Каменные драконы

Алые пятна плыли перед глазами, боль жила в руке, расцветая огнем при любом движении. Он не мог быть теперь ни быстрым, ни подвижным. Только злость держала его на ногах. Злость и обреченность. Он отбивал удары соперника левой, и делал это неплохо, но на атаку, даже контратаку не было сил. Боль затуманивала сознание. Еще недавно он был близок к победе как никогда. Кровь кипела, трибуны ликовали, и лучшая девушка этого мира становилась все достижимее. Каждая защита и финт, каждый удар и бросок приближали его к Лианне. Он загонял Эдрика Шторма, не дав тому ни разу обрушиться на себя всей смертоносной мощью огромного тела, блестяще начал решающий поединок со Старком, а потом все пошло не так. Лютоволк на поле, он мог бы потребовать сдаться у поверженного противника до того, как зверь вцепился бы ему в спину. Это было бы бесчестьем, но теперь ему казалось глупостью замешательство. Он видел мутные белки глаз поверженного и понял с ужасом, что он не ответит. Рикона в теле не было, он управлял волком. Это было против всех правил, но доказать это Селвин не смог бы. Юноша сделал все, чтобы успеть оборонить себя от волка. Его оскаленная пасть уже стремительно плыла на него, когда в глазах Лохматика он увидел мучительное выражение, словно добыча ускользала; он, вывернув морду, неуклюже приземлился рядом с Селвином, не пытаясь нападать, и начал, припадая к земле, пятиться назад. И немедленно заворочался Рикон. Кто-то забрал контроль над волком, потрясенно подумал Селвин. Варг, более сильный, чем Рикон. Арья? Джон? Не было времени рассуждать. Волки встали кольцом вокруг поля, Лохматик порыкивал, словно боролся с удерживающей его силой. С клыков его капала слюна, как у бешеного. Рикон тем временем встал и, тряся головой, выслушал проклятия Арьи с трибуны. Селвин тоже расслышал ее слова о том, что «дочь сильнее тебя». Волка удерживала Лианна. Значит, она спасла его от смерти. Что ж, теперь он знает. Он бросил на Лохматика быстрый благодарный взгляд, надеясь, что Лианна поймет его порыв. Рикон тем временем начал атаку, быстрый, злой, кипящий ненавистью. Селвин бился, окрыленный поддержкой невесты, парировал и атаковал. И ошибся… Он еще мог переломить ход поединка — нужно было лишь выдержать яростный вихрь атак противника и, дождавшись, когда тот откроется, всадить меч в уязвимое место. Беда была в том, что Селвин был практически не способен на сильные мощные удары. Он опасался упасть без чувств на песок от любого резкого рывка. По руке под доспехом струилась кровь, начиная капать на песок. У него было слишком мало времени… Эта кровь вытянет из него все силы, которых и так не было ни на какие рывки. Тем временем Рикон, наоборот, боролся все мощнее и злее, и нашел слабину в обороне Селвина. Резкий удар развернул его, уронив плашмя на песок. Селвин попытался встать на четвереньки, когда сверху обрушилась стопа соперника. — Не думай подниматься, мальчишка, — прошипел Старк в гневе. — Твои родичи убили всю мою семью, но я пощажу тебя, как только ты сдашься. — Нет, — прохрипел Селвин, снова пытаясь встать. Правой рукой он не мог опереться на песок, а левая оказалась под телом, придавленная. Пока он судорожно соображал, где его меч, нащупывал рукоять рабочей рукой, Рикон прижал его грудь к земле коленом, наступая, и взревел, вздымая меч вверх. Он чувствовал себя победителем, красовался, ловил крики людей и вой волков. Селвин понял, что это конец. Он помнил об опрометчивом обещании Лианны. Она так хотела остановить турнир, если ему будет грозить гибель. И вот она спасла его, но не может покинуть шкуры Лохматика. Какая горькая ирония. Не сдавайся, — услышал он голос в своей голове: — Кто, если не ты? Она верит в тебя. Уже чувствуя пальцы мужчины на своем затылке, пробирающиеся под шлем, он выпростал левую руку, дотянулся до клинка и, зажав его обратным хватом, напрягся из последних сил, ударил наотмашь над левым плечом, пытаясь лишить Рикона равновесия и сбросить с себя тело воина. Навершие меча с хрустом нашло цель, тело скатилось с него, и Селвин сумел привстать и откатиться в сторону как можно дальше. Его никто не преследовал. Он полуослеп от прилившей крови, пряди волос, выбиваясь из-под шлема, лезли в забрало. Уши его чувствовали мертвую тишину, неестественную и суровую. Наконец он увидел тело Рикона с алой лужей, растекающейся из пробитого виска. Селвин воткнул меч в песок, сдернул шлем и подошел ближе. Противник лежал на боку, в правой руке был зажат кинжал, которым он собирался перерезать Селвину глотку или потребовать сдаться. Глаза его еще были открыты, но взгляд был неживым. И тут кольцо волков распалось, Лохматик принюхался, лизнул хозяина в щеку и протяжно яростно завыл. И словно завеса упал ливень. Он был и до, и после, но Селвин ничего этого не помнил. Его касался бой, а не погода. Рыжие пряди Старка разметались по песку арены, алая влажная почва под его виском казалась землей, дождь барабанил, струи бежали по вздернутому вверх подбородку. Он встал на колено у тела и закрыл глаза мертвецу. А потом, не в силах подняться, высоко вскинул свой меч. Стрелы дождя пронзали насквозь. Глухие и монотонные голоса лютоволков лились из запрокинутых в небо глоток, сплетаясь в одну жалобную несчастную песнь о смерти, горе, о покинувшем их брате. Он стоял на коленях у тела врага, обессилевший, надеясь лишь на то, что он упадет после объявления победы. Сознание покидало его. За пологом ливня он видел вдалеке колыхнувшееся вверх синее платье, трубы герольдов, громкий голос Королевы и шум трибун. А может быть, это ему уже снилось. Селвин потерял сознание.