимала, что что-то меняется, скорее всего, это тело уже недостаточно подростковое, но не было времени анализировать это немедленно. Все потом, сначала дело.       Старый Фрей не меньше своих слуг любил молоденьких служаночек. Когда одна из них пришла ночью за его ночным горшком, он не мешкая усадил ее на кровать и начал сдирать юбки, забрасывая их чуть ли не на голову, кряхтя от предвкушения. Девушка любила делать работу тихо. Дождавшись, когда главный работающий орган в теле Уолдера придет в полную готовность, она отсекла его, зажимая рот хозяину, а потом бережно нафаршировала им же его раззявленный рот. Тишина прежде всего.       Затем юная миловидная служанка, вылив ночную вазу, прошла по коридору башни и последовательно избавила суетный мир еще от нескольких Фреев. Это не было ее заданием, но ей этого вдруг очень захотелось. Голову теснили образы и звуки. Шум, запахи, свет. Девушка методично обходила комнаты, убивая всех мужчин, которых могла найти. Их было меньше, чем бы ей хотелось. Наконец, юная подавальщица вымыла руки, сменила одежду на чистую и улеглась спать в своей каморке с двумя такими же сиротами.       Утром она голосила и выла вместе со всем замком, а к вечеру пропала, скользнув в тени ворот прочь, когда все эти рыцари и сэры промчались по окрестностям, разнося дурную весть и ища убийцу. Она снова была в мужской одежде, косы тщательно убраны под капюшон. Девушка снова была мальчишкой-подростком. Однако ночью, едва она прикорнула под огромным выворотнем, ее втянул водоворот сна.       Ее лапы ударяли по траве одна за другой, она читала носом лес, различала колыхание каждой травинки и куста. Запахи людей, коней, металла. Вой ее стаи, тягучая боль в матке. Ее самец, следующий след в след, ее стая вокруг. Факелы, земля, трупный запах…       Девушка проснулась в темноте, светила полная луна, но она чувствовала себя выспавшейся. Ей хотелось странного — вкус крови на языке, снова почуствовать бесконтрольный яростный секс двух волков всем своим телом, ощутить наполненность ноздрей запахами. Она молча собрала вещи, уложив в сумку и пошла по ей одной известным ориентирам. Волки навели ее на то, что могло стать домом. В запахе этих людей она узнала один. Этот человек должен знать, кто я. Девушка узнала его, хотя не слышала множество долгих ночей. Она выполнила свое предназначение и должна была теперь умереть. Ей оставалось несколько дней, прежде чем ее оболочка перестанет бороться за жизнь. Оболочка — тлен. Она должна была взять другую и жить в ней. Она — никто. И в то же время где-то изнутри нее прорастало знание — она уже кто-то. Волки что-то означали. Эти люди что-то означали. Оказалось, девушка любопытна.       Она шла по кромке леса весь день, перебиваясь ягодами и родниковой водой. Оболочке нужно было питание, в то время как никто мог долго жить без воды, без пищи… Девушка продолжала путь, когда в сумерках увидела часового. Ее волчье чутье после того безумно живого сна еще не до конца растаяло, и она ощущала запах немытого мужского тела, местами смешивающийся с женским. Она почти обошла пост, когда из темноты вынырнул конный, шибанувший по всем ее человечьим и волчьим инстинктам резким и яростным: «Враг! Опасность!» и чуть погодя бескомпромиссным: «Убей!»       Контроль ее оболочки был несовершенен. Никто не позволял себе порывов. Именно он вышел на дорогу вдруг между двумя постами ровно на таком расстоянии, чтобы только всадник увидел ее, но дозорные не заметили. Его расчет оправдался.       Всадник остановился как вкопанный, да к тому же слез с коня и пошел к ней медленно, ведя под уздцы. Приблизившись на расстояние пары шагов, всадник присел, чтобы глянуть на нее снизу, а затем еще сократил расстояние, так ничего и не говоря, и взял ее за подбородок, поднимая вверх. — Твое имя, девочка, — наконец проговорил он хрипло. Мужчина был неимоверно красив, подсказала ей оболочка. И равно опасен. Враг! Враг! Беги! Убей! — Никто, — ответила она. И на ее голос из чащи за ней вдруг неслышимой лавиной вышли волки. Самый крупный встал под ее правой рукой, ощетинившись на всадника. Тот потрясенно уставился на стаю, но не шарахнулся, выдавая железное самообладание. — Очень хороший ответ, девочка, — сказал мужчина, отряхивая колени размеренными движениями, выдававшими в хозяине тщательно скрываемый страх перед звериной мощью. — Говори так всем, и, может, уйдешь живой из этой проклятой земли. Я знаю твое имя, теперь наверняка.       Она молчала, в ее голове как метроном чередовались две мысли. Узнай! Убей! Узнай! Убей! Девушка стояла молча, ожидая, что всадник скажет еще что-то. И она оказалась права. — У тебя теперь два пути, никто, — начал он, стоя на расстоянии вытянутой руки от ближнего волка. Лютоволка, вдруг поняла девушка. Откуда-то всплыло новое слово. — Первый — ты отправишься в Братство. Там твоя мать, хотя ты ее вряд ли узнаешь. Это путь мести, путь убийства и крови.       Он сплюнул в высокую траву там, где стоял, словно уже знал, что ее ждет на этом пути, отведав все его прелести. Отчего-то она знала — действительно познал и до конца. Перед ней стоял убийца, она всем нутром чуяла брата, пусть в ней и вопило все существо: «Убей!» Он не был ее целью. — Второй путь ведет на Север. Там твоя сестра — она заняла ваш дом и собирает братьев и сестер. Это путь силы, путь возрождения и жизни.       Девушка слушала внимательно, даже волки не ворчали, окружив своими меховыми телами людей. В голосе мужчины прорезалась тоска на словах о жизни. Он мечтал о жизни, как обреченный на смерть. Молил о жизни так, словно уже однажды оказался в петле. Ей было знакомо это чувство. Она умирала множество раз. — Ты должна выбрать, — продолжил всадник. — Я укажу тебе любую дорогу. Дам тебе провизию, провожатых. В первом случае они найдут тебя сами, уверен. Ты сама по себе знамя. Северное знамя, девочка. — Скажи мне, — она открыла рот, и голос дрогнул. Мужчина впервые поднял на нее глаза в испуге. Она тоже не узнала свой голос. — Скажи мне мое имя. — Арья Старк, — медленно произнес мужчина, словно молитву.       Девушка упала на колени, в ее голову вселилась разом тысяча воспоминаний. Она зажала виски ладонями, но мысли крутились и путались. Волчица обняла ее, ткнувшись мокрым носом в глаз, и она очнулась наконец. Ее звали Нимерия. Она отгоняла ее камнями, чтобы спасти. Теперь та спасает Арью. Арью Старк из Винтерфелла.