***
Он любил все красивое. Цветы, листья, бабочек, камни - всё! Когда мама была жива, она вечно жаловалась на то, что ей нужно купить очередную полку в его комнату: у него банально не было места, куда складывать те красивые вещи, которые парень находил. У него были коллекции буквально всего: гербарий он собрал еще в восемь лет, потом перешел на марки, затем открытки, машинки, игрушки. Теперь, когда он жил в доме один, весь был «завален» красотами. Отец оставил его так же, как и мать. Но если мать забрали силой в мир иной, то отец просто свалил из маленького города. В Йонджу для него было нечего делать. Так что парень остался один. Наверное, так было даже лучше. Он мог сам решать, где и кем работать, что и когда есть, сколько и зачем красивых вещей покупать. Он просто любил всё красивое. И хотел сохранить как можно больше красоты вокруг.***
- Ты красивый, - Сынри сказал это, даже быстрее, чем подумал. Соседний с ним дом арендовал какой-то приезжий парень, чтобы провести выходные. К ним редко заезжали туристы: в городе почти не было ничего интересного. Нет, Сынри знал, конечно, красивые места, но вот туристы о них не слышали. Парень с ярко красными волосами прикусил губу и застенчиво улыбнулся. Он как-то изучающе внимательно смотрел своими карими глазами. И Сынри мог поклясться: если бы он собирал красивых людей так же, как открытки, этот парень был бы самым ярким в его коллекции. Но люди, к сожалению, не открытки – их не соберешь. Потому что их красота тускнеет. Сынри знает – он видел, что случилось с его когда-то прекрасной мамой. - Спасибо, - ответил незнакомец и медленно, мучительно медленно отвел взгляд, чтобы открыть дом.***
Дорога была длинной и тяжелой, учитывая то, что в путь он собирался от силы полчаса в состоянии «психанул». Парень даже не сообщил, что куда-то едет, Енбэ – своему единственному другу. И вообще, единственному человеку, который о нем волновался. О сиротах не волнуется никто. Разве что, только такие же сироты. Они выросли вместе в приюте и стали друг для друга братьями. Так что да, совесть отрывала от него куски и часть за частью пожирала Джиёна. Пожирала ровно до этого момента. - Ты красивый. И Джиён просто не смог отвести взгляд от парня напротив. Это было странно. Еще страннее из-за того, что раньше он вроде бы на парней не заглядывался. «Вроде» потому, что Джи никогда не помнил, что творил в пьяном угаре. Честно? Так лучше. Сменная рубашка, нижнее белье, зубная щетка и дезодорант. Телефон и блокнот для скетчей. Карандаш и зарядка для того самого телефона. Это все, что он взял с собой. Больше ничего и не нужно было. Он как раз успел вытянуть все эти вещи из своего рюкзака, как раздался стук в дверь. - Меня зовут Сынри, - улыбнулся соседский парень и с любопытством заглянул через плечо Джи в комнату. У парня были загадочные глаза. В них было что-то, чего прежде Ён ни у кого не видел. - Джиён, - Джи протянул руку, чтобы закрепить знакомство. Брюнет напротив какое-то время рассматривал протянутую ладонь, перед тем как вложить в нее свою. - У тебя красивые руки. И губы. Джиён покраснел от внезапных комплиментов. Он не был ими избалован. Некому было его баловать. - Спа… - Я могу показать тебе город, - не дал договорить парень, и все его поведение было таким странным, но безумно манящим. - Буду благодарен, - улыбнулся Джи. - Осторожнее с этим парнем, - коротко сказала бабка-продавщица на улице, протягивая Джиёну токпокки. - Что? – непонимающе переспросил он и обернулся на Сынри, который терпеливо ждал проголодавшегося Джи на лавке неподалеку. - Странный он какой-то. Тихий, - больше бабка ничего не сказала, и Джи решил не обращать на это внимания. Они гуляли уже часа три, и Ри успел рассказать ему и историю города и свою. Показать самые красивые и интересные места и, честно, Джиёну больше не хотелось гулять. - О чем ты думаешь? - Хочу домой, - устало ответил Джи. - Туда, откуда ты приехал? – это была грусть в голосе? - Нет, в дом, который я снял. - Так, пошли, - Сынри поднялся и потянул парня за руку за собой. Как-то внезапно Джиён выпил уже две бутылки вина и рассказал Сынри о своей жизни. О том, как не помнит ничего другого, кроме темно-зеленых стен приюта. О том, как в восемь лет туда попал Ёнбэ и они мечтали свалить оттуда вместе. О том, сколько сил и здоровья ему стоило поступить в университет. О тупом начальнике. И ему внезапно так стало жалко себя. Впервые в жизни он жалел себя по-настоящему. Джиён заснул, рыдая в объятиях внезапно такого близкого Сынри, который терпеливо слушал и вытирал его слезы.***
Сынри был жадным. Но только до красивых вещей. Таких, к примеру, как дикие розы, что росли за городом. Он совсем недавно ездил за ними, и у него еще осталась пара свежих цветков. Но Джиён стоил того, чтобы поделиться с ним. Когда Сынри вошел в комнату, парень еще спал. Джиён проплакал полночи, но при этом все равно остался самым красивым человеком, которого когда-либо видел Сынри. Это нечестно. Нечестно быть таким красивым. Нечестно, что эта красота однажды завянет, как те розы, которые Ри привозил домой. Джиён открыл сонные глаза и увидел розу на своей подушке. Ри наблюдал за тем, как непонимающе сдвинулись брови парня. - Это я принес розу. Она подходит к твоим волосам. И губам. - Спасибо, - в очередной раз смущенно улыбнулся Джи. - Ты знаешь, там, где они растут, их тысячи. И они никому не нужны.***
Просыпаться от сладкого аромата роз – приятно. Просыпаться и слышать комплименты – приятно. Просыпаться и видеть человека, который стал за день чуть ли не родным – приятно. Джиён даже был готов сказать спасибо своему начальнику, из-за которого он оказался здесь. - Прекрати грустить, - Сынри перебил его мысли, приподнимая пальцами лицо парня за подбородок, а Джиён только и смог кивнуть. – Если я покажу тебе, где растут эти розы, поедешь со мной? - Куда? - На реку за город. Часа три в одну сторону. - Но у меня завтра поезд в Сеул, - по вполне понятной причине слова Джиёна прозвучали с горечью. - Мм, - отрешенно выдал Ри. - Но если мы поедем с самого утра, то я успею вернуться, - быстро сориентировался Джиён. Ему не нравилось видеть грустного Сынри. - Ты поедешь со мной к розам? В тот день они никуда не пошли.***
Джиён оставил хозяевам дома деньги, ключ и записку со словами, что у него поменялись планы: он уезжает раньше. Им нужно было успеть вернуться в город до трех дня, иначе Джи не успеет на поезд и точно потеряет работу. В машине парень, убаюканный музыкой, провалился в сон. Coldplay. Сынри не переставал улыбаться, и Джиён думал, что это место, видимо, на самом деле прекрасно. На берегу реки они лежали на траве, без пледа. Вокруг были кусты самых красивых роз, которые только видел Джиён. Сынри еще в первый день показал ему свой сад. Он был невероятен. Единственное, что его печалило – так он сказал – что он не может посадить там эти розы. Как только их тронешь – они перестанут быть дикими. Магия исчезнет. Они лежали на берегу и целовались. И если Джиёну об этом сказали бы несколько лет назад, он удивился бы больше, чем инопланетянам, приземлившимся прямо перед ним. Искусанные губы немного болели. Боль того стоила. Сынри отстранился и сказал что-то. Джиён не услышал. Он хотел переспросить. И уже было поднял глаза на улыбающегося брюнета. Его улыбка такая красивая, такая завораживающая, такая странная. Сынри продолжал улыбаться, не отводя глаз от Джиёна, а в руке сжимал неприметный булыжник. Сынри продолжал улыбаться и занес руку.***
Они выехали очень рано. Никто не знал, что они вместе. А на следующий день Сынри должен был ехать в командировку. Наверное, лучше сразу туда отправиться. Джиёну понравились розы. Он был в восторге. Сделал тысячи фотографий и сказал, что покажет их другу в Сеуле. Джиёну понравились розы. Он так сказал. Сказал, что ничего красивее никогда не видел. Значит, он не видел себя. Они лежали на берегу. Ветер легонько ерошил их волосы. Тихо шурша листьями, он словно подсматривал за неспешными поцелуями. За тихим разговором. За тем, как Сынри упивался вкусом этих невероятных губ. Таких же прекрасных, как и розы. Даже лучше – они были теплыми. - Вся красота однажды умрет, - прошептал Сынри в эти прекрасные губы и занес над Джиёном руку с камнем. Все. Он смог. Он спас Джиёна. Он спас его красоту. Теперь она не завянет. Он навсегда останется прекрасным. В карих глазах не появится тоска и пресыщение. Похоть и зависть не искривит до крови прикушенные пухлые губы. Он не дал, не позволил времени и старости забрать себе красоту Джиёна. Теперь он вечно будет прекрасным, как эти розы, которыми он украшал тело парня в воде. Одну розу в ладонь с красивыми длинными пальцами. Такими длинными и чувственными пальцами. Одну розу в волосы. И пусть она сливается с ними. Так Джиён еще ближе к любимым цветам Ри. И третья – между зубов. Будто прекрасный парень целует не менее прекрасный бутон. - Ты такой красивый, Джиён, - прошептал Сынри, привычно задумчиво улыбаясь. Улыбаясь тому, что он смог остановить время для самого красивого человека. Он смог. И теперь он будет любоваться красотой роз не один.